***
Телефон в кабинете Уэста зазвонил. Эрик тайно надеялся, что звонит Джефф — но звонило инопланетное отродье под кодовым именем Икс-Эн-Три. — Охраняешь людей на базе Синдиката? — спросил пришелец. — Положим, что да. — Да, тогда охраняй получше, особенно через восемьдесят с небольшим часов — за ними летит корабль. Корабль, который увезет их так далеко, что ни один уже не вернется — и поверь, их там ждет отнюдь не счастье и даже не забвение. — Откуда знаешь и зачем говоришь? — Говоришь так, словно подозреваешь меня в обмане, а ведь уже убеждался в моей честности. Честности, которая заставляет меня ответить: я поцапался с Синдикатом и хочу сделать им гадость напоследок. — Почему звонишь именно мне? — Мне кажется, потом я смогу попросить об ответной услуге — ничего стараюсь не делать впустую. Впустую, кстати, ЭМП не трать — обшивку этого корабля лучше берут таранные разрывные снаряды. — Поверь мне, я возьму все вышеперечисленное, и не только, — ответил Эрик, и, положив трубку, пошел мыть руки. Возможно, конечно, пришелец замышлял некую ловушку, как и в прошлый раз. Но если корабль в действительности будет — не важно, прилетит он по нечастных похищенных или за его, Уэста, головой — нужно воспользоваться возможностью нанести удар по врагам. И уж точно нельзя позволить похитить оставленных на базе людей. Он быстро разослал уведомления тем сотрудникам, которых собирался задействовать в операции. Подумав, за секунду до отправки убрал фамилию Льюис из списка адресатов — пусть отдыхает, она уже сделала многое для спасения похищенных. А Кейт с небольшой группой сотрудников уже вела машину по пустынной трассе — беглого грабителя и убийцу нескольких полицейских Митчелла Фокса по прозвищу «Лис» задержали в указанном пришельцем месте и перевезли вначале в местный, а затем в названный Кейт — в целях устранения возможной слежки — полицейский участок. Как сообщил уполномоченный проводить экспертизу сотрудник, все тело и одежда преступника были буквально пропитаны ксено-ДНК, однако пришельца ни в помещении, где он скрывался, ни рядом не удалось обнаружить. Осложнялись поиски и тем, что никто не знал, что из себя представляет данный вторженец, а Фокс не то отказался, не то был не в состоянии — этого Кейт не поняла из рапорта — давать показания.***
Тогда, в комнате Макса в старом штабе, Илья получил даже больше новых вопросов, чем ответов, но самое важное успокоило его. Макс посмотрел на него темными, как-то странно — словно он собирался или ударить Илью, или заплакать — блестящими глазами и медленно, спокойно ответил. — Хорошо, я твой «координатор», если ты хочешь называть это именно так. Я не подчиняюсь Литвинову, хотя именно он завербовал меня на борту «Простора»; я подчиняюсь какой-то вышестоящей инстанции, и не факт, что она с Литвиновым не разбежалась интересами. — Какова конечная цель? — спросил Илья, подавшись вперед. — Зачем я существую? — Этого мне не говорят. Как и того, что ты такое, в принципе, — Макс хрустнул пальцами. — Скажу только, там наверху — фанатичный патриот в твоем духе, так что можешь не беспокоиться. — Спасибо. — Не за что. За такое не благодарят, — Макс провел по лицу ладонью, словно хотел закрыть себе глаза, как закрывают мертвецам. Илья посмотрел на стену — думал взглянуть в окно, забыв, что находится на цокольном этаже. — Макс? — Да? — напряженно спросил американец. — Я хочу сказать: это ничего не меняет. — Зачем тогда спрашивал? — Макс поднялся, собираясь уйти. — Я имею в виду, — пояснил Илья. — Ничего не меняет между нами. Ты по-прежнему мой лучший друг, и я хочу, чтобы ты это знал. Что-то в облике Макса неуловимо посветлело, хотя взгляд остался прежним — в нем мешалась решительность и боль. Он молча обнял Илью знакомым медвежьим объятием, похлопал по спине. — Держись, брат. Когда-нибудь настанет действительно мирное время, — сказал он. — И что тогда? Я ведь стану ненужным, наступи оно в самом деле. Макс не ответил. Сейчас, вспоминая этот разговор, Илья не ощущал прежнего волнения. Тот кусок огромного пасьянса интриг, что лежал ближе к нему, сложился легко и логично. «Интересно, это был очень умный или очень глупый ход с их стороны — сделать Макса моим координатором? — подумал он, усмехнувшись. — Пока трудно судить». С этой мыслью он заснул и проспал около часа. Разбудили его внутренние часы — пора было приводить себя в порядок и отправляться выполнять должностные обязанности. — Тебе не снятся сны, знаешь об этом? — с неудовольствием отметил Хвостатик. — Зато у меня полно галлюцинаций, — бросил в ответ Илья, умывая лицо синтетической кожи. Холод воды просачивался сквозь коллоид, но в меньшей мере, чем ему хотелось бы. — Минутку, ты ведь был в другом теле, верно? Откуда тебе знать, снятся ли мне сны? Хвостатик умолк, тело охранника навалилось грудью на раковину. — Я буду запирать тебя на ночь, — предупредил Илья. Посмотрел в зеркало и вдруг попросил. — Слушай, «оживи» его. В смысле, верни ему сознание. — Сознание ему сейчас ни к чему, — отказался пришелец. Илья резко повернулся к двери, запер замок. — Возвращай, я сказал. Я даже не прошу тебя оставлять это тело. И не сомневаюсь, что ситуацию под контролем ты сможешь удержать. — Удержать-то смогу, но это еще вопрос, как… Как знаешь, впрочем, — Хвостатик привалился спиной к кафелю стены. Полуопущенные веки мужчины дрогнули, медленно поднялись; глаза его, туманные, расфокусированные, как у едва прозревшего щенка, медленно остановились на президенте. И вдруг в них разом появились ясность и страх; охранник попытался попятиться, но стена не позволила. — Спокойно! — Илья поднял руку. — Не паникуй, я сейчас тебе все объясню, хорошо? — его слова не достигли своей цели, и, поняв это, Илья повысил голос. — Ты меня понимаешь? Слышишь? Вот и хорошо, — добавил он тише, увидев, как голова мужчины дернулась в подобии кивка. — Я тебя использую, и должен за это извиниться. Сейчас в твое тело помещен, скажем так, чужой разум. Это временное, НЕНАДОЛГО, и это сделано на благо нашей страны, нашего президента. Да, я — не он, — пояснил Илья. — Потом ты все забудешь, но ты должен знать, что мы не заставим тебя делать ничего плохого. Мы на одной стороне. Пожалуйста, скажи, что ты это понял. — Когда-нибудь ты за это ответишь, — с трудом проговорил охранник, и Илья догадался, что тот не может двинуться с места — Хвостатик «следил за ситуацией». Прежде, чем Илья успел сказать что-то в ответ — он с трудом подавил желания коснуться человека, например, положить ему руку на плечо, так как понимал, что это вызовет лишь большую агрессию — охранник бросил ему в лицо, почти не разделяя слова между собой: — Да, я тебя понял, я тебя понял, я тебя ненавижу, отпусти меня. — Хвостатик! Завершай, — содрогаясь от презрения к собственной трусости, приказал Илья. Панический ужас плеснул на мгновение во взгляде человека, который тоже слышал и понимал это «Завершай», а потом глаза его потускнели. — Я предупреждал, что результат тебе не понравится, — заметил Хвостатик, когда мрачный и злой Илья еще раз плеснул холодной воды себе в лицо. — Спасибо, я это знаю. — Знаю и я, что сейчас ты думаешь, почему так вышло. Вышло, что ты, наверное, попытался быть честным, а поступил в духе одного твоего коллеги, о котором я говорил. Я говорил уже, определенного сорта власть толкает на подобные поступки, на желание, естественное желание поиграть — а что бы ты не говорил, ты сейчас именно играл с ней. — И как бы ты мне посоветовал поступать? — Поступать ты волен как угодно, но если не хочешь, чтоб получалось так, как сейчас, не пытайся делать мелкое добро на фоне большого греха — оно лишь подчеркивает его отвратительность, а ничуть не умаляет. — И заговорил наш паразит как проповедник, — объявил Илья. — Проповедник здесь тот, кто объясняет мне, что субстрат на улице простудится, не отказываясь при этом пользоваться моими услугами, — фыркнул Хвостатик. «А ведь правда, он всегда так нарочито презрительно относится к своим „шкуркам“, — заметил Илья. — Может быть, это в самом деле его основное убеждение, а не просто безразличие». — Приму к сведению, — согласился он.***
К вечеру он подготовил — по-прежнему не на бумаге, а в собственной памяти — связный список вопросов к президенту. Время еще оставалось, и Илья решился на новый эксперимент. — Мне нужно твое «добро» на один обман, — предупредил он Хвостатика, взяв телефон. Кивнув, охранник нагнулся и уставился через его плечо на набираемый номер. — Обман для Литвинова? — спросил он, едва Илья набрал половину цифр. — Да, — Илья отодвинул стул — близость Хвостатика по-прежнему настораживала его. — Тобой собираюсь притвориться. — Притвориться мной, зачем? — Так, для проверки.