Мировая Имунная Реакция

      Полицейский заложил пальцы за ремень — этот жест усилил его и без того заметное сходство с ковбоем из голливудских вестернов — покачался на носках ботинок, и, лишь когда Кейт прекратила игнорировать его молчаливое демонстративное непослушание, вопросительно приподняв бровь, произнёс:       — Я не имею права оставлять вас с ним, так как должен обеспечивать вашу безопасность. Мешать процедуре допроса я не стану, — последние слова он произнёс с отвратительной Лео понимающей мягкостью. «Интересно, как часто эта сволочь сам избивает задержанных?» — подумал он.       — О нашей общей безопасности я вполне способна позаботиться, — с усмешкой, в которой, пугающие контрастируя с её тоном, проскользнула смертельная усталость, Кейт щелкнула незаметным сенсорным замком металлического кейса, который успела водрузить на стол. — Вы слышали что-нибудь про «Семёрочку»? — сейчас она смотрела сквозь фигуру полицейского; взгляд её сфокусировался далеко за его спиной на заключенном. — Международное название по ИЮПАК по понятным причинам не называю.       Полицейский покачал головой.       — Препарат, тормозящий деятельность большей части соматической сети двигательных нейронов, то есть в основном тех, которые связаны с произвольными движениями. Отвечать на вопросы или поставить закорючку под протоколом он сможет, а вот встать на ноги — уже вряд ли, — пояснила она, распаковывая одноразовый инъектор. — Замечу, что чувствительности «Семёрочка» отнюдь не снижает.       Полицейский, снова приоднявшись на носках в жесте, призванном выражать непринужденность, заглянул в серебристую глубину кейса, но ничего конкретного не различил.       — Только попробуй сунуться ко мне с этим, сука, кровью своей умоешься, — прошипел напрягшийся Фокс, до мутного от недавних событий сознания которого смысл её слов дошёл не сразу и не в полной мере; в общих чертах понятая перспектива ему крайне не понравилась.       Вдавившись в стул, насколько позволяли больные кости, Фокс нагнул голову и приготовился к единственно возможному в его положении способу обороны: он рассчитывал «боднуть» приближающуюся ФБР-овку и выбить шприц, а, по возможности, ещё и тяпнуть за руку. Где-то в глубине души он даже надеялся, что пресловутая «Семёрочка» окажется у федералов в единственном экземпляре — уж больно не хотелось ему испытывать действие этой дряни на спобственной шкуре — но в основном Фоксом двигало желание доставить врагам как можно больше неприятностей за тот краткий отрезок жизни, который у него оставался. Насчёт последнего Фокс уж точно не обольщался.       Его намерениям помешал не по-женски тяжелый удар в ухо, а затем ещё и по горлу — этот, последний, нанесенный ребром ладони, в зародыше пресек все дальнейшие попытки сопротивления, заставив Фокса закашляться, обрызгивая слюной столешницу и пальцы Кейт, клещами ухватившие его подбородок.       — Лео, ты меня удивляешь, — заметила она.       — Чем же? — жёстко спросил тот.       — Я-то ждала, что ты напомнишь мне о дезинфекции, подашь ватку со спиртом, чтобы я не занесла какой-нибудь заразы в этот мешок падали, — её равнодушный голос все же соскальзывает в презрительное шипение, и Кейт запускает ногти в уязвимую кожу под нижней челюстью Фокса. Движение это словно рефлекторное, судорожное, неожиданное для самой Кейт — она роняет инъектор под стол, однако, к разочарованию Фокса, он уже пуст: пара миллилитров «Семёрочки» перекочевала в его яремную вену на удивление безболезненно.       Кейт разжимает пальцы с побелевшими от давления кончиками и несколько раз отряхивает руку, а потом бросает полицейскому.       — Я, вроде бы, говорила вам уйти. Идите, составьте компанию моим людям наверху, там за безопасностью нужно следить не хуже, чем здесь, — Лео вдруг посетила абсурдная мысль, что Кейт боится этого копа. Может быть, боиться показать свое сумасшествие этому самоуверенному человеку. Иначе почему она проявляет к нему такое незаслуженное уважение?       — Вам, может быть, сейчас кажется интересным остаться и посмотреть; но, поверьте, нет ничего приятного в том, чтобы смотреть, как люди работают с дерьмом, — она промолчала. «Разумеется, ему интересно, — подумал Лео почти с ненавистью. — Он не меньший садист, чем ты, причём безо всяких на то оснований, просто не хочет отвечать за все это, разве не видно?!».       — Если вы меня разозлите — а вы явно пытаетесь — я не только позволю вам остаться, я вас заставлю. Вам это совсем не понравится, — закончила Кейт с той же равнодушной меланхоличностью.       Лео печально отметил, что, очевидно, уже перешагнул ту черту, за которой заставляют остаться. Кейт, словно прочитав его мысли, обернулась к нему и едва различимо, без намека на издевку в глазах, кивнула.       Полицейский протянул Лео связку ключей и вышел, медленно закрыв за собой обе двери — решетчатую и сплошную. Звук его шагов по лестнице так же медленно, как догорающий фитиль в пустой керосиновой лампе, угасал.       — Итак, начнем с начала. Что тебе известно о пришельце? — спросила Кейт, опираясь руками о стол на предусмотрительно большом расстоянии — вероятно, заметила его неудачную попытку укусить её — от уронившего голову на грудь Фокса.       Тот беззвучно шевельнул обсыпанными малиновой сыпью губами. Способности «Семёрочки» были не преувеличены — чтобы открыть рот, ему пришлось приложить существенное усилие. Однако Фокс заставил свой непослушный, словно затекший, но по-прежнему саднящий от маленьких язвочек язык ворочаться.       — Могу я задать встречный вопрос? — выговорил он и, убедившись, что его речь звучит достаточно членораздельно, закончил. — В скольких борделях ты, детка, отработала, прежде чем попасть сюда?       Полицейский, поднявшийся почти до конца лестницы, приостановился, услышав отчетливый звук удара по человеческому телу и последующий грохот.       — Кейт! — окрикнул Лео, не успев удержать её.       — Подбери его.       Засунув руки в карманы, полицейский хмыкнул и продолжил путь.

***

      — Думаю, можно отправляться, — вздохнул Илья, оставшись с Хвостатиком наедине.       Тот чуть приоткрыл один глаз — не подняв верхнее веко, как всякий человек, а слегка опустив нижнее — и размеренно, протяжно осведомился:        — Отправляться куда собрался ты в час столь поздний и опасный?       — К настоящему президенту, — ответил Илья, похолодев: он отчётливо понял, что чересчур расслабиться и пропустил приближение очередной подлости со стороны инопланетного союзника; теперь оставалось лишь надеяться, что масштабы её будут не велики.       — К настоящему президенту попасть без посторонней помощи тебе сейчас будет нелегко, полагаю, — отозвался Хвостатик. — Полагаю, ты безосновательно рассчитывал на мою помощь в этом деле?       — Полагаю, да, — переняв его равнодушие, кивнул Илья.       — Да, сегодня тебе на это рассчитывать не стоило, — все тем же светским тоном заметил Хвостатик. — Стоило бы посоветовать тебе быть повнимательнее в наших соглашениях, но ты и сам уже усвоил этот урок, как мне кажется.       Илья кивнул и откинулся на спинку кресла, прикидывая, что можно сделать за неожиданным образом сэкономленный отрезок времени.       — Мне кажется, сейчас подходящий момент, чтобы связаться с твоим информатором из Канады — как её зовут, Сандра? — продемонстрировал осведомленность Икс-Эн-Три. — Сандра, как мне кажется, найдёт, что тебе рассказать интересного о твоих американских друзьях.       Илья послушно загрузил браузер, перейдя на переадресованную линию. Сейчас ему отчётливо представлялся Макс, в нетерпении и тревоге расхаживающий по их старой штаб-квартире; но даже через секретный канал связываться с ним было бы слишком опасно.       А за полмира от него девушка, которую действительно звали Сандра, блондинка со стрижкой вроде обросшего «каре» и бледными призраками веснушек на короткой, придающей ей легкое сходство с мопсом, переносице, аккуратно вытерла замасленные пальцы о салфетку и небрежно подтянула к себе оживший телефон.       — Бенни, — пояснила она своему коллеге Дэниэльсу, мужчине с явной примесью индейской крови, дожевывающему кусок пирога.       — Объясни ему когда-нибудь, что ты на работе, — посоветовал он, проглотив. Заметно было, как большой комок пищи прокатился по его горлу; Дэниэльс облегченно передернулся и сделал глоток кофе. — Говорила мне мама: не болтай во время еды…       — Прости, это я тебя отвлекла, — Сандра виноватой улыбнулась; её аккуратно подпиленные ногти постукивали по сенсорному экрану. — Но, вообще, я ведь сейчас и правда не работала.       — Ты просто ищешь лишний повод прилипнуть к этой штуковине, — с шутливым неодобрением заметил Дэниэльс. — Все ваше поколение такое.       — Ну, мы ведь живём в информационном обществе, — от того, как близка была к истинной причине её постоянного общения с телефоном эта фраза, Сандре стало чуточку не по себе. «Проболтаюсь…» — подумала она и пожала плечами. Один рукав клетчатой жилетки соскользнул до локтя, и она торопливо поправила его.       Сандра Неттл, юристка по образованию, была сотрудницей малочисленного канадского отделения МиИР с незамысловатым, но несколько неожиданным названием «Сноуплаг» — по мнению кого-то из первых руководителей, сравнение со снегоуборочной машиной вполне отражало их отношение к Вторжениям. «Падает что-то с неба — значит, нужно это убрать, чтобы не мешало мирным гражданам; безо всякого тебе рассуждения о разуме или объявления войны, — пояснил ей Дэниэлс где-то на первом году работы. — А не мешает — можно и не убирать,» — подмигнув, добавил он.       В последние три-четыре года как-то постепенно и незаметно основным родом занятий Сандры стал слив служебной информации, к которой ввиду своей должности она имела полный и почти незаметный доступ, не менее чем восьми каналам; причём она вполне понимала, что многие из них конкурируют между собой, однако не принимала чьей-либо стороны и никогда — за что её наверняка ценили — не искажала информации. Кротом она стала вполне профессиональным; в большинстве случаев она даже не искала информацию по запросу, как вначале, а заранее отмечала ту, которая может кого-то заинтересовать.       Столь откровенное предательство служило, в первую очередь, не источником дохода — вначале угрызения совести даже заставили Сандру переводить все полученные деньги на специальный благотворительный счёт; однако образовавшийся вскоре долг за квартплату заставил её забыть о подобных глупостях. Сандра обнаружила, что сбыт информации, равно как (а может, и в большей степени) и её получение, позволяет составить реальную картину происходящего в мире, а также обзавестись нужными связями. Подозрения Сандры относительно грядущего глобального переворота давно переросли в уверенность, и, поскольку она не могла предсказать пока победы какой-то отдельной стороны, предпочитала оставаться нужным человеком для каждой — ей не хотелось, чтобы она и близкие ей люди оказались лишь зернышками в жерновах новой Истории. По чудовищной иронии, близкими Сандра считала именно тех, кого ежедневно предавала — Дэниэльса, админа Джо, Директора, «оперов»-близнецов Эла и Нила МакКензи. Маленький, сплоченный коллектив «Снегоуборщиков», которые без её вмешательства несомненно попытаются справиться с грядущим ураганом — и столь же несомненно погибнут.       Сандра в очередной раз подумала о том, как хорошо, наверное, быть чересчур продвинутой девочкой с кучей друзей в соцсетях — девочкой, которая иногда может усесться спиной к видеокамере и даже не придать этому значения — в очередной раз одернула сползающую жилетку и неожиданно спросила:       — Дэниэльс, если бы разыгралась война… — четвертьиндеец покосился на неё удивленно и перестал жевать, — ты бы предпочел сдаться или умереть?       — Я бы сражался, — пожал массивными плечами Дэниэльс.       Сандре вдруг захотелось ударить кулаком по столу, так сильно, чтобы ободрать костяшки об осколки тарелки. Ей отчётливо представился, почти увиделся, кофе, разбрызганный ударом в прозрачно-карие смоляные капли, и изумленные глаза Дэниэльса.       — Нет, а если бы было только два варианта? — спросила она обреченно, понимая, что говорит с ним на разных языках. В той войне, о которой она думала, «сражаться» простым смертным было не дано. Технологиям, континентам, организациям — но не людям. — Если нас всех захватят?       — Если так случится — напомни мне, чтобы я набил мишень себе над сердцем, — серьёзно, даже чересчур серьёзно, в очередной раз заставив её сжаться от ужаса перед собственной болтливостью, ответил Дэниэльс. — Чтоб не промахнулись.       Админ Джо, прочесывающий данные атмосферных пеленгаторов, оторвал свои глаза с водянисто-зеленой радужкой и красноватыми белками, от монитора, и обернулся к ним. В бороде его, тусклой, плотной и тоже, казалось, зеленоватой, набились крошки — как и остальные, он только что обедал, но предпочитал делать это не отрываясь от работы.       — Знаешь, Сан, — именно Джо первым начал именовать её этим прозвищем, якобы — в ущерб грамматике — производя его как уменьшительное от её имени, — такими вопросами можно и руководство обеспокоить…       Недозрелые крыжовины с куста, растущего в тени — вот на что похожи его глаза, решила вдруг Сандра — смотрели вопросительного.       — Уже сам факт того, что обсуждение подобных вопросов может обеспокоить руководство, указывает на их своевременность, — заметила Сандра чуточку высокомерно, как человек, понимающий, что нашёл умный ответ, но слишком уж этому обрадовавшийся. — Мне тут в ленте попался пост о цикличности истории. Сбросить кому?       — Да нет, спасибо, — админ усмехнулся; краем глаза Сандра отметила, как разгладилось лицо Дэниэльса, и про себя выдохнула облегчённо, вслух же добавила с неодобрением, что в современном мире нельзя закрывать глаза на такие вещи. За эту её позицию и Дэниэлс, и Джо нередко посмеивались над девушкой — и, разумеется, любое «подозрительное» поведение не восприняли бы всерьёз. Сандра многократно убеждалась, что все её хитрости внутри хитростей вовсе не были необходимыми: Джо даже в голову не приходило проверять её полутысячный настоящий фрэндлист, состоящий из любительниц японской кухни и исторического фэнтези, с которыми она общалась не больше и не меньше, чем с каждым из восьми нынешних каналов. Сандра маскировалась с инстинктивной старательностью, как камбала, в пустом аквариуме на столе ученого переносящая себе на спину узор шахматной доски.       Русского разведчика интересовала именно та информация, запрос на которую Сандра ожидала около полутора дней — и которую один раз уже запрашивали.       Между отправкой сообщений она сделала пару репостов, щелкнула значок «Нравится» под фото новой бижутерии от мини-магазина, на который была подписана (десятипроцентная скидка) — и, так же непринужденно-рассеянно глядя в яркий экран и покусывая нижнюю губу, закодировала оставшуюся часть информации «только для внутреннего пользования уровней А, Б континента Северной Америки».