Мировая Имунная Реакция

По возвращении, не прошло и пары часов (потраченных, в основном, на разговор с женой президента), как Илье доложили: Америка сбила объект. Ощущалось сразу: доложили именно Илье, а не президенту. Не представляясь, отчётливо узнаваемым «омеговским» голосом. Илья поблагодарил за информацию — для чистоты эксперимента намеренно равнодушно. Он ожидал продолжения, попутно размышляя, отчего наиболее независимому подразделению вдруг понадобилось его вмешательство. — Предложите Штатам помощь в устранении последствий падения небесного тела, — не то подсказал, не то приказал собеседник. — В случае отказа намекните, что подозреваете проведение незаконных испытаний оружия. Но без прямых обвинений. Добейтесь разрешения посетить место происшествия и свяжитесь с нами, — не дожидаясь реакции Ильи, говоривший прервал звонок. Итак, «Омега», без колебаний своевольно вмешивавшиеся во внутренние операции США, на сей раз захотели получить официальное разрешение. «К чему бы это?» — спросил Илья не то Хвостатика, не то самого себя. Осознал, что уже не в первый раз воспринимает себя и пришельца как единую мыслящую единицу, поморщился — нельзя так расслабляться. Впрочем, в присутствии Икс-Эн-Три отпадала необходимость персонифицировать «оппозиционную партию» своего сознания в виде рыжего кота, как привык бывший разведчик, — он уже больше недели прожил без подобных метафор, несмотря на напряженную обстановку вокруг, что было своего рода рекордом. Хвостатик же молчал, и даже молчание его не имело никакой эмоциональной окраски — точь-в-точь как бесцветное небо в дождливый день: ни туч, ни солнца. «Ладно, положим, они понимают, что нервы у США на пределе, — выдвинул Илья рабочую версию. — Неспроста же те в открытую сбивают НЛО. А «Омега» все же не хотят развязывать войну… Не хотят, кстати — в смысле не позволяет программа или из-за обещания, данного Ольге? Или потому, что они на стороне Штатов — ведь сильнейшим оружием, Щитом и Мечом, обладает, насколько можно судить, Россия?» — последняя мысль была уже этаким пробным камешком, брошенным в сторону Хвостатика, но тот остался безучастен. Илья понял, что от пришельца сейчас ничего не добиться, и набрал Литвинова. — Слушаю, — произнес Литвинов неохотно, как человек, ожидающий неизбежных неприятностей. Впрочем, вспоминая предыдущий разговор, проведенный от лица Хвостатика, Илья не удивлялся подобной реакции. — Новость об упавшем в США объекте вам уже известна? — спросил Илья. — Да, известна, — с некоторой поспешностью ответил полковник. — Объект был сбит после телепортации в воздушное пространство по координатам… — Подождите, не надо подробностей, — остановил его Илья. — Мне пришла в голову идея посетить место происшествия, как вы на это смотрите? — Зависит от того, откуда эта идея в вашу голову поступила. — От подразделения «Омега», — не стал скрывать Илья. — Наш гость, кстати, отказывается как-либо комментировать ситуацию. — Вам не удалось посоветоваться с ним, и вы решили посоветоваться со мной? Признав про себя, что все было именно так, Илья ответил: — Вообще, я хотел посоветоваться с вами обоими. — Если вас на самом деле интересует мое мнение, то отправляйтесь. Если вы решили узнать мое мнение только затем, чтобы сделать наоборот, тоже ничего страшного не произойдет. Объект был сбит силами американского МиИР неподалеку от базы, где пришельцами удерживались похищенные люди и, полагаю, был чем-то сродни грузовому кораблю. Падение объекта обесточило город и привело к разрушению построек, но жертв не было, поскольку население эвакуировали до проведения операции. Илья выслушал подробный доклад, не перебивая, поблагодарил, а затем спросил: — Если вы полагаете, что все так просто, почему советуете ехать туда? — США не лишним будет знать, что все их действия нам известны. Подобный расплывчатый ответ не устроил Илью — он ощущал, что поведение Литвинова как-то связано с нежеланием омеговцев нарушать международные законы, а еще ощущал, что Литвинов ожидал какого-то другого вопроса и был рад, что его не задали. — Сколько еще я буду заниматься подобными вещами? — спросил он, подразумевая свое пребывание на посту президента. Стороннему слушателю могло бы казаться, что он имеет в виду ведение холодной войны. — Столько, сколько потребует ситуация — и ни часом больше, — ответил Литвинов и поспешил попрощаться. Илья вызвал секретаря, решив выполнить все в точности как предлагали омеговцы — исключительно ради того, чтобы посмотреть на результат. И тут вдруг ему сделалось не по себе: если президент России будет сегодня говорить с президентом Соединенных Штатов Америки, значит, он, Илья, будет говорить с братом Хвостатика. — Хвостатик! — позвал он уже открыто. — Мы можем поговорить? — Поговорить можем, — подтвердил пришелец. Илья постарался скрыть свою радость. — Послушай, я сейчас буду звонить… своему американскому коллеге. — Коллеге своему, то бишь Старшему Брату, — подтвердил Хвостатик. — Старшему Брату твой звонок будет не в радость. — То есть лучше не звонить? — Звонить можно, если нужно. — Отлично, — саркастически прокомментировал Илья. — Впрочем, я и не ждал, что он примет военную интервенцию с распростертыми объятиями… Кстати, я вот подумал: может, мне дать ему понять, что я знаю, кто он? — Он может дать тебе понять, что знает, кто ты, — Хвостатик, похоже, усмехался. — Ты можешь отплатить ему той же монетой, но первым этого делать не нужно. Нужно понимать — сейчас он не вступит в открытую конфронтацию, но запомнит. — Почему сейчас не вступит? — живо поинтересовался Илья, но Хвостатик разочаровал его: — Не вступит, потому что не хочет. «В последнее время власть имущие проявляют неожиданное миролюбие» — отметил про себя Илья. — А как, кстати, мне его назвать, если я решу раскрыть карты? Старшим Братом? — Старшим Братом не стоит, — после недолгих раздумий заметил Икс-Эн-Три. — Не стоит, потому что будет казаться, что это моя идея. Моя идея — значит, если я не с тобой, то он с тобой и считаться не станет… — Ты хочешь дать мне оружие в руки? Или не хочешь выдавать свое присутствие здесь? — Здесь играют роль обе причины, названные тобой, и еще ряд неизвестных тебе, — спокойно согласился Хвостатик. — Тебе будет лучше называть его Икс-Эн-АД-(Пять). — Что это значит? — Значит, ты еще не включился в работу МиИР, иначе понял бы — это его условный международный код. — Он есть в системе? — удивился Илья. — Разве о его присутствии на Земле известно? — Известно — тебе. Тебе будет выгодно убедить его, что известно и всему МиИР, не только российскому, поэтому я и сгенерировал для него кодовое имя, какое могли бы присвоить МиИР, по аналогии со своим. — А идея неплохая, — отметил Илья. — Пусть думает, что досье на него давно готово. Можешь объяснить, почему АД-Пять? — Пять, потому что пятая стадия развития, в то время как я — третья стадия; АД — от латинского Adult, то есть взрослый. — Ясно, благодарю. Обещаю, это на крайний случай, — говоря это, Илья уже был уверен, что ему придется называть собеседника этим четырехсложным кодом. Но вышло иначе. Вопрос решили на удивление быстро и без участия Ильи; ВВС США, не отпираясь, дали разрешение посетить место аварии космического, вероятно техногенного объекта, предложив подключить к участию сотрудников российского подразделения МиИР. Илье оставалось только удивляться: сегодня в мире правило полное взаимное доверие, готовность к сотрудничеству и пацифизм. «АД, — повторил он про себя кусок имени Старшего Брата. — От Adult или все-таки от Ада, Преисподней?». Но, поскольку подобное направление мыслей было бесперспективным и даже вредным, запретил себе подобные рассуждения и отряхнулся, как попавший под дождь пес. — Мне нужно тебя покинуть и перебраться в ту шкурку, которую ты выбрал для меня прежде, — неожиданно заявил Хвостатик. Илья прошел в спальную комнату — единственную лишенную видеокамер — где на кровати лежал накачанный транквилизаторами охранник, за которым присматривала жена президента. Он был в одежде и обуви — Илья предпочел бы не представлять, как Хвостатик зашнуровывает ботинки — с вытянутыми вдоль тела руками и плотно закрытыми ввалившимися глазами с нездорово-розовыми веками. Скользнув взглядом по его лицу, Илья трусливо бежал — расфокусировал зрение настолько, чтобы различать лишь контуры тела. «Кто я, чтобы так поступать с этим человеком? — подумал он. — Каким кодом, каким АДом мне называть самого себя?..». Ему вновь захотелось отряхнуться. Жена президента отошла, пропуская его; он положил на кровать руку, неслышно скрипнул зубами в момент расстыковки с Хвостатиком — короткая вспышка боли в области затылка — и увидел, как пришелец метнулся по одеялу, точно двухвостая крыса. Охранник сел — нет, просто лежавшее тело согнулось под прямым углом — потом поднялся на ноги, широко расставив ступни. — Рад снова тебя видеть, — произнес он хриплым, будто заржавевшим от долгого бездействия голосом. — Очень мило с твоей стороны, — отозвался Илья. Сам он совсем не рад был снова наблюдать рядом с собой зомби, к созданию которого тоже приложил руку. — С твоей стороны будет предусмотрительно приказать, чтобы тебе приготовили вертолет для трансокеанских перелетов, — перешел Хвостатик к деловым вопросам. — Разве меня не должны отвезти омеговцы? — удивился Илья. — Омеговцы не обидятся, если обратно ты доберешься самостоятельно, в конце концов, они могут надолго там задержаться, а у тебя куча работы, сам понимаешь, — шкурка Хвостатика неумело пожала плечами. — Сам понимаешь, к тому же, что тебя должны сопровождать надежные люди. Илья в очередной раз почувствовал, что вокруг все к чему-то готовятся. Но не могут же, скажем, Хвостатик и Литвинов действовать сообща?.. Чтобы получить ответы, ему оставалось только плыть по течению. — Хорошо, сейчас распоряжусь. В качестве человека из МиИР я возьму с собой Макса, ты не против? — Не против, — равнодушно согласился Хвостатик. Илья взялся за телефон. Получив подтверждение, что вертолет будет готов в течение часа, он попросил соединить его с подразделением «Омега». — Мы можем отправиться через час-полтора. Обратно я доберусь собственным транспортом, в котором сейчас отправится мое сопровождение, — сообщил он. — Мне порекомендовали подключить человека из МиИР. Переведите мой звонок на офис «Лейкоцита», — говоря последнюю фразу, он надеялся, что его поймут. Если бы звонок перевели на Центр, у него не было бы никаких шансов позвать именно Макса. *** Впервые за долгое время Макса ничто не терзало: и страхи, и порожденная ими злость на полный подлости окружающий мир и собственное бессилие пусть не рассеялись, но отступили далеко на второй план, поблекли. Голова Дианы покоилась на его груди, и он неосознанно и ласково перебирал ее волосы, золотые в электрическом свете. Диана не спала — Макс ощущал взгляд ее зеленоватых полуприкрытых глаз, и этот взгляд приносил ему умиротворение — сейчас Макс чувствовал, что находится на своем месте, и оттого будущее представлялось ему более ясным и менее зловещим, чем обычно. — Мы непобедимы, — произнес он вполголоса, желая поделиться с ней вновь обретенной уверенностью. — Чего бы мне это не стоило, я защищу нас с тобой. Чертовым пришельцам стоило бы это учесть, прежде чем соваться на Землю… Он ощутил, как тело Дианы неожиданно напряглось, и пожалел о сказанном. — Не все твои враги — пришельцы, и не все пришельцы — твои враги, — укоризненно ответила она. — Но ты остаешься расистом. — Тебя это так задевает? — мягко спросил он. — Извини. Диана вывернулась из расслабленно обнимавших ее рук Макса и отстранилась, глядя на него сверху вниз. Распущенные волосы падали ей на грудь. — Задевает? — переспросила она задумчиво. — Нет, скорее просто удивляет. Как, впрочем, многое в вашем виде… Максу показалось, что сердце его остановилось. — Что ты сказала?! — с трудом разжимая челюсти, выдохнул он. Он отлично услышал и понял; его подташнивало, но он не мог поверить. Диана, казалось, не услышала обращенного к ней вопроса. — Вы ведь все в большей или меньшей степени понимаете, что обречены, — продолжала она равнодушно. — Меньше сотни лет — и гарантированный распад… Но мысль о смерти — мысль, к которой вы привыкаете с рождения -вас пугает, а мысль о смерти тех, к кому вы привязаны — доводит до паники, верно?.. Ты слышал миф о человеке, который вынужден был постоянно толкать в гору камень, но тот всякий раз скатывался обратно? Макс молчал, не в силах даже шевельнуться — будто его кровь заледенела и сковала каждую мышцу. Голос Дианы, спокойный и мелодичный, доносился до него словно сквозь вату, искаженный шумом в ушах. — В этом суть вашей цивилизации. Ненавидите, убиваете — только чтобы отвоевать себе лишнюю пару секунд. Пару секунд жизни, пару секунд счастья, богатства, власти, да не все ли равно?.. А потом, — она погладила Макса по щеке прохладной мягкой рукой, — потом — гниль. Бессмысленность, разрушительная тщета. Обреченные особи, обреченная планета… Мне всегда было интересно, что чувствует трава, когда выжигают поля. Так что — спасибо: благодаря тебе я не только получила доступ в Центр и все нужные заказчику сведения, но и ответы на некоторые свои вопросы. Тут Диана завела руки за спину — словно потягивалась или пыталась расстегнуть застежку несуществующего платья. Ее стройное тело прогнулось в спине, и какой-то фрагмент сознания почти сошедшего с ума Макса отметил, как она была красива в этот момент. Больше всего ему захотелось заплакать, но слезы, должно быть, тоже заморозил ужас. — А твоя нетерпимость — это по-своему так забавно, — добавила она, улыбаясь. — Настолько забавно, что я не удержалась… Тут ее голос оборвался густым бульканьем, и трудно было даже понять, исходил ли этот звук из горла или из распахнувшегося на ее спине разреза, откуда хлынула темная, сголуба-зеленая масса, не имевшая даже определенной формы. Тепловатое желе волной прокатилось по ногам Макса и по полу, просачиваясь между половицами. Комнату заполнил кислый запах, похожий на запах солода. Спавшаяся кожа Дианы соскользнула на живот Макса, и он отчаянно закричал, брыкаясь в попытке сбросить ее. Опустевшая синтекожа сделалась неожиданно липкой и тягучей, она буквально размазалась по его рукам, окрашивая их в мертвенный серо-розовый оттенок. Макс скатился на пол, ударившись затылком, еще раз заорал и вскочил на ноги, нашаривая оружие в куче брошенной на полу одежды. Белки его вытаращенных глаз белели на потемневшем лице, когда он смотрел, как последние остатки отвратительного создания втягиваются в щель в полу. Он несколько раз выстрелил вдогонку — светлые щепки разлетелись по комнате — и с криком ударил прикладом о подвернувшуюся тумбочку. *** — «Лейкоцит»? — повторил в трубку Илья, обеспокоенный и долгим ожиданием, и тем, что снявший трубку молчал. — МиИР России?! Говорит президент! Ему вдруг сделалось страшно, хотелось закричать в трубку, позвать Макса по имени, хотя телефон почти наверняка прослушивался. Илья даже не заметил, как Хвостатик покинул комнату резкими шаркающими шагами, явно торопясь. В динамике зашелестело чье-то дыхание. *** Телефон звонил. Макс зажал уши руками и уткнулся лбом в кафель, проскулив сквозь зубы. Телефон продолжал звонить. Акустические особенности здания не позволяли не замечать звонка. От звука буквально дребезжал потолок — хотя, возможно, измученная нервная система Макса просто реагировала обостренно. Телефон все еще звонил, шум воды не мог заглушить его. Макс выкарабкался из ванны, опираясь о стену дрожащими руками, и двинулся на звук — к ближайшему аппарату. Звон впивался в виски, как вибрирующая тонкая игла. Он схватил трубку, готовый бросить ее об пол, и остановился за долю секунды до этого, услышав что-то про президента. «Президент — это Илья. Илье надо ответить» — понял он. *** — Илья? — голос Макса донесся будто из глубокого колодца; облегчение Ильи было так велико, что он не сразу понял, насколько компрометирует его подобное обращение — телефон наверняка прослушивали. — Говорит президент, — повторил он твердо. — Что у вас произошло? Макс, кажется, собрался с силами, а затем коротко ответил: — Диана. Илье во второй раз захотелось закричать — в имени любимой женщины Макса звучала ненависть, отвращение и ужас. Бог знает, что могло произойти — в неохраняемом офисе «Лейкоцита», скрываясь от внимания омеговцев, его друзья были беззащитны. Ему разом вспомнилось несколько смертей — изувеченный Михаил, развороченная взрывом голова свидетеля в Центре, связанные собственными внутренностями люди на атомной станции… — Погибла? — смог спросить он. Макс в ответ грязно выругался и рассмеялся истерическим срывающимся смехом. — Докладывайте. Немедленно! — приказал Илья. — Сбросила кожу и вытекла в дырку в полу, — с неожиданной апатией ответил Макс. — Я стрелял, потом залил комнату ксеноцидом, — методично перечислял он. Илье подумалось, что Макс наверняка загибал при этом пальцы на руке, -потом прошелся огнеметом под половицей. Но не думаю, что ее зацепило. Ничего не нашел. Илья не знал, что ответить. «I'm so sorry» — подумал он и сам едва не разразился нервным смехом, как Макс минуту назад. Если в смерть Дианы ему поверилось при малейшем намеке — и слишком хорошо поверилось — то сказанное Максом он едва ли мог представить. И, вместе с тем, пытался проанализировать возможные последствия — к какой информации Диана имела доступ, как это могли бы использовать враги. Картинка выходила малоприятная. — Твоей вины здесь нет, ясно? — Илья понадеялся, что если уж весь предшествующий разговор его не выдал, то не выдаст и обращение на «ты». — Я… с ней… — Макс снова рассмеялся из глубины своего колодца. — Я пришлю за вами кого-нибудь, — прервал его Илья и отсоединился. Механически вытер лоб рукой, хотя синтекожа, конечно же, не потела. — Что-то случилось? — участливо, но без особого любопытства поинтересовалась супруга президента. — Не берите в голову, — Илья осмотрелся в поисках Хвостатика. — Где?.. Почти синхронно с его вопросом Хвостатик отворил дверь. — Где я нужен, там и я, — сказал он самоуверенно. — Я проследил, чтобы Жданов занимался чем-то не столь интересным, как прослушивание твоих разговоров. — А ты не боялся вызвать подозрения, отвлекая Жданова? — насторожился Илья. — Отвлекая Жданова, я не говорил с ним лично и не показывался ему, — успокоил его пришелец. — Ему, кстати, стоит отправиться с нами в Америку. — Жданову? — Жданову нужно приказать, чтобы он лично проверил твой вертолет, но не настаивай, чтобы он летел обратно вместе с тобой. С тобой отправят два вертолета, а то и три — это нормальная мера безопасности. — Хорошо, сделаю, — согласился Илья, в мозгу которого забрезжило понимание. — Ты, должно быть, в курсе того, что произошло с Максом? — С Максом ничего страшного не случилось, — категорично ответил Хвостатик. — Хорошо, если так, но я хочу с ним увидеться. — Увидеться с ним ты сможешь по пути США. В США он доберется с «Омега», скажи им, чтобы его забрали. — Нет, я хочу попасть к нему прямо сейчас. — Сейчас не время, до вылета меньше часа. — Мне хватит и десяти минут. Иди ко мне и телепортируй меня, — жестко приказал Илья и вновь ощутил тот же жадный взгляд Хвостатика сквозь пустые глаза охранника. — Меня интересует, отдаешь ли ты себе отчет, в каком ты долгу передо мной? — широко раздвинув челюсти, что должно было, видимо, обозначать улыбку, охранник шагнул к Илье и остановился перед ним. — Брось подобные счеты, а? — произнес Илья раздраженно. — Ты торчишь здесь все эти дни исключительно потому, что такое положение тебе выгодно, а я позволяю тебе здесь оставаться и не заявляю, что ты в долгу передо мной. Он нетерпеливо опустил руку на плечо охранника, и даже зрелище «выключающегося» человека не произвело на него пугающего впечатления. Он поддержал тело охранника, уложил его прямо на пол. — Мадам, — произнес Хвостатик его голосовыми связками, обращаясь к жене президента, — мадам, проследите, чтобы сюда не вломились… Илье на секунду показалось, что Хвостатик сейчас скажет что-то вроде «не вломились эти скоты», но тот не сказал больше ничего. Не то удержался, не то эта экспрессия Илье померещилась. Женщина кивнула, и это было последним, что Илья видел в комнате без видеокамер. В следующее мгновение он вдохнул пахнущий гарью и химией спертый воздух в здании на цокольном этаже. Вокруг было темно, и из-за контраста с недавним ярким освещением Илье показалось, что он ослеп. Откуда-то доносился шум воды, и Илья двинулся на звук. — Макс? — пугающая обстановка давила ему на нервы, хотя он уже знал о произошедшем и, в общем-то, признавал, что Хвостатик прав — именно с Максом ничего страшного не случилось. — Макс, где ты? В ванной жилого сектора также не было света. Судя по всему, Макс его просто не включал — телефоны-то работали, по крайней мере недавно Под ногами хлюпала вода. Илья нащупал на стене выключатель, щелкнул — и в следующий момент увидел Макса, сидящего в ванне. Тот резко обернулся, схватив за стволы прислоненную к бортику ванны винтовку, и Илья инстинктивно поднял руки. — А, это ты? — Макс перевел дыхание, рассматривая лицо президента. — Нечего так подкрадываться, итак нервы на пределе… — Извини, — Илья присел на закрытый унитаз. Брюки сразу же промокли, это он ощутил даже через синтекожу. — Как ты? — Никак не могу отмыть эту хрень… — неожиданно тонким голосом ответил американец. — Не смывается… — он протянул к Илье совершенно чистые на первый взгляд руки, как бы в подтверждение своих слов. Глаза нездорово сверкали, словно он готов был или расплакаться, или накинуться на кого-нибудь. — Давай-ка без истерик, — распорядился Илья, окинув Макса взглядом и не обнаружив на его блестящем от воды голом теле никаких следов синтекожи или чего-то еще. Сейчас ему вспомнилось, сколько раз Макс видел его не менее жалким. — Вымойся с ксеноцидом, хотя ты уже, по-моему, это не один раз сделал, и собирайся. Ты мне нужен в Америке. — В Америке? — непонимающе переспросил Макс. — Ты в Америку насовсем? Новое задание? — Надеюсь, не больше, чем на день. Вытрись, оденься, — Илья поколебался, — в кабинете Николая возьми водку и немного выпей. Только НЕМНОГО, понятно? Через полчаса за тобой прилетят омеговцы. К этому времени ты должен быть собран, спокоен и трезв, ясно? — он внимательно посмотрел на Макса. — Мне пора, я тороплюсь. Я присоединюсь к вам вскоре. Вопреки своим словам, он сходил в комнату за сухим полотенцем — то, что имелось в ванной, валялось на полу и не только совершенно промокло, но и носило на себе черные следы ног. Илья не сразу понял, что это была сажа, но, осмотрев коридор, больше не удивлялся. — Держи, — произнес он, закрутил краны и только затем уступил изводившемуся от спешки Хвостатику, разрешив телепортацию. — Иди и позови Жданова, — приказал пришелец, уже в теле охранника, едва только Илья привел в порядок свой внешний вид. Илья кивнул и взялся за телефон. Предупредил секретаря, что хочет видеть Жданова. Жданов, как ему доложили, как раз находился на вертолетной площадке. — Пожалуй, я отправлюсь прямо туда, — сказал Илья. — До вылета осталось немного. Жена президента внимательно смотрела на него, пока он говорил. — Это очень опасно? — спросила она тихо, глядя в пол. — Думаю, да, — ответил Илья. — Удачи! — женщина отошла к окну. Лицо ее, отражавшееся в стекле, было спокойным и сосредоточенным. Илью вместе с охранником проводили на вертолетную площадку. Три новеньких, блестящих белой краской вертолета уже дожидались старта. — Который из них мой? — спросил Илья, подойдя к Жданову сзади. Тот торопливо обернулся. — Любой, который предпочтете, господин президент. — Для меня это не принципиально, — он слегка улыбнулся. — Но я бы попросил, чтобы вы лично его проверили, — тут Илья слегка понизил голос. — В свете недавних событий, понимаете? Жданов закивал. — Разумеется, — заверил он. — Но, господин президент, почему вы не поручите обеспечение своей безопасности подразделению «Омега»? Илья помолчал, затем вновь понизил голос до полушепота. — А кто вам сказал, что им я доверяю? Вам ведь должно быть известно… — он замолчал, позволив Жданову домыслить в силу своей осведомленности. Жданов с задачей справился. — Да, вас можно понять, — согласился он. — Мне хотелось бы рассчитывать, что вы будете в соседнем вертолете и сможете заметить любую угрозу, как воздушную, так и наземную… — продолжал Жданов. — Лично я? — аккуратно уточнил Жданов. — Да, вы. Я мало на кого могу полагаться, — подтвердил Илья, украдкой изучая выражение глаз главы охраны. Но вряд ли там, в кружочках, будто вырезанных из консервной банки, можно было что-то рассмотреть. Прибыли омеговцы. Черный вертолет приземлился на оставленное для него место и заглушил двигатели. Выпрыгнув один за другим наружу, двое солдат-омеговцев в полном обмундировании, скрывающем их нечеловеческие черты, встали на карауле у двери. Илью с положенными церемониями проводили в черный вертолет. Несколько демонстративно — для Жданова — он изъявил желание взять с собой человека из личной охраны. Естественно, ему не отказали, и Хвостатик занял место на борту. Илья сел рядом с Максом. Выглядел тот, с учетом недавних событий, неплохо, но лицо несколько осунулось, и майка была одета швами наружу. — Меня посвятили в кое-какие детали операции, — дыхание слегка отдавало алкоголем, и Илья понял, что Макс последовал его совету. — Похоже, не посвящали только меня, — Илья натянуто улыбнулся. Сидевший напротив солдат сделал Максу знак, призывающий к молчанию, и американец опустил голову. Илья взял его за руку. Состояние Макса сейчас беспокоило его куда больше, чем собственное недалекое будущее.  — До сих пор не могу понять… — произнес Макс после долгого молчания. Голос его звучал почти жалобно.