***
— А теперь скажи мне, кто наставник, — приказала психолог. Лицо мужчины посерело, глаза словно провалились в глазницы. Он беззвучно шевельнул губами — бледный ломтик языка мелькнул глубоко во рту. Показатели жизненных функций резко рванули вниз — белые проломы, уходящие вниз, под неровный горизонт. Человек начал заваливаться набок. — Хватит! Мы говорим о фильме! — выкрикнула Оксана, пытаясь удержать его. Его губы продолжали шевелится, покрытые пузырящейся слюной; глаза закатились, и под синюшными веками заблестели пронизанные красными прожилками белки. — Слушай меня. Ты можешь слушать только меня, и я приказываю тебе дышать! Его трясущиеся пальцы хватались за её блузку, он всё сильнее заваливался на пол и, когда рухнул тяжело, глухо стукнувшись и стащив её на пол за собой, их шершавые концы с засохшей под ногтями кровью сомкнулись на её горле. Оксане показалось сначала, что это было случайным — она даже не постаралась оттолкнуть их. А потом, не приходя в сознание, мужчина вдруг сжал руки так сильно, что она захрипела от боли. С минуту она молча, прикусив язык, пыталась по одному оторвать его пальцы, потом уже просто скребла по его ладонями ногтями, а полутруп продолжал душить её. Оксана нащупала резиновую рукоять шокера за поясом — перед глазами уже темнело — и, на секунду обмякнув, вдавила клавишу. Он дернулся, руки его, на секунду сжавшись ещё сильней — казалось, вот-вот проломят гортань, — опали, разжавшись и окаменев. Разряд наполовину оглушил и её. Опираясь на руки, девушка приподнялась, с трудом заставив глаза сфокусироваться на лице мужчины. А затем полыхнул кроваво-алый взрыв, отбросивший её в мутную серую темноту боли.Часть 15
3 марта 2015 г. в 14:42
Вскрытие трупов Мошарчука и Михаила проводилось в главной лаборатории судебной медицины МВД России. Ольга, включив сирену, неслась по дороге, не замечая светофоров.
Макс, который присоединился к ним на подъезде к Центру, не понимал причин этой спешки и удивленно косился в сторону химика, с одержимостью роющегося в чемодане с какими-то инструментами.
Когда растрёпанный, задыхающийся от бега Женя в респираторе влетел в помещение, оставив удостоверение в руках ошарашенного охранника, доктор Филипицина только завершала запись отчёта по внешним повреждениям.
Нагнувшись над отмытым от крови, холодно-серым телом Михаила, покрытым тусклыми грязно-красными разрывами ран, она отчётливо докладывала в микрофон:
— Частично на местах ранений обнаружены точечные и линейные ожоги, похожие на электрические. Взяты образцы тканей для биопсии. Повреждены практически все жизненно важные органы, вены. Артерии задеты лишь в нескольких случаях. Черепная коробка повреждена, — она кивнула ассистенту, и тот протянул ей пинцет. — В левой глазнице высокая концентрация точечных ожогов. Повреждений тупым нагретым предметом, аналогичных найденным на теле номер один, нет.
— Отойдите от тела! — прокричал Женя, буквально выбив жалобно звякнувшую стеклянную дверь ногой. — Все на выход!
Патологоанатом тяжело развернулась своим массивным телом, в недоумении и возмущении глядя на химика, когда из чёрной щели пробитой глазницы мертвеца хлынул серый зернистый дым.
Ассистент бросился прочь; Женя, вскрикнув, попытался захлопнуть дверь.
Макс, выругавшись, отодвинул химика в сторону и, швырнув в рассеивающееся по прозекторской облако курткой, схватил женщину за руку и буквально выволок в коридор.
Химик по-прежнему тянул дверь на себя.
— Они не вылетели?! — его искажённый респиратором голос доносился словно из бочки.
— Что происходит?! — прикрикнула отдышавшаяся Филипицина.
— Попытка уничтожить тех, кто за интересуется трупом, я полагаю, — вмешалась Ольга, появившись в коридоре. — Помещение запечатано с пультов.
Она сунула руку в карман Жени, извлекла оттуда аккуратный прибор с небольшим квадратным дисплеем.
— Утечки, похоже, не произошло. А ты — отпусти дверь, — проговорила она. — Нужно подумать, как достать их оттуда.
«Пылинки» медленно расползались в воздухе. Детектор в руках капитана начал попискивать, набирая громкость.
— Внутри растёт поле! — встревожилась Ольга. — Разойдитесь, живо!
На этот раз патологоанатом сориентировалась первой: распахнула находившуюся рядом тяжёлую металлическую дверь, запуская их в хранилище.
Снаружи затрещало — словно рвалась прочная ткань, раздираемая на бесконечно длинные ленты. Вначале звук был тихим, но нарастал — казалось, уже скреб в железную дверь.
Макс рывком развернул к себе завозившегося у двери химика, оторвав от пола — жёлтые кеды стукнули о стенку. Тонкий проводов наушников, сбегавший в карман халата, хлестнул по смуглой руке американца.
— Хотел её там бросить?! — прошипел он. — А как насчёт того, чтобы вышвырнуть туда ТЕБЯ, чертов меломан?
— Макс, хватит! — как пса, одернула его Ольга. Тот разжал пальцы, и химик с грохотом опустился на пол.
Илья прижал руку ко лбу: треск и резкие голоса казались невыносимыми.
Женя, отряхнувшись, заглядывал через плечо капитана, не отрывавшей взгляда от детектора.
— Оно не распространяется, — та пыталась перекричать шум снаружи. — Оно всё ещё в пределах комнаты.
Треск стихал. Ольга аккуратно приоткрыла тяжелую дверь.
За стеклянными стенами прозекторской клубился пепел, медленно оседающий на пол, на подплавившиеся почерневшие лампы, на заслоняющий от взглядов обожженный, словно залитый чёрной глазурью скелет, оплывший и прилипший к столу.
Несколько охранников в защитных масках и с огнетушителями в руках застыли в коридоре, ожидая указаний.
— Возгорания нет. Пыль просто разрядилась, как только расстояние между частицами превысило определённый параметр, и сожгла все, что находилось между ними, — заключила Ольга. — Вполне достойный аналог взрывчатки. Неодноразовый, кстати — сами частицы целы и, думаю, могут опять сдетонировать через какое-то время.
— Не очень они мощные для взрывчатки, — заметил один из охранников. — Даже стекло уцелело.
— Стекло было вне зоны действия — все частицы по одну его сторону, — возразила Ольга. — А вот представьте себе, что было бы, если бы кто-то из нас вдохнул хоть одну «пылинку»... — она кивнула в сторону скелета.
Патологоанатом перевернулась всем своим полным телом и одарила Женю пронизывающих взглядом.
— Отдельное спасибо, что не заперли меня там, как планировали сначала, — заметила она.
— А откуда вы знали, что это? — поинтересовался Илья у капитана и Жени.
— Мы не знали. Просто «умная пыль» — давняя мечта разработчиков оружия, — ответила Ольга. — И определённые проекты по ней уже есть, я рассчитывала на них.
— А учитывая, что многоножки действуют изнутри, пыль тоже должна так действовать, — вставил химик. — И худший вариант — это её вдохнуть. Ну или проглотить.
— Стало быть, профессиональная интуиция? — заключил Илья. Он был уверен, что от него в который раз скрыли важную информацию.
— Надо подумать, как деактивировать пыль, — Ольга не услышала сомнения в его голосе. — Нельзя же превращать прозекторскую в центре Санкт-Петербурга в гигантскую лейденскую банку... Даже герметично запечатанное, такое помещение представляет угрозу.
— Мне бы хоть одну частицу для изучения, может, что-то бы и придумал, — химик вздохнул. — Но, вынув частицу из комнаты, мы расширим зону обстрела. И если при этом повредится стена — а она будет в эпицентре — то частицы и вовсе разлетятся.
— А как, вы полагаете, «пыль» попала в труп? — патологоанатом окинула взглядом руины прозекторской. — Если частицы автоматически разлетаются, как только появляется возможность — например, как только я удалила закрывающие рану остатки глазного яблока, — то поместить их в труп было бы невозможно. Существует что-то, способное их концентрировать. Может быть, что-то наподобие пульта.
— Где ж тот пульт, — Ольга развала руками. — А скажи-ка, коробка не могла быть им?
— Нет. Коробка — контейнер и ничего больше.
Женю перебил нарастающий треск. Воздух внутри камеры, казалось, наполнили белые искры, режущие глаза. Они не просто вспыхивали и угасали, а словно дробились, превращаясь в цепочки — словно внутри комнаты разрасталась гигантская паутина, покрытая росой.
На этот раз за дверь они ушли спокойно, хотя давящий на уши звук ещё вызывал страх.
— А что насчёт многоножек? Могут они управлять пылью, как думаете? — предположил Илья. — И ещё вопрос: как управляют многоножками, если они, конечно, чья-то техника?
— Я вот думаю, может быть, привести сюда нашего носителя? — предложил Женя. — Посмотреть, как частицы на него среагируют. Он же их в труп как-то пристраивал.
— Ты ещё на людях эксперименты ставить будешь?! — Макса снова охватила ярость. — Не можешь успокоиться, пока не убьёшь кого-нибудь?
По тому, как резко Ольга развернулась к американцу, Илья показалось, что женщина сейчас закричит на него, прикажет оставить химика в покое и — возможно, потому что события на крыше завода снова всплыли в его голове, — напомнит о том, что сам он убил заложницу.
Илья готов был схватить её за руку, одернуть, но прежде, чем он сделал это, капитан просто положила руку на плечо Макса.
— Не сейчас, — сказала она тихо. — Пока что химик нужен мне живым, а потом — как только разберемся с многоножками — можешь его убить.
Она слегка улыбнулась; её взгляд был мягким, но совершенно серьезным, словно она действительно нашла компромисс.
Американец отшатнулся.
— Ты чего?! — выдохнул он. — Вы тут совсем с катушек полетели?! Ты вот так просто разрешаешь его убить? — он указал на Женю, который растерянности таращился на капитана.
— Ну да, он же только что едва не погубил стороннего человека, — Ольга пожала плечами. — Зачем мне такие сотрудники? Вот и устрани испорченное звено.
— Издеваешься?! — повторил американец. — Да я его пальцем не трону, он мой друг!
Она закинула за ухо рыжеватую прядку.
— Я думала, ты моё мнение разделяешь... Ну ладно, как хочешь. Учти, я предлагала.
Она снова отвернулась к датчику.
— Вот и как мне работать в таком коллективе? — с театральной тоской в голосе поинтересовался Женя.
Илья усмехнулся:
— Полагаю, с максимальной ответственностью. И часто Ольга подобные вещи делает?
— Да нет, не очень. Но мне иногда кажется, она манипулятор не худший, чем Оксана. Меня она сейчас тоже напугала, кстати.
— Хорош уже сплетничать, — одёрнула их капитан. — Сейчас нужно развернуть щиты вокруг этой комнаты, чтобы постоянные разряды не повредили что-то вокруг. К тому же, мне кажется, пыли стало больше, чем раньше. Стоит поторопиться.
Когда они растягивали сетку неизолированных проводов по стеклу от потока до пола, Женя предложил:
— А что, если нам нужно не противодействующее поле, а, напротив, что-то аналогичное этому, но более сильное. «Пыль» ведь активируется на некотором расстоянии, значит, если согнать её ближе сонаправленным полем, она деактивируется.
— Мысль, — оценила Ольга. — Отрабатываешь своё право на жизнь? Только вот — не рванет при деактивации?
— Может. Но если попробовать запечатать их во время разрядки, их собственный заряд будет минимален.
— Но чтобы запереть их в коробку, нужно, чтобы коробка была внутри комнаты, вот в чем проблема.
— Не знаю, о какой именно коробке вы говорите, — возразила патологоанатом. — Но сюда они попали, находясь в черепе погибшего. Думаю, в любом закрытом помещении малого объёма они не будут искрить. Здесь достаточно банок, кюветов и тому подобного, вопрос только в том, как потом их там закрыть.
Она окинула взглядом руины прозекторской и вдруг оживилась:
— Поток электричества, которым вы собираетесь их собрать, будет направленным, верно? Диаметр потока, грубо говоря, большой?
— Регулируемый, — уклончиво ответила капитан. — А в чем, собственно, дело?
— Можно загнать их в открытый бокс, а потом втянуть насосом с длинными шлангом, стоя за дверью.
— Опасная задумка. Но вполне достойная. Думаю, можно будет впустить туда управляемый модуль, которым обезвреживают взрывчатку.
Филипицина усмехнулась:
— Радиоуправляемый пылесос. Вот уж не думала, что дойдёт до подобных вещей...
Ольга позвонила кому-то, и радиоуправляемый модуль пообещали привезти.
Женя, решивший для надёжности сделать насос на основе коробки — чтобы не пришлось заново перемещать пыль позже — предложил поехать в центр.
Второй «Газели», раньше стоявшей у выезда, не было. Впрочем, её могла занять и Оксана или вернувшийся Николай — тот улаживал какие-то формальности относительно уничтожения доктора. Впрочем, как признался он сам, доктор, может быть, и не погиб, когда затонула его лодка, а просто ушёл в море.
Поднявшись в лабораторию, где Женя занимался изучением коробочки, Ольга, шедшая впереди, вскрикнула и бросилась к при открытой двери.
Пол и стены коридора были заляпаны кровавыми отпечатками рук, местами какими-то серыми жирными пятнами. Из-под двери, ведущей в комнату, где Оксана допрашивали мужчину, подтекала тёмно-блестящая лужа.