Отдохни, Тсунаеши

      Через пару дней весь актив Вонголы сел в личный самолет Десятого и отправился на недавно подаренный Реборном островок. Все были, мягко говоря, удивлены внезапным решением босса об отдыхе, но согласились без лишних вопросов. Все они очень устали и уже давно хотели отдохнуть своей большой и дружной компанией. Полет прошел без происшествий, если не считать того, что Ламбо пролил сок на Гокудеру.       И вот, через четыре часа полета, они, наконец, приземлились на небольшом островке. Едва самолет совершил посадку, ребята тут же кинулись на улицу. Тсуна вышел последним, отошел немного в сторону от друзей и вдохнул полной грудью чистый морской воздух. Ветра почти не было, так как со стороны холодного потока возвышались горы. Деревья, растущие на острове, были тропическими. Стоит лишь протянуть руку, чтобы сорвать свежие согретые южным солнцем фрукты. Где-то среди зеленой листвы пели птички. Вот он, маленький рай на земле. Осмотр был прерван голосом репетитора: — Ну что ж, пойдемте, я покажу вам, где мы будем жить ближайшие две недели.       Он направился в сторону моря. Все отправились следом и через несколько минут вышли к трехэтажному домику, который отделял от моря лишь небольшой пляжик. — Ого! — воскликнули все хором и направились на экскурсию, которую любезно провел аркобалено солнца.       На первом этаже находилась просторная кухня. Зона, где занимались приготовлением пищи, была отделена от зоны приема этой самой пищи стеной с огромной резной аркой. Далее посередине комнаты стоял большой деревянный стол. Две стены, выходящих на улицу, полностью от пола до потолка занимали два окна, позволяя во время еды наслаждаться видом океана. Рядом с кухней находилась гостиная. Три больших дивана составляли незавершенный квадрат, на стене висел большой телевизор, между ними стоял журнальный столик. В углу располагался камин, три кресла и два книжных шкафа. Дальше, возле лестницы находилась маленькая ванная и кладовая.       На втором этаже находилось семь комнат для гостей, спортивный зал и большая ванная. В первые семь комнат сразу заселились хранители и их босс. Все комнаты были похожи друг на друга, но отличались расстановкой мебели. В каждой из них была кровать, шкаф, столик и тумбочка. Несмотря на то, что ванная была общей, большой она называлась не просто так. По сути, она делилась на душевую зону и зону, содержащую нечто, что было слишком велико, чтобы называться ванной, но маловато, чтобы это можно было назвать бассейном.       На третьем этаже находилось еще три комнаты. Две из них заняли Реборн и Бьянки, а третья осталась пустой. Весь остальной этаж занимала мансарда, которая представляла собой небольшой сад на крыше. Она вся была занята роскошными цветниками и маленькими фонтанчиками.       После экскурсии ребята разошлись по комнатам и стали раскладывать вещи. Тсуна сделал все на удивление быстро и решил сразу же пойти искупаться. Море было спокойно, волны едва поднимались над поверхностью, создавалось ощущение полнейшей безмятежности. Тсунаеши посмотрел вдаль. Были видны еще несколько островов, но они не обладали никакими признаками жизни. Все вокруг словно шептало: «Расслабься! Здесь ничто не нарушит твой покой!» Ног слегка коснулась вода. Савада опустил глаза вниз и улыбнулся, море словно приглашало его зайти и забыться, отвлечься от проблем. Он сделал шаг вперед, затем еще и еще один, пока не зашел по пояс в воду. Осторожно отдавшись стихии, он спокойно и размеренно поплыл. Нырнув с головой в теплое море, юноша почувствовал, как все его тело расслабляется и постепенно охлаждается. Захотелось открыть глаза, что он и сделал. Он увидел потрясающей своей красотой рифы, освещенные лучами заходящего солнца, которые, казалось, заставляют саму воду сиять. Стайки мелких разноцветных рыбешек проплывали мимо. Вода оказалась полна жизни, но, в отличии от наземной, эта жизнь была наполнена спокойствием. Спокойствием, о котором Тсуна, к сожалению, начал забывать. Наблюдая за красотой подводного мира, ему хотелось остаться там навсегда. Но вот кислород закончился, и Тсунаеши снова вынырнул на поверхность, в мир, в который так не хотел возвращаться.       По возвращении домой его ждал ужин, в конце которого Реборн сделал объявление: — Друзья, предлагаю завтра с утра взять палатки и переночевать на другой стороне острова. В лоне природы, так сказать. Возражать не стали, хотя многие затею не поняли. Время было уже позднее, и все отправились спать.       Тсуна ворочался с боку на бок и не мог уснуть. С ним всегда так бывало на новом месте. Он уже и слоников считал, и тени на стене разглядывал, но сон все никак не приходил. Чтобы хоть как-то заставить себя уснуть, он решил подняться на мансарду, подышать свежим воздухом. Тихими шагами Савада поднялся наверх и приоткрыл дверь. Никого. Он прошел к перекладине и облокотился на нее, смотря то на бескрайнее море, то на звездное небо. Прохладный ветерок чуть трепал непослушные волосы. Тсунаеши ощущал себя странно. Он был рад, что выбрался с друзьями на отдых, тем более в такое замечательное место. Им всем это было нужно. Или не всем? Было ли это нужно самому Тсунаеши? Безусловно, ему нужен был отдых, но не от работы в частности, а от его повседневной жизни в целом. Ему хотелось спокойствия и, как ни странно, одиночества. Он очень любил своих друзей, но в них многое было слишком. Слишком активные, слишком странные, слишком шумные. Савада устал от их шума. Конечно, не бывает абсолютной тишины, и даже у глубокой ночи есть свои звуки. И сейчас он мог их услышать, достаточно лишь закрыть глаза и прислушаться. Шелест листвы от ночного ветерка, шум прибоя, стрекот насекомых в траве. Тсунаеши поймал себя на мысли, что наслаждается этой симфонией. Это словно музыка. Музыка, которую он так любил… И она увлекала его все дальше и дальше из реальности. По телу начинало разливаться тепло и спокойствие. Мысли покидали голову. Казалось, все его существо наполнялось этими звуками. Где-то на периферии сознания к ним примешивались звуки гитары. Захотелось ощутить пальцами холодные струны. И убить любого, кто посмеет мешать. — Не спится, травоядное? — послышался сзади спокойный голос. Идеальный. Идеально влившийся в мелодию. Савада медленно повернулся к обладателю голоса. Мелодия в его голове зазвучала громче. — Просто вышел подышать воздухом. Послушать… — тихо произнес Тсуна, замолкая, так и не закончив свою мысль. Собственный голос казался ему сейчас лишним и раздражающим. Со стороны такое состояние походило на глубокий транс. Стоит отметить, что Хибари не раз доводилось наблюдать подобное за Савадой. И ему очень нравилась такая особенность парня. В такие моменты обычно заикающийся при разговоре с Хранителем облака Тсунаеши говорил ровно, его голос приобретал бархатные нотки, а сила, на самом деле бурлящая в хрупком на вид теле, создавала вокруг хозяина интересную ауру. Именно в такие моменты Кея ощущал в Саваде хищника. Хищника, спрятанного где-то в глубинах души. И это привлекало его. Чертовски привлекало. — Послушать что? — спросил Хибари, желая все же понять мысль Тсунаеши. — Музыку, — все так же спокойно ответил Савада. — Музыку? — удивился Кея. Тсуна на это промолчал, продолжая смотреть куда-то сквозь Хибари, который в этот момент весьма обеспокоился психическим состоянием своего босса. Что если у бедного тепличного мальчика все-таки поехала крыша после всего, что он пережил? Раздвоение личности, конечно, вещь интересная, но хватит им на семью одного Мукуро с его личностями. Хибари попытался заглянуть потенциальному сумасшедшему в глаза, параллельно удерживая контакт через разговор. — О какой музыке ты говоришь? Здесь же совершенно тихо. — Не бывает совершенно тихо, Кея, — отозвался Тсунаеши. Хибари в этот момент передернуло. Раньше Тсуна никогда не называл его по имени. Вообще мало кто называл его по имени. Но, что еще интереснее, его это не взбесило. Напротив, собственное имя вдруг показалось очень правильным и красивым. Раньше подобное ощущение в нем вызывал только чертов Дино. Для Хибари это было практически равносильно признанию Тсунаеши равным себе. — Прислушайся. Мир полон звуков. Я слышу, как ветер поет свою песню в листве, как море бьется о камни, подпевая, твое дыхание, что без труда вливается в эту ночную песню, и как наши сердца бьются в унисон…       Кея слушал. На секунду ему да же почудилось, что он и впрямь слышит то, о чем ему толкуют. Но он был слишком сосредоточен на поиске решения, которое позволило бы вернуть Тсунаеши в реальность. Хибари отчаянно пытался поймать его взгляд. И, собственно, ради этого придвинулся так близко к его лицу, в данный момент легкомысленно игнорируя часть про сердца, бьющиеся в унисон, не подвергая ее осмыслению. И именно в тот момент, когда два взгляда наконец встретились, их лица оказались до неприличия близко друг к другу. И, конечно, резко встряхнувшийся после недавнего транса мозг Савады все истолковал неправильно. Тихо пискнув, он отскочил он Хранителя облака, как ошпаренный. Кея на это лишь выпрямился. — Не навернись с лестницы, травоядное, — холодно бросил Хибари, вновь ощущая в парне перед ним нечто недостойное его внимания. — Д-да… — выдавил из себя Савада, изо всех сил стараясь не смотреть на собеседника. Ему было неловко и страшно от присутствия этого человека в непосредственной близости. Особенно сейчас. А Хибари ведь хищник, такие чуют страх, и их реакция бывает неожиданной. Однако, вышеупомянутый зверь спокойно стоял в стороне и ничего делать не собирался.       Савада нервным шагом направился к выходу. Едва закрыв за собой дверь, он сорвался на бег, но лестница уже поджидала, притаившись в темноте. Возникнув на пути парня без предупреждения, она стала причиной пробуждающего полета.       Добравшись, в конце концов, до своей комнаты, Тсунаеши долго стоял, прислонившись спиной к двери и успокаивая дыхание. Постепенно мысли приходили в порядок, чтобы их можно было подвергать анализу. Итак, Тсуна отлично помнил, что не мог заснуть и поэтому пошел проветриться. Помнил, как стоял на террасе. Но откуда, черт возьми, там взялся Хибари? И он что, собирался его поцеловать? Что такого Тсуна сказал или сделал, что тот оказался так близко? Собственно, Тсуна никогда не замечал за Хибари какого-либо интереса к собственной персоне. У них были сложные отношения. Хибари совершенно точно не признавал Тсуну, а тот, в свою очередь, опасался его. Пожалуй, это было впервые на его памяти, когда они стояли так близко. Да еще и смотрели друг другу в глаза. Нет. Скорее всего, Тсуна, конечно же, понял все неправильно. Определенно, причина всего произошедшего лежит где-то на самой поверхности, но Тсунаеши в упор ее не видел.       С трудом отмахнувшись от назойливых мыслей, Тсуна лег спать. И на этот раз сон пришел к нему быстро. Правда являлся ему всю оставшуюся ночь лишь обеспокоенный взгляд серых глаз.