Дочь Вождя

Драэн нагнала гномов, когда те уже перешагнули границу Имладриса и затерялись среди скалистых холмов. Девушка без труда нашла их следы – куча следов от тяжелых, добротно подкованных сапог плутала по вековой пыли на давно забытых тропах. Гномы, признать по правде, слегка обрадовались ее приходу – они уже не чаяли увидеть ее среди товарищей, но черноволосая, скупо улыбнувшись, пристроилась позади отряда, скоро выбившись в первые ряды. Гномий отряд шел, не сбавляя темпа. Хорошо отдохнувшие, хоть и немного, в Ривенделле дворфы упрямо тянулись вперед, за своим вождем, весело напевая под нос какой-то мотив. Драэн легко ступала по камням, от скуки порой перепрыгивая через огромные валуны и расщелины среди горных хребтов. Она задумчиво закусила губу и размышляла над тем, что ей довелось услышать во дворце Лорда Элронда. Потеряв свою дорогую сердцу брошку, подаренную когда-то отцом, от которого повторной милости не нужно было ждать понапрасну, Драэн решила остаться в замке – чтобы поискать памятную вещью. Гномы вышли вперед, уверенные, что эльфийка просто ищет оправдания, чтобы остаться – если нет, девушка в любом случае быстро нагнала бы их. Девушка шла среди колонн, подпирающих высокие, выбеленные потолки и про себя стыдилась за Белую Цитадель – ее полуразрушенные башни и рядом не стояли с сияющими на солнце пиками островерхих крыш Ривенделла. Забывшись на время в воспоминаниях, она не помнила как дошла до их комнат, как нашла там буквально за минуту брошь и поспешила обратно – горячие чувство неприязни к собратьям, тесно смешанное со стыдом, не позволяло ей медлить. Она легко сбежала по ступеням, свернула в знакомый коридор и вдруг замерла, внимательно прислушавшись – за резными белыми дверями на небольшой башне беседовали четверо. Первые два голоса без сомнения принадлежали Лорду Элронду и волшебнику Гэндальфу, двое других – один женский и один мужской были ей не знакомы до того момента, пока Серый странник не назвал их по именам. Драэн тихо охнула и тут же заткнула себе рот рукой, боясь, что вечно снующие туда-сюда слуги смогут ее увидеть. Она прижалась спиной к холодному изваянию из камня, стоящему рядом с дверью и навострила уши – и каждое слово, оброненное в комнате, не укрылось от ее чуткого слуха. Девушка внимала молча, нахмурившись. Дол-Гулдур, значит… Некромант… Угроза на поверку казалась нешуточной – не зря сердце горько защемило еще тогда, когда она впервые увидела Радагаста. Ее чутье вновь оказалась право – Бурый принес недобрые вести. Драэн поудобнее перехватила суму и кинулась бежать, как можно тише касаясь ногами пола, как только последнее слово в комнате, улетевшее под потолок будто черный, предвещающий беду ворон, оказалось сказано. Тихо, почти шепотом… Но эльфийке и этого хватило. Она мчалась, не разбирая дороги, остановившись и переведя дух только тогда, когда впереди замаячили знакомые силуэты гномов, и показалась, небрежно покачиваясь впереди, шапка Бофура. -О, а вот и наша эльфочка. – к ней, поравнявшись с неторопливыми шагами, подошел Кили. Принц как всегда улыбался – широко, чуть ли не до ушей – и все вокруг рядом с ним внезапно начинало казаться каким-то необыкновенным и загадочным. – А мы уж думали, что ты не вернешься… -Конечно, - невесело хмыкнула девушка, на этот раз не зарядившись позитивом гнома, - куда я вас, бедненьких, дену? Как оставлю? Вы же в ближайшей яме сгинете! На ее насмешливый голос обернулся Двалин, зыркнул из-под бровей недобрым взглядом и отвернулся, устремившись дальше за Торином. Девушка показала ему язык – к обществу дворфов она уже достаточно привыкла, чтобы начать чувствовать среди них себя «своей». И плевать, что думают сами гномы. Хотя, кажется, многие из них явно были не против. -Да-а-а-а, - протянул довольно Кили, - без тебя мы точно не пропадем. -Да. – кивнула Драэн – Торину, по закону подлости, обязательно шкуру спасу… Ну, или не я – Бильбо… Эти слова, как оказалось, стали для нее потом роковыми.

***

(тайм-лайн – начало «Хоббит: Пустошь Смауга»)

Опасность, буквально дующая в спину, заставляла не думать ни о чем – а просто бежать. Бежать, пока ноги не подломятся, и пока в спину не угодит шальная стрела. Драэн судорожно дышала – раны, полученные при борьбе с отрядом Азога на скале давали о себе знать. Коленка вон до сих пор кровоточила… Не зря же ее этот Белый орк так по камням пошвырял! Хорошо еще, что только коленкой отделалась… Могла бы вообще не выбраться… могла бы, если не Бильбо… Бить эльфийку начали еще в подземном царстве гоблинов – бить больно, по всем мягким местам и лицу. И девушка, прикованная цепями к скале, не могла ничего поделать, как бы не отбивалась. Врагов-то было в разы больше! Не могла поделать ничего ровно до того момента, пока не пришел Гэндальф – и тогда гнев несломленной побоями и ругательствами Вольной сполна обрушился на головы дикарей. Получили все – отрубленные ловким ударом головы летели прочь, сломанные руки и ноги вместе с их хозяевами пропадали из виду в бездне под ногами. В душе дочери Вождя кипела ярость – ярость, благодаря которой ее малочисленный народ выходил победителем почти из любой битвы. Она рвалась вперед – покончить с несносными подгорными жителями навсегда, сравнять с холодной землей весь их чертов род – но была вовремя остановлена Серым странником. Они ушли быстро, через едва заметные в бездне ходы, выбрались на солнечный свет и вздохнули с облегчением, радостно похлопывая друг друга по спинам, забыв на секунду о расовых противоречиях и конфликтах. Но потом – снова был бой. Не менее кровопролитный. Азог Осквернитель все-таки добрался до своей жертвы – но встретил немыслимый отпор. Как им тогда удалось выжить – голодным, израненным и усталым – эльфийка не знала. И честно говоря, предпочитала не задумываться вовсе. Орлы стали их спасением со скалы, откуда не было другого пути. Либо – на ножи врагов, либо – в овраг за спиной. Но выбирать не хотелось, и отряд Дубощита, скалясь, словно стая загнанных в угол, но готовых сражаться до последней капли крови, волков дрался насмерть, чуть ли не волчьими клыками. И сейчас снова нужно бежать, спасаясь от той же беды, что загнала их на скалы. Драэн выдыхалась – и кляла себя за это. Вольная слабела, ее силы медленно иссякали – и в то же время медленно приближался видневшийся вдалеке дом. Дом, что мог стать их спасением. Девушка вздохнула и закашлялась – легкие обожгло болью – но бега не замедлила. Гномы, дружными гиками поторапливая друг дружку, уже возились у ворот. Эльфийка покраснела чуть ли не до кончиков иссиня-черных волос – она, уверенная в несокрушимости и бесстрашии Вольных, сейчас проигрывала каким-то гномам и не могла скрыть своего позора. Силы были на исходе, когда девушка наконец достигла ограды – и стрелой ворвалась прямо в сени большого дома, чьи ворота гномы наконец отперли. И обессиленно плюхнулась прямо на сушеную траву на мощеном досками полу. -Жива? – обеспокоенно присел рядом Бофур, и девушка, спрятав лицо в ладонях, едва заметно кивнула – Не кори себя – уверен, и ты бежала бы быстрее, не будь ты сейчас словно отметеленная дубиной псина. – добродушно ухмыльнулся дворф, коснувшись рукой усов, и встал, помогая подпереть ворота. Драэн медленно подняла глаза, уставившись гному в спину – сначала возмущенно и недоуменно, а потом благодарно. Чья-то лесть, пусть и такая ломовая, залечивала любые душевные раны. Настроение черноволосой резко рвануло вверх от одного-единственного комплимента. И от осознания факта того, что «подарившим» его был никто иной как дворф – давний неприятель эльфов. И на что же ему пришлось пойти, чтобы вот так просто-запросто отвесить чуть ли не поклон эльфийке – той, с кем его не особо-то связывали давние межрасовые войны и споры. А может, он говорил теплые слова, видя перед собой не эльфа – а друга? Драэн усмехнулась – ну это-то совсем чушь. Или нет? Она еще раз задумчиво смерила спину гномов взглядом, а потом потянулась к фляге с водой, чтобы обмыть зудящие раны.