Обречённые на звёзды

Создай простую систему, понятный набор правил. Что-то, что будет контролировать жизнь народа Иркенской Империи; что будет поддерживать имидж грозных, бесчувственных машин в глазах остальной Вселенной. Но поставь во главу правления роботов… Ведь память обманчива и непостоянна, а плотская оболочка обязательно истлеет со временем. Те, кто изначально не имел свободы, не поймут лишения их подчинённых. Те, кому изначально неведомы низменные инстинкты, не внимут к просьбам оставить наследие предков. Идеальный организм покорен, не обременён лишающими рассудка связями и верен своей родине. Идеальный организм хорошо исполняет свою работу и безвозмездно служит на всеобщее благо. Идеальный организм является гордостью Империи и самым ценным, что у неё есть. Вот только иркенское дитя отнюдь не идеально. Отнимай свободу… Подавляй низменные инстинкты… Пускай следят за каждым шагом и действием. Пускай следуют наперекор законам природы и выступают против самой сути социального создания. Но Иркен никогда не станет холодной и расчётливой машиной; не станет такой же, как те, кто возглавляют его существование. И лучше всех это понимает Всемогущий Высочайший — образец недостижимого идеала и важная фигура, передающая другим волю Мозга Контроля и Головных Распорядителей. Рэд стоял у панорамного иллюминатора на центральной палубе. Тишину помещения сопровождал тихий монотонный гул работающей техники, повседневная щепетильная суета операторов и наблюдателей корабля. Очередной имперский захватчик успешно показал своё коварство и изобретательность… Настал черёд грозной иркенской армаде проявить свою мощь и безжалостность. Обманутое население планеты не успело хоть что-либо предпринять, дабы отразить атаку. Не успело даже опомниться, прежде чем пришла угроза! И теперь множественные жизни обрывались прямо на глазах, а Рэд… Рэд не испытывал ничего. Вакуум космоса поглощал финальные аккорды агонии умирающего мира; души плачущих обречённых, навсегда оборвавшиеся мечты, искрящийся дым уничтожения исчезали в холодной синеве звёздных просторов. Всемогущий Высочайший — лишь в безэмоциональной удовлетворённости наблюдал за ещё одной превосходно исполненной работой. Кто бы ни хотел, чтобы лидер Иркенской Империи был чёрств и жесток, успешно добился результата. Но вот на палубу возвращается Пёрпл… Встаёт рядом ближе чем надо и ближе чем положено. Так, что почти соприкасается своим плечом с его. И Рэд уже не чувствует себя чёрствым или жестоким… Будто что-то в нём смягчалось, что-то уравновешивалось. Вместо монотонного гула техники и суеты тружеников корабля теперь слышится сбивчивое дыхание, беззаботное чавканье и жадное шуршание. Вместо огненной симфонии взрывов и неотвратимой разрушительной панихиды перед глазами теперь стоит крем на зелёных губах, юркий сегментированный язык и длинные цепкие пальцы. Вроде ещё в просторном помещении… Ещё в окружении множества прислужников… А в голове только Пёрпл, будто бы Рэд с ним наедине. Раздражающие, почти презрительные моменты прозрения, подобные вставшей в горле сладостной выпечки. Воистину хуже дефективного завоевателя только дефективный Всемогущий Высочайший, а то и два! Но променял бы иркен своего коллегу на лучшую коробку пончиков во Вселенной? Очень вряд ли… Ну не Рэд точно. — Только не говори, что ты ходил в туалет с едой, кретин. — А что? Ты хоть пробовал эту новую партию? Она невероятна! — выразить восхищение превыше возможности не подавиться. Продемонстрировать потрясающий рогалик превыше варианта не обляпать элитные одеяния где только можно. Рэд мельком косится на взбудораженного Пёрпла. Вылитое дитя… Вот бы в такой экстаз его вводила не только еда, — Никак не могу оторваться! Попробуй! Ну же, Рэд? Давай! Скажи, что вкусно! — за восхищённой демонстрацией следуют отчаянные попытки поделиться своей находкой. Иркен усердно тыкает круассаном в щёку сослуживца, в уголок губ, снова в щёку, в висок… Терпение не может быть вечным даже у безнадёжного любовника. Даже в отношении самой приятной части миссии армады Высочайших. — Если ты ткнёшь в меня ещё хоть раз… Тыкает. Прямо в глаз. Судьба Пёрпла и его рогаликов была предрешена в ту же минуту: Рэд выхватил бумажный пакет, полный выпечки, и натянул прямо на голову своего любезного доставалы. Что-то упало на пол… Что-то прижалось тестом к зелёной коже… Но факт оставался фактом: выпечка оказалась испорчена, и это возмутило Высочайшего в пурпурном одеянии куда больше, чем выходка его напарника. Не важно, что крем с пакетом застилал лицо, не важно, что перед глазами померк свет — Пёрпл пошёл в атаку мгновенно, набросившись на Рэда с криками и ожесточёнными хлопками. Рэду оставалось лишь получать удовольствие от происходящего: посмеиваться над обескураженной машиной для поглощения еды, тщетно пытаться схватить ураган злобы за запястья и тихо сожалеть, что они с его пассией не в каком-нибудь укромном уголке корабля. — Мои Высочайшие. Впрочем, дурачество вынуждено было прерваться. Не потому что это нарушало субординацию и рабочую атмосферу: не служивым корабля стоило об этом переживать. Служивым и подчинённым Всемогущим Высочайшим во всех смыслах… Просто наконец-то пришёл знак, что можно завершить дилемму с Зимом. Знак, которого ждать пришлось относительно недолго: только недавно отправляли прошение признать дефективного захватчика безвозвратно пропавшим, как оператор уже подал голос. Пёрпл с Рэдом прекрасно понимали, что к чему. Не услышали ещё об известии, как мигом успокоились и опустили руки. Первый снял с головы пакет, отряхнулся и серьёзно переглянулся со вторым. Кажется, удалось избежать подозрений и проблем… Оба признательно кивнули иркенскому вестнику и покинули центральную палубу. Одно из направлений небольшого коридора вело к лифту. Предстояло спуститься на нижний сектор, чтобы встретиться с нанятыми военными. Не важно, что на фоне постоянного обесточивания и разнесения Ирка, убийства двух предыдущих Высочайших, провала важной миссии, постоянного вреда армаде и просто надоедливости — предположительное соитие Зима с земной особью смотрелось ничтожно. Рэд и Пёрпл с удовольствием бы забыли об изгнанном захватчике! С удовольствием бы оставили его доживать свои деньки на другом конце Вселенной. Да вот только нельзя, ведь это Зим: он обязательно рано или поздно даст о себе знать. Поэтому имперские лидеры не могли не подстраховаться. Мало ли какие последствия грядут, если враги Империи прознают о любвеобильном иркене? Что уж говорить о единицах Головных Распорядителей… До грузового отделения спускаться недолго. Вот Рэд с Пёрплом минуют охрану, проходят в овальную тесную кабину; двери смыкаются по нажатию кнопки. Оба оказываются наедине, подальше от ненужных взглядов и устройств видеозаписи. Вероятно, подходящий момент для проявления нежностей. Вероятно, ничего страшного не случится, если Всемогущие Высочайшие ненадолго задержатся… От Пёрпла слишком вкусно пахнет выпечкой, чтобы спокойно стоять рядом с ним. Крошки… Остатки заварного крема… Сахарная пудра… Запачканный и угрюмый, но как всегда по странному притягательный. Тянется к сенсорной панели. Жмёт на иконку с направлением вниз. Рэд осторожно приобнимает его за бок; Пёрпл никак не реагирует: спокоен не то в игнорировании, не то в предвкушении дальнейшего. Сегментированный язык плавно проходит вдоль основания одной из его антенн. Гладкая чёрная кожица в белом обрамлении… По сладости не сравнится ни с чем… Пёрпл прикрывает глаза на миг. Рэд чувствует, как тело того неосознанно подаётся к нему. Обнимает уже двумя руками за талию — покрепче, властно и жадно. Горячий юркий орган ненасытной змеёй обвивается вокруг членистого придатка. Столь же уверенно, сколь и нагло. Иркен в фиолетовом одеянии хмурится и упирается локтём в живот своего нерадивого партнёра. Нашёл время для ненужных лобзаний… Даже не извинился за свою выходку! На сопротивление своего недотроги партнёр в красном ослабил хватку. Но вот совсем отпускать не спешил, да и не стремился. Даже когда в следующее мгновение лифт замер, и оставалось только открыть двери. Пускай остальные ждут… Они Высочайшие, в конце концов! — Отвянь! Ты уничтожил мой третий ужин, — вместо дальнейшего сопротивления Пёрпл выбирает тактику пассивной агрессии. Его руки показательно удручённо повисают, и вместе со сгорбленной позой это демонстрирует серьёзное недовольство коллегой. Рэд не только пренебрегает своими обязанностями, но и плюёт на пёрпловские нужды! А коснулось бы дело чего-то серьёзнее, чем круассаны — самодовольный иркен ничуть не изменил бы своего отношения… Вот и сейчас: только небрежно гладит его по макушке с антеннами. Насмешливая издёвка вместо извинений. Эгоистичное принижение вместо равнозначного партнёрства. — Будут тебе ещё рогалики, не капризничай! — Следующая поставка еды прибудет нескоро, если ты забыл, Рэд… — имя коллеги почти выплёвывается. Весь игривый задор названного иркена испаряется. Когтистая ладонь, что гладила запачканную макушку, приостанавливается. Выражение лица Пёрпла угадать легко… А едва он поворачивает к Рэду голову — как тот уже корчит мину в ответной гримасе, — Ты вообще не следишь, что попадает на этот корабль, верно?.. Рэд обиженно фыркает, отодвигается, скрещивает руки на груди. Больше показательно, чем выражая искреннее недовольство… Да, ему не нравилось, что его выставляли безответственным и невнимательным недотёпой. Ещё больше не нравилось, что упрёки эти исходили именно от безответственного и невнимательного недотёпы Пёрпла, пускай и образ этот был внешним. Но ничего… Как-нибудь переживёт. Как-то ведь жил до этого?.. В надежде, что дорогой соратник однажды подумает о чём-то кроме еды и ответственности… А пока — не ссориться же с ним! Пёрпл — единственное, более менее близкое создание для Рэда. И портить отношения с тем, кто вроде бы понимал тебя, глупо. От одной власти удовольствия мало. Плюс, её ещё надо умело делить, и обжорливый напарник хорошо исполнял часть своих обязанностей: как в официальных указах, так и в пределах спальни. Ни один совращённый подданный не будет столь же уверенно держаться пред ликом Высочайшего. Ни один обитатель корабля не станет необходимой поддержкой и опорой для лидера Империи. Лучше уж мириться с их общей неудовлетворённостью друг в друге, чем лишаться имеющейся между ними связи. — Ладно тебе… Можешь забрать мои рогалики! Если это настолько важно для тебя. На удивление широкий жест, ничего не скажешь. От удивления Пёрпл поводит антеннами. И что, вот так искренне Рэд готов проститься со своей порцией сладостей? Не скрытая ли это придирка к тому, что у кое-кого бездонная яма в желудке?.. Иркен тоже скрещивает руки на груди, задумчиво дует губы. Что ж, вполне себе искупление вины за испорченную выпечку… Можно и спасибо сказать, но — ха! Если напарник не позволял себе почтительного обращения к соратнику, то с чего Пёрплу благоволить перед уничтожителем круассанов? Может, они слишком долго росли вместе, что чувство взаимоуважения атрофировалось… Может, слишком равными и упертыми были в своём высоком звании, что не позволяли себе преклоняться друг перед другом… Тем не менее, совсем без благодарности оставлять Рэда не хочется. Перепалки всегда забываются за повседневной царственной рутиной, если не сглаживаются примирительным сексом. А осадок… Осадок недосказанности и неудовлетворённости остаётся и всё портит, рассредоточивает и отвлекает как от небезразличного для Пёрпла существа, так и от обязанностей Высочайшего. Раз уж Рэд пошёл ему навстречу — следовало проявить ответную реакцию. — Да?.. Ха… Хорошо, — довольная ухмылка воспринимается Рэдом как знак, что всё улажено. Но он не даёт своим губам изогнуться по воле радостного облегчения. Не сейчас… Только после того как Пёрпл встаёт вплотную к нему; после того как грубо берёт его за ворот красной тоги; после того как вожделенно проводит языком по зеленокожей щеке. Только тогда… Только убедившись, что дорогой напарник действительно удовлетворён их сделкой, иркен позволяет себе озариться такой же довольной ухмылкой. Руки вновь оборачиваются вокруг талии прожорливого сородича. Впрочем, теперь вместо игнорирований или игры в недотрогу — Пёрпл расслабленно припускает надбровные дуги, изгибает антенны. Готов ненадолго забыть об ответственности и важных делах… Пока что. Повод ещё шире ухмыльнуться Рэд с удовольствием пропускает: успеет — губы можно использовать и для более приятных вещей. Сложно не признать себя дефектом; сложно даже минимально не ассоциировать себя с Зимом, когда вокруг языка Рэда томно обвивается язык Пёрпла. Так привычно и предсказуемо, но всё ещё будоражит кровь, словно самая вкусная вещь на свете! А это тело… Такое же привычное и предсказуемое. Позволяет гладить свои бока, пока в ответ гладит грудь, плечи, локти. Близкое… В какой-то степени дорогое… Овеянное ореолом опустошительной рэдовской привязанности… И в то же время — почему-то далёкое, расценивающее пылкое действо как приятное дополнение к их отношениям. Мягко прижимается к Рэду, обласкивает сегментированным органом его нёбо и кончики острых клыков, осторожно потирается о вздёрнувшиеся антенны своими, и всё это — не больше, чем кондитерская посыпка на каком-нибудь десерте. Но грань между телесным удовольствием и нелепой интимностью нарушить позволяет; позволяет взять себя за руку и переплести вместе их когтистые пальцы. Не из каких-то нежных чувств, но потому что если происходящая между ними страсть — мелочь, то Рэд — значит для него как половина одного целого. Как его непосредственная половина, столь же по странному дорогая. — Но я всё ещё сержусь на тебя! — в самый разгорячённый момент поцелуя Пёрпл спешит отпрянуть. Пальцем свободной руки он тыкает Рэду в грудь несколько раз. Вроде недовольство искреннее, словно мало ему кондитерских жертв для искупления вины любезного напарника. А вроде наигранное, словно некая прелюдия перед непосредственным выпусканием пара, — Имей в виду. На такой порыв Рэд теряется сперва. К чему было столь внезапно обрывать томные лобзания? Чтобы объявить о грядущем свершении своей мести?.. Похоже на то: Пёрпл озаряется лёгкой усмешкой и с коварным прищуром опускает свою руку. Когда они снова окажутся наедине, в подходящем для пылких ласк месте, уже не обременённые какими-либо делами — кое-кому будет больно. Вероятно, одному из них насыщенная похотью пытка придётся по вкусу больше, чем другому… Вероятно, садистическое буйство понравится другому не во всех местах и не всеми способами. Но просто как факт, с которым придётся смириться, ведь если что-то Пёрпл имеет в виду — сказанное, обычно голосом, не изменить. И Рэду остаётся только понимающе ухмыльнуться. Ухмыльнуться, выпустить ладонь напарника из своей и уверенно продемонстрировать озорливым предвкушением, что его не застали врасплох. — Мы с тобой знаем, что это временно, бестия пурпурная, — посмеивается иркен и мягко сжимает бока напарника в тесном корсете. Напарник же ехидно натянуто скалится, покачивает головой: глядите-ка, адмирал очевидность… Конечно, знают — как тут долго злиться на того, кто всегда рядом? Кто слишком уж хорош собой и терпелив, чтобы хранить на него обиды?.. Не идеален, но своей холодной статью неплохо дополняет второго Всемогущего Высочайшего. Пёрпл легко хлопает его по одной из антенн, цепляет за руки и тащит поближе к выходу из лифта. Нечего тут больше торчать… У них важные дела, между прочим! Позже обязательно обласкаются. По нажатию Пёрпла локтём на панель — двери раскрываются. Тот отпускает Рэда и с удручённым вздохом выходит наружу спиной вперёд, после чего разворачивается и приглаживает ткань пурпурного подола. Не зол, больше нет… Но весьма недоволен тем, в каком нелепом виде предстанет перед своими подданными. Они уже стоят посреди грузового отсека: пара военных и закованная в наручи иркенка. Прямо не сходя с платформы, ведущей в транспортный отсек — невероятная терпеливость и почтенная робость. Ни в лишний тёмный закоулок не зашли… Ни в один стальной контейнер не сунулись… Приятно иметь с такими дело. Скучно, но приятно: место кругом огромное, а за поиск исчезнувших любопытных особей Всемогущим Высочайшим не доплачивают. Стоит имперским лидерам приблизиться к новоприбывшим на корабль армады, как военные кланяются. Иркенка в наручниках тоже демонстрирует уважение. Чрезвычайное, потому как не просто опускает голову, но и примыкает коленом к полу. Рэд бы скривился от столь яростной игры в трепетную любовь пред ликом власти, если бы не считал её правильной, едва ли не обязательной. К тому же — она почти что преступница. Схваченная, закованная, доставленная на борт по первой прихоти. Гордость таким не к лицу. И если это не страх за свою жизнь, то вероятно надежда на хороший исход. Здравый смысл или банальный инстинкт предохранения — не важно, Рэда волнует лишь, что та знает своё место; что они с Пёрплом заслуживают подобающего к себе отношения. — Ну что там? Всё доставили? Никто лишних вопросов не задавал? Один из военных протягивает Рэду небольшую чёрную коробочку. Вместе с Пёрплом они поднимают крышку и заглядывают внутрь. Всего два, но крайне важных предмета: энергетическая филактерия с информацией и датчиком местонахождения Зима, прибор для непосредственного поиска дефективного носителя ПАК’а. Высочайший в красном одеянии вынимает их и внимательно рассматривает. Меж тем — слушает краткий рассказ о том, что Империя только рада вычеркнуть «исчезнувшего» из истории. А Пёрпл рассматривает схваченную иркенку. Весьма знакомый хладнокровный лик… Чем бы ни была она охвачена внутри — опустилась статно и поднялась также, держа осанку. — А с ней что? — указывает он на пойманную. Военный поясняет, что её нашли дрейфующей в космосе; что назначения у неё нет, и подходит она идеально. Пёрпл задумчиво трёт подбородок и окончательно вспоминает Тэк: ещё одно удручающее недоразумение их Империи, которая не сумела справиться с Зимом в борьбе за Землю, — Вот как?.. Что-то мне не верится… Я так и не получил свою планету, набитую едой. Где моя планета, набитая едой? Почему я всё ещё без горы кексов с привкусом земли и отчаяния? Рэд закатывает глаза. Тэк старается сохранять спокойствие, но кулаки предательски сжимаются. Кому только ей приходится служить?.. Двум себялюбивым, помешанным лишь на двух вещах полоумным переросткам… Вытащили из открытого космоса — и на том спасибо. Теперь пускай дают свою глупую миссию и навсегда отвяжутся, а не обвиняют в некомпетентности. Сами когда-то пытались избавиться от Зима и провалились… Это сложнее, чем кажется. — У нас небольшой выбор, Пёрпл. Чтобы всё прошло тихо, нужен кто-то «тихий»… — все извлечённые предметы возвращаются в коробочку. Рэд указывает второму военному на запястья Тэк, и тот освобождает руки иркенки от наручей, — Кто-то отстранённый от дел Империи и неинтересный Мозгу. Сама тень! Понимаешь, о чём я? — Возможно… Но почему бы тогда не отправить на Землю кого-то?.. Квалифицированного? Это правильное слово, да?.. Кого-то, кто знает, как делать свою работу! — Потому что я не хочу жертвовать ценными иркенианцами ради этого недоумка. Лучше всё сделать мирно и незаметно для самого Зима. Ну, мирно и незаметно прикончить его, в случае чего… Пока Высочайшие спорят, Тэк спокойно трёт запястья. Не занемели. Ничуть… Просто очень хочется на что-то отвлечься, дабы не разразиться приступом гнева и не свернуть кому-нибудь шею. Ну и что ей там прикажут? Вернуться на Землю и избавиться от позора всея Империи? Она бы с огромным удовольствием это сделала, только что-то она сомневалась в столь лёгком указе. Не зря ведь выбрали её из малочисленного списка незанятых иркенов. Нечистое дело… Надоела ей грязная работа. И вероятность того, что всемогущие правители оценят иркенку по достоинству, крайне мала. По крайней мере, в своём успехе — на сей раз — Тэк не сомневалась. — Чего ты так с ним нянчишься? Родную душу нашёл? — спешит подтрунить Пёрпл. Слишком уж много жалости к тому, кого они с Рэдом ненавидели. Особенно от лидера, не отличавшегося снисхождением и жалостью в отношении собственных подданных. Дразнящее самодовольство иркен в красном находит провокационным. На него он отвечает рукоприкладствующим отторжением: легко пихает напарника в щёку. — Иди ты! У меня больше общего с тем толстым коротышкой, которого мы запустили в космос, — столь нелепая теория, что Рэд не может не смеяться. Немного натянуто, немного злобно… Это попросту смешно, если не оскорбительно. Сравнивать его с Зимом? Невероятного Высочайшего и дефективного захватчика? Если что-то их и связывало, то привязанность к особенным для них существам и не малых размеров эго. А больше?.. Вряд ли это была склонность к собственничеству, желание держать всё под контролем и незнание способов выразить нежные чувства… У Рэда вот такого не было! Точно-точно!.. И пусть Пёрпл даже не кивает с этим язвительным прищуром, будто видит своего товарища насквозь. Дабы отвлечься от него, Рэд обращается к Тэк; прояснить ситуацию скучающей и раздражённой где-то внутри, — В общем! У нас для тебя очень важное поручение. Зим связался с каким-то человеком. Каким-то лохматым, большеголовым… Н-не о том речь!.. Очень близко связался, и это не должно всплыть! Следи, чтобы он оставался на Земле. Если куда-то сунется — убей. Сожги останки. Уничтожь информационную капсулу. Можешь даже от его дружка избавиться… Главное, не трогай этого недоумка, пока он там, на своей планетке. Его отвратительный роман — лучшее, что случалось с нашей Империей! Я не могу не наслаждаться этим. Мне нравится мысль, что Зим ничего не портит. Добровольно и будучи живым! Никогда бы в это не поверил. Ты бы поверил, Пёрпл? — Ни за что бы не поверил! Почему только сейчас у нашего Зима появились эти невероятные пристрастия? И почему к человеку?.. У ничтожеств какой-то магнит, как думаешь? Или просто этот человечишка — особенный? — Ага. «Особенный» как сам Зим! Высочайшие смеются; Рэд легко хлопает Пёрпла по плечу. Тэк смирно стоит на месте и хладнокровно наблюдает. Очаровательное задание, конечно: наблюдать за непредсказуемым дефектом, когда избавиться от него было бы лучше для всех. Впрочем… Они ведь не имели в виду не (!) убивать, верно?.. Надбровные дуги иркенки немного опускаются — сосредоточенно и надменно. Пожалуй, всегда можно приврать, в случае чего… Вылетел на луну — с кем не бывает? Вот и получил лишнюю дыру в голове и не только. А уж после того, как Тэк с ним поквитается… На зеленокожем лице проскальзывает тень улыбки. Если после исполненной задачи неудавшейся захватчице не обеспечена дорога в светлое будущее, то по крайней мере — у неё появился второй шанс отомстить насолившему ей недоумку. Заодно, возможно, она проучит людишек, помогавших Зиму. Ну и, разумеется, очистит Вселенную от существа, осквернившего иркенский генофонд… Не могло ведь это быть знакомое для Тэк создание. Смех постепенно затихает. Пёрпл утирает взмокший глаз. Рэд легко сжимает его плечо, на котором ещё покоятся когтистые пальцы. Оба насмешливо переглядываются между собой, и мелькает в их взглядах с улыбками нечто поистине странное и непонятное. Военные выжидающе молчат. Тэк тоже тиха. Потому что — что ещё остаётся? Никто не смеет прерывать лидеров, не смеет ничего лишнего сказать или подумать на их счёт. Подумать хотя бы потому, что не хватает опыта… Но Тэк почему-то кажется, она знает, что происходит. Не с такой же блаженной миной Зим пытался за ней ухаживать? Может, и её лидеры?.. Нет… Глупость какая-то. Иркенка незаметно для остальных потряхивает головой. Не может такого быть: это Зим дефект, но никак не Всемогущие Высочайшие. — Да уж… Дайте ей всё необходимое! — самое время завершать раздачу распоряжений. Тэк получила указ, что ей ещё надо? Вот и Рэд машет рукой, высказываясь военным напоследок, — Корабль, там. Оружие… Она разберётся! А мы пойдём, — лидеры разворачиваются в сторону лифтов. Все со всем разобрались, так что можно расставаться. И расстаются со своими подчинёнными они как-то спешно… Снова какие неподобающие, лукавые смешки, от которых хочется вздыбить антенны в неприятии, — У нас ещё… дела. Другие, да. Очень важные. Рэд с Пёрплом уходят, возвращаются в кабину лифта. Прежде, чем смыкаются двери — Тэк замечает, как второй цепляет первого под руку, и лица обоих сдвигаются навстречу друг другу. Причину этого не хочется искать, как и причину их переглядок. И всё же, если догадки иркенки верны… Если есть какой-то шанс, то — её ли это Высочайшие?.. Имеют ли они права так с ней обращаться, когда сами ничуть не лучше Тэк или даже Зима? Двери лифта смыкаются, и Тэк злостно щурится: не под их правлением ей хочется лучшего будущего для себя. Должны быть другие варианты. А пока… Один из военных пихает иркенку оружием в плечо. Верно: пока следует сосредоточиться на данной миссии. Стандартный корабль курьера… Небольшой набор оружия и приборов для сбора разведданных… Даже робота-миньона Тэк вернули. Вполне неплохое начало. Обнадёживающее. Военные покидают транспортный отсек, когда иркенка устраивается в салоне. Пока герметизированные обтекаемые гондолы опускаются вниз, она заводит двигатель, после чего покидает массив Высочайших. Снова в космосе, зато при дееспособности. Остаётся только указать направление на навигаторе, после чего — отправляться в путь. — Компьютер! Найди мне координаты планеты Земля. Время навестить старых знакомых… — говорит она. Голос полнится ледяным спокойствием и неким предвкушением. Дикция чёткая и уверенная; появись Зим прямо перед ней — Тэк бы не растерлась. Готова к встрече… Вот только начался первый этап, как уже возникла проблема: техника на её слова не реагирует, — Компьютер?.. Да чтоб всех вас… — иркенка лезет под приборную панель, осматривает имеющийся функционал. Ну конечно… Вроде важно скрыть дело с имперским дефектом, но зачем щедриться на хорошее транспортное средство? Для той, кто, по мнению Высочайших, некомпетентна?.. Тэк снова невольно одолевает гнев и чувство безысходности. С ними она усаживается обратно в кресло. Никаких ИИ, никаких голосовых помощников. Не большая проблема, конечно, но осадок неприятный: всунули ей дешёвый корабль, словно лишний раз хотели показать о своём отношении к подчинённой. И отношение это ничуть не лучше, чем к Зиму… Несправедливо. Ещё больше распаляло иркенский гнев и толкало на месть — виновный изгнанник должен расплатиться за то, что в глазах своих лидеров ей больше не подняться. Тэк поднимает с пола коробочку, заброшенную туда при вхождении в салон. Она кладёт её на колени, раскрывает и достаёт хранящиеся там предметы. Небольшой прибор для поиска отпрыска Империи умещается в одной руке. Энергетическая капсула напоминает гальванический элемент питания. Только вместо химического тока внутри разливается жидкая информация, светится тёмно-изумрудным оттенком сквозь прозрачные стенки филактерии. Иркенка вставляет её в прибор, в специальный отсек. Окошко и несколько кнопок загораются ярким зелёным цветом, уведомляя об активации работы и успешном считывании данных. Имя, раса, возраст, назначение, координаты… Тэк скучающе просматривает высветившиеся сведения. Они и без того ей известны. Кроме последнего — что за непонятные символы под последней строкой? Будто кто-то пытался ввести новую графу, но введённое либо прошло цензуру, либо зашифровалось. — Что за идиот… Мне теперь его косяки за него исправлять?.. — Тэк подключает информационный прибор к панели корабля. Пускай техника у неё и устаревшая, зато навыков и знаний достаточно для работы с любым заржавевшим хламом! Не будет лишним проверить, на что она способна. Плюс, если не добудет что-то полезное, то хотя бы любопытство удовлетворит, — А теперь давай посмотрим, что ты там пытался сделать, человеколюбивое отродье! За взлом информационных данных и перепрошивку ПАК’а грозит серьёзное наказание. Но ты, очевидно, лажаешь даже в том, чтобы налажать… Немного времени нужно, чтобы привести в подобающий вид беспорядочный набор символов. Не важно, что она ещё в окружении кораблей армады и лучше бы улетать, пока Высочайшие не отстранили её за неисполнительность. Но проявить себя более способной, чем Зим — хотя бы для себя — в данный момент намного важнее. Поэтому когда взору открывается откорректированная строчка, Тэк не может не испустить победное «Ха!». Затем она вчитывается в несколько слов, и они озадачивают. Что ещё за семейное положение? Каким местом здесь Диб? Вчитывается снова, и на сей раз любопытная деталь крайне веселит. Похоже, правда Зим очень тесно связался с земным существом. Ещё один повод встретиться с ним: поздравить своих знакомых голубков и выразить презрительное отвращение по поводу их союза. — Недолго тебе развлекаться со своим муженическим партнёром, Зим. Пускай мой свадебный подарок понравится тебе до смерти… Посмотрим, как тот маленький землянин поможет тебе на этот раз. Координаты Зима Тэк загружает в навигатор и отправляет корабль в нужную сторону. Теперь встретиться с источником её жизненных неудач ей очень не терпелось. Поскорее бы заглянуть в эти трясущиеся рубиновые глаза, полные ужаса и отчаяния, и услышать мольбы о пощаде… Поскорее бы увидеть пятна пурпурной крови, обрамляющие белое человеческое лицо!.. Что может быть лучше?.. Не ведала она ни об иркенской технологии на мальчишеской руке, ни о вспыхнувшем родительском инстинкте дефективного сородича, ни о том, что всё это — вместе страшнее её боевой подготовки и неумолимого, грозного, злорадствующего настроя. Да и откуда ей знать? До Земли путь не близкий… Достаточно времени на подготовку и модернизацию корабля. Перед Зимом и его пассией Тэк предстанет во всеоружии. А Зим… Пожалуй, ему и без её участия хватало дел. Какая ещё несостоявшаяся захватчица, жаждущая мести? Какая ещё угроза жизни? Иркену нужно потомство накормить, с родителями Торча разобраться, затмить Профессора Мембрейна. Не до умираний как-то!