Обречённые на звёзды

Они стоят перед ним, каждый преклонив колено к земле, благоволенно опустив головы. Это правильно… Зим тот, от кого зависит их беспечная жизнь, на кого они могут положиться. Но также они те, благодаря кому сам Зим здесь; благодаря кому Зим — Высочайший. — Можешь подняться, захватчица Тэк. Можешь подняться, захватчик Диб. Вы прошли посвящение… Мои поздравления. И они поднимаются: почти вне в себя от счастья, вдвоём разделяя восторженный момент. Невезучее дитя Империи наконец-то получила лелеемую должность. Земной полукровка стал ещё ближе к иркенскому роду. Но гораздо важнее, что их любят, ими гордятся, в них нуждаются. Поэтому когда Диб спешит обнять супруга, а Тэк к нему присоединяется в робкой формальности (ведь так уж довелось, что дружба это тактильный контакт, а Зим — её друг) — то это тоже правильно. Зим не холодный и властный диктатор, как бы ни стремился держать статный лик в своей новой должности. Зим — родительская фигура, которая заботится о своих подопечных и которая без колебаний обнимает их в ответ. Формально, Тэк и Диб и так заслужили звание завоевателей за прошедшие заслуги. Но устроить им небольшое испытание и подарить новое приятное воспоминание было хорошей идеей. Зим не сомневался в том, что всё делает как надо. ГИР научил Скуджа готовить земную еду. Понравившиеся блюда закономерно были занесены в меню его ресторанной сети. Зим готов был возненавидеть за это скуджевские забегаловки! Но не посещать их, тем более в решении Диба и Тэк устроить маленькое празднество, он не мог. Он должен был поддерживать друга… Тот был так счастлив! Занимался любимым делом, был окружён вниманием. Не уверен был, насколько искренними являлись существа вокруг; не видели ли в нём того простодушного и бескорыстного разнорабочего, коим пользовались медсестры в больнице. Иркен получал улыбки… Слышал комплименты… Разделял приятные беседы… Он отдавал и не чувствовал, что ему чего-то недостаёт. За настоящим теплом и любовью он всегда мог обратиться к своей семье. Поэтому Диб стремился поддерживать все его начинания. Поэтому Тэк старалась держаться рядом. Поэтому Зим не мог снова стать плохим другом. В семейных посиделках за одним столиком — Диб игриво тычет Скуджу в живот, беззлобно намекает, что тот поправился. Скудж не знает, что ответить. Только робко мнётся, не в силах подобрать нужные слова. Но светлый карий взгляд не требует объяснений; безмолвно говорит, что иркен ничуть не утратил своей очаровательности. Оттого иркену остаётся только миловидно улыбнуться и возвратиться к своему молочному коктейлю. На деле же это был не совсем набор веса… Медленно, но верно — Скудж рос. Пока сладкая парочка друзей не видит — Тэк сует в рот палец, демонстрирует Зиму своё отношение к происходящему: тошнит её от столь тесной связи. Зим с усмешкой хлопает её по плечу, чтобы та не смутила никого своими кривляниями. Тэк отвечает ему ехидством и, в какой-то мере… недовольством. Она была разочарована, что глава семейства так и не отстоял единоличное право на свою собственность; что не растерзал наглого конкурента. Замужний иркен не нуждался в этом… «Папочка» слишком важная должность, чтобы с ней тягался какой-то «любовник». А кто-то меньше папочки Дибу не нужен. Ревность же… В ней Зим прока не видел. Ревность не защитит мальчишку в час нужды. Ревность не позаботится о нём, если вдруг второй Высочайший отойдет в мир иной. Зим знал, в какой момент разорвал бы Скуджа на части… Без раздумий и не мешкая… Но его друг ни за что не перейдёт черту и не сотворит страшное. Счастье Диба ему важно как и Зиму. Зим ему важен не менее, чем Диб. Влюблённость Скуджа могла мешать лишь самому Скуджу. Но как ни странно — не мешала. Родительская, партнёрская, дружеская — имела значение лишь сама любовь. Его любили. Большего ему не требовалось. Антенны Зима колышатся от шума ругани где-то позади. Ему не нравится происходящее… Но не потому что жаль бедную официантку, на которой решила отыграться парочка неотёсанных туристов. Ему не нравится, что конфликт портит уютную атмосферу посиделок; не нравится растерянность и волнение на лице Диба и Скуджа. Зим не ждёт, когда миролюбивые жители его планеты заступятся за невинную работницу. Он берёт дело в свои руки: встаёт, следует к нужному столику, хватает одного из инопланетян за ворот. Легко поднятый над полом… Пронзаемый взглядом грозного создания Империи… Тот закономерно млеет от страха. С другом обошлись не лучше: Тэк опрокинула его со стула и наступила на горло, вознесла над мордой оружие. Да и третий иркен стоит рядышком: хозяин заведения не имеет права сидеть в сторонке и отсиживаться, пока его дорогие «вышибалы» действуют. Трясётся от волнения, но старается держать себя в руках; пытается наполниться той же уверенностью, которой полон глава семейства. Зим знает, что сказать… Как должен поступить… Но не может. Это не его клиенты, не его кафе. Не он должен с ними разбираться. Так что он швыряет несносного инопланетянина к ногам Скуджа. Тэк понимает, к чему это. Она берёт пострадавшего от её рук и следует примеру Зима. Дальше дело идёт за Скуджем. Тот окончательно избавляется от волнения. Это больше не его гости… Раз они ведут себя подобным образом — они намного хуже крысолюда планеты Блорч. А значит не достойны ни уважения, ни дружелюбия. — Отныне… Отныне вы в чёрном списке этого заведения. И всех остальных моих заведений. И я постараюсь, чтобы в другие заведения вас тоже не пускали. Вы не заслуживаете того, чтобы находиться в цивилизованном обществе. Т-теперь уходите… Окружённые вниманием посетителей… Нескольких представителей особо опасной расы… Нарушителям порядка приходится немедленно удалиться. Не в первый раз данный вид вытворял нечто непозволительное, Зим был наслышан. Только ни разу не видел это своими глазами. Обязательно запретит им подобным доступ на свою планету… Хотя бы до того, как их правительство не принесёт извинения. Тэк возвращается к Дибу и роботам. Официанты приводят в порядок освободившийся столик. Скудж берётся за голову и делает глубокий выдох. Всё прошло не так гладко, как могло бы. Зато никто не пострадал. — Ох, я… Я почему-то всегда теряюсь в таких случаях. Здесь все хорошие, и обычно… Не ждёшь такого поведения. Но если вдруг что-то происходит… Это ведь всё равно твои гости, разве нет?.. — Зим только пожимает плечами в ответ. Скудж неплохо обставил свои заведения… Неужели не может контролировать с кем делиться местным убранством и угощениями? Здесь лишь одно решение: уходить или держать курс. Скудж окончательно приходит в себя, озаряется улыбкой. Он не сойдёт с пути… Будет столь же уверен как тот, кто всегда его вдохновлял, — Но… Я научился управлять сетью кафе! Я обязательно научусь как работать со всем остальным. Мне нравится то, чем я занимаюсь… И я занимаюсь этим благодаря тебе. Так что… Спасибо, — иркен берёт папочку за руку, выражает признательность в подобии рукопожатия. Но мигом решает, что это недостаточно искренне. Поэтому затем крепко сжимает драгоценного друга в объятиях, — Спасибо, что теперь ты всегда рядом, Зим. Я не представлял, что однажды смогу жить без одобрения Рэда… Или Пёрпла… И жить хорошо. У меня как будто второе дыхание открылось! Понимаешь, о чём я? Понимает… Это чудесно, что теперь каждый член семьи нашёл для себя нишу. Он похлопывает Скуджа по голове, легко поглаживает его плечи. Такой низкий, что даже неловко… Из всей четвёрки он точно останется Зиму по грудь, если не меньше. — Конечно… В отличие от тебя, не понимающего, что талия Зима находится выше. Радостное умиление сменяется сначала недоумением, затем смущением. Действительно… На радостях трёхпалые ладони расположились не там, где предполагалось… Резко распахнувший глаза, Скудж сначала плавно опускает руки по швам, затем отрывает щёку от зимовского живота, после чего неловко отступает назад. Неужели слова Зима звучали как обвинение? Что за лицо такое? Оскорбление Высочайшего! Он должен быть польщён тем, что ему довелось прикоснуться к частице зимовой неоразимости! — Ооо! Я вииижу! — со всем возможным недовольством протягивает Зим, скрещивает руки на груди, — Я не Диб! Поэтому моя задница недостаточно хороша для тебя! Так что ли? Без того смущённый бедолага теряется ещё больше. В таком ключе он точно не желал вызывать у друга ревность! Все знают, что Зим потрясающий! Скудж полностью разделяет это мнение! Он спешно принимается за перечисление иркенских достоинств, пытается не то оправдать намерение прикоснуться к высочайшеским ягодицам, не то опровергнуть случайность облапывания. Голова идёт кругом от непонимания, чего этот недовольный рубиновый взгляд свысока от него хочет. А Зим слушает его заикания и попытки не подавиться воздухом… Разглядывает активные жестикуляции и крайне виноватый вид… И в который раз понимает, что проявлять недовольство этим созданием — себе дороже. Неожиданный раскатистый хохот перебивает Скуджа, заставляет прервать поток сумбурных восхвалений. Зим опускается на одно колено, притягивает Скуджа к себе за ворот. После чего прижимается лбом к зеленокожей макушке, всё ещё немного посмеиваясь. Как интерпретировать такое прикосновение Скудж не знает. Но почему-то от него ему немного легче. — Зим не может злиться на такого идиота… — особенно тепло произносит иркен. Игривое оскорбление не обижало. Внушало, что в нём подразумевался некий скрытый комплимент. Конечно же Скуджу не стоит переживать о недавнем глупом происшествии… Зим прекрасно знает, как к нему относятся. Скудж робко посмеивается. Как он может забывать об этом? А тем более забывать, как относятся к самому Скуджу?.. — Теперь марш к столу! Неожиданный момент нежностей обрывается столь же неожиданно. Зим резко разворачивает Скуджа за плечо и даёт ему крепкий шлепок по пятой точке. Не то в качестве мести… Не то чтобы окончательно завершить подобие конфликта… Так или иначе — Скудж восклицает, мигом исполняет приказ. Возможно, шагает немного быстрее, чем стоит, чтобы не нарваться на ещё одно грубое рукоприкладство… Немного обиженно протирает место удара, прежде чем сесть на своё место… Зим пока поднимается и всматривается в сторону выхода. Да, ни следа от недавних нарушителей порядка. Безвозвратно ушли. Нельзя позволять Скуджу заниматься только ресторанным бизнесом… Размякнет иркенский подопечный и пользы от него не будет. Чей-то навязчивый взгляд пронзает спину. Зим возвращается в реальность, обращает внимание на занятый неподалёку столик. Незнакомец не отводит пронзительный взгляд. Он словно знает, кто стоит за правлением данной планеты. И испытывает по этому поводу ярое негодование!.. Маленький вортиан, с которым Зим никогда не встречался. В окружении двух странных напарников: конусоподобное существо и четырёхрукий инопланетянин. Тоже выставить их из заведения?.. Нет… Пускай остаются, раз знают, как себя вести. Зиму нет до них дела: они враги Иркенской Империи, частью которой повзрослевший дефект больше не является. На родительском собрании в колледже Зим не чувствует себя чужим. Он гордится своим Дибом не меньше, а то и больше любого настоящего родителя. Ещё бы! Его мальчишка был способным и целеустремлённым. Много усилий прикладывал к тому, чтобы изучить всё, что пригодится в новой жизни и поможет править вместе с папочкой. В итоге он один из лучших студентов, который может осилить свой курс обучения в кратчайшие сроки. А раз ему так не терпится стать настоящим Высочайшим, то почему бы и нет? — Один из моих друзей… — рассказывает Диб, пока они с Зимом возвращаются домой за руки, — У него когда-то погибли родители, поэтому его дядя взял его к себе под опеку. И у них с ним… отношения. — Правда? Это здорово! Не считая ужасного несчастного случая, из-за которого он остался сиротой, но… Да. Здорово. — На нас с ним теперь смотрят спокойно, никто не обсуждает за спиной. Народ знает, что так бывает. Я чувствую, что немного изменил мир… — Конечно! Ты со своей открытостью и не предвзятостью. И Зим с осторожными поправками в законах и эстетическими корректировками в рекламах… Я действительно хорош в том, что делаю! Я-я не сомневался в этом, нет-нет!.. Но я хороший правитель. — Так и есть, папочка! — Диб смеётся. В Зиме он ни капли не сомневался. Может, когда-то бы тот погрузил планету в хаос. Но ради своего мальчика, ради семьи он перекраивает их дом для всеобщего комфорта, — Ксенофилия… Однополые браки… Чёрт, что угодно! Народу плевать на это, если у них всё хорошо. С этим Зим поспорить не мог: залог добровольного подчинения это обеспечение счастья. Так работает с семьёй, благодаря которой новый Высочайший существует. Так работает с планетой, благодаря которой существует иркенская семья. Правда, планета не знает, кто на самом деле ей руководит… Зим правит подпольно. Его пешки, которые были преступной организацией, стали глазами и ушами. Помимо незначительных правок в морали и обществе — всё сводится к улучшению жизни и поддержанию стабильности. Благо других это залог блага иркенской семьи. Не сказать, что многое изменилось с приходом Зима к власти. Но определённо изменения имелись: в лучшую сторону и маленькими, зато уверенными шагами. Всё осложняло то самое подполье. Дорогу к дому преграждает какое-то шествие, подобное параду. Существ вокруг много, едва что-то разглядимо в инопланетной массе. Зим сажает Диба себе на плечи, чтобы тот разобрался, в чём дело. Оказалось, масштабное торжество было посвящено памяти умершего мэра. — Этот парень был дерьмом… А эти недоумки устроили ему огроменные похороны. У Зима очень… очень!.. плохие ассоциации с людьми, — фыркает непризнанный Высочайший. Слепцы… Как он может бескорыстно улучшать существование других, когда в ответ не получает даже признания за свои заслуги? — Ну, никто не знал, что он хотел сделать. Ты прикончил его быстрее, чем он закрыл местные клиники и прикарманил себе хорошие суммы. Никто не в курсе, что ты контролируешь работу властей, Зим. Если ты хочешь делать это в открытую… Может, тебе стоит об этом подумать? Зим думал… При всей его любви к власти и могуществу — открытое занятие правлением займёт много времени. Зим не хотел превратиться в Профессора Мембрейна, который был настолько поглощён заботой о Земле, что отбросил семью на последний план. С другой стороны — Зим так долго был мрачным позорным пятном своей Империи… Неужели он может продолжать находиться в тени? Теперь? Когда он знает, что нужно его новому дому… И члены его драгоценного семейства — такие же тени. Такие же непризнанные, игнорируемые всеми создания, о которых привыкли молчать. Не заслужили ли они большего блеска? Внимания… Уважения… Как важная часть этой планеты, без которой вся структура власти рухнет. Просто потому что они имеют большое значение для Высочайшего. Мимо пролетает робот-репортёр, делает снимки толпы. Зим не придаёт ему значения, провожает технику скучающим взглядом. Пожалуй, насмотрелись. Можно идти дальше. Дома Зим в гостиной возится с униформой ГИР’а. Его главный помощник снова умудрился порвать свой элитный наряд. Зиму стоит стать открытым правителем хотя бы чтобы построить завод по производству одежды для этого несносного стихийного бедствия на ножках! Невозможно постоянно заделывать дыры и выводить странные пятна из ткани. У Зима есть дела намного важнее. Бесконечное напоминание как дорог для него ГИР — не одно из них. А пока Зим припаивал заклёпки маленького плаща… Пока ГИР усердно пачкал иркенские колени мороженым… Всё лучше, чем позволять андроиду крутиться?.. Тэк жаловалась на свою «тяжёлую» судьбу. Скучно ей было. Скучно! Как посмел глава семейства искоренить с их планеты преступность? Чем ей заниматься кроме муштрования своих солдат? Хоть иди и войну с кем-то устраивай. У Зима на это, конечно, имелось своё однозначное мнение: — Ещё не время для завоеваний. Нужно как следует изучить наших союзников и соседей. Как следует всё продумать и подготовить… Мы ещё не готовы. — Я готова. Я захватчица. Ты (!) сделал меня захватчицей. И если ты, мой Высочайший, не помнишь — захватчики созданы для изучения и подготовки планеты к завоеванию. Отправь меня в тыл наших врагов! Я принесу славу нашей восходящей империи! — Твой Высочайший говорит, что ещё не время. Скучно? Найди себе хобби. Раздражать Зима это не (!) хобби. Тэк злит такое пренебрежение к себе. Этот трус, занявший место правления… За какие такие заслуги? Она поглядывает на Скуджа и Диба, сидящих в кухонной части комнаты. Скудж вмешиваться не хочет: он не знает, чью сторону избрать. Диб вмешиваться не может: он однозначно встанет на сторону супруга, чем расстроит подругу. Иркенка понимает, что ей не помогут; насмешливо кривится. Щенки, смирившиеся с зимовским главенством… Она согласилась подчиняться только пока ей это выгодно! Зачем ей Высочайший, который не даёт раскрыть собственное величие? Который возится с ней, как с ребёнком? — Как ты можешь зваться «Высочайшим»?.. — тихо и злостно шипит она, — Если ты не умеешь распоряжаться собственными подчинёнными… Всё вокруг резко затихает. Зим прерывает своё монотонное занятие. По одному взгляду главы семейства, который тот вскидывает на Тэк, чувствуется, как накаляется атмосфера. Тэк остаётся непреклонна и горда: не нужна ей родительская опека! Либо миссия — либо она уходит из того, что этот переросток с манией величия зовёт «семьёй»! — Действительно… Как? — Зим снимает ГИР’а с колен, поднимается с дивана. Неспешность его действий кажется угрожающей, — Почему я не отношусь к своей семье как к пушечному мясу? Почему Зим не как Рэд или Пёрпл? Они ведь ОБРАЗЕЦ ДЛЯ ПОДРАЖАНИЯ! — слишком уж повышенный тон заставляет вздрогнуть даже Тэк, но где-то внутри. Не от страха или излишнего шума… От чего-то другого. От горького пронзительного факта, что раньше никто о ней не заботился, в отличие от нынешнего положения вещей. ГИР медленно отступает в свою спальню. Диб и Скудж стараются делать вид, что их здесь нет, — Ты не грёбаный робот, которого можно пересобрать заново! Если ты помрёшь, то тебя некем будет заменить! Поэтому ты будешь ждать своей миссии, пока Зим не решит, что пора! Больше не желая высказываться, Зим возвращается на диван. Разговор окончен. Тэк одолевает праведный гнев. Атаковала бы, будь преимущество на её стороне… Ей не нужен опекун. Ей нужно величие. Если она не может его получить, то она отнимет его у других. Этот дефект ещё поплатится за своё высокомерное решение… За то, что заставляет её ждать, как когда-то делали Рэд и Пёрпл… Рыкнув, иркенка спешно удаляется в свою комнату. Её собеседник старается держать себя в руках, но всё его нутро трясёт в гневе. Не помешало бы отвлечься и расслабиться… Зим проводит коготками по подлокотнику, рассматривает пальцы на наличие пыли. Чисто, конечно же. Изобретения для уборки работают как надо. Мимолётная попытка успокоиться срабатывает плохо… Зим скалится, сжимает трясущиеся пальцы в кулак. Необходимо взять себя в руки и вернуть самообладание!.. Как-то выплеснуть гнев!.. — Диб! Подросток безропотно подходит к папочке, опускается перед ним на колени. Скудж уверен, что ему тоже следует уйти. Как можно скорее!.. Что он и делает, дабы соблюсти приличия… Хотя ни Зима, ни Диба не волновало, если бы он остался. Диб расстегивает Зиму штаны, припадает губами к половой складке. Зим достаёт из ПАК’а парочку инструментов и принимается заниматься своей кибер-рукой. Отлично. Так он точно скоро успокоится. Любимые губы, сомкнувшись на малиновой плоти, ритмично скользят вдоль сегментированного ствола. Диб старательно вылизывает каждый участок иркенского достоинства; всё глубже вбирает эдеагус себе в глотку. Ласки не мешают Зиму сосредоточиться на металлической конечности. Скорее, делают модификацию приятнее. Уже второй месяц пошёл… Выше Зиму не стать, он знал с самого начала. Но никак не мог перестать заниматься кибер-рукой. Должен был убедиться, что всё сделано идеально, прежде чем нарастить кожу. Однажды это секретное оружие спасёт ему жизнь. Если нет — считай, ему повезло. Но иркен должен быть сильнейшим, чтобы защищать своих. Приближение оргазма всё-таки заставляет отложить инструменты. Зим откидывает назад голову, зарывается пальцами в волосы Диба. Он не любитель того, чтобы его сокровище терзало свою глотку инопланетной плотью. Но это то, что нужно для быстрой разрядки. А Диб умел порадовать супруга и всегда был рад это сделать. В подступающей эйфории Зим тянет Диба за волосы, в последний раз вынуждает поглотить своё естество. Дрожащий ствол изливается прямо в пищевод. Диб стойко терпит, когда любимый супруг кончит; вслушивается в его хриплое дрожащее дыхание. В данный миг его наслаждение гораздо важнее собственной невозможности вздохнуть… Когда же поток семени прерывается — иркен сам отталкивает подростка и полностью размякает на диване. Жёлтые пятна в глазах вскоре проходят; Диб вместе с Зимом восстанавливает дыхание. Пока супруг отходит от оргазма — Диб вылизывает его истощившийся эдеагус, очищает от остатков спермы. После этого он застёгивает иркенские штаны и взбирается Зиму на колени. Папочка успокоился… Его мальчик всё сделал как следует. В мирном задумчивом урчании Зим гладит Диба по спине, по волосам. Гостиная постепенно заполняется светом заката; за панорамным окном темнеет. Пожалуй, сегодня семейство обойдётся без вечернего кинопросмотра: все разошлись по своим комнатам. Может, и Дибу с Зимом стоит последовать примеру других. — Ты ведь… понимаешь, что Тэк всего лишь хочет быть полезной? — подаёт голос подросток. Выяснять отношения со вспыльчивым иркеном лучше тогда, когда он спокоен, как сейчас. Больше шансов всё уладить. — Она не будет полезной если будет мёртвой. Её целостность Зиму важнее власти, — тихий смешок со стороны заставляет смутиться. Впрочем, чего отрицать? Да, Зим беспокоился за Тэк. Ничего удивительного, ведь они семья, — Т-тихо ты… Я посмотрю, чем можно её занять. Чтобы у этой тоскуньи не было времени доставать Высочайшего… — Постарайся, милый, — Диб целует супруга в щёку в качестве поощрения. Конечно же тот всё уладит с сестрой-иркенкой. Его коммуникативный и ответственный глава семейства… Губы переходят на шею и одаривают ещё парой поцелуев, уже игривых. Ладонь ненавязчиво поглаживает иркенскую грудь, — Не хочешь составить мне компанию в спальне?.. На милое предложение Зим отвечает ухмылкой. Пожалуй, неплохо было бы немного развлечься… Воспользоваться любимым паддлом своего муженька… Порастягивать его дырочку разными вибраторами… Заполнить всё его нутро инопланетной плотью, вжать в матрас, спровоцировать вожделенную симфонию стонов и криков… А что если кто-то из работников заявится и вонзит нож в спину?.. Что если на планету нагрянет какая-то трагедия? Что если Рэд и Пёрпл вдруг обнаружат местоположение иркенской семьи! Ухмылка немного гаснет. Зим виновато-обречённо отводит взгляд, понуряет антенны. Возможно, ничего ужасного не случится… Но с такой паранойей он попросту не сможет расслабиться и кончить. — Зим немного… не в настроении. Диб дует губы поначалу. Опять?.. Но выдыхает, озаряется понимающей улыбкой и целует супруга в висок. Он понимает… На Зиме большой груз ответственности. Диб может подождать. По-крайней мере, с ним честны и не переступают через свои желания, как в начале их отношений. — Хорошо… Тогда я пойду подготовлюсь к колледжу, — подросток поднимается с колен папочки, — Но я всё равно положу лопатку для порки на видное место. Ну… На всякий случай, — смеётся он, на что иркен отвечает тем же. Иркен тянет его к себе за запястья, чтобы одарить поцелуем в губы. После этого подросток уходит в спальню. Оставшись наедине с собой, Зим возвращается к кибер-руке. Какие приспособления он ещё не установил?.. Есть ли место для новых?.. Надёжно ли закреплён каждый болт, каждый провод?.. Отвёртка неуклюже задевает что-то из внутренностей. Это отдаёт неожиданным неприятным уколом в плечевом суставе. Инструмент выпадает, звонко встречается с полом, а Зим скалится и сжимает место, где произошёл болезненный отклик. Эта погоня за совершенством не приведёт ни к чему хорошему… Но глава семейства не может позволить себе вновь потерять кого-то из своих. Не имеет права лишиться ещё одной своей части и стать бесполезным… Отдышавшись, Зим поднимает отвёртку с пола. Антенны вздрагивают от звука поднявшейся двери в стороне: Скудж. Обменявшись с ним, немного беспокойным, взглядами, Зим продолжает заниматься своим делом. Скудж сначала наблюдает. Затем берёт из холодильника пару баночек газировки и садится рядом с ним на диван. Напиток, а заодно повод отвлечься, Зим принимает с неохотой. — Спасибо… — инструменты вновь в сторонке… И чего другу приспичило заявиться?.. — Как ты заметил, сегодня шоу не будет. — Что? О чём ты? — Зим знает, что ты подслушиваешь, как мы с Дибом спариваемся, — совершенно спокойно говорит иркен, делает несколько глотков из баночки. Не всегда, но часто в интимные моменты слышалось какое-то чужое напряжение со стороны… Кому оно могло принадлежать, если не Скуджу? Ни в чём неповинный Скудж закономерно переполняется возмущением: — Я-я не подслушиваю!.. Вы очень громкие! — смущение всё же скрыть сложно: делает он это не нарочно, — У нас точно стены со звукоизоляцией?.. Потому что мне даже подушки не помогают вас не слышать!.. Зим только едко хихикает. К чему такое ярое негодование? Будто Скуджу не нравится слышать Диба в момент удовольствия! Наверняка нравится. Скудж от его самодовольного вида возмущается и смущается ещё больше… Ударил бы по больному: ритуалы соития у супружеской пары проходят с переменным успехом. Да только это низко… И доминант в этом виноват лишь отчасти. — Но, вообще… Я слышу, как по ночам ты ходишь по кухне, — самодовольство на лице Зима медленно отступает, — Как ты сначала стоишь у окна, выливаешь газировку на пол и наблюдаешь, как её убирает робот-уборщик. Потом как ты ломаешь и заново чинишь свой протез. Затем ты либо смотришь телевизор и объедаешься чипсами… Либо уходишь плакать на крышу… А под утро возвращаешься в постель к Дибу. Какое-то время Зим без понятия, что сказать. Он просто глазеет на Скуджа в шоке и недоумении. Откуда он знает?.. Зим ведь так старался скрыть ото всех свою депрессию!.. Но вскоре зеленокожий лик стремительно мрачнеет, и иркен усердно борется с тем, чтобы не вылить газировку на собрата. — Твои антенны нуждаются в отрезании… — Я!.. Я не хотел тебя обидеть, Зим! — Скудж спешно берёт друга за руку. Намерения его искренни и чисты: всего лишь беспокойство за члена семьи, — Правда!.. Просто… Это ведь ненормально, сам понимаешь. Что происходит? Что с тобой? — Н-ничего!.. Не говори глупости!.. — руку вырывают из чужих касаний. Зим рыкает в гневе, смущении, волнении, — Зим — Высочайший, у него нет времени быть не в ладах с собой! — взгляд мечется по сторонам. Иркен ощущает себя загнанным в угол животным. Если друг знает, то может узнать муж… Или он уже знает?.. — Нужно следить за тем, как следят за планетой пешки. Нужно везде поддерживать порядок и благополучие. Нужно обеспечивать всех счастьем и безопасностью… — Скудж вновь накрывает его ладонь своей. На сей раз конечность не вырывают. Только понуряют голову: оболочка сопротивления стремительно рушилась, — Зим в порядке… Не убедительно… Ни капли. Зим бы сам себе не поверил. Свободной ладонью Скудж гладит его по плечу, тихо урчит в попытке успокоить. С новой порцией мрачности Зим вновь пронзает его негодующим взглядом. Ну зачем друг проговорился?.. Делал бы дальше вид, что ничего не знает… Обошлись бы без этой ужасной ситуации. — Я ненавижу тебя… — тихо шепчет иркен и кладёт голову другу на плечо. Что ж, это вина Скуджа, что глава семейства в таком состоянии. Прижал его к стене — пускай утешает как следует. Впрочем, Скудж не теряется: он с добродушной усмешкой приобнимает Зима и другой рукой гладит по голове и антеннам. — Ты слишком себя нагружаешь… Мы с Тэк могли бы разделить управление планетой. Следили бы за ней втроём. — Я не могу этого позволить… Сейчас вы рядом и делаете, что вам нравится. Что если вы?.. — от одного осознания возможного к горлу поступала странная горечь, — Уйдёте? Потому что вам надоест возиться с делами Зима… Потому что это тяжело и скучно. — Зим, нет… Куда мы уйдём? Мы никому не нужны. А здесь у нас есть семья. А в семье должны помогать друг другу… Только скажи, и мы станем правой рукой нашего Высочайшего. Под ласками и урчанием Зим прикрывает глаза ненадолго. Да, ему нравится, как это звучит… Нравится всё это: собственная важность, окружающие его создания, прекрасный и подвластный ему мир. Эти вещи намного важнее собственного удручающего состояния; непростых и вдумчивых решений, которые он принимает, чтобы сохранить имеющееся. Но такие трепетные моменты, как этот… Они действительно являются показателем того, что Зим всё делает не зря. Решив, что достаточно, Зим отрывает голову от дружеского плеча. Он слабо, почти натянуто улыбается: что ж, он не злится из-за прошедшего разговора. Затем действительно озаряется улыбкой — светлой и благодарной. Пожалуй, ему стало легче… Скудж тоже ему улыбается, вглядывается в его лицо. Знал, что приятелю нужно открыться! Даже таким невероятным и несгибаемым парням как Зим порой необходима поддержка со стороны. Рассматривая друга, Скудж испытывает что-то знакомое. Что-то волнительное, захватывающее и крайне приятное. Осознание того, чем является это чувство, заставляет медленно опустить уголки губ. Он недолго задавался вопросом влюблён ли он в своего друга детства… Вопрос, казалось бы, был закрыт: нет. Но вот Зим… Всё такой же вдохновляющий и сильный… Смотрит на него как на кого-то важного, близкого. Не тот хладный пациент, неспособный даже глаза открыть… Действительно друг, действительно близкий и важный, как никогда ранее. Влюблён ли Скудж в этого Зима?.. Растерянность Скуджа заставляет растеряться и Зима. Что не так? Почему его смущённое и ошарашенное лицо кажется знакомым? Почему от происходящего веет чем-то, через что Зим уже проходил?.. — Скудж? — Ты… Т-ты в порядке теперь, верно? — иркен натягивает уголки губ вверх. Нет-нет, ещё одной неразделённой влюблённости он не выдержит… — Тогда я пойду к се… Едва Скудж делает попытку подняться, как Зим хватает его за запястье. Ну нет! Никто больше не уйдёт от серьёзных разговоров с ним! У папочки теперь на это триггер. Крепкая властная хватка, накаляющаяся атмосфера мигом приковывают к месту. Скудж едва дышит, неморгая глазеет прямо перед собой, прижав антенны к затылку. Сердечный аппарат в ПАК’е сходит с ума. По шее и вискам струится пот. Это нехорошо… Что бы ни замыслил Зим — выбирать между ним и Дибом Скудж отказывается. Они оба ему дороги, и на предательство он не решится. Дружба гораздо важнее чувств, на которые, кажется, вполне способны ответить… Так спешно от Зима пытался убежать только Диб, когда осознал свою влюблённость. Действительно ли Скуджа одолели такие чувства? Конечно, ничего удивительного! Это ведь сам Зим! Но всё же… Приятно, весьма. Хоть какое-то разнообразие в том факте, что Диб всем нравится больше всех. Губами Зим почти прижимается к виску Скуджа, замирает. Он видит только один приемлемый способ проверить своё предположение. Его кроткая глухая трель заполняет Скуджу голову, разливается теплом по телу. Этот примитивный животный язык… Достаточный для понимания одними лишь чувствами и инстинктами… Скудж медленно втягивает воздух ноздрями, обречённо выдыхает. Что есть уже не скроешь… Он решается ответить на сигнал. Поворачивает голову к Зиму, где-то у его челюсти воркует свою «песню». И томное тепло разливается уже по телу Зима. Каково это любить себе подобного? Насколько отличается от отношений с человеческой особью? Зим изумлённо, восторженно разглядывает Скуджа. Такое ощущение понимания… Единения с кем-то… Ничего подобного он никогда не испытывал. Он поднимает антенны, вновь подаётся ближе. На сей раз губы замирают у губ дорогого приятеля. За запястье он его уже не держит, только накрывает ладонь своей. Гостиную постепенно заполняет монотонное, ласковое стрекочущее урчание двух иркенских особей. Инопланетные ухаживания жаром пронизывают кожу, лёгкие; осторожные действия заставляют стволики двух пар антенн соприкасаться в невесомом трении. В удовольствии Зим прикрывает глаза: продолжал бы и продолжал… Будто одно дыхание на двоих, будто слияние голосов в унисон, и никаких проводов не надо! Всё происходит в настоящем, в долгих разгорячённых секундах, где он открывает что-то новое в себе. Вместе со Скуджем. В конце концов, Скудж прерывает иркенский флирт. Слишком большое искушение перейти черту… Что хотел — Зим проверил, достаточно… По-крайней мере, это помогло ему расслабиться. Он смотрит на Зима в ожидании чего-то. Зим сам не знает, чего от него ждут; что он должен сказать или сделать. По людским меркам он понимает, что никого третьего в отношениях быть не может. По иркенским меркам третий — самый лучший инкубатор, который можно напичкать яйцами смитов. Только вот никаких смитов Зим заводить не хочет… Лишаться Скуджа — тем более… Третий — удобство и выживание, удвоенное насыщение обладанием. Что-то, чего Зим позволить себе не может: эту жизнь он делит с Дибом, а тот — замужний эгоистичный собственник — ни за что на подобное не согласится. Ладонь Скуджа всё ещё в зимовской руке. Тот поднимает её, рассматривает и поглаживает с долей тоски и задумчивости. Кожа, так похожая на его собственную… Тепло, напоминающее ему своё… Словно ненадолго вернулся в Иркенскую Империю, когда-то любимую и родную. Словно действительно дома, отложив усердные попытки этот дом кому-то дать. Скудж понимает и разделяет его эмоции. Теперь они оба в одной шкуре, и могут лишь посочувствовать друг другу. Их обоих влечёт к чему-то необъяснимо знакомому и близкому, но от связей с чем им лучше воздержаться. Воистину, это не тот бесчувсвенный эгоцентрик, которого Скудж всегда знал… Зим стал значительно лучше. — Ты изменился с последнего раза, когда мы виделись… — отмечает иркен с тёплой улыбкой; мягко отнимает свою ладонь из чужих касаний, — Тебе всегда было всё равно на всех. А теперь ты беспокоишься за каждого, кроме себя… Это так Диб на тебя повлиял? — Зим всегда считал, что захватчикам никто не нужен… Но смотри: благодаря Дибу, своему Высочайшему, Зим такой, какой есть сейчас. А благодаря всем вам — там, где сейчас находится. Высочайший… Могущественный… Нужный… Где бы Зим был, если бы не Диб?.. — Раз он так важен для тебя… Почему ты молчишь о том, что ты чувствуешь? Что всё это высочайшество тебя душит? — Я не могу… — Зим поджимает под себя ноги. Какой толк в том, что он Высочайший; в том, что он должен служить драгоценному супругу, если он не справляется?.. — Диб наконец-то счастлив. Мы так долго к этому шли, и просто взять и разрушить это… Тем, что я всего лишь устал?.. Я… Я не могу. Это не стоит его счастья. — Диб не будет полностью счастлив, если несчастлив ты… — Скудж всё-таки решает вернуться в комнату. Поднявшись, он ненадолго прижимается лбом к макушке Зима; приобнимает за плечи. Пускай всё это закончится, и глава семейства придёт к правильному решению, — Сделай нас с Тэк своей правой рукой. И поговори с Дибом. Скудж уходит, его провожают понурым взглядом. Зим не несчастлив… Зим боится потерять контроль над происходящим. Зим боится разочаровать Диба. Зим боится, что не вынесет возложенные на себя обязательства. Но несчастлив?.. — Я не несчастлив… Он поднимает с пола баночку газировки, делает несколько иссушительных глотков. А вернув её обратно — берётся за металлическое предплечье и срывает протез. Резкое действие награждает носителя разрядом тока. Крепления ломаются. Разорванные провода неуклюже повисают у рёбер. В кости остаётся сломанное соединение. Зим с досадой и горечью рассматривает оторванную кибер-руку, постепенно наполняется гневом и обидой. Какой в ней толк, если Зим не может достойно её модифицировать?.. Рука отправляется на пол. Зим поднимается с дивана, решив, что сегодня уйдёт на крышу пораньше. — Я всё делаю правильно… Высочайший Зим не может ошибаться. За оторванным протезом спустя время выходит Скудж. Видимо, не стоило оставлять Зима одного в его состоянии. Но ведь это не обязанность Скуджа знать, что происходит с Высочайшим? У Зима есть супруг, с которым он должен делиться своими мыслями и тревогами. Но раз он не делится… По-видимому, придётся это сделать Скуджу. С протезом в руках он стучит в спальню Диба. Двери квартиры автоматически открываются только для владельцев комнат. Плюс, нельзя быть не вежливым и насильно врываться в чужое пространство. Роллета поднимается к потолку, скрывается в проёме. На пороге оказывается Диб с планшетом в руках. По виду был занятым. Стоило же ему увидеть оторванный протез, как планшет выпал, а лицо обрамил шок. Что он пропустил? — Я знаю, это не моё дело… Ваши отношения, — иркен не противится, когда подросток забирает кибер-руку. Соединение сломано… Но восстановлению подлежит. Диб легко с этим справится, — Но… Тебе нужно что-то сделать, иначе мы потеряем Зима. Его правление буквально его убивает. Услышанное больно бьёт по живому. Диб прижимает к себе металлическую руку, потерянно озирается по сторонам. Он ведь хотел как лучше… Неужели своим решением он только навредил? Какой тогда из него Высочайший?.. Какой из него муж?.. — Я не рассчитывал, что это воспримется как наказание… Зим всегда хотел власти и могущества. Я думал, он будет счастлив… — Он просто ещё не привык… Он только начал править. Ему нужна помощь и поддержка. Я предложил ему свою помощь и помощь Тэк. Но я не знаю, примет ли он её. Мне кажется, сейчас его голова заполнена… разным. Каждым шагом, который нужно сделать, чтобы поступить правильно. — Да, я заметил… Зим сильно напряжён в последнее время. Постоянно озирается по сторонам. Но что я должен сделать? Наши планы часто меняются потому что у него возникают дела! Или потому что у него пропадает желание!.. Я… — подросток кусает губы в попытках не расплакаться. Его мысли неправильны. Его слёзы неуместны. И, тем не менее, любимый супруг страдает… — Я не хочу думать, что дело во мне… Но с каждым днём это всё сложнее. Тоскливый блеск в карих глазах вынуждает Скуджа прижать Диба к себе. Молчание провоцирует ответное молчание: стараясь сберечь супруга Зим только делает хуже, сам того не понимая. Как себе, так и Дибу. — Он любит тебя. Он всегда будет любить тебя. Но, может?.. Может, просто сейчас ему самому нужно больше любви, чем когда-либо? У иркенского плеча Диб размышляет над сказанным. Это не ответ, что ему делать. Устроить Зиму вечеринку-сюрприз? Не отходить от него ни на шаг? Нужны какие-то действия, чтобы выразить эту «любовь»! Диб всего один и не сможет дать больше, чем обычно! Разве что… Пришёл черёд Диба быть сверху. Избавить Зима от навязчивых переживаний, помочь ему расслабиться и вернуть спокойный сон — это самое простое, но лучшее, что он может сделать. Готов ли Диб к такому?.. Ради супруга он должен хотя бы попытаться… Тихое, знакомое урчание расслабляет, но в то же время заставляет напрячься. Переживания Скуджа о Зиме такие сильные, что почти неприличные… Диб бы заревновал, имей он повод. Но насколько помнил — иркен влюблён в него, а это можно использовать. Раз супруг не против плотских утех втроём… Тогда не обязательно доминировать подростку. Разве откажет лучший друг в том, чтобы помочь объекту воздыхания? Не даст нуждающемуся главе семейства порцию любви в двойном объёме? — Скудж… Ты ведь хочешь помочь Зиму? Иркен берёт подростка за плечи, спешно разрывает объятия. У того возникла какая-то идея, как им наладить ситуацию с их Высочайшим? Хотелось верить, что да. — Да, конечно! Я сделаю что угодно для этого! Диб отвечает улыбкой: это оказалось просто. Обучить Скуджа основам секса будет ещё проще. Скудж поначалу тоже улыбается: обнадёженно и добродушно. Но какой-то нехороший блеск в карих глазах… На что иркен подписался? Кивком головы Диб приглашает пройти в спальню. Скудж растерянно понуряет антенны, но робко следует за другом. Данное помещение для него запретно… Не должен иркен здесь находиться… Ему указывают на кровать, и он неохотно садится. Затем ему на колени ставят ноутбук. — Тебе нравится розовый, верно? — из шкафа Диб достаёт одну из футболок Зима. Просторная и большая она точно налезет на полноватого Скуджи, — Оденешь это. — Одеть куда? З-зачем?.. — вполголоса спрашивает иркен, едва не трясётся. Жестоко оставлять его без понимания происходящего… Подросток достаёт футболку для себя, вместе с нарядами устраивается рядом со Скуджем. — Зиму нужно больше «любви», чем обычно… Но я всего один. Поэтому мы вместе поможем ему расслабиться. Трахнем его, и папочка больше не будет задумчив и напряжён. С волнением и негодованием Скудж дыбит антенны. Не этот же самый Диб говорил ему, что не хочет, чтобы его друг страдал? А теперь собирается использовать его тело, чтобы осчастливить супруга! — Я-я-я д-д-даже ц-целоваться… н-не умею! О чём ты говоришь?! — Пожалуйста, Скудж! — в отчаянии и волнении подросток сжимает иркенское бедро; в карих глазах виднеется прежний блеск слёз. Он не сможет пройти через соблазнение супруга в одиночку, когда тот в вечно подавленном, усталом состоянии… — Я правда не знаю, что делать!.. Я не хочу, чтобы Зим был таким… Я готов на всё… Просто… — запястье утирает глаза. Диб сосредоточенно выдыхает. Скуджу видится, что от грядущего секса втроём тот тоже не в восторге… Но ради Зима готов закрыть глаза на единоличное обладание супругом, — Сделай это ради Зима. Один раз. И больше тебе никогда не придётся участвовать ни в чём таком, я обещаю. Я обязательно придумаю что-то, чтобы папочка был в порядке… Он важен для меня как никто другой… У Скуджа нет выхода, он понимает. Едва заметным кивком он отдаёт согласие, которое приходится ему непросто. Диб отвечает благодарной улыбкой, обнимает друга за плечи. Теперь Зим точно осчастливится… И не нужно будет переживать, что Диб не сумеет доставить ему удовольствие… На ноутбуке он открывает пару папок с фильмами для взрослых и включает один из них. Представшее зрелище пугает и отвращает Скуджа. Но раз уж ради Зима… Ради Диба… Ради них двоих… Иркен решительно приковывает себя к монитору. Он отнесётся к этому видеопособию с должной ответственностью и вниманием. Всё-таки, как бы ни пугало предстоящее, в этом имелось и нечто хорошее. Помимо радости друзей… У Скуджа будет возможность приятно провести время с ними обоими. Если он не сойдёт с ума от смущения и неловкости, конечно… Небо стремительно темнеет. Зим стоит у края крыши, положив ладонь на заграждение. Этот вортиан… Сколько ещё их на его планете? Как Зим сумел упустить их прилёт из вида? Если вдруг они попытаются свергнуть Высочайшего… Но что если они смогли бы договориться? Вортианские технологии всегда славились качеством и продвинутостью. Они могли бы помочь защитить дом от потенциальных врагов. Если вдруг Рэд и Пёрпл знают, что Зим нарушил договор… Что обустроился среди инопланетян и стоит собственную Империю… Шансов выжить у семьи немного. Зим должен цепляться за каждую возможность, которая укрепит его позиции. Ветер холодит кожу, пока Зим бездумно смотрит в никуда. Ему не звонят. Это хорошо: пускай никто не знает, где он и как себя чувствует. Но почему ему не звонят? Почему не ищут? Им плевать?.. Плевать на своего Высочайшего? На всё, что он для них делает? Эта планета должна была принести ему величие и могущество! А вместо этого заставляет страдать во имя остальных. Может, стоило остаться на Земле? Путешествовать, как предлагал Диб? Без тревог и забот… Вместе… На ладонь капает влага. Зим натягивает улыбку на лицо, усердно скалится. Да что это с ним? Он не жалкий человечишка! Семья, высочайшество — это лучшее, что с ним случалось! Он процветает, а не гниёт на шаре грязи и уныния! Как он смеет думать о таком? Как может не ценить то, что имеет? Он Зим… Никого нет лучше и значимее его. Он должен наслаждаться каждой секундой пребывания в своём теле. Робкий смех растворяется в воздухе. Всё хорошо… Всё прекрасно. Зиму принадлежит планета! Зиму принадлежат самые верные подчинённые! Он счастлив как никогда ранее! Разъярённый хохот срывается с губ, всколыхивает шумную атмосферу ночного города. Надрывный вой мешается со звуками городского транспорта, музыкой торговых центров. Похоже это на плач?! Похоже на то, что Зим не в порядке?! С безумным смехом Зим дергается телом, подаваясь к ограждению и прочь от него. Он не плачет… Слёз, усталости не существует… Высочайший счастлив. Столь же резко, как возникнув — хохот прекращается. В горле спёрло, не позволяя издать ни звука. Лишь болезненный хрип рвётся наружу, пока Зим в тоске и безнадёге глазеет в небеса. Почему всё так? Что он делает неправильно? Лицо медленно и беспомощно опускается к заграждению, лоб упирается в стальные перила. Не хочется, чтобы кто-то видел его в таком состоянии… И всё равно почему-то хочется, чтобы хоть кто-то пришёл к нему в данную минуту. Чтобы напомнил, что он сильный и непоколебимый, что он со всем справится. Что он не один. Ожидания ни к чему не приводят. Как и до этого они тщетные и бессмысленные. Пустая трата времени до наступления следующего дня. Беспродуктивное самобичевание до очередного погружения в обязанности. Так было на прошлой неделе. Так будет на следующей. Замкнутый круг отчаяния и бессилия. Нужно прийти в себя и починить руку… Семья без него не обойдётся. Верно ведь?.. Квартира встречает знакомой, почти родной пустотой и одиночеством. В кухне Зим достаёт себе газировку, вскрывает клыками. С ней в руке отходит к панорамному окну, тянущемуся от пола до потолка. За толстым стеклом постепенно гаснут огни ночного города. Подумать только — это всё принадлежит Зиму… Он подносит баночку к губам. Сладковатый аромат ударяет в ноздри, вызывает отвращение. Не хочется… Зачем иркен вообще её взял? Он делает попытку наклонить баночку, чтобы вылить напиток на пол. Но останавливается, вспомнив слова Скуджа. Он действительно делал это слишком часто. Череда рабочих дней и вечеров похожа как один. Поставив баночку на пол, Зим садится у окна, упирается ПАК’ом в стекло. Он больше так не может. Необходимо что-то менять. Быть может, действительно стоит принять помощь Тэк и Скуджа? Тогда у него появится больше времени на то, чтобы делать счастливым Диба. Это единственное, что делает счастливым его самого… Раздумья прерывает открывшаяся дверь спальни. Диб со Скуджем решили, что ждать прихода Зима будет долго. Лучше уж начать соблазнение самим, иначе полночи их Высочайший пробудет в гостиной. Зим порывается встать, чтобы ребята не видели его замученного состояния. Он не сидит на полу! Не страдает от размышлений! Ни разу! Но так и замирает на месте, приковав глаза к появившейся парочке… Диб миловидно ведёт Скуджа за ручку. Тот шагает робко и неуверенно, всеми силами настраивает себя не совершить бегство. На обоих просторные зимовские футболки, прикрывающие бёдра где-то до середины. Под ними, возможно нижнее бельё. И, вероятно, на этом всё… Подойдя к Зиму, они устраиваются подле него с двух сторон, не спешат переходить к действиям. Зим озадачен и крайне заинтригован. Чего ожидать он не знает. Но совратительная ухмылка на лице Диба предсказывает нечто восхитительное в своём распутстве… — Мы скучали по нашему любимому Высочайшему… — воркует подросток и легко касается папочкиной груди. Папочка прижимает антенны к затылку, издаёт смущённый смех: «мы»? Но затем ощущает лёгкие чужие касания на своём бедре, переводит взгляд на иркена, сидящего у другого бока. Тот смущённо прячет взгляд сначала. Потом всё-таки выдаёт лёгкую улыбку и тоже прикасается к груди главы семейства. Ошарашенного Зима мигом охватывает изумление… Всё именно так, как выглядит: папочку на этот вечер решили разделить на двоих. Зим пытается что-то сказать. Губы безмолвно открываются и сразу закрываются. Нет, подходящих слов у него нет… Как и подобающей реакции на устроенный сюрприз. Диб тихо довольно смеётся и прижимается к супругу, целует в висок и припадает к шее. Всё пройдёт отлично. Никакому доминанту не устоять перед очарованием двух раскованных самушек. Скудж сначала недолго наблюдает за действиями Диба; за тем, как Зим мечется между самообладанием и удовольствием. Он должен включиться в соблазнение… Главе семейства нужно расслабиться. Скудж не без удовольствия предоставит ему такую возможность… Набравшись смелости, он всё-таки припадает к иркенской шее; к противоположной свободной стороне. Влажные поцелуи, игривые покусывания, ласковые поглаживания в двойном объёме — Зим не может устоять, он довольно прикрывает глаза и изгибает антенны. Понял, это не розыгрыш… Его действительно пытаются соблазнить… Постарается найти силы на них обоих: когда ещё Зиму предоставится подобный шанс? Умиротворённое урчание говорит паре соблазнителей, что начало выходит хорошим. Зим охотно отдаётся ласкам, как может гладит обоих единственной рукой. Ощущение томного дыхания, горячих влажных прикосновений к своей шее ещё никогда не распаляло его настолько сильно… Не вводило в столь огромное предвкушение… До невозможности приятное сочетание человеческой грубости и иркенской нежности!.. Диб оставляет на коже привычные, жестокие отметины страсти. Скудж робко и неумело, но весьма чувственно обходится с предоставленной шеей. Желание Зима наполняет их обоих, вводит в ответное предвкушение. Но пускай для Диба секс не являлся чем-то новым — подобно Скуджу его охватывало чувство чего-то непознанного и необычного. Решив, что можно переходить к более разгорячённому этапу, Диб находит ладонь Скуджа. Он плавно ведёт её от зимовской груди вниз к паху. Эдеагус уже успел покинуть половую складку и налиться кровью. Так что они вместе накрывают эрегированное естество во вздувшихся штанах. Прикосновение заставляет Зима согнуться, тело его пронзает дрожь от тихих смешков. Это всё слишком хорошо, чтобы быть реальным… Диб всецело разделяет его восторг, с одурманенной улыбкой переглядывается со Скуджем. Они отлично справляются! Скуджу бы хоть немного порадоваться, но слишком уж непривычное это ощущение возбуждения. Его тоже потряхивает, дыхание волнительно спирает. Но в качестве утешения и некоего единения — спокойно дышать трудно всем троим. — Всё хорошо, папочка?.. — Диб проводит свободной рукой по антеннам Зима. Пока можно не массировать эдеагус. Пока пускай супруг немного придёт в себя. — Хотелось бы верить… — посмеивается Зим, откидывается ПАК’ом обратно к стеклянной стене. Лик пронзает настолько искрящаяся улыбка, которую Диб уже давно не видел. В приступе нежности он подаётся к его губам, сливается с супругом в поцелуе. На несколько секунд забывает, что их здесь трое… Ради чего всё это начал… А когда поцелуй прерывается — Зим переводит взгляд на Скуджа, и его мотивы почти сводят радость Диба на нет. Скудж сильно теряется, когда ладонь Зима накрывает его затылок. Может, лучше обойтись без этого?.. Здесь ведь Диб… Скудж не собственность главы семейства… Но Зим непреклонно тянет его к себе: сегодня ему принадлежат оба. Поэтому без поцелуя второму партнёру не обойтись. Осторожное соприкосновение губами вызывает у Зима игривую насмешку. Пожалуй, он хотел это сделать. Скудж в ответ смущённо улыбается. Лично в его список желаний сие действо не входило… Но он не может сказать, что это неприятно. Он даже думать не смел, что однажды поцелуется с Зимом! И вот его плавно вовлекают в томное обоюдное наслаждение… Невинный инопланетянин как может отвечает, тихонько сопит от удовольствия, подрагивая антеннами… Как никогда чувствует себя любимым и нужным; живым и не зря отлучённым от родной Империи. Диб внимательно наблюдает за происходящим. Слушает ласковую трель, витающую в разгорячённой атмосфере. Не уверен, испытывает ли он ревность… Сам ведь решил устроить супругу тройное соитие… Но наблюдать за тем, как сплетаются сегментированные языки — это было поистине увлекательно. Ничего настолько притягивающего взгляд он не видел ни в одном порнографическом фильме. Однозначно говорило об иркенско-ксенофильской ориентации подростка… Когда поцелуй обрывается, Зим отпускает Скуджа. Тот доволен и расслаблен; ощущает, что дальнейшее не будет вызывать у него сильного волнения. Зим возвращает взгляд к Дибу, чем возвращает второго в реальность. Всё? Можно продолжать? Его рука и рука иркена всё ещё на папочкином эдеагусе… Так, к слову… Впрочем, Зим считает, что ещё не пора. — Поцелуй его, — воркует он. Диб напрягается, Скудж переполняется едва оставившим его волнением. «Его» относится именно к нему. А Диб не собирался целовать друга и всем своим видом отказывался это делать. — Э-это не обя… — пытается заступиться Скудж. Властный зимовский взгляд тотчас заставляет его замолчать, нервно сглотнуть. Это не мягкая просьба… Это ласковое наставление: папочку должны слушаться. Если Диб не раскроется целиком, то продолжать смысла нет. Ещё немного обменявшись с Зимом гневными взглядами, Диб всё же даёт слабину. Так и быть: хочет супруг насладиться зрелищем — его ему предоставят. Он разворачивается непосредственно к Скуджу. Скудж делает также. Через зимовские бёдра они робко тянутся друг к другу. Подросток всем видом выражает недовольство и неохоту. Иркен выражает ему молчаливое сочувствие. Он постарается, чтобы это не продлилось долго и не доставило объекту воздыхания отвращение… Лёгкое, почти невинное соприкосновение с иркенской плотью. Диб автоматически закрывает глаза, старается думать о чём-то отстранённом. Полноватые неумелые губы не дают представить на месте Скуджа Зима. Но он бы не сказал, что всё так плохо… Поцелуй разрастается, движения инопланетянина становятся более решительными и раскованными. Сегментированный язык обвивается вокруг его собственного, и это так знакомо!.. Но в то же время — так по-новому… Невольно следуя за удовольствием, подросток подаётся ближе, обвивает плотную иркенскую шею. Партнёр следует за жаждой обладания и крепко обнимает подростка, провоцирует того на тихий стон. Реакция следует незамедлительно: Скудж чувствует, как его трясёт от возбуждения. Мало того, что он целуется с Дибом!.. Но Диб получает от этого удовольствие!.. Жмурится… Краснеет от стыда… Но не может отрицать, что целоваться со Скуджем ещё приятнее, чем обниматься. Ещё старательнее работая губами, Скудж гладит Диба, сжимает его податливое тело. В крепких иркенских руках тот невольно вспоминает, как хотел отдаться Скуджу одновременно с Зимом… Какими словечками воспевал очаровательность собственного приятеля… Отрицать, что хоть немного тот ему нравится — невозможно, не в этот миг. Слушая тихие стоны и рычания, Зим вовсю любуется страстным поцелуем. Донельзя очаровательное зрелище! Его любимый муж… Его драгоценный партнёр… Настолько увлёкшиеся, что даже завидно. Решив немного напомнить о своей персоне, Зим берёт Диба за челюсть. Хватка не разрывает поцелуй. Только немного поворачивает к Зиму голову супруга и не позволяет сомкнуть губы. Освободившегося пространства достаточно, чтобы включиться в разгорячённое действо. Так что он прижимается к щеке Диба и проникает языком в его рот. Жаркое пространство заполняют теперь два юрких, сегментированных органа. Они вожделенно переплетаются между собой и вокруг мягкой человеческой мышцы, не дают опьянённому голосу подростка смолкнуть. Подросток чувствует, как его ноги подкашиваются… Как колени не выдерживают напряжения… Как мокрое бельё сейчас соскользнёт с него от количества смазки!.. Ещё немного и он просто взорвётся от возбуждения. Нельзя забывать, что они все здесь ради Зима, а не ради него. Начал нехотя, а теперь также нехотя прерывает поцелуй… Диб отталкивает от себя обоих, отворачивается. Пользуется моментом, чтобы отдышаться. Запах смазки столь приятно дурманит рассудок… Зим со Скуджем умилённо наблюдают, как возлюбленный жадно глотает воздух; как держится за них в попытке не рухнуть на пол. Две пары рубиновых глаз вожделенно переглядываются между собой: они оба хотят подростка, не так ли? Папочка знает, что для этого нужно… А его юный неопытный партнёр всецело готов ему помогать! Приходит в себя Диб когда в три руки с него спускают нижнее бельё. Иркенские глаза любуются им завороженно и в то же время — голодно. В монотонном любовном урчании проскальзывают хищнические рыки, что заставляют по спине пробегать мурашки. Едкие инопланетные феромоны накаляют атмосферу до предела. Почти страшная ситуация… Всё идёт совсем не по плану, который он обговаривал со Скуджем. Образумить двух возбуждённых иркенских самцов не кажется возможным. Впрочем, нужно ли пытаться?.. Больше всего Диб сейчас жаждет, чтобы в него вошли… А если папочка хочет своего мальчика и хочет так — кто Диб такой, чтобы сопротивляться? Без трусов Дибу помогают усесться на бёдра Зима. Он устало обнимает супруга за плечи, прячет лицо. Принять в себя пару иркенских эдеагусов станет тем ещё испытанием… А пока он ждёт неизбежного — Зим мягко наставляет Скуджу избавиться от своего белья. Послушный партнёр безукоризненно делает это, за что папочка гладит его по макушке, антенне и щеке. Счастливый иркен охотно ластится к нему, жмётся поближе к спине подростка. Он никогда ничем таким не занимался… Но с Зимом рядом расстаться с девственностью кажется не страшным, а даже желанным. — Ты забыл про Зима. — А-а, да!.. — Скудж спешно осознаёт, что оголены все, кроме главы семейства. Он расстегивает Зиму штаны, спускает с ног вместе с бельём и обувью. В процессе невольно задерживает взгляд на эдеагусе зрелого сородича. Теперь, кажется, можно приступать… — Что теперь? Я должен… растянуть Диба, верно? — Умница, — довольно воркует Зим, подзывает партнёра для нежного поцелуя. Сообразительный. Явно сам Диб постарался, — Главное ни о чём не переживай. Скудж счастливо кивает: не будет! Издав сосредоточенный выдох, он осторожно берётся за таз Диба. Естество Зима изгибается в сторону, освобождает линию мягких половинок и сладкую дорожку к узкому колечку. Скудж поглотил достаточно странных видео про человеческое размножение… Скуджу доступно объяснили преимущества его инопланетного члена… Он сумеет доставить удовольствие паре дорогих существ. Эдеагус ныряет под человеческую промежность. Влажный конец упирается в сфинктер, плавно огибает мышцы круговыми движениями. Зим наблюдает за Скуджем, сосредоточенно прикусившим кончик языка; попеременно гладит то Скуджа, то Диба. Ещё немного и будет совсем весело… На попытку проникновения Диб отзывается дрожью. С неспешной растяжкой в него вводят всё больше сегментов, постепенно заполняя нутро иркенским естеством. Не такое длинное и большое как у папочки… Впрочем, ощущения от этого не менее приятны. Словно супруг всё ещё его парень… Всё ещё одного с ним роста и входит в него в первый раз… — Папочка… «Позванный» Зим с умилением проводит по чёрным волосам, целует пассию в макушку. Скудж вошёл в Диба до конца… Замерев, он тяжко спешно дышит, крепко сжимает бока юноши. Это ощущение… Что это за ощущение, будто земля вот-вот рухнет под ним? Его волнение Зим воспринимает остро: сам через подобное проходил. Это то, чего их лишила Империя… И что они сами добыли непростым путём. — Если хочешь кончать — кончай. Всё будет в порядке. — В-в него?.. — взволнованно вопрошает Скудж. Он ведь не опорочит зимовскую собственность такой вольностью? Зим только смеётся: — О да! Он это обожает. Диб обиженно морщит нос. Не нравится ему, как это звучит. Будто его сравнивают с распутным нимфоманным существом. Вот только ничего возразить он не успевает: Скудж принимается двигаться в нём. Тихие дибовские стоны мешаются с сосредоточенным сопением, изумлённым иркенским скулежом. Скуджу нравится ощущение человеческого тела, тепла и мягкости… Нравится, что Диб получает удовольствие вместе с ним… Оргазм действительно не представляет собой ничего страшного: приятное погружение далеко-далеко за пределы Вселенной. Туда, где нет никаких завоеваний, никакой Империи с её нелепыми законами… Где каждый имеет право любить кого пожелает и, вероятно, скольких пожелает. Где удивительное эмоциональное потрясение почти никогда не покидает голову. Излившись в Диба, Скудж счастливо выдыхает, жмётся к его спине и урчит в затылок. Зим был прав: ничего страшного — всё прекрасно и даже как-то правильно, естественно. Ради его маленького чудесного мирка и за пределы квартиры выходить на надо… Не то что Вселенной… Горячее семя некогда приятеля разливается внутри Диба. Жидкий афродизиак одаривает сладостным чувством полёта, безмерной нежности. Что ж, может невольно он признает себя падшей личностью… Но ощущение в себе иркенской спермы ему правда нравилось. После долгой одинокой жизни на Земле — нет ничего лучше, когда твоё тело заполняет тот, кому ты можешь довериться. Видимо, теперь этим доверенным лицом стал не только супруг… Немного подождав, когда Скудж отдышится, Зим просит его раздвинуть ягодицы Диба. Пришёл черёд папочки получать физическое удовольствие. Скудж исполняет его просьбу, радостно разглядывает мягкие половинки в своих руках. А Зим концом эдеагуса упирается в сфинктер и сдувшийся сегментированный ствол. Проникнуть в супруга будет нелегко даже сейчас, когда эрегировано только одно инопланетное естество. За знакомой привычной растяжкой следует медленное проникновение. Диб едва дышит, упирается ладонями в нагретое стекло. Он не выдержит… Хочет, должен. Но — нет… Папочка и партнёр это уже слишком… Зим не игнорирует его волнения. Он замирает, припадает к его шее. Скудж следует примеру Зима. Поцелуями, лёгкими покусываниями и урчанием они расслабляют возлюбленного, заставляют отвлечься. От стекла ладони подростка скользят вниз, вновь ложатся на плечи супруга. Ему нравится быть окружённым вниманием пары иркенских самцов… Понравилось, как их сегментированные органы заполнили его рот… А раз так — значит понравится, как пара инопланетных членов переплетётся внутри его тела. Нужно только довериться своим любовникам. Никто никогда не обращался с ним более обходительно, чем представители иркенской расы. Отдаться им — правильно и хорошо. Проникновение продолжается. Зим постепенно входит в Диба, обвивается вокруг эдеагуса Скуджа. Ему всегда нравилось насколько гладкое и приятное человеческое нутро… Но ощущение естества сородича?.. Что-то необычное и крайне притягательное было в этом. То, как оно крепко стискивает сегментированный ствол… Как приятно скользит, словно созданное для подобных манипуляций… Зим обменивается изумлёнными взглядами вместе со Скуджем. Сдувшийся эдеагус вновь набухает: о да, Скудж полностью разделяет восторг их слияния… В Дибе становится до невозможности тесно. Он болезненно стонет, но больше от непривычных ощущений, чем неприятных. Смазки достаточно, чтобы вскружить ему голову и не разорвать на части. Каким бы большим ни было переплетение иркенских эдеагусов — растянувшись как следует, они могли уменьшить свой диаметр. Да и, в конце концов, главное не собственный дискомфорт… Главное, чтобы папочке нравилось происходящее. Диб как-нибудь переживёт это сумасшествие ради него… Полностью погрузившись в Диба, Зим вожделенно рычит. Это родное пульсирующее нутро!.. Это новое стиснувшее дополнение сегментов!.. Плотно обхватывает и сковывает в жарких, влажных объятиях наслаждения, вышедшего за рамки привычного и дозволенного… Скудж любуется Зимом, робко скулит, разделяя момент удовольствия. Пожалуй, даже одного Зима или одного Диба ему хватило бы, чтобы испытать такие невероятные эмоции. Что же до Диба… Тому сложно сказать, испытывает ли он хоть что-то приятное. Больше сосредоточен на том, чтобы не задохнуться и случайно не дёрнуться. Не знает он, что за этим последует — боль или удовольствие. Долгие секунды уходят на то, чтобы свыкнуться с охватившими эмоциями и привыкнуть к новым ощущениям. Зим отдаёт команду начинать: медленно и осторожно. Скудж исполняет сказанное со всей ответственностью. Плавные фрикции ласкают как эдеагус папочки, так нутро его пассии. Краем сознания Диб ещё переживает, что его разорвут на части… Но это неправильное чувство, как им овладевают двое; как ощущение любви и удовольствия пронзает с двойной силой — ради этого безумного удовольствия, кажется, он готов свыкнуться с тяжестью своего положения. Оба иркена вслушиваются в его изнурённые стоны. Зим чувствует, что уверенно близится к пределу. Скудж замечает это. Не знает, как подлезть к нему, чтобы поцеловать. Поэтому только трётся кончиками антенн зимовских, надеясь, что немного ускорит наступление оргазма. Сказать, работает ли это, папочка не может… Но его очаровывает инициативность партнёра, его отзывчивая мордашка в сиянии ночных огней. Может быть, сюрприз пошёл не по плану, зато определённо удался. С тихими рваными стонами Зим одаривает своих любовников струёй семени. Скудж жарко выдыхает, Диб закатывает глаза. Наконец-то то, ради чего они собрались, состоялось… Чужое удовлетворение радует и умиротворяет подобно последующему иркенскому урчанию. Скудж всё-таки находит момент, чтобы ненадолго слиться с Зимом в поцелуе; не забывает поцеловать в шею и затылок Диба, чтобы не обделять вниманием. Можно продолжать?.. Растерянный и упоённый лик папочки вскоре говорит, что да — отдышался. Тогда активный партнёр возвращает плавные фрикции. Диб чувствует, что его тоже надолго не хватит. Со столь неспешными толчками он скорее потеряет сознание от большой нагрузки, чем придёт к оргазму. Поэтому подаёт голос: — Быстрее!.. Быстрее, Скудж! Пожалуйста, быстрее!.. Неожиданные и вожделенные стенания заставляют Скуджа замереть и растеряться. Его имя действительно сейчас произнесли столь желанно?.. Что он должен делать? Он должен исполнить упоённую юношескую просьбу? За решением иркен обращается к главе семейства. Тот, довольный и насмешливый, кивает: это то, чего жаждет их сокровище; пускай партнёр ему не отказывает. Партнёр принимает его намёк и ускоряется, донельзя взбудораженный. Он точно кончит вместе с подростком. Интенсивность толчков заставляет Диба задыхаться. Приходится высунуть язык, пока его плоть раздирает пара иркенских самцов. Он чувствует, как в какой-то момент супружеское естество вновь набухает; как подросток снова заполнен до предела. Слёзы градом катятся по щекам вместе с потом по измождённому телу. Собственные крики заглушают сладостную симфонию иркенских животных стонов и скользких звуков столкновений плоти. По тому, как тон его голоса идёт вверх; по тому, как ладони упираются в стекло в попытках помочь, Зим распознаёт момент, когда Диб вот-вот перейдёт порог эйфории. Он массирует его член, вылизывает ушную раковину. Скудж вылизывает шею и затылок пассива. Заплывшему рассудку, увы, не до терзаний, чьё имя кричать в финале. Поэтому всё ограничивается надрывной подачей голоса. Скудж приходит к оргазму вместе с Дибом: прикусывает его загривок, сжимает бока, и подросток рефлекторно насаживается на иркенское переплетение, протягивая последний упоительный аккорд. Вспышка удовольствия оказывается настолько мощной, что сознание не выдерживает и отключается. Обмякшее остывающее тело замирает на папочке — изнурённое и удовлетворённое. Вновь заполнивший его своим семенем, Скудж останавливается, выпускает из клыков светлую кожу. Шумное дыхание ворошит черноволосый затылок. Тело потряхивает от отпускающей кульминации. Кажется, он такой же мокрый, как Диб внутри и снаружи… Наслаждаясь моментом, он просто утыкается в хребет подростка, прикрыв глаза. Ладонь папочки гладит его с подростком; папочка любуется обоими и ждёт, когда те придут в себя. Первым в себя приходит Скудж: потому что чувствует, что Зим всё ещё возбуждён. Скудж не видит повода продолжать терзать тело Диба. Зим разделяет его мысль и покидает заполненное соками нутро вслед за ним. Иркен решает, что сам справится с удовлетворением своего Высочайшего… Заодно у опустошённого подростка будет повод отдохнуть. Он недолго разглядывает длинный сегментированный ствол, как бы спрашивая смотрит на папочку. Тот отвечает ему улыбкой: он весь в распоряжении партнёра. Поэтому довольный партнёр пересаживается немного в сторонку, поближе к папочке, и пользуется разрешением прикоснуться к его сочащемуся естеству. Подле Зима у Скуджа есть возможность для поцелуев и он её не упускает. В обоюдном игривом рычании они тягуче и неспешно сливаются губами, переплетаются языками, оглаживают острия клыков, потираются зеленокожей плотью, ласкаются антеннами. Чувство влюблённости и душевного родства окрыляет обоих. Скудж чувствует, как перед ним безмолвно извиняются за то, что его недооценивали и игнорировали; как признаются в симпатиях и благодарят за доставленное наслаждение. Скудж принимает пылкие знаки внимания и, в какой-то степени, охотнее доставляет Зиму удовольствие. Трёхпалая ладонь активнее массирует набухшие малиновые сегменты. Мягко разорвав поцелуй, Скудж трепетно вглядывается в лицо Зима. Он всё делает правильно? Его Высочайшему хорошо? Высочайшейский упоённый лик даёт подтверждение. Иркен находит это поводом прильнуть к шее папочки. Так и быть: он тоже осмелится оставить на нём отметину страсти. Любитель грубостей урчанием и смешками отвечает на впивающиеся в кожу клыки — напористые, но всё ещё осторожные. А следом Скудж уделяет внимание одной из зимовских антенн. — Так здорово видеть тебя таким, Зим… — Ощущать себя Зимом сейчас тоже очень-очень неплохо… — мурлычет тот, пока партнёр покусывает кончик чёрного придатка. Так вот в чём мотив соблазнения? Не спонтанно насладиться его компанией, а продуманно принести радость плотских утех? — Вы с Дибом всё это устроили… для меня? — Устроить ничего не получилось… — робко посмеиваясь, Скудж опускает ладонь к половой складке Зима. Пара пальцев осторожно входит внутрь, гладит и массирует самое основание эдеагуса, чувствительную щель, — Мы планировали начать с массажа. А потом бы мы оба вошли в тебя. Но… Видишь, как всё сложилось?.. Мы очень хотели, чтобы ты отдохнул от правления нашим домом. Следить за всеми и всё контролировать — очень изнурительно… Сказанное наполняет Зима счастьем. Похоже, члены семейства действительно о нём думали и беспокоились, раз решились пойти на такие меры… В его умилённом взгляде Скудж читает знакомое желание и подаётся к нему для поцелуя. Правда, продолжительным тот не выходит: иркенская ладонь ускоряется, и Зиму становится сложно сдерживать хриплые стоны. Поэтому приходится обходиться кроткими чмоками, пока Зим не достигает пика блаженства; пока в какой-то момент не откидывает голову с расслабленной улыбкой и не обрамляет спермой руку Скуджа. Последнего это ощущение жара и влаги по-странному будоражит. Но больше — радует, что Зим насладился мгновением и пришёл к разрядке благодаря ему. За порцией трепетных любований и нежных поглаживаний следует ещё несколько кротких поцелуев, обжигающих губы дыханием. От света ночного города за стеклом, за иркенским затылком — лицо Зима сокрывают тени. Но Скудж как никогда ясно видит каждую черту своего Высочайшего, преображённую радостью и счастьем. Скуджу хочется, чтобы эта ночь не кончалась. Зиму хочется не меньше… — Пойдём в спальню… — как можно тише выдыхает Зим, чтобы не портить приятную интимную тишину. Скудж согласно кивает, оставив смущение далеко позади. Сейчас чужая комната не кажется ему запретной… Приглашённый возлюбленным, он готов даже попробовать поспать. По своей инициативе Скудж берёт бессознательного Диба на руки, помогает Зиму подняться. В тихой пустой спальне то же освещение, что было в гостиной: искристые огни футуристичного мегаполиса, пробивающиеся сквозь окно и придающие окружению веяние сокровенной встречи при свечах; пламенным золотом покрывающее стены и простыни. Диба укладывают на матрас, после чего сами взбираются на кровать — более, чем достаточно большую и просторную для троих. Усевшись, Зим притягивает спящего супруга к себе, устраивает лопатками на своих скрещеных ногах. Скудж остаётся напротив них двоих, никуда не спеша, просто наслаждаясь происходящим. — Такое… бывает. Он скоро проснётся, — Зим задумчиво поглаживает щеку Диба, рассматривает его спокойное лицо. Земное создание всегда приносило ему умиротворение, придавало его существованию осмысленность и наполненность. Со Скуджем радости бытия удваивались, уверенность в завтрашнем дне усиливалась. Он не ощущается чужим, посторонним… Зиму нравится, что тот рядом, и хочется, чтобы тот стал собственностью, подобной Дибу. Чтобы был «рядом» как положено партнёру… — И тогда… — взгляд переводится на иркена. Высочайший заново анализирует свои размышления и вновь приходит к мысли: именно этого он хочет и именно это кажется правильным, — Вы сможете сделать Зиму свой обещанный массаж. Едкий смешок выходит каким-то добродушным, нежным. Скудж понимающе кивает: конечно, если глава семейства ещё настроен продолжать, то продолжение обязательно будет. Зиму нравится, что с твёрдого пола все трое перебрались на удобную кровать. Единственным дискомфортным моментом являлась влажная одежда. От неё можно было бы избавиться. Зим заметно порывается это сделать, на что Скудж спешит ему помочь. Они вместе стягивают с него мантию, откладывают в сторонку… Тратят недолгие секунды на заинтересованные любования… После чего Скудж помогает снять футболку с Диба. — Как насчёт тебя? — сам же раздеться Скудж не спешит, чем вводит Зима в недоумение. — М-меня?.. Я, ну… — иркен неловко трёт локоть, глазеет в сторонку. Папочка хорошо слажен… Его большое крепкое тело — одно заглядение… Пассия папочки не так стройна, но её небольшая округлость живота придаёт какое-то очарование человеческим формам. Полноватый иркен в эту картину, как ему кажется, нисколько не вписывается… На фоне любовников выглядит не привлекательнее овощного клубня… — М-мне неплохо в футболке!.. Поэтому я останусь в ней. Ты ведь не против? Недовольная гримаса со Скуджем не соглашается. Приходится собрать в руки всё мужество и таки избавить себя от последнего элемента одеяний. Всё равно просторная футболка не спрячет иркенскую полноту — её прекрасно видно. Исполнив желание Зима, оголившийся Скудж ещё более нервно и неловко мнётся на месте. Однажды Зим уже привил парочку комплексов Дибу неосторожными высказываниями. Не хотелось повторения: душа партнёра более ранима, нуждалась в бережном обращении. Но инопланетянин бы не сказал, что представшее пред ним зрелище не притягивало взгляд. Этого мягкого нежного симпатягу хотелось прижать к себе и никогда не отпускать! Зим осторожно притягивает Скуджа к себе за локоть, целует в плечо и висок, ласково гладит по макушке. Нечего бедному иркену переживать… Он прекрасен, не смотря ни на что: его очаровательность крылась куда больше, чем в милой мордашке и приятной полноте. Зимовский настрой расслабляет. Скудж улыбается и подсаживается рядом, кладёт голову на его плечо. Осталось дождаться пробуждения Диба, да?.. Иркен осторожно проводит рукой по чёрным волосам, по светлой груди. Он может рассматривать подростка… Может прикасаться к нему… Как к своему собственному. Сейчас, вместе с Зимом. — Вы с ним планируете детей? — Нет, — даже не задумываясь фыркает Зим. Какие ещё дети? Диб сам в душе навсегда останется ребёнком с его комплексом безотцовщины, — Никаких детей. Скудж спокойно принимает его ответ. Разные факторы могут быть, почему не стоит заводить смитов с человеческой особью, да ещё такой юной. Но может быть Зиму хотелось бы маленькое продолжение себя с таким же иркеном, как он? — А… мы могли бы завести детей? От вопроса Зим вздрагивает, пронзает Скуджа нервным, напряжённым взглядом. Почему ему продолжают задавать вопрос о деторождении? Он похож на фабрику по созданию смитов? — Нет! Никаких детей! — громкие вопли проникают в сознание Диба, заставляют того жмуриться, — Никогда и ни за что! — Но почему? — Скудж весело смеётся, дружелюбно протестуя, — Они ведь такие милые, маленькие комочки! Как их можно не хотеть? Зим скалится по началу. Легко: тройка смитов от Диба, пятёрка от Скуджа, и глава семейства утонет в этой ораве кричащих и всюду шныряющих спиногрызов! Но быстро успокаивается. Партнёра не переубедить, самого инопланетянина никто не заставляет расплодиться. Быть может, ему наоборот стоит быть польщёным тем, что кто-то желает вынашивать его личинок. — Ты сам милый маленький комочек, Скудж, — с усмешкой завоеватель пихает партнёра в лоб — легко и беззлобно. Обижаться тому не на что. Воспринимает сказанное как некое выражение симпатии, смущённо хихикает и трёт лоб. Поспорил бы… Ведь у папочки в ногах лежит «комочек» милее. Тот вошкается, в конце концов открывает глаза, и всё иркенское внимание переводится на него. Диб помнил почему потерял сознание. Пробуждение в окружении пары обнаженных иркенских особей не стало сюрпризом. Но всё равно казалось по-странному приятным… Тело одолевала безбрежная нега. Внутри ещё теплилось инопланетное семя. Его положение его полностью устраивало и хотелось всё оставить так, как есть. Продолжать наслаждаться томным моментом спокойствия, пока две пары рубиновых глаз смотрят на него как на нечто бесценное и невероятно важное… — Ты будешь также кричать, когда я войду в тебя?.. — что именно голосил супруг подросток не запомнил. Да и не важно это: главное, что благодаря своему любимому холерику он проснулся и больше не пропускает ничего интересного, — Если я буду в состо… О-ох… — попытка приподняться на локтях заставляет тело напрячься. Это даёт более ощутимые напоминания о состоявшемся соитии: внизу сладко одиноко тянет, бирюзовая струйка находит путь наружу через чувствительное колечко и пачкает простыни. Не нужно обращать взор на сидящих рядом иркенов, чтобы понять, с каким видом они смотрят на раззадоренного любовника. Немного смущает, что в таком виде его лицезреет Скудж… Но только представить желание в рубиновых глазах обоих — и Диб невольно заводится ещё больше. — Ну… Если ты не в состоянии, — коготки Зима легко пробегают по светлому плечу. Он оборачивает грудь Диба и притягивает ближе к себе, чтобы тот сел, — Мы можем повторить нашу прекрасную забаву… Диб довольной усмешкой отвечает на воркования. Да, он совершенно не против повторения… Всё произошло спонтанно и необдуманно, не без влияния феромон и с нарушением изначального плана. Но наслаждение для него являлось превыше всего. Этот опыт стоил того, чтобы Скудж проявил себя в лиге активов. К повернувшемуся, Зим тянется для поцелуя. Диб уже прикрывает глаза, как сладостные секунды вдруг обрываются самодовольной насмешкой: — Но перед этим пускай твои ручки напомнят Зиму, как ты прекрасно делаешь массаж… Похоже, папочке уже напели, каким способом его собирались расслаблять… Подросток укоризненно пихает его в грудь: конечно не откажется! Ему всё предоставят, только пусть не лишает моментов нежности. И в качестве показателя, что удовольствие больше портить не будут, поцелуем подростка всё-таки одаривают. В, казалось бы, предназначенном для двоих действе, Диб чувствует, как его гладят чужие руки, как его целуют в шею. Скудж не сидит на месте, а всячески удваивает наслаждение, радостно ластится к возлюбленному. Диб не против… Это не кажется странным после секса. Но ощущается как-то… не так. Зим ненадолго прерывает поцелуй, сам припадает к дибовской шее, плечу; предоставляет Скуджу возможность для нежностей. Подросток никак не препятствует иркену, охотно сливается с ним губами, гладит обоих своих инопланетян. Происходящее нравится ему сильнее, чем должно… Усиленное внимание к его персоне столь притягательно, что страшно привыкнуть… Губами вновь овладевает супруг. Вновь передаёт эту привилегию партнёру. И Диб понимает, что причины его страхов небезосновательны: ему нравится Скудж. Поцелуй прерывается быстрее, чем до этого. Скудж думает, что снова настал черёд Зима. Неожиданно, но терпимо. Вот только и тому Диб не даёт больше к себе прикоснуться. Он упирается руками в обоих с таким видом, будто рядом с ним не члены семьи, а грязные насильники. А карий взгляд, полный шока и смущения, направлен на Скуджа, чем заставляет того волноваться ещё больше. Иркен что-то сделал не так?.. Взволнованное недоумение дорогих инопланетян заставляет Диба взять себя в руки. Он опускает ладони, пытается с улыбкой сказать что-то, но лишь бессвязно закрывает рот. В голову ничего не приходит. Потому он обречённо отползает к тумбочке, стоящей у кровати. Зим со Скуджем переглядываются. Оба не понимают, что это была за реакция. Это то, о чём Зим думает?.. У «них» есть шанс? Он пихает партнёра в плечо, кивает, чтобы тот сходил поговорил с подростком. Сам же понаблюдает и оценит ситуацию. Диб понуро копается в ящике тумбочки. Дрожащие руки вновь и вновь перебирают те же самые вещи, потому что глаза ничего не видят перед собой. Всё это было ошибкой… Он мерзкий предатель, который посмел испытать чувства к другому… Как теперь ему смотреть папочке в глаза? В глаза того, кто для него должен быть важнее всего?.. Скудж садится рядом с ним, осторожно касается его плеча. — Что-то не так? Если ты больше не хочешь — мы можем прекратить всё это. — Нет… Я хочу, — понуро отвечает Диб. На румяном лице виднеются робость и смущение, знакомые Скуджу как никому другому, — В этом и проблема… Скуджу нечего ответить. Он только изумлённо глазеет на Диба, распахнув рот. А Диб, всё-таки нащупав тюбик лосьона, горбится и понуряет голову. Чувство, что все всё знают, давит на него со всех сторон… Зим не может позволить ему быть в таком состоянии. Никакой проблемы нет. Раз подросток нашёл в себе силы завязать отношения с бывшим врагом — неужели будет сложно принять в качестве возлюбленного своего друга? Для того, кто готов терроризировать планету потому что «супруг не может заменять родителя», не должна считаться непозволительным тройная связь. Всю жизнь подростку недоставало любви… Почему бы не позволить себе получить её ещё больше? Придвинувшись ближе, Зим оборачивает плечи Диба, целует его в макушку. Всё это к лучшему. Подросток окончательно покончит с ревностью и низкой самооценкой, главе семейства будет спокойнее и приятнее возвращаться домой, а их парень-иркен будет счастлив как никогда. — Это не проблема. Я обещаю… Диб болезненно выдыхает. Куда же делось «никого не должно быть важнее папочки»? Зиму тоже нравится Скудж? Теперь придётся делить супруга и его любовь с другим? Эта мысль гнетёт и тревожит. Но осознание того, что подросток ничего не теряет… Лишь получает больше к тому, что уже имеет… Внезапно становится легче, а голова проясняется. Это его шанс не обречь близких на страдания из-за собственного эгоизма. — Что ж… Тогда я готов продолжать, — слабая, но всё-таки улыбка на подростковом лице успокаивает иркенов. Его снова целуют, и то трепетное чувство, что вызывает у подростка прикосновения некогда приятеля, больше его не тревожит. В продолжении Зим усаживается в центр кровати. Диб вскрывает лосьон и льёт в ладони Скуджа. Руки всё ещё немного трясутся, только теперь от приятного волнения. У него есть парень… Не хочется поднимать глаза на иркена, лишь бы не выдать глупую смущённую усмешку. Но когда пора приступать — взгляд всё-таки встречается с парой рубинов, сияющих от счастья и умиления. Скудж не считает его по-детски влюблённую усмешку глупой… Диб всё ещё прекрасен и таким и останется, что он и демонстрирует своим поцелуем. Невольно ещё сильнее смущает подростка, но больше — расслабляет… Подросток рад, что всё разрешилось между ними тремя так быстро и просто. Скудж устраивается перед Зимом. Диб встаёт на колени за зимовской спиной. Оба начинают с шеи и плеч, мягко разминают мышцы, растирают по зелёной коже лосьон с йогуртовым ароматом. Оба стараются не испачкать плечевой сустав с обломанными деталями протеза… На эту часть Зима смотреть больно и неприятно. Но они решительно настроены на то, что обязательно её починят и отправят, наконец, своего Высочайшего в клинику, чтобы тот перестал тратить время на поломку и восстановление металлической руки. Но это потом… Не сейчас. Пока пускай общее наслаждение продолжается. Растекается теплом внутри как растекается томное золотистое освещение по телам троих влюблённых. Лосьон хорошо расслабляет вместе с осторожной, но уверенной работой двух пар рук. Зим мурлычет, довольно прикрыв глаза, вовсю наслаждается своим высочайшеством. Тяжесть и рутинность прошедших дней правления не переставала отступать под действием любви и нежности. Массаж постепенно мешается с простыми ласками. Диб переключается на голову и антенны. Скудж опускается к животу и бёдрам. Поглаживания, поцелуи нисколько не мешают общим ощущениям. Ладони подростка водят вдоль стволиков антенн и обратно. Пальцы иркена выводят круги по бокам и лобку. Главе семейства остаётся только упоённо вздыхать, уже представляя дальнейшие будни будучи в трио. — Зим — Высочайший… Этой планете крупно повезло, что именно Зим ей занялся! Зим заслужил признание за все предоставленные улучшения. Зим планирует… выйти из тени. Показать себя, свою семью. И получить чёртовое уважения от этих никчёмных неблагодарных созданий! Диб мягко хлопает Зима по руке: ну-ну, не время для трясений кулаком и яростных негодований. Зим извиняюще улыбается, опустив антенны. Увлёкся… Диб понимает. Он давит на него со спины, чтобы тот откинулся назад. Помогает улечься на спину и подкладывает подушки под ПАК и голову. После этого Диб устраивается рядом со Скуджем у зимовских ног. — Думаешь, это хорошая идея? Нас не ждёт гнев Альянса или?.. О нас не узнает Империя? Я не хочу проблем, Зим, — посматривая на иркена рядом, подросток берёт его за руку, поправляет себя, — Никто не хочет. — Я знаю, знаю… Но мы следим за информацией, которая выходит в сеть. Риски минимальны! И-и!.. Это не важно! Я видел вортиана сегодня. Зимовские пешки найдут его, и Зим создаст для планеты лучшее вооружение и защиту. Мы сможем дать Империи отпор! Эдеагус уже высвобожден. Нужно лишь заставить сегменты вздуться в возбуждении хозяина естества. Диб гладит бедро Зима, ведёт языком от половой щели до самого конца ствола. Не самая удобная поза для оральных ласк. Но что Зим лежит — намного упрощает задачу. — Это звучит неплохо, но… Разве вортиане будут с тобой работать? — робко подаёт голос Скудж. Глаза пытаются смотреть на собеседника, но никак не могут оторваться от Диба и его занятия, — Они ненавидят Империю… И даже если ты сейчас не часть Империи… Ты всё ещё иркен. — Возможно. Но раз я больше не часть Империи, то это должно нас сближать. Я ведь не заставляю их подчиняться себе!.. безвозмездно! Заключим сделку. Они Зиму — технологии, Зим им… Не знаю. Что этим космическим бродягам надо?.. Пледы и картонные домики?.. Пока Диб посасывает конец сегментированного органа, Скудж обвивает ствол языком. Раз подросток справляется с тем, чтобы удовлетворять супруга, то и он справится… Зим ненадолго отвлекается от размышлений, от созерцаний потолка. Верно… На сей раз иркенская особь его ублажает… Особо новых ощущений быть не должно, зато какое разнообразие! — Нельзя так обращаться с союзниками, — пока Диб причитает — уже Скудж вбирает в рот эрегированное естество, распробывает на вкус смазку и гладкую малиновую кожу. Ничего такого, что могло бы ему не понравиться, — Ты ведь знаешь, что тогда от них не будет пользы. Сделай сделку равноценной. — Да… Я понял. Я знаю, что так будет лучше, — папочка опускает голову обратно на подушки. Так и быть, обеспечит равноценный обмен жителям захваченного Ворта, если придётся. Только бы толк от них был… И никакой угрозы. Вместе массируя основание, вылизывая влажные сегменты, Диб и Скудж то и дело соприкасаются губами или языками. У обоих это вызывает робкие переглядывания, смущённые смешки. Будто делят на двоих какую-то сладость… Подросток решается продемонстрировать напарнику свою способность. Он расслабляет гортань и заглатывает длинное естество по самое основание. Иркен проникается увиденным, повторяет процесс: легко и без каких-либо подготовок. Подростка это не очень воодушевляет… Точно дело в строении гортани, счастливый засранец… Скуджу на его недовольство ответить нечего. Он не знал, что это какой-то выработанный навык, и не хотел отнимать маленький блеск славы. На его невинную растерянную улыбку Диб закатывает глаза, милосердно целует его в щёку. У Диба не может быть поводов для обид… Особенно на такого очаровашку, теперь принадлежащему ему. Ласки продолжаются. Зим мнёт коготками матрас, потерянно глазеет вверх. Хороший способ завершить массаж, запоминающийся. Его любовники делят его плоть настолько увлечённо, насколько это возможно, старательно угождая своему Высочайшему. Даже не скажешь, что это первый опыт Скуджа: из Диба вышел хороший наставник. Ствол плавно извивается, сегменты полыхают под касаниями губ и ладоней. Ещё немного… Ещё несколько поцелуев, грубых сминаний, жадных вылизываний… Ещё долю секунд неописуемого наслаждения… И Зим с исступительным стоном запрокидывает голову. Бирюзоватое семя разливается по истощившемуся эдеагусу. Диб и Скудж ловят любовные соки, вычищают малиновую кожу с самого низа, постепенно следуя вверх; не прекращая соприкасаться губами и языком, чтобы дойдя до конца — плавно перейти к неспешному пылкому поцелую друг с другом. Туманный взгляд Зима примечает их момент ласк, взаимных поощрений; то, как они вместе разделяют вкус семени своего Высочайшего. И оторваться и заново не возбудиться от этого зрелища сложно: более красивой и чувственной картинки Зим никогда не видел. Тихое рычание отрывает Диба со Скуджем друг от друга, и они обращают внимание на притаившего дыхание Зима; посмеиваются: увлеклись, надо бы и восхищённому Зимочке внимание уделить. Оба отползают к папочке, устраиваются по бокам от него, припадают к губам. Пылкий поцелуй делится на троих. Возбуждённые любовники дают понять, что тоже жаждят удовлетворения. Зим гладит обоих, внимает к их безмолвной просьбе. Папочка только рад снова окунуться в удовольствие, которое совсем скоро невозможно будет представить без одного из его милых подопечных… — Ну что? Продемонстрируешь папочке свои невероятные способности? — трёхпалая ладонь нежно проводит по щеке подростка. Тот выглядит таким влюблённым, прямо как в начале их отношений… У Зима вряд ли появится другая возможность увидеть супруга столь робостно-восторженным. Поэтому он тщательно запечатлеет в памяти этот миг. Вчера их было двое… Они были счастливы, не смотря ни на что… Когда они проснутся — счастья станет в два раза больше, — Или оставим на другой раз? — Нууу… У меня где-то триста лет впереди для этого, верно?.. — посмеивается Диб, бросает влюблённый взгляд на Скуджа, обратно на Зима, — А мне так понравилось быть между вами, так что… Может, Скудж этим займётся? Зим с мимолётным недовольством качает головой. Всё с его земным Высочайшим понятно: эксплуатирует друзей, чтобы не только супруга порадовать, но и часть обязанностей переложить с себя! Диб лишь делает невинную, ни к чему не причастную мордашку. Скудж, впрочем, не против вновь проявить свой новый опыт. Зиму нужно отдыхать и наслаждаться. — Я могу, если Зим хочет. Я буду рад, — иркен счастливо покачивает антеннами. Облегчить ношу одного возлюбленного, порадовать другого возлюбленного — как можно отказаться от столь важной и интересной задачи? От столь значимого участия в его новых отношениях? Доминирующая роль Зиму нравилась. Но раз у них с Дибом появился третий, то, наверное, иногда можно перекладывать данную роль на него. Он пожимает плечами: не против. Скудж ещё более счастливо загибает антенны, наполняется приятным волнением: он войдёт в Зима! Это лучшая ночь в его жизни! Сам Зим, тем временем, обращается к Дибу: — А ты, значит, снова воссядешь на папочкины бёдра? — Агась. Сразу после того, как полюбуюсь, — даётся беззаботный игривый ответ. Сверху подростку быть не хочется, нет сил. Но посмотреть на супруга в нижней роли всё-таки интересно. Ещё более интересно посмотреть, как выглядит соитие двух иркенских особей… В ответ Зим насмешливо кривится: ну да, его Дибонька ведь бывший паранормальный исследователь… Как тут устоять перед соблазном… Пускай так. Теперь только выбрать позу и можно приступать. Начать вдвоём, продолжить как троё — Скудж предлагает то, что углядел в человеческих фильмах для взрослых. Зима устраивают на край кровати, подкладывают подушки под спину для полулежащего положения. Пятая точка и пятки двупалых ступней упираются в обод матраса. Волнения Зим не испытывал, нет… Скорее, любопытство и мимолётное предвкушение. Скудж встаёт на пол перед сородичем, прижимается эдеагусом к его паху, изумлённо гладит его колени. Ничто не мешает для проникновения… Диб устраивается в сторонке и ожидает. Должен ли он испытывать ревность в данный момент?.. И если да, то к кому?.. Не чувствуется ничего… Только безмятежное воодушевление. Две пары рубиновых глаз обмениваются долгими переглядываниями. Скудж молчаливо заверяет, что будет нежен и осторожен; что его возлюбленный не пострадает и получит удовольствие. Зим угрюмо просит его не тратить время и, наконец, приступать — он Зим! Он не жеманная личинка и не нужно с ним сюсюкать! Партнёр извиняюще улыбается ему за ожидание и начинает. Сначала проводит ладонью по животу. Затем крепко берётся за зимовские бёдра и обвивается эдеагусами. Смазки достаточно… Всё пройдёт отлично… Влажный конец упирается в анальное колечко. Зим прыскает сквозь клыки: тепло. Растяжка кажется приятной, поэтому он расслабленнно припускает веки. Скудж действительно нежен и осторожен… Другого ожидать не следовало… Гладит его бёдра, целует колени, внимательно следит за эмоциями своего Высочайшего. Диб во все глаза наблюдает за происходящим, покусывает фалангу одной из кистей. Может, стоит записать видео?.. Или сделать несколько снимков?.. Во всей вселенской интернет-паутине нет ни одного эротического ролика с участием иркенов! Как бы были восхищены пользователи, которым довелось увидеть столь потрясающее зрелище!.. Нет… Нет, не стоит. Диб с лёгкой усмешкой опускает челюсть на ладони. Это ему одному столь несказанно повезло. Остальные обойдутся. Да и ни к чему светиться перед Иркенской Империей… Ствол Скуджа постепенно проникает в Зима. Тот скалится, откидывает назад голову, обвивает своим сегментированным органом основание эдеагуса партнёра. Жарко… Войдя, партнёр останавливается, и оба исступлённо выдыхают; Зим высовывает язык. Необычные и непривычные ощущения, но Зиму нравится… Дибу нравится не меньше. Он кусает пересохшие губы, восторженно рассматривая своих любовников затуманенным взглядом. Как сложно взять и не присоединиться к ним прямо сейчас… Первый плавный толчок влечёт за собой глухие приглушённые стоны. Второй и последующие сопровождаются звериными вздохами, симфонией блаженного урчания. Диб пылает возбуждением от того, как монотонно колышатся две пары вздёрнувшихся антенн… Как напрягаются зеленокожие мышцы, обрамлённые капельками влаги… Как бледно-бирюзовая смазка стекает с инопланетных членов и восхитительным пятном запечатлевается на краю матраса… Рука так и тянется вниз на собственное эрегированное естество. Нутро готово взвыть от недостатка внимания. Дибу стоит присоединиться и удвоить наслаждение супруга… Подросток просто обязан стать частью этой внеземной картины, будоражащей своей животной сексуальностью… Приметив подползающего Диба, Зим тихим гулом уведомляет об остановке. Скудж замирает, спешно дыша. Папочка легко усмехается: наконец-то его мальчик решил присоединиться, не остался в сторонке заниматься «рукоделием». Подросток также усмехается ему в ответ: он не мог не присоединиться к любимому супругу и своему милому парню… Они ненадолго сливаются в нежном поцелуе, позволяют себе забыться и отдаться чувству бескрайней привязанности. Кто бы иркену ни нравился — он не оставит своего приёмыша без любви и внимания… Кто бы ни нравился подростку — папочка навсегда останется на первом месте… Они любят друг друга сейчас и навсегда, и никто этого не изменит. Разорвав поцелуй, супруги обмениваются трепетными взглядами. Дибу нравится, что Зим получает удовольствие… Зиму хочется, чтобы Диб тоже его получил… Второй идёт занимать своё место на бёдрах папочки. На сей раз он будет лицом к Скуджи. Парень-иркен встречает его ласковой, почти приветственной улыбкой. Диб немного краснеет, прячет взгляд. Скудж будет смотреть, как в него входят… Смущающе и заводяще одновременно… Устроившись над бёдрами Зима, Диб затем укладывается спиной на супруга, затылком упирается в его грудь. Зимовский эдеагус освобождает основание партнёра, неспешно проникает в юношеское лоно — растянутое и влажное внутри, отчего никакого сопротивления не встречается. Подросток с улыбкой вздыхает, трепыхается, отдаваясь знакомым ощущениям, члену любимого супруга. Партнёр с умилением и обожанием им любуется, терпеливо выжидает момента, когда можно продолжать. Сегментированный орган полностью заполняет возбуждённого мальчишку. Папочка гладит его, целует в макушку, обнимает. Ласковая трель гласит партнёру, что можно. Скудж опускается, упирается ладонями в матрас, нависая над Дибом, и возвращает плавные упоительные фрикции. Эдеагус теперь стимулирует не Скудж, а лоно Диба, что кажется приятнее. Особенно со стимуляцией колечка мышц, которое осталось на Скудже. Его толчки заставляют тело вздрагивать, отчего Диб тоже получает удовольствие, терзаемый папочкиным членом. Дибу нравится, как вздымается напряжённая грудь супруга, как его грубые рваные стоны над головой ворошат волосы. Старательный Скудж радует их обоих… Подросток всматривается в его прекрасные глаза, в его робкую, но счастливую мордашку. Он так близко, что невозможно!.. Невозможно устоять и не прижаться… Подросток обвивает его плотную шею и притягивает к себе. Иркен припадает к его губам, прилегает к нему своим мягким объёмным телом. И тогда Диб понимает, к чему это всё… То, как шероховатая иркенская кожа ласкает чувствительную грудь… То, как приятно трётся о не менее чувствительную спину… Да! Ради этого стоило оказаться в постели с двумя инопланетянами! В объятиях пары невероятных завоевателей. От губ Скудж припадает к шее Диба. То, как он сминает пальцами его мокрые лопатки, как тихо посмеивается от влажных игривых покусываний, вводит Скуджа в неописуемый восторг. Не верится, что теперь это принадлежит ему… Что он имеет право прикасаться к земному созданию… Наслаждаться им… Равно как Зимом. Папочка тугой, внутри не такой нежный, как его драгоценная собственность. Зато гораздо жарче… В нём иркен чувствует себя так, будто попал если не под лучи солнца родного Ирка, то под любящие заботливые взгляды имперских лидеров. Чувствует, что наконец-то там, где должен быть, с тем, с кем всегда хотел. Зим испытывает тоже самое… Он дома; с душой, что поймёт его как никто другой. Проводя языком по ушной раковине, Скудж специально задевает грудь Зима. Зим гладит его плечо, его голову и антенны; трёт и массирует подушечками пальцев чёрные стволики, кончики влажных придатков. Рост маленького полного иркена не помешал ему стать хорошим захватчиком… Завоевать Блорч… Но сейчас… Эта невозможность прикоснуться к губам возлюбленного сородича… Как же горестно она омрачает его удовольствие!.. Остаётся только сминать когтями простыни… Посылать в душный воздух сигнал о своей симпатии… Ласковым урчанием компенсировать невозможность поцеловать… Но ловить в ответ тот же сладкий аромат любви, прорезающий едкий запах феромонов. Слышать аналогичную звериную мелодию влечения и желания. А потом чувствовать, как родные когтистые пальцы проводят по щеке, как настаивают поднять голову. Скудж делает это, и Зим проводит большим пальцем по его губам: неспешно и обжигающе не хуже поцелуя. Но всё же сложно устоять перед знакомыми касаниями. Оттого Скудж целует коготок, фалангу. Зим посмеивается. Какая покорность и преданность… Трёхпалая ладонь властно накрывает пухлую щеку, почти впивается остриями в кожу. Папочка пристально вглядывается в глаза партнёра… Так, чтобы тот запомнил этот момент и проникся… Зим ценит всё это. Ценит его верность, его отзывчивость, его неравнодушие. Скудж всматривается в по-доброму признательные рубиновые глаза, всё понимает и тепло улыбается, после чего целует запястье своего Высочайшего. Он счастлив, раз всё так… Высочайший продолжает гладить его антенны. Скудж вновь прижимается к Дибу и ускоряет толчки. Общее наслаждение уверенно близится к завершению. В упоённых стонах Диб впивается ногтями Скуджу в спину. Приятного в этом для Скуджа мало… Но ради счастливого возлюбленного он готов потерпеть. Человеческий восторг радует и умиляет обоих иркенов, усиливает собственные головокружительные эмоции. Три голоса слились в один, подобно телам, что делят каждую секунду, каждый вздох, каждую фрикцию, став единым целым, потеряв себя в плотской любовной близости. Ощущения каждого чувствуются каждым почти на ментальном уровне. Диб не ошибается, когда припадает губами к виску Скуджа. — Папочка!.. — слышится изнывающий стон у антенны, — Кончи в меня, папочка… На сказанное Зим фыркает: куда ещё папочка это сделает? Скудж, тем не менее, полагает, что обращались не к Зиму… Почти сразу отрицает, ведь не может быть другого папочки в семье! А если может, то им будет точно не вечно приниженный всеми иркен! Но если это не выражение лени на придумывание ласкового прозвища… Если подростку действительно настолько комфортно с ним… Скудж примет эту роль. Скудж станет для Диба тем, кого он хочет видеть рядом. Чувствуя, как подступает кульминация, Скудж рывком входит в Диба, обвивается вокруг Зима. Оба инопланетянина одновременно приходят к оргазму, срываются на звериные крики, обливаются потом. Вслед за ними, с ощущением как дрожит иркенское переплетение, как горячо изливается в человеческое нутро, к финалу приходит Диб. Счастливо изгибается… Полосует ногтями спину Скуджа… Болезненные ощущения заставляют рубиновые глаза слезиться, но Скудж улыбается: более сладостного мига в его жизни ещё не было, он счастлив вместе с возлюбленными. Охваченные истомой мокрые тела обмякают в объятиях друг друга. Опьянённые голоса стихают, сменяются шумным дыханием и мирным глухим урчанием. За ярким удовольствием следует не менее чудесный, разделяемый на троих момент покоя, объятый золотистым ночным сиянием на обнажённой коже и обнадёженный предчувствием прекрасного завтра. Сонно взирая в потолок, Зим гладит ослабленной рукой Скуджа и Диба. Бедняга-актив почти что прикорнул на его маленькой ценности. Но не сказать, что Дибу это не нравится. Всё-таки — в окружении иркенского тепла, запаха, шума. Шмыгает носом вместе со Скуджем, мягко гладит антенны и ободранные зелёные лопатки. Счастлив. Скудж тоже, миг терзаний не омрачил его упоения. Зим — счастлив вместе с ними двумя. Фактически, благодаря им двум! Их чувствам… Их стараниям… Чего хотели близкие добились: глава семейства позабыл о рутинных буднях и готов посетить царство Морфея. Правда, не будучи на краю кровати и не придавленным парой существ… Зим ждёт, когда его супруг и парень отдышатся, чтобы можно было удобно разложиться на матрасе вместе с ними. Спать хочется не в стопке тел, а в приятных объятиях, без сложностей с дыханием. Отдышавшись, Скудж первым переходит к действиям. Он поднимается, берёт на руки Диба. Тот кажется самым сонным из всех троих. Вяло обняв Скуджа, он прикрывает глаза у него на плече, пока сам Скудж с умилением его поглаживает и робко покачивает. Зим может идти раскладывать подушки и ложиться спать. Только вместо этого почему-то продолжает оставаться на месте, рассматривает партнёра-иркена. Не нравится главе семейства иркенский взгляд… Уж не решился ли тот заменить родителя земного создания? Последние слова Диба… Последние действия Скуджа… Нет-нет-нет, тот действительно всерьёз поддался на опьянённые манипуляции мальчишки! — Верни его. Сейчас же. Властный тон кажется неожиданным, как и пронзительный гневный взгляд. Думается, если иркен не подчинится, то на него мигом набросятся. Нехотя, он опускает на колени Зима его собственность. Разве они не стали трио?.. Что за странное выражение ревности?.. Диб теперь тоже принадлежит Скуджу… Раз Зим решил побыть со спящим, приходится Скуджу заниматься подготовкой постели. Зим посчитал, что Скудж хочет отнять его драгоценную отцовскую роль? Главой семейства тот так и останется. Иркен может лишь облегчить воспитание для занятого правителя планеты. Именно это он бы хотел. В руки своего подростка папочка больше не даёт. Сам оттаскивает к спальному месту, кое-как устраивается с ним на боку. Иркен-партнёр робко садится рядом. — Ты всегда будешь для него на первом месте, Зим. Я не собираюсь… Р-разве тебе не нужна помощь? Ты так часто занят, а Диб… Рубиновые глаза вновь заставляют Скуджа растеряться, замолкнуть. По зеленокожей гримасе кажется, что его готовы прикончить; что он перешёл черту, сказав последние слова. Этот отвравительный намёк, что Зим не справляется… Что не может быть рядом чаще, как настоящий родитель… Меж тем, ярость быстро угасает. С видимой горечью Зим ворошит волосы Диба, жмётся губами к его лбу. По-настоящему важно только чтобы Диб был счастлив… А будет ли он счастлив, если папочка всё чаще будет оставлять его одного? Если продолжит уподобляться Профессору Мембрейну? Скудж ведь хочет помочь… К чему здесь зимовский эгоизм? — Если ты… хоть что-то сделаешь не так!.. — скалится глава семейства, почти дрожа. Он не позволит погубить свою ценность, в которую было вложено столько времени и усилий; которая стала катализатором иркенского роста и развития. Скудж слабо улыбается, проводит ладонью по голове Зима. Он проявит себя с лучшей стороны. — Ты можешь на меня положиться, Зим. Поцеловав своего Высочайшего в висок, Скудж тянется к одеялу. Он укрывает Зима, Диба. Сам устраивается позади второго и также накрывает себя. Зим больше не выглядит злым. Скорее, настороженным. Он знает, что может положиться на партнёра. Но это его мальчишка… И полностью делиться им, во всех аспектах… Позволяя вмешиваться в самое дорогое, отвоёванное у родного отца подростка… Скудж тихонько урчит, ластится к черноволосому затылку, гладит Диба. Зим хотел, чтобы у Диба был кто-то, кто позаботится о нём, если Зима не станет… Не станет Зима — останется Скудж. Не станет Скуджа — останется Тэк. Не станет Тэк — останутся роботы. Один за одним, но за его подростком будет кому присмотреть. Для этого и нужна семья. Для этого ему нужны близкие и может пригодиться Скудж. Его парень... Смиренно вздохнув, Зим жмётся ближе к Дибу, обнимает их обоих со Скуджем. Необходимость в помощи не означает, что он плохой родитель. Появление третьего лица не отнимет у него авторитет и любовь подростка. Мальчишка должен расти в счастье и в окружении близких… Доверенное лицо папочки — вариант для гарантированного процветания. — Извини, что сорвался… Диб много значит для меня. Я хочу, чтобы он был счастлив. И с тобой рядом… Зим точно сможет обеспечить ему счастье. — Я буду заботиться о нем также, как ты. Обещаю. — Да… — иркен слабо улыбается, — Я знаю. Ты всегда был способен на большее, чем от тебя ожидали. Гораздо большее. Слова Зима много значат для Скуджа: для того, кто в глазах родной Империи был всего лишь маленьким уродливым коротышкой, не достойным признания за свои заслуги. Зим сам тянется к нему, целует в губы. Теперь, всё уладив, избавившись от неприятных осадков, можно спать, окружёнными общим теплом и урчанием. С лёгкими поглаживаниями на себе, поглаживая возлюбленного в ответ, Скудж приглушает обеспечение энергией, расслабляется, ждёт. Всё происходит само собой, по воле оставшейся без подпитки физиологии. Сон оказывается несложной вещью, почти приятной: наполненное спокойствием, погружением в никуда ожидание. Впрочем, подобно Зиму — где-то на уровне инстинктов он на стороже, как и подобает родительской персоне, признанному помощнику аввасмы. Мирное небытие длится несколько часов. Сквозь сон Скудж чувствует, как Зим переворачивается на спину, как к нему жмётся Диб; сам жмется поближе к ним двоим, к теплу и близости. В какой-то миг его осторожно тормошат за плечо, и когда он открывает глаза — Диб сидит рядом, прижимает указательный палец к своим губам, намекая, что следует соблюдать тишину. За окном разгорается рассвет. Зим ещё спит. Пора переходить к задуманному плану, пока есть время. Подросток идёт за сломанным протезом. Иркен, немного отлежавшись, готовит инструменты. Они починят своему дорогому инопланетянину руку… И погонят прямиком в больницу! Когда Зим просыпается, то Диб и Скудж завершают последние штрихи. Первый проверяет гладкость металлического корпуса. Второй — надёжность запаянного предплечья. Видеть их рядом Высочайшему нравится. Нравится, как они кропотливо возятся с протезом… Как стараются всё осуществить до его пробуждения… Заметив же, что папочка проснулся — приветственно ему улыбаются. Чтобы затем выразить своё искреннее беспокойство: — Ты должен пойти в больницу. Твоя рука работает идеально, Зим! Хватит её пересобирать! — Тебе давно пора это сделать… Мы всё тщательно пересмотрели, проверили. Всё отлично, поверь нам. Просто… Перестань. И Зиму не хочется спорить. Видимо, время действительно пришло. Он против того, чтобы Диб пропускал ради него колледж, а Скудж работу. Но они так настаивают, что остаётся только обнять их. Посетят больницу все вместе, своим любовным трио… Чувствуется, что Зим уже дважды замужем. Быть настолько необходимым кому-то — приятно. Столь же приятно после совместного душа увидеть за завтраком Тэк… Молчаливая, задумчивая, омрачённая чем-то — она здесь, за одним столом с роботами, супругами, их партнёром. Мельком бросает злобные взгляды на Высочайшего… Особо агрессивно ест еду… Но она здесь вместе с остальной семьёй, и это радует. Может, Зиму действительно не стоит так сильно опекать её? Она не его детёныш, не младшая сестрица. Она солдат, захватчица, правая рука Высочайшего. Она готова к испытаниям и справится со всем… Всё, что ей нужно, это поддержка и вера в неё. Как бы Зим ни хотел её терять — он может лишиться её не только если она погибнет. — Я выбрал планету, Тэк… — тихо подаёт он голос. На иркена смотрят все, кроме той, к кому он обращается, — Мы… Мы завоюем её вдвоём. И после этого… Ты сможешь выбрать любую планету, которая должна стать частью нашей империи, и завоевать её сама. Я знаю, что мы все сможем гордиться тобой. Твой Высочайший сделал тебя захватчицей не просто так. Ты давно проявила себя, и… Самое время проявить себя снова. Я знаю, что у тебя всё получится. Тэк ничего не отвечает. Хладнокровная, она смирно сидит и смотрит в сторону, после чего молча встаёт из-за стола и уходит. Зима злит такой поступок, но больше расстраивает. Это конец их отношений? Больше ничего не наладить? Диб накрывает одну его ладонь. Скудж накрывает другую. Зим обменивается с ними взглядами, и их поддержка внушает, что всё ещё можно исправить. Окончательно эту мысль закрепляют роботы, которые своими объятиями роняют хозяина на пол вместе со стулом… Вновь в своей комнате, Тэк прислоняется ПАК’ом к закрывшейся двери, скрещивает на груди руки. Уголки губ поднимаются в насмешливой улыбке. Этот папаша никак не уймётся… Верит в её способности, но хочет потратить время, чтобы пронаблюдать за ней… Очаровательно. За улыбкой следует волнение и горечь. Тэк достаёт из хранилища планшет, рассматривает открывшуюся статью о похоронах местного мера. Это было ошибкой… Она знала с самого начала… Но поддалась гневным эмоциям! Не смогла удержаться от осознания, что Высочайшие завели себе любимчика! «Случайно» пропустила в сеть фотографию Зима… Не справилась с отданной ей важной задачей: следить за информацией. Теперь из-за её ребяческой выходки семья под угрозой. С планшетом она проходит к кровати, садится на матрас — почти падает под тяжестью ответственности и вины. С самого начала она понимала, что «семья» это лишь способ взаимного обмена выгодой. А в итоге привязалась к тем, кто её окружает. Что теперь делать? Куда бежать и как оставить своих? Если Империя знает, что Тэк не справилась с миссий, которую ей поручили Рэд и Пёрпл, то её найдут и накажут. А если не найдут… Зим и остальные пострадают гораздо больше, чем иркенка надеялась, что пострадают Всемогущие Высочайшие. Так здорово, если бы одна фотография решила бы все её проблемы… Если бы очернила дефективных правителей и согнала с престола… Если бы стала катализатором для давней, неисполненной мести Зиму… Увы, её надежды наивны и несбыточны. Давно стоило позабыть об этом и просто наслаждаться новым существованием. Ведь тот, кто вроде как испортил ей жизнь, предоставил ей новую… А она в попытке выбить из-под ног почву Зиму, скорее всего, и себя лишила равновесия. Когти сжимают планшет. Тэк вновь разглядывает статью, гневно и решительно. Может, никому из представителей Империи на глаза она не попадётся? Скучная, ничем не выдающаяся заметка о погибшем правительстве, ха! И фотография эта… Силуэт Зима там едва видно! Размытый, почти сливается на фоне толпы. Никто его не узнает, верно? Верно ведь?.. Тэк опускает антенны, с сожалением прикрывает глаза. Удалять поздно… Только запутать следы, усложнить предстоящие поиски. Если Рэд и Пёрпл действительно наткнутся на Зима — искать придётся долго! Она сделает всё для этого! И не уйдёт, если те, кто с ней рядом, действительно ей дороги… Если Зим имеет для неё значение. Троица после завтрака куда-то собирается. Тэк робко провожает их, стоя в сторонке. Сказать или не сказать?.. А если сказать, то кому?.. Точно не Дибу… Зимовский отпрыск сразу же прикончит её. Скудж обязательно расскажет обоим своим Высочайшим. Но молчать нельзя… Зим не игнорирует то, как Тэк мнётся на месте, выжидает чего-то. Он говорит своим возлюбленным подождать его на улице. Те уходят, а он решается поговорить с иркенкой один на один. — Вижу, ты со Скуджем теперь… Подробностей знать не хочу. Не моё дело, кто находится в твоём маленьком кружке избранных. Я хотела сказать… Я совершила ошибку. В сеть попала статья. Там была ваша с Дибом фотография. Кто-то из Империи мог её заметить. Если так… У нас проблемы, Зим. Высочайший холодеет. От своей подопечной он ожидал хорошей службы. Поэтому не верилось, что та способна была на столь глупое упущение. — Это была… случайность или намеренность? Затяжное напряжённое молчание Тэк говорит, что второе. Зим холодеет ещё сильнее, безмолвно отходит к дивану, садится и берётся за голову. У них действительно проблемы. И не только с потенциальной угрозой из космоса… Неосмотрительность главы семейства привела к тому, что одна из них подставила всех под удар. Кто знает, что она способна сотворить в дальнейшем! — Я попыталась… дублировать написанное. Сменила названия заголовков. Название планеты. Это… Это затруднит поиски. Но… Точно не избавит от встречи с Империей. Мы должны покинуть эту планету. Так будет лучше. — Нет. Это наш дом. И если мы уйдём, то никаких «мы» больше не будет, — гневно фыркает иркен, — Ни Диб, ни Скудж не станут терпеть рядом предательницу. Последнее слово задевает больнее всего. Вот кто она теперь. Пока для Зима… Потом для других. Как она могла позволить себе поддаться ревности и плюнуть на тех, кому она дорога?.. — Я сделаю что угодно, чтобы загладить вину… Едва заметная дрожь… Усиленная попытка не дать проявиться слезам… Зим зол и разочарован, но Тэк всё ещё не чужая ему. Ни к чему не приведёт попытка от неё избавиться: ошибка уже допущена, сделанного не исправить. Можно либо поиграть в святого, сделать вид, что иркен никогда не оступался и никому не причинял боли, отстраниться от неназванной сестры и впредь держать ту в ежовых рукавицах. А можно сплотиться ещё крепче прежнего, чтобы вместе предстать перед последствиями и приготовиться к войне. Подойдя к иркенке, он касается её плеча, сжимает — крепко, но без угрозы. Та не смотрит на него. Не желает встречаться с его злобой и разочарованием. Но то, что её могут понять и, возможно, простить, как-то обнадёживает. Зим теперь точно должен править планетой в открытую… Пускай это ускорит его обнаружение, зато легче будет вооружиться и защитить свой дом и семью. Под удар он пойдёт не один. — Вот что: ты разделишь правление с Зимом. Выстроим нашу восходящую империю вместе. Сейчас я иду в больницу… Ты должна найти местных вортиан. Заключи с ними сделку: нам пригодятся их технологии. А о том, что ты сделала, не говори никому. «Ошибёшься» ещё раз… — пальцы крепко сжимают плечо иркенки. Та едва сглатывает, глядя в никуда с каменным лицом. Вот теперь это точно не опека, которой она так сторонилась… — Не жди, что Зим будет таким добрым. Тэк кивает несколько раз, жмурится. Глупые слёзы… Как смеют пробиваться сквозь веки! Катиться по щекам гордой захватчицы! Правой руки Высочайшего!.. Она отходит назад, спешно утирает влагу ладонями. Её миловали… Она больше не оступится. Сделает всё, но Зим больше не посмотрит на неё так! С этой горькой досадой, что его взгляды ошибочны… Что изменения, которые произошли в нём, однажды станут губительны… — Прости меня… — тихо выдаёт она, со всем сожалением заглядывает в глаза сородичу. Его привязанность к близким… Его мировоззрение, выстроенное вокруг «семьи»… Всё это правильно, пускай Зим дальше придерживается своего курса! Он не должен разочаровываться в себе и тех, кто рядом, из-за её ошибки… Это она подвела его, а не он. Быть может, поэтому его любимчиком стал Скудж. Зим тоскливо разглядывает Тэк в ответ. Он не должен оставлять свои взгляды, не должен настораживаться в отношении других. Но как же это сложно!.. Как же сейчас хочется вернуться к идеологии, что захватчикам никто не нужен… Где ты один-одинёшенек, зато не от кого ждать удара в спину. По крайней мере, Тэк созналась в том, что сделала… Раскаялась… А могла сбежать или поступить намного хуже. Не придётся гадать, узнают ли Рэд и Пёрпл о нарушении договора: определённо узнали бы, с помощью Тэк или без. — Я постараюсь… — единственное, что может ответить Высочайший. Потухший рубиновый взгляд тоже блестит от назойливой влаги. Он утирает веки, возвращает самообладание и покидает квартиру. Он не должен отрекаться от Тэк… Он должен дать ей шанс, как когда-то ему самому дали возможность исправить свои ошибки. Он должен быть достойным Высочайшим, лучше, чем Рэд с Пёрплом; лучше, чем даже Диб. Скудж с Дибом видят, что что-то не так, как бы усердно Зим ни притворялся, скрывая горечь за статью и хладнокровием. Они не оставят мысли о том, что причиной плохого настроения стала Тэк. Им ни за что нельзя знать правды… Высочайший сохранит это между собой и своей новой подручной. — Мы… говорили. Она… сказала, что невозможно за всем уследить, и что ничего никогда не будет идеально. Предложила свою помощь. Поэтому… Тэк станет Высочайшей. Отговорку возлюбленные принимают. Именно ту мораль они сами хотели донести до своего Высочайшего. Диб со Скуджем обнимают Зима, просят передать подруге свои поздравления. Зим невольно радуется в окружении близких, проникается их настроем. Ещё ничего не кончено. Семья в целости, никто не потерян. Они сумеют дать Империи отпор… Зим в этом не сомневается. В больнице Скудж и Диб сидят в коридоре, ждут окончания процедуры. Врач не хотел, чтобы они мешали работе или отвлекали пациента. Переживать было не о чем: иркенской жизни ничего не угрожало, даже наркоз не требовался. И всё же Диб из-за чего-то не мог перестать переживать. Благо, рядом был Скудж, чьё присутствие и прикосновения успокаивали. — Можешь купить газировки?.. Просьба мигом исполняется. Скудж быстро возвращается с купленной в автомате алюминиевой баночкой. Диб принимает её и благодарит, осознанно и совершенно спокойно называя иркена папочкой. Не смотря на растерянность и смущение, иркен испытывает странное воодушевление. Как легко его заставили чувствовать себя важным!.. Когда он садится на свой стул, подросток пересаживается ему на колени, продолжает пить газировку. Это действие тоже смущает… Но Скудж воспринимает его как приятное напоминание, что он принадлежит Дибу. — Тебе… очень нравится это слово, да? — посмеивается иркен, обнимает подростка за талию и легко покачивается на месте. Подросток не мог сказать, что из его парня вышла бы отличная замена папочки. Никто не в силах был заменить его папочку! Да и не требовалось этого: Скудж был хорош таким, какой он есть. Тем не менее, тратить время на обычного бойфренда… Когда у Диба уже имелся идеал отношений рядом… Любовное трио в таких обстоятельствах не продлится долго. — Есть такое… Оно забавное, — подросток легко улыбается. Забавный-забавный способ манипуляции и извлечения выгоды… — Я чувствую себя любимым, когда говорю это. Это как… «Высочайший»: ты знаешь, что он у тебя есть и он заботится о тебе. Так, как никто раньше не заботился… Да, мне нравится это слово. — А что чувствует твой настоящий отец, когда?.. — Мой настоящий отец — Зим, — холодно и беспрекословно перебивает подросток. Профессор Мембрейн виноват в его наклонностях. Вот пускай «наслаждается» где-то там на Земле осознанием, что его променяли на злобного пришельца! — А что думает родной — мне плевать. Он остался в прошлом вместе с сестрой и человечеством… Какое-то время Скудж молчит, Диб тоже. Он не уверен в том, какой был раньше земной мальчишка… Во что превратил его Зим… Преуменьшать иркенских заслуг ему не хочется. Но превозносить их, ему кажется, не стоит тоже. — Я бы хотел посмотреть на Землю и на людей. Мне кажется, они удивительные, как и ты. — Н-нет, это… — смущённый смешок прерывает фразу. Всё по вине комплимента и добродушной инопланетной улыбки. Диб отвлекает себя тем, что крутит полупустую баночку между ладоней, — Это не правда. Нет места хуже Земли. Шар уныния и грязи… А те, кто его населяют — кучка слепых идиотов! Я так рад, что сбежал оттуда!.. — И теперь тебе стыдно называть себя человеком? — Нет, конечно! Ведь я не человек больше. Я гораздо больше, чем человек. — Ну, в тебе есть иркенская кровь, верно… Но ты всё равно останешься человеком. В этом нет ничего плохого. Светлые пальцы крепко обхватывают баночку. Задумчивый взгляд, белеющие фаланги — пожалуй, это единственное, что демонстрирует внутреннее негодование Диба. Если Зим ненавидел людей, то неудивительно, что эта ненависть передалась его воспитаннику. — Знаешь… Тебе не обязательно слушать всё, что Зим говорит. Он всю жизнь ошибался. И если ты будешь слушать всё… Разве не передадутся эти ошибки тебе? Подростковое негодование наконец проявляется в лице. Одна мысль о том, что Зим где-то ошибается, кажется неправильной и неприемлемой! Но любовь Диба не слепа… Он видел и принимал недостатки супруга… Понимал, что в чём-то его воспитание выходило за рамки… Просто мрачные аспекты не имели значения, ведь о нём заботились и его любили. — Это не важно, пока Зим мной гордится. — Мы все тобой гордимся, Диб. Но не потому что в тебе есть гены Зима, а потому что ты удивительный! И ты многого добьёшься в будущем. Есть ли Дибу дело до других? Они не так важны, как Зим, в любой момент Диб готов их отпустить, но он определённо привязан к Скуджу и Тэк. Должно ли Дибу быть дело до других?.. Сказать сложно… Зим говорил, что не будет никого важнее их с супругом, а в итоге ведёт себя со всеми как с ценностью, не менее значимой, чем его мальчишка. Вероятно, придётся принять эти изменения и сменить взгляды как папа-иркен. Всё-таки, кое-кто хотел бы стать для него таким же важным, как Зим — разве может Диб препятствовать? — Тебе тоже нравится то слово, да?.. Папочка… — тихо посмеиваясь, подросток жмётся щекой к инопланетной груди. Кажется, его парень уже проникается ролью наставника и заботливого покровителя. Иркен ничего не отвечает. Только смеётся про себя, смущённо загибает стволики антенн. Нет смысла отвечать… Нравится. Крайне приятное дополнение к его ответственной задаче — присматривать за зимовской ценностью. Когда процедура по наращиванию кожи завершается, Зим покидает кабинет с вновь перебинтованной рукой. Нужно время, чтобы всё зажило, адаптировалось к остальной части организма. Но он уже чувствует что-то. Не перестаёт изумлённо сжимать и разжимать кулак — как настоящая! Только мышцы и кости из металла. Диб и Скудж встречают его по выходу. Зим прикасается к щеке первого, медленно проводит по светлой коже. Касается макушки второго, нежно приглаживает. На лице медленно загорается улыбка: чувствует… Почти как своей родной. Обоих притянув к себе за запястья, Зим кротко целует и того, и другого. Теперь можно разойтись и заняться другими важными делами, но сначала он всех проводит. Насладится тем, что у него две рабочие руки, подходящие под двух его возлюбленных… По наводке пешек Тэк находит вортиана в каком-то баре. Только он один посещал планету с сопровождением из разных существ, явно объединённых ненавистью к иркенской расе. Сородичей с ним не наблюдалось, пока он стабильно прилетал и словно осматривался к чему-то. Вёл себя спокойно и тихо, отчего не удивительно было, что патрульные не обращали внимание на единственный вортианский экземпляр. Вместе с небольшой группой — вортиан сидит за столиком в отдалении бара. Они яростно что-то обсуждают, спорят, попутно играя в подобие карт. Когда же к столику подходит Тэк с несколькими подчинёнными — все замолкают, напрягаются. И только их лидер не подаёт вида, что преисполнен волнением. — Я доверенное лицо Высочайшего Зима. Здесь, чтобы предложить сделку. — Оу. До этой планетки тоже дошли ваши загребущие ручонки? Интересно… Интересненько… — хмыкает вортиан, делает вид, что диалог его не интересует и тасует колоду. Его едкая клыкастая ухмылочка раздражает иркенку. Но она понимает, что нужно держать себя в руках, иначе испортит всё ещё больше. — Нам нужны технологии. В обмен мы готовы предложить всё, что потребуется. — Всем нужны технологии… Настолько, что ничего не стоит уничтожить планету своих союзников. А потом обвинить их во всех смертных грехах! — плюётся вортиан, бьёт кулаком по столу. В тот же самый кулак затем кашляет и возвращает самообладание, поправляет свои зелёные очки, — Что помешает вашему… «высочайшему» предать меня и моих собратьев? Поступить с нами также, как поступили другие ваши никчёмные лидеры? Не Тэк стоило идти общаться с будущими союзниками… Кто будет слушать душещипательные истории иркенки о её сородиче? На её месте должен был быть Диб, который одним своим появлением показал бы, что Зим отличается от своих лидеров; что он не ксенофоб и разделяет вортианские ценности. Из ПАК’а Тэк достаёт парочку фотографий, передаёт собеседнику. Тот с интересом рассматривает изображение членов иркенской семьи, показывает своим сообщникам. Никто из них не видел столь странное существо?.. Что это за особь и что она делает в окружении иркенов? — Это супруг моего Высочайшего, — как бы поясняет Тэк, — Высочайший Диб. У вас будет возможность встретиться с моими лидерами. Вы поймёте, что сделка пойдёт на пользу всем нам. Вортиан возвращает фотографии. Усилившийся интерес на лице скрыть ещё сложнее. Похоже, у Сопротивляшек и иркенских отступников общий враг… Он с удовольствием встретится с Высочайшим Зимом. Хотя бы поглазеет на дефекта, решившего пойти против Империи и выстроить собственную. Местом своего правления Зим решает сделать здание умершего мэра. Окружение красивое, кресло удобное, вокруг много людей, которые обязательно его обслужат. Плюс, это тот же город, где находится его дом и семья. Не хотелось снова отвлекать супруга от учёбы, но если тот нужен для переговоров — делать нечего. Диб наоборот рад помочь папочке! Когда он приходит в кабинет правления — вокруг Зима суетятся инопланетяне, вычищают окружение, что-то сверяют. По их волнительным лицам понятно, что они не ожидали смены правительства, но им ничего не остаётся, кроме как смириться. Сам же Зим вальяжно сидит в кресле и наказывает, что отвратительные коричневые шторы он терпеть не собирается. — Дай угадаю, — Диб взбирается на большой рабочий стол, что стоит прямо перед мэрским креслом. На нём уже синяя мантия, высокие сапоги и перчатки, одетые дома. Всё то, что пригодится для предстоящих переговоров, — Ты просто пришёл сюда, и никто ничего не смог сделать? — он изящно укладывается перед своим Высочайшим. Настроение его радостное и весёлое: папочка — властная важная персона! Это восторгает и заводит. — А ты как думаешь? Зим управляет всеми вооружёнными структурами! Никто ничего не сделает, — Высочайший рассматривает коготки на правой руке. Он наденет перчатку. Но то, что они затупились, его раздражает, — Ты! — окликает он одну из горничных. От его тона инопланетянка роняет метёлку для пыли, — Есть приборы для заточки? Займись когтями своего Высочайшего. Горничная мигом бросает очистку вазы и спешит угодить своему лидеру. Диб еле сдерживается, чтобы не засмеяться над бедной запуганной работницей. Ограничивается злобным блеском карих глаз и едкой ухмылкой, которые не остаются без зимовского внимания. Может, ненадолго отложить переговоры?.. Дибонька явно уже отошёл от чудесной совместной ночи… Зим с удовольствием подарит ему ещё немного удовлетворения. — Я уже заказал портреты всех нас и организовал прямой эфир, чтобы объявить о своём диктаторстве, — свободной рукой иркен хлопает по бедру. Подросток перебирается со стола на папочкины колени, — Теперь каждый будет относиться ко мне с должным уважением! Все будут знать меня и моё имя! Смотреть на меня с трепетом и восхищением… Начинать важные мероприятия только после моего появления… Высочайшего Зима. Лидера этой жалкой планетки, которую Зим приведёт к величию! Занятая работница явно напрягается из-за услышанных слов. Диб же вовсю любуется своим Высочайшим, взгляд и улыбка выражает неподдельное восхищение и обажание. Этот настрой почти завораживает Зима… Не глядя на горничную, он жестом приказывает остановиться, что та незамедлительно делает. После чего машет, чтобы пошла дальше заниматься своими делами. Плевать на маникюр… Сейчас он не важен. — И ты, кстати… — Зим берёт со стола перчатку и протягивает Дибу. Тот без слов берёт её и натягивает на когтистую ладонь, — Тоже получишь к себе достойное отношение. Как часть семьи правителя и как будущий правитель. — Ну, ко мне и так хорошо относятся… Но будет здорово побыть в числе элиты. Когтистая ладонь поглаживает светлую шею, идёт вниз к самым бёдрам Диба. Было бы неплохо проверить с ним стол бывшего мэра на крепкость… Он выглядит большим и вполне удобным. К сожалению, в кабинет приходит секретарша, которая объявляет о том, что у лидера посетители. Зиму приходится отвлечься от нежного созерцания своей драгоценности. Он оглядывается кругом: помещение для приёма не готово, к тому же в нём до сих пор много инопланетян. Хочется надеяться, на результаты сделки это не повлияет. Громогласным тоном Зим выгоняет всех прочь. Сам поднимается, садит Диба себе на руку. Всё пройдёт хорошо… От этой встречи всего лишь (!) зависит безопасность его дома и семьи! Разве имеет право он облажаться?! Диб успокаиваеюще поглаживает своего Высочайшего, мягко трётся щекой о его плечо. Его присутствие рядом немного расслабляет Зима… Он выходит из-за стола, поправляет плащ. Оба собирают всё своё хладнокровие и стать. Всё пройдёт хорошо, и никак иначе. Они готовы. За ушедшей секретаршей приходит Тэк, её прослужники, приглашённый вортиан и несколько его сопровождающих. Вортиан цинично оглядывает кабинет — просторный, но захламлённый от прервавшейся перестановки. С любопытством и недоверием он рассматривает Зима и восседающую у его плеча собственность. Не верится: действительно иркенская особь связалась с кем-то не своего вида. А судя по тому, как близко и бережно держит странное существо, то их явно связывают близкие отношения. Где-то в душе вортиан жалеет, что решился на встречу… Что поддался на уговоры участников Сопротивляшек… Не нравится ему эта холодность, которая веет от пары в статных одеяниях. Повезёт, если удастся покинуть здание живым. Только бы не показать свои страхи… Он такой же хладнокровный, как его собеседники. — Лард-Нар, — фыркает вортиан, — Лидер сопротивления. Кланяться не собираюсь… Хотите заключить сделку — обращайтесь с Лард-Наром как с равным. Диб и Зим переглядываются. Диб всё уладит… С небольшим кивком, Зим ставит его на ноги. Подросток подходит ближе к собеседнику. Они с вортианом почти одного роста, и, пожалуй, общаться с кем-то себеподобным вортиану импонирует. Подросток надеялся, что это расположит будущего союзника, как и его непричастность к иркенской расе… — Высочайший Диб, — объявляет подросток, мягко показывает в сторону возлюбленного, — Мой супруг Высочайший Зим. Нам нужна защита от внешних врагов. Включая Иркенскую Империю… Мне кажется, общий враг это весомый повод, чтобы объединиться. Лард-Нар задумчиво поглаживает подбородок. Это звучит здраво… Взгляд мельком возвращается к иркенскому Высочайшему. Неужели это тот самый Зим?.. Ходячая трагедия, выбившаяся в правители… Вортиан озаряется лёгкой ухмылкой, прикусывает серую губу клыками. Да, этот иркен уважением у своей Империи не пользовался и всячески ей вредил, осознанно или неосознанно. С таким можно и посотрудничать. — Нам нужно место для жизни, — вновь вернув серьёзность заявляет вортиан, — После захвата Ворта наша раса скитается по Вселенной. К нам относятся как к… пиратам! Никто не хочет сотрудничать с врагами Иркенской Империи! Боятся навлечь на себя гнев вашей расы. Среди наших союзников только всякие добровольцы с никому неизвестных планет. Обеспечьте домом нас и наших детей, и мы предоставим всё необходимое для защиты. Высочайшие снова переглядываются. Теперь лучше слово взять Зиму. Он подходит ближе. Старается не встретиться взглядом с Тэк, что стоит поодаль. Та надеется, что не вызывает напряжение своим присутствием… Тоже едва смотрит в сторону Зима… Хотя встретиться с ним взглядом хочется: как показатель того, что всё позади, и можно спокойно жить дальше. Увы, ещё рано расслабляться и забывать… — Что если?.. Мы отдадим какую-нибудь планету в ваше распоряжение? Назовём «Ворт Второй», поможем отстроить по образу вашего бывшего дома… И конечно же обеспечим всем необходимым вас и ваших детей! — Ничто не заменит наш бывший дом… — злобный взгляд, направленный на Зима, явно обращён ко всей иркенской расе. Зим сохраняет спокойствие. Не одному Лард-Нару навредила иркенская родина, — Но это будет хорошим началом к тому, чтобы восстановиться, собрать силы и вернуть Ворт обратно! — Думаю, мы могли бы предоставить помощь, — с лёгкой, почти обворожительной усмешкой отвечает Зим. Дибу не нравится идея грядущей войны… Но сейчас реагировать рано, — Это неправильно, что мои бывшие лидеры считают, что могут распоряжаться захваченными планетами как хотят. Лард-Нар понимающе кивает: да, он наблюдал за зимовской планетой и был удивлён, что иркенский правитель не погрузил всё в хаос и не устроил тиранию. Диб тоже находится и с улыбкой заявляет, что после освобождения Ворта они могли бы помочь с его восстановлением. Вортиан кивает ещё охотнее, уголки губ выражают улыбку: да, они прекрасно знают, что нужно обеим сторонам. Сделка состоится. — Хорошо… Хорошо. Но на время отстройки Ворта Второго нам всё равно нужно жильё. Предоставьте его, и считайте, что мы договорились, — Лард-Нар протягивает трёхпалую руку. Сначала её пожимает Зим, затем Диб. Вортианские сопровождающие весело кричат. Наконец-то тесные корабли можно сменить на уютные светлые квартиры! От их неожиданного шума у Лард-Нара распрямляются щупальца на голове; лидеру приходится шыкнуть на своих визжащих ребят, чтобы соблюдали приличия. Встречу можно было назвать удачной и завершить. Гости покидают кабинет в сопровождении прослужников Тэк. Сама иркенка ненадолго задерживается у выхода в коридор. Она сама решается взглянуть Высочайшему в глаза; смотрит на него с робким сожалением и мысленно извиняется. Высочайший отвечает болезненной горечью: ему нужно время. Тэк остаётся только ждать. В кабинете остаются только Зим с Дибом, оба облегчённо улыбаются. Второй спешит обнять супруга, чтобы отметить их маленькую победу. Но наедине они пребывают недолго: вновь приходит секретарша и объявляет о том, что всё готово для выхода в эфир. За ней следует режиссёр со съёмочными роботами и пара гримеров. — Что ты скажешь, папочка? — Я скажу… — Зим возвращает в кресло, удобно в нём устраивается. Гримёры спешат поработать с ним, чтобы придать его статному лику ещё большей неотразимости. Режиссёр запускает роботов в воздух и располагает в воздухе так, чтобы настроить нужные ракурсы, — Что мы все хорошо жили эти пару месяцев благодаря Зиму. И что дальше мы будем жить ещё лучше, если эта планета тепло примет своего нового правителя… А также его дорогую сестру и его милых мужей, конечно! Как же без этого? Диб с миловидной улыбкой относится к тому, что его обязательно упомянут. Пускай в качестве одного из супругов, но Диб будет знать правду, этого достаточно. Главное, чтобы речь вышла хорошей. Планете придётся принять его прекрасного Высочайшего, выбора у неё нет. — Я люблю тебя… — Я тоже тебя люблю. К импровизированной съёмочной площадке присоединяется пара работников. Кто-то принёс приборы для освещения, кто-то специальное кресло для супруга Высочайшего. На время эфира Диб побудет там, полюбуется своим великим и могучим папочкой издалека. А после съёмок они обязательно найдут минутку друг на друга…