Реинкарнация

- Самый счастливый альфа на планете слушает. Кенсу удивленно вскинул бровь и отвел телефон от уха, проверяя, по тому ли номеру звонит. Он совершенно точно уверен, что секунду назад на экране белым по черному было написано «Лухан», но незнакомый голос по ту сторону трубки заставляет омегу усомниться в своем зрении или адекватности. Однако, перепроверив, Кенсу убедился в том, что, все-таки, набрал нужный номер. - Эм… Можно мне Лухана? – неуверенно спросил Кенсу. - Пожалуйста? - А, Кенсу, это ты? Прости, но Лухан спит, а будить его так не хочется. Он всю ночь не спал, так что… - Стоп, Сехун? Что ты делаешь в доме Лухана? – Кенсу снова посмотрел на фотографию Лухана на телефоне и не мог поверить, что его трусливый олень всю ночь не спал. Однако, на лице все равно расцвела глупая материнская улыбка. - Ну, помнишь мой план под названием «Махараджа и олененок»? Так вот, он сработал, и даже быстрее, чем я планировал… - Сехун тихо рассмеялся. – Я могу передать Лухану твои слова, если дело срочное. - Нет, просто рабочий день начался два часа назад, а Итук в «так-себе-настроении». Но, раз уж ты, наконец, оприходовал моего Лухана, я вас прикрою. - Спасибо, Кенсу-я, я обязательно замолвлю перед Чонином за тебя словечко. И Сехун отключился. И… словечко перед Чонином? - В смысле перед Чонином? Что он тебе сказал?! – Кенсу безрезультатно кричал в трубку, в которой его уже никто не слушает. Он обязательно оторвет Чонину уши, если он сказал Сехуну, что они встречаются, но это после успокаивающей чашки кофе и тортика, а потом можно и мстить. В кафе уютно, теплый солнечный свет проскальзывает через большие окна и освещает столики с редкими посетителями. От этого света в душе просыпается какое-то чувство ностальгии, и Кенсу вспоминает, как когда-то ездил на пляж с Исином и Чанелем, как они тогда ночевали в палатке и говорили обо всем на свете. - Так ты, говоришь, петь хочешь, - тянет Чанель. Бэкхен лежит на его руке и смотрит на звездное небо. Рядом с парочкой тихо лежал Исин, иногда вставляя короткие фразы. Ему было немного скучно с этой парочкой: их вечные сюсюканья уже раздражали, но Чжан, несомненно, был за них рад. Он уже пообещал Бэкхену, что свяжет их малышу носочки и будет сидеть с ним, когда родители будут заняты. Чанель и Бэкхен на такие заявления улыбались и говорили, что до детей им, как до Марса пешком, а Исин улыбался, говоря, что такие кролики, как его друзья, такими темпами обзаведутся своими спиногрызами уже скоро. - Да. Даже начал сочинять песню, – смущенно ответил Бэкхен. – О, ребята, кстати, слова-то я сочинил, но было бы неплохо добавить гитару в мелодию и… - И ты хочешь, чтобы мы подыграли тебе на прослушивании? – улыбается Исин. - Ну, в общем, да… - Тогда подыграем, - Чанель притягивает омегу ближе к себе и поглаживает его худое плечо. Бэкхен вдыхает аромат альфы, растворяясь в нем, и думая о чем-то приятном и хорошем. - Знаете, пока мы ехали в автобусе… - начинает Исин. – я стоял рядом с бабушкой. На ее лице отражалась вселенская усталость, и я вдруг подумал… Не знаю, почему это пришло ко мне в голову, но интересно, сколько людей, которых я видел, возможно, всего лишь мельком, уже умерли? И кто умер от старости? Кто совершил самоубийство? Кого-то, может, убили? Эта мысль все еще не дает мне покоя, и каждый раз, когда я вижу человека, то думаю: а сколько ему осталось? Возможно, он молодой и спортивный, а завтра уже – инвалид в коляске. Или, может, это маленькая девочка, которая толком не научилась говорить, но через неделю она уже будет погребена под землей из-за неосторожности своих родителей и… - Тебе надо перестать думать, - усмехается Пак. Бэкхена немного трясло от такой речи Исина. Иногда их китайского друга переклинивает, и у него появляются странные суицидальные мысли, что чаще всего пугает Бена. Однако, Чанель относится к этому с присущим ему пофигизмом, говоря, что это просто особенность их странного друга. - Как думаешь, Исин, сколько мне осталось? – тихо спросил Бэкхен. Исин повернул голову в его сторону и задумчиво поглядел в напряженное лицо омеги. - Закроем тему, - недовольно отрезал Чанель. Исин промолчал. - Кенсу, к тебе пришли, - Кибом кивает в сторону стеклянной двери, за которой спиной к ним стоит худой высокий парень. Кенсу без проблем узнает в нем Чонина. - О, моя омежка уже пришла? – с противной улыбкой тянет Чонин. Кенсу бьет альфу голенью под коленку, и тот чуть не падает на гравий, расставив руки в стороны. – У тебя ПМС? - Что ты сказал Сехуну? – шипит омега. – Если ты сказал, что мы встречаемся, то готовься умереть, кретин. - Ну чего же так грубо-то? – хныкает Чонин. – Я всего лишь сказал, что ты мой временный парень для разрешения некоторых проблем. - Говори, зачем пришел, и вали. Мне надо работать. - Ну, мой парень, Тэмин, сегодня идет на очередную выставку своего какого-то там искусства, и я пришел, чтобы отдать тебе билеты на нее. Точнее, я пришел, чтобы забрать тебя. - Чонин, я работаю, вообще-то… - Тогда я отпрошу тебя у твоего босса! – самоуверенно говорит Чонин, ступая по серому гравию прямиков в кафе. Кенсу заходит за ним и хватает за руку, чуть выше локтя, намереваясь остановить упрямого альфу, но тот не теряется и прямо на все кафе выдает: - Чонсу-хен! Можно я заберу Кенсу на сегодня? У нас свидание! Из кухни выглядывает заинтересованная мордашка Итука, и даже Кибом отвлекается от своего мобильника, чтобы посмотреть, с кем встречается их, казалось, абсолютно асексуальный друг-омега. - Сехуна и Лухана сегодня не будет, а если уйду еще и я, то вы с Кибомом замучаетесь… - нервно противостоит Чонину Кенсу. Он умоляюще смотрит на Итука, но тот, кажется, понял его взгляд не так, как надо омеге, потому что он улыбнулся и сказал, что Кенсу может идти. – Вы серьезно? – тихо говорит омега, а счастливый Чонин стаскивает со своего псевдо-парня фартук и за руку выводит из кафе под вздохи омег-посетителей. Кенсу краснеет словно рак, когда уже с улицы, садясь в машину Чонина, видит, как Кибом игриво ему подмигивает. - Надеюсь, ты не против послушать занудную лекцию о династии Мин в исполнении такого же старого, как экспонаты, историка, – усмехается Чонин, выезжая на дорогу. – Ах, да, как только в поле зрения появится Тэмин, я обниму тебя и постараюсь быть чуточку ближе, чем дозволено «просто друзьям», хорошо? Так что не бей меня, пожалуйста. - Я изобью тебя после того, как этот твой Тэмин бросит тебя. Уж поверь, надеру зад так, что неделю не сможешь нормально ходить и сидеть. - Так ты любишь сверху? Не знал, что омеги могут увлекаться таким. Или ты по омегам? Ты не стесняйся, если ты… эм… лесбиянка. Я вообще-то гендерно нейтрален, так что можешь заигрывать при мне с другими омегами, но только пока Тэмин не видит нас. Ах, и еще, не вздумай флиртовать с Тэмином! А то он точно спалит нас… - Блять, какой же ты идиот! – вскидывает руки Кенсу. – Никакой я не… не лесбиянка, что за бред!? И не нужны мне омеги и тем более твой Тэмин, придурок. У тебя что, желе вместо мозга? Как ты вообще дошел до того, чтобы назвать меня лесбиянкой? Господи, дай мне сил не убить этого дегенерата! - Кенсу... Ну, я же пошутил, Кенсу-у-у, - тихо говорит Чонин, боясь получить когтистой лапой сидящего рядом тигра по лицу, – разве не смешно? Ха-ха-ха, почему ты не смеешься? - Благодари Бога, что ты сейчас за рулем, и я не могу тебе врезать. На выставке было много народа. Мужчины были одеты в строгие костюмы, а дамы в платья. Чонин был в черных джинсах с прорезями на коленках и нежно-голубой рубашке с закатанными рукавами. Кенсу должен был признать, что выглядел альфа просто сногсшибательно. Омеге же повезло, что на его форменных брюках и рубашке не было эмблемы кафе, поэтому он, в какой-то степени, подходил к здешнему люду. Но он все равно был недоволен, потому что кофейные цвета как-то не подходили под колорит этого места, однако, Чонин его успокаивал и продолжал повторять, что омега выглядит прекрасно. Альфа даже вел Кенсу за руку, лавируя в толпе, и омега говорил себе, что это только для того, чтобы не потеряться. Хотя выходило у него слабовато. - Вот он! – Чонин указал пальцем на худого высокого омегу, стоящего с какой-то дамой. Выглядел он изумительно: темные волосы были идеально уложены, белая рубашка с закатанным рукавом хорошо обводила изгибы его худого тела, а в одной из рук он изысканно держал бокал с красным вином. У проходящего мимо официанта Чонин стянул с разноса два таких же бокала и передал один Кенсу. – Хлебни мальца, будто мы с самого начала здесь, - прошептал он, проделывая это со своим бокалом. - Я не умею пить, – в ответ прошептал Кенсу, – если хлебну, то начну вести себя как дикарь. Чонин фыркнул и, аккуратно взяв руку Кенсу, в которой тот держал бокал, поднес его к своим губам. Красная жидкость исчезала во рту альфы, на что Кенсу засмотрелся, а когда одна неосторожная капля начала скатываться вниз, по губам, кадыку и шее, пытаясь спрятаться за воротом рубашки, омега потянулся и вытер ее своей рукой. - Чонин? Кенсу вздрогнул. Тэмин удивленно хлопал глазами, смотря, как его парень пьет вино из чужого бокала, а какой-то омега чуть ли не засунул свою руку ему прямо под рубашку. Чонин растерялся, но быстро взял себя в руки. - О, Тэмин, - Чонин отпустил запястье Кенсу и перекинул свою руку через его плечо, – не знал, что ты будешь здесь. - Неужели? А я вот утром писал тебе сообщение, что иду сюда. - Я его не видел, - Чонин усмехнулся. Тэмин посмотрел на смущенного всей этой ситуацией Кенсу. Щеки омеги покраснели, и он отвел взгляд, не в силах выдерживать взгляд Ли на себе. - Красивый. В твоем вкусе, Чонин, - Тэмин сделал беспристрастное лицо и выпил вина, – встречаешься на стороне? - Ну, скорее это с тобой я встречался на стороне, – тянет альфа, – мы с Кенсу дружим с детства. Мы уже обручены. - «Нет-нет-нет, ему пора остановиться, иначе он лишится парочки зубов»</i>, - Кенсу кидает злобный взгляд на разошедшегося альфу, а потом наигранно мило улыбается Тэмину, который переводит на него взгляд. – Вы тот самый Тэмин? Чонин много о вас рассказывал. - Правда? – вскидывает бровь омега, не веря словам Кенсу. - Да. Чонин обычно много болтает во время секса. Особенно о своих любовниках. Альфа рад, что не пил в это время вино, потому что от такого заявления оно наверняка осталось на белоснежной рубашке Тэмина. Брюнет же опешил от такой наглости и уже хотел что-то нервно ответить, пока его не окликнули. - Тэмин-щи? – высокий альфа с каштановыми волосами шел прямиком им навстречу. В черной рубашке и джинсах, он выглядел как модель с обложки. – Директор Чхве вас ищет. - Да, Минхо, сейчас, – отзывается Тэмин, – что ж, Чонин, поговорим потом, – последний раз наигранно весело улыбнувшись, омега развернулся и ушел. - Все прошло быстрее, чем я думал, - хмыкнул Чонин. Он допил вино, оставшееся на дне бокала, и при первой же возможности сплавил хрусталь первому попавшемуся официанту. Кенсу отдал свое наполовину недопитое вино тому же официанту, вежливо ему кивнул и пошел следом за альфой. - Так теперь ты вернешь меня обратно в кафе? – как только Кенсу пристегнул ремень, машина выехала на главную дорогу. – Или ты еще недостаточно потрепал мне нервы? - Я хочу, чтобы ты съездил со мной кое-куда, - Чонин загадочно улыбнулся. Кенсу подумал, что эта идея не самая хорошая, и что он об этом пожалеет, но, все же, промолчал и отвернул голову к окну, смотря за бегущей картинкой за стеклом. Улицы были полны людьми, дождавшиеся лета школьники ели мороженое и фотографировались, отпечатывая этот момент в памяти своего телефона. В телефоне Кенсу же была парочка фотографий Лухана, одна смазанная фотография самого До, когда Исин пытался сфотографировать младшего со своим сыном, и еще парочка отсканированных фотографий Бэкхена. Кенсу не знал, зачем они ему, но каждый вечер аккуратные омежьи пальчики проводили по экрану с изображенной счастливой парочкой школьников прямиком из прошлого века. Омега пытался переубедить себя, что ту фотографию, где он с Чанелем, он смотрит вовсе не из-за улыбающегося Пака, а слезы текут по щекам вовсе не из-за того, что Кенсу все еще любит Чанеля. - Ты выглядишь грустным. Ты не хочешь ехать? – волнуется альфа, отвлекаясь от дороги сразу как останавливается у светофора. – Если не хочешь, то скажи, я отвезу тебя в кафе и… - Все в порядке, просто немного укачивает, – врет младший. И улыбается, может немного вымученно, но внутри альфы будто что-то обрывается. Он вдруг видит перед собой не просто какого-то школьника, неопытного и незрелого, а полноценную омегу с красивыми чертами лица, мягкой кожей и очень милой россыпью родинок на шее. Чонин понимает, что пора ехать только после короткого нетерпеливого гудка позади стоящей машины. Он неловко улыбается Кенсу и жмет на педаль газа. Они выходят из машины, когда на город опустились сумерки. Кенсу окидывает взглядом небольшой домик, чуть отдаленный от остальных в сеульской деревеньке. Крыша в некоторых местах обвалилась, стекол в окнах не было, дверь слетела с верхней петли и болталась у стены, а внутри дома было темно. Чонин прикусил губу, прихватил из бардачка фонарик и, взяв Кенсу за руку, повел его в дом. Внутри было прохладнее, чем на улице. Пахло сыростью и краской. Чонин отпустил руку омеги, но До снова схватил его за руку и прижался ближе, запнувшись о какой-то строительный мусор на полу. - Не бойся, - в самую макушку шептал Чонин, – здесь нет монстров и дыр в полу. Кенсу промолчал. Он хотел возмутиться и сказать, что ему не страшно, но это было бы слишком очевидной ложью. Чонин подвел Кенсу к окну. Дом находился на самом холме. Из его окна открывался вид на деревню и город, высокие здания и быстрые светящиеся точки – машины. Кенсу видел мост через реку Хан, ездящих по нему машин, даже ночные паромы, все еще плывущие по реке. Чонин зашел Кенсу за спину, обхватил руками талию и положил подбородок на плечо омеги. Кенсу застыл, не зная, что делать. Чонин был так близко, что сердце билось о ребра, словно бешеное. Спиной он чувствовал, что сердце Чонина бьется так же быстро, и от этого становилось так тепло на душе. - Кенсу, - тихо позвал Чонин. Омега вопросительно промычал, не отрывая взгляда от окна. – Можно я тебя поцелую? Сердце пропустило удар. - О таком не спрашивают, а действуют сразу, Чонин, - его имя получилось тихо, с придыханием, потому что губы Чонина вдруг оказались на омежьей шее. Аккуратно поцеловав трогательную родинку на шее младшего, Чонин аккуратно повернул Кенсу лицом к себе и немедля поцеловал. На вкус омега был сладким, его губы мягкими, хоть и с ранками. Кенсу ответил на поцелуй сразу, схватив Чонина за плечи. Только сейчас он заметил, какая же была разница у них в росте. Чонин провел языком по небу Кенсу, а потом аккуратно всосал нижнюю губу омеги, который от этого поцелуя обмяк и еле стоял на ватных ногах. Воздуха уже не хватало, но Кенсу не хотел прекращать это. Он наконец понял, что нашел своего альфу. Того самого, предназначенного только ему. То, что Чанель никак не был с ним связан, он понял еще в первую встречу. Запах Пака больше не привлекал его, как раньше, не заставлял ноги подгибаться, а внутри живота разливаться приятному теплу. С Чонином было иначе. Его запах дурманил, хотелось уткнуться в его шею и вдыхать этот аромат вечно. Сколько понадобилось Кенсу для осознания этого? Дольше, чем Бэкхену, перед тем как тот понял, что Чанель абсолютно точно ему подходит. - В следующий раз спрашивать не буду, – выдыхает Чонин и снова целует.