Ты намного больше, чем тот мир, который я сотворил. Поэтому я отказываюсь от своей души. Я тянусь к твоей надежде… Я опустил своё оружие. Я готов к тебе сейчас. Выведи меня отсюда. Приди и найди меня в этой темноте сейчас. Каждый день я сам себе проигрываю. Я не хочу больше бороться в одиночку. Ashes Remain — "On My Own"*
***
— В кромешной тьме, подобной Аду, разве такое может быть? — У нас же одинаковые глаза. Присмотрись и увидишь сам. Если обрести друзей, которым доверяешь, надежда примет форму, и тогда её можно будет увидеть. Вот во что я верю, Обито… Я опять заглянула в глаза Учихе. Отблеск от вспышки на том дереве отражался в них, точно в зеркале. О, Ками, я уже давным-давно ощущаю, каково его состояние. И оно, поверьте, отнюдь не хорошее. Из него, по-видимому, и правда вытянули почти всю чакру. Он так слаб, что еле дышит. Надеюсь, ирьенинское дзюцу сможет хоть чуточку ему помочь, хотя бы самую малость поддержать. И я обязана выложиться на полную. Ведь я дала слово, что буду заботиться о нём. Причём плевать, что для меня сей поступок может означать гибель от чакроистощения. К смерти я уже давно готова, а ради него — тем более. Огонёк на верхушке огромного дерева сверкнул ярче и полетел куда-то вниз, а горящие красным цветом точки вдалеке, за нашими спинами, начали движение в едином направлении. Где-то далеко отсюда один за другим раздавались громчайшие хлопки и взрывы. Но я даже не потрудилась заметить всего этого, так как состояние моего возлюбленного ухудшалось прямо на глазах. Обито задышал как-то прерывисто, чрезмерно хрипло. Его лицо исказилось в мучительной гримасе. Проклятье, даже с моей поддержкой ему приходится несладко! Это тяжело. Такими темпами, я действительно отдам ему всю чакру. И, что самое ужасающее, — даже этим я, видимо, всё равно ему не помогу! Он чересчур слаб. Плохо. Это очень плохо. Одного лишь понять не могу — что с ним конкретно случилось? И как это — «вытянуть чакру»? Подобное вообще возможно? Ох, руки дрожат. Нехорошо. Учиха, всё так же дыша через силу, зашёлся в хриплом кашле. Несколько мелких брызг тёмно-алыми пятнышками легли на его бледную кожу. Одна достала даже до моих ладоней. Вот чёрт! — Раз из него извлекли Биджу, значит, Обито… — донёсся до ушей голос Минато, в котором без сомнения можно было разобрать взволнованность. Что? Что «Обито»?! Я содрогнулась и, не скрывая страха, воззрилась на Какаши и отца Узумаки. Нет, не может… — Какаши, — на сей раз уже гораздо увереннее промолвил учитель этих двоих, однако дальше он говорил совсем негромко, да и моё внимание, впрочем, занимало совершенно другое. В ушах нарастал пронзительный писк. В глазах то и дело темнело, перед ними плыли круги причудливой формы. Но нет, я не отступлюсь. Единственным, что я всё же сумела расслышать, так это последнюю фразу отца Наруто: — Так что можно не беспокоиться, с ним всё будет хорошо. О, правда? Всё и впрямь будет хорошо? В самом деле? Поводов для беспокойства больше нет? Честно-честно? А о ком вообще речь, а? Ой, и чего это мир весь плывёт? Странно-то как… — Я понял, — пробормотал себе под нос Хатаке, а затем изрёк чуток громче, сверху вниз глядя на старого товарища: — Я надеялся, что он ответит за всё, что натворил, — на этих его словах моё сознание резко прояснилось, точно от ведра ледяной воды, а я испуганно вздрогнула и одарила пепельноволосого ошеломлённым и умоляющим взором. — Не смотри так на меня, Харуко-чан. Ты же сама понимаешь, что сейчас фактически помогаешь врагу, — теперь мне довелось виновато отвести глаза и поджать губы. А ведь правда. Я снова веду себя как истинная предательница. Лечить нашего противника… До чего же я докатилась?! Однако по-иному поступить мне, увы, не даёт сердце. — Но если он не может пошевелиться, — уже в разы мягче добавил джонин, с долей привычного добродушия улыбаясь под маской, — то пусть просто остаётся здесь. А ты присматривай за ним, — в ответ я, слабо качнув головой, чуть натянуто и измучено приподняла уголки губ. Ками-сама, ну зачем устраивать подобные проверки и так пугать? А, Какаши-сан? Что ж, думаю, лучшей миссии для меня и желать не надо. — Учитель, Вы тоже, пожалуйста, присмотрите за Обито. — Хорошо, — утвердительно кивнул Минато. И Хатаке уже развернулся, дабы уйти прочь, как внезапно губы Учихи зашевелились. Я удивлённо и слегка испуганно воззрилась на него. Что он хочет сказать? Для того чтобы услышать, я немного наклонилась к нему. — Убери технику, — наконец расслышала я эти два практически беззвучных слова. Э? Не поняла. — Н-но как же… — Убери, — со знатным трудом выдохнул он. Не понимаю. Он же всё ещё слаб, так чего же он желает добиться?.. — Пожалуйста… Веки от изумления широко распахнулись. Изумрудное сияние вокруг моих рук молниеносно, как будто само по себе исчезло. Это был не приказ, нет-нет. Это была… просьба? Он попросил меня. Но зачем? Ему ведь даже шевелиться и говорить тяжело. Неужели он не желает, чтоб я ему помогала, а попросту хочет?.. Ладони Обито, подрагивая, сомкнулись в замок на его груди. Что он творит? — Что ты собрался делать? — не меньше меня удивился отец Узумаки, а Какаши, который уже намеревался ретироваться, оглянулся. Обито ответил не сразу, прилагая для этого немало труда: — То, что человек, которого я хотел использовать, использовал, чтоб предать меня. О чём это он? Я сглотнула вязкую слюну и покосилась на Какаши, который, по-видимому, как раз всё и осознал, ибо смог только судорожно выдохнуть: — Ты говоришь о… Учиха же тем временем продолжал: — Никогда бы не подумал, что выберу тот же самый путь, что выбрал он — использую Технику Божественного Воскрешения. Я слегка нервно дёрнулась и крепко сжала трясущиеся кулаки. О чём он? И почему мне не нравятся его слова? Что же это за техника такая? — Но ведь, использовав её, ты сам… Какаши не договорил, но по его интонации я уже обо всём догадалась. Сердце пропустило удар, а следом заколотилось так сильно, как никогда раньше. С нескрываемым страхом я воззрилась на Обито. Как же так? Выходит, если он применит ту технику, то он… погибнет?! В глазах начало неприятно щипать. Но как же? Я ведь, наоборот, желала сохранить ему жизнь. Я, конечно, хотела, чтобы он изменился, чтоб заслужил прощения… Но не таким же способом, чёрт побери! Это уже слишком! — Да. Мне кажется, я наконец-то понял, причину, по которой Нагато предал меня тогда, — едва выговаривая каждую букву, бормотал он. — Когда чувства людей объединяются, они превращаются в невероятно могущественную силу, — он бросил на меня короткий взгляд, и глаза его при этом распахнулись чуть шире. Мне не было ясно, отчего он так на меня посмотрел, ибо я даже сама не замечала, что влага, которая катится по моим щекам, отнюдь не пот. Он в действительности хочет пожертвовать собой? Он… он и вправду умрёт?! — Учитывая, что Нагато и Наруто были учениками Джирайи, — он таки направил взор обратно на наставника, — могу сказать, что меня победил именно Джирайя. Сенсей, он же был и Вашим учителем. Тем, кто сделал из Вас Хокаге. Однако я, Ваш ученик, сдался, отказался от мечты стать Хокаге, не смог объединить свои чувства с чувствами своих товарищей. Я не думаю, что имею сейчас право встретиться с Рин после смерти… — Обито, — вместе с прерывистым выдохом, беззвучно вырвалось у меня. Неужто для него всё закончится именно так? — Я так и не понял, почему ты, — его глаза чрезмерно медлительно обратились в мою сторону, — так ко мне относишься после всего, что я сделал. Но… не нужно лить слёзы из-за такого, как я. На то, чтобы найти подходящие слова хотя бы для какого-либо ответа, мне банально не хватило ни сил, ни воздуха. Губы непрерывно дрожали. Солёные капли то и дело срывались вниз с подбородка. Перед глазами стояло одно лишь расплывающееся лицо любимого мне человека. — Ты на самом деле хочешь это сделать? — дрогнувшим голосом спросил Какаши. Нет-нет, не надо. Это перебор! Серьёзно, это уже чересчур! — Ты можешь продолжать жить и искуплять все свои грехи. — Нет, — произнёс он в ответ, а его веки плавно закрылись. У меня внутри всё похолодело. — Это слишком лёгкий путь… А далее произошло нечто настолько неожиданное, что я, взвизгнув, отпрыгнула назад, теперь уже усевшись прямёхонько на холодную и каменную почву, вместе с тем неслабо так ударившись об неё копчиком. Из-под земли, чуток правее от головы Учихи, поднимая пыль и оглушая звуком крошения камней, вылез некий «корень» чёрного цвета. Словно та штука была живая, она в мгновение ока ловко проскользнула под руками Обито. И лишь тогда, когда конец сего чёрного «щупальца» превратился в ладонь, я догадалась, что это такое. Пальцы существа коснулись живота Учихи и принялись проникать прямиком… ему под кожу. От подобных действий и внезапного появления сего искусственного создания, а также из-за ужаса и понимания я оцепенела, попросту потеряв дар речи. Да это же… — Я помогу тебе расплатиться с долгами, — прозвучал знакомый, леденящий душу, шипящий голос, сразу за чем недалеко от Обито из-под камней и клубов пыли показалась голова, вертикально разделённая на две части — белую и чёрную. Однако, как я рассмотрела, глаз у сего монстра имелся только один. А следовательно, это не кто иной, как… — Зецу-сан? — хрипло пискнула я, в истинном ужасе наблюдая за тем, как Обито медленно покрывает чёрная жижа с единственным круглым жёлтым газом. Это же именно Чёрный. Но как?! Получается, он неким образом всё-таки умеет отделяться от своей белой половины? — Прости, Обито, ничего личного, — прошипело нечто, которое уже почти целиком поглотило Учиху. — Но это изначально было моей задачей. — Чёрный, — сдавленно прошептал Обито, однако пошевелиться, видимо, не мог. А потом его руки, сплетённые в замок, вдруг как-то подозрительно дрогнули. — Техника Божественного Воскрешения, — зашипело существо, что полностью обволокло моего возлюбленного, оставляя открытыми лишь разные глаза да волосы, принявшие сероватый оттенок из-за пыли. Я приглушённо ахнула. Он… Что он, чёрт возьми, только что произнёс?! Однако буквально через минуту чёрная дрянь на лице у Обито будто разошлась по швам. Учиха тут же закашлялся и с хрипом вдохнул воздух, словно секунду назад погружался под воду. Меня же передёрнуло, как от электрического разряда. Ками-сама. Его жизненная энергия… Да она же практически на нуле! Он… умирает?! Чёрный Зецу, меж тем освободив Учиху, наполовину появился из-под каменистой почвы и зашипел: — Обито, ты сыграл свою роль и больше нам не нужен. — Что случилось? — меж тем недоумевая, как и я, вопросил Какаши. Они с Минато, по-видимому, тоже отходили от произошедшего. — Мадара, — на грани слышимости пробормотал Обито, — снова стал живым человеком. Я непонятливо моргнула. А что же было до этого? Разве тогда, когда он пришёл на поле битвы, он не был живым? Или… О, Ками! Как же я умудрилась позабыть о словах Наруто про Эдо Тенсей? И получается, Мадара на данный момент… жив? По-настоящему жив? Но вот что это вообще означает? О, только не говорите мне, что его сила приумножится ещё в несколько раз. Да куда уж дальше-то, а?! Кошмар! И что же тогда делать?! — После применения Ринне Тенсей ты умрёшь, — прервал мои мысли голос Чёрного Зецу. И лишь в сию секунду я окончательно осознала то, что совсем недавно случилось. Именно Зецу с помощью Обито… воскресил Мадару! И выходит, если Обито применил ту самую технику, значит, он умрёт?! Просто так? Да и ещё из-за подобного? В придачу ещё и виновники его смерти останутся живы и здоровы?! Как же так?! — Твой долг выплачен. А теперь последнее… Я забираю левый глаз обратно, — чёрная лапа нависла над лицом Обито, а конкретно — над тем самым глазом с Риннеганом. Не позволю! В мгновение ока я вскочила на подкашивающиеся ноги. Какаши с Минато также рванулись вперёд. Однако всем нам троим довелось затормозить, потому как Зецу вновь прилип к Учихе, но на сей раз окутав лишь левую часть его тела. — Пока я поддерживаю его, он проживёт ещё немного, — довольно протянул Зецу, при этом постепенно подымая тело Обито. Риннеган неестественно завращался в глазнице, глядя то вправо, то влево. Проклятье! Я осторожно отошла назад, становясь между сенсэем Минато и Хатаке. Это плохо. Очень плохо. Теперь, когда он в заложниках, шантажировать нас — раз плюнуть. Чёрт, да нужно же было меньше сидеть и наблюдать за происходящим, а взамен попросту остановить эту мерзопакостную тварь! — Что ты такое? — настороженно осведомился отец Наруто. — Ты ведь даже не человек, верно? — Я — воплощение воли Мадары, — уже помалу поднимаясь на ноги вместе с Обито, ответил Чёрный. — И уничтожу любого, кто встанет у него на пути… Даже тебя, — взор левого глаза Учихи устремился по направлению ко мне. Я же с искренним омерзением взирала на это… создание. Как же отвратительно! — Чёрный Зецу. Я думал, тебя ликвидировали, — заметно напрягаясь, выговорил Какаши. — Все вы, включая Обито, даже представить не можете истинный замысел Мадары. Равно как и мой, — продолжал сей монстр, а я тем временем не могла оторвать взгляда от мужчины, которого люблю. Его чакра ощущается так слабо. Правый глаз с Шаринганом еле-еле приоткрыт. Дышит он или нет, и вовсе понять затруднительно. Мои кулаки стиснулись из-за ярости, бушующей у меня в душе. Ну уж нет! Позволить погубить его какому-то там искусственному созданию… Да вот ни за какие коврижки! — Он бесполезный предатель, — сказал Зецу, а у меня скрипнули зубы от осознания, о ком идёт речь, — который пошёл против плана Мадары. И пока он ещё не умер, я буду сражаться с вами, используя его тело. В самом конце он сослужит хоть какую-то пользу… — Замолчи! — не вытерпела и рыкнула я, выступая вперёд. Думаешь, я позволю тебе оскорблять человека, который минуту назад хотел пожертвовать ради всех собственной жизнью?! — Ещё одно слово, и я за себя не ручаюсь! — О, так ты его ещё и защищаешь? — с нескрываемой издёвкой в голосе притворно удивился Чёрный. — Глупая девчонка. А хочешь, я расскажу тебе кое-что о том, за кого ты так переживаешь? Уверен, тебе это не очень-то понравится. Сдвинув брови к переносице, я безмолвно и со всей ненавистью взирала на него. О, как же я ошибалась! — Знаешь, почему именно ты, такая пустоголовая идиотка, была выбрана на роль горничной Организации? Не знаешь? Всё потому, что это был его приказ. Того, кто на тот момент играл роль дурачка. Хотя он всегда таким и был… — Заткнись, — тихо процедила я, зажмурившись, опустив голову и ещё сильнее стиснув зубы. — А всё из-за того, что он однажды увидел тебя. И ты показалась ему похожей на ту самую девчонку, которую он любил ещё в детстве. Глупый идиот, он следил за тобой. А ты и не знала, даже не замечала. И спустя некоторое время он отдал распоряжение о том, чтобы именно тебя привели к нам в убежище… Ну? Поняла теперь? — Риннеган кровожадно блеснул в свете луны, половинчатая усмешка Чёрного стала ещё шире. — Всё, что с тобой происходило, было последствиями его приказов. И как раз он приказал, чтобы никто из членов «Акацуки» не смел тебя убивать. И, собственно, это он велел, чтоб тебя официально приняли в Организацию… Ну, что же, хочется тебе сейчас его защищать, а? — Закрой рот, — трясясь из-за едва сдерживаемого гнева, на тон громче прорычала я, сжав кулаки так, что костяшки побелели. — Неужели до тебя так и не дошло? Ему попросту нужна была какая-то замена. У него в сердце не оставалось ничего. Только одна чёрная дыра, которой впору затащить в себя весь мир. Ему необходимо было хоть что-то, что могло бы ненадолго утолить ту боль. Он просто-напросто пользовался тобой. Играл, как с игрушкой… — Да заткнись ты уже, наконец! — в конце концов, вскричала я, вздёрнув подбородок и с нескрываемой злостью воззрившись непосредственно на Чёрного Зецу. Мне и так это было известно. Не всё, но об остальном я, по крайней мере, уже начала догадываться. О, но как же я всё-таки ошибалась насчёт сего гадкого и подлого существа! — Я не желаю слушать твои слова. Не от тебя. Ты не человек, так что не суйся в человеческие дела! Ведь тебе, Зецу, никогда не будет ведомо такое слово как «человечность». Но так уж и быть, я открою тебе один секрет, — краешки моих губ растянулись в уверенной улыбке, — люди имеют свойство меняться. Каждую минуту, каждую секунду… Даже одно слово может изменить человека. Даже один взгляд может повлиять на его судьбу. Поэтому и вспоминать всё, что было так давно, — самый глупый поступок! Да, именно. Я не хочу жить прошлым. Пусть в нём остаются все обиды и плохие воспоминания. Мне там не место. — Ты всегда меня раздражала, — после недолгой паузы прошипела левая часть Обито. — А в особенности — твоя доброта. Ты глупа, как ребёнок. И точно так же слаба. — Подумать только, — со всей разочарованностью и практически шёпотом изрекла я, легонько качая головой со стороны в сторону, — а я ведь считала тебя своим другом… Меня перебил шипящий хохот Чёрного Зецу. Однако ему тотчас же довелось осечься, потому что он услышал, как я тоже тихонько, но без какого-либо веселья подхватила его смех. — И то верно. Это и вправду смешно, — уже угрожающе прошептала я, склоняя голову набок и переводя пылающий яростью взор на чёрную половину Обито. — Видимо, я зря забыла, что внешность крайне обманчива. И может, мне померещилось, но глаз Учихи с Риннеганом чуток удивлённо расширился. Да и правый зрачок также странно дёрнулся. — Эй, Зецу, — протянула я, криво усмехнувшись, вскинув подбородок и сжав перед собой кулак, — клянусь, только отцепись от него — и я сразу же выбью из тебя всю дурь, превращу в лепёшку, а потом напеку пирогов. Понял?! — Ха, ну каких же ещё угроз ожидать от кухарки? — с долей раздражения ответило мне существо. Тем не менее, я не могла не заметить его слегка поражённого взгляда. Что, неужто ты удивлён? Думал, я тотчас же паду духом из-за твоего рассказа, да? А вот чёрта с два! О, и поверь мне на слово, голубчик, это ещё далеко не конец.