Выжить любой ценой, или Сумасшедший дом и его обитатели

Солнце постепенно скрывалось за верхушками деревьев. В воздухе вновь начинали витать свежесть и прохлада. На разные лады стрекотали сверчки. Гомон, доносящийся ранее из центра, понемногу затихал. Люди спешили добраться домой до наступления темноты. Я также засобиралась домой. Нужно было ещё вымыть посуду, убрать рабочее место и, конечно же, закрыть магазинчик. Клиентов сегодня почему-то было меньше, чем обычно, что, несомненно, слегка огорчало. Ведь я желала порадовать своими творениями побольше народу. На самом деле, я, как бы там ни было, всё-таки безумно люблю готовить. Посему моя работа приносит мне не исключительно одно изнеможение, но и несказанное удовольствие. Правда, вот в общении с людьми я не так сильна. Порой попросту не знаю о чём поговорить с человеком, и, видимо, именно из-за этого у меня есть лишь один товарищ — Тэкуми. А, ну и, естественно, Акико тоже можно считать моей подругой, с которой у нас много общих интересов. Сестра совершенно недавно убежала домой, дабы оповестить родителей, что она, я и Тэкуми пойдём ненадолго погулять. Подобные прогулки мы втроём устраиваем каждую неделю. Вот только на прошлой выбраться не получилось. А теперь навёрстываем, так сказать, упущенное. Лишь я успела провернуть ключ в замочной скважине, как тотчас же услыхала неизменное: — Сестрёнка! Тяжело вздохнула да обернулась к запыхавшейся сестре: — Сколько раз я тебе говорила не орать на всю улицу? Однако меня снова проигнорировали. — Сестрёнка, мама попросила сходить в лес за травами. — Что? Прямо сейчас? — Да, просто она опять собирается уезжать в город рано утром. Я вновь тяжело вздохнула. Час от часу не легче. Лазить по вечернему лесу не очень-то приятное занятие. Тем более, поговаривают, там иногда встречаются волки и прочие хищные зверюги. — Ну что ты будешь делать, — возмущённо всплеснула руками я. — Ладно, отправляйся домой, увидишь Тэкуми — передай, что сегодня гулять не будем. — Сестрёнка, мама сказала мне идти с тобой и помогать, — как-то виновато выдала Акико. Ещё лучше. Ох, ну что поделать? Маму ослушаться мне никак нельзя. — Лады. Корзинку ты, я вижу, уже взяла. — Ага. — Ну, что ж, тогда пойдём. И мы направились в противоположную от деревни сторону.

***

— Может, мы поспеем до заката? — произнесла сестра, задумчиво взирая на диск солнца, каковой уже терялся между деревьев. — Это вряд ли, — ответила я, не сводя взгляда с лесной тропы. Сбор трав — задание нелёгкое. Они растут каждая в определённых местах и каждая в благоприятных для себя условиях. Места эти, естественно, нужно хорошо знать. Наша мама раз в месяц выбирается в город, дабы продать весь собранный на поле и хозяйстве товар, а также присмотреть какой-нибудь подарочек для каждого из семьи. Свежие травы высоко ценятся среди народных лекарей и медиков да приносят неплохой доход. И, ясное дело, так как наша лавка находится в непосредственной близости от леса, то миссия сбора трав аналогично переходит в руки ко мне с Акико. Эх, а я ведь так надеялась сегодня хорошенько отдохнуть. Вот что означает «не судьба». Я печально выдохнула. Сестра шла сзади и тоже вела себя тихо. Видать, не мне одной сегодня хотелось погулять. Прикинула в уме, где мы пребываем на данный момент: вот замысловатой формы старое дерево, там пень, с проросшими на нём молодыми ростками, справа густые кусты. Значит так, где-то здесь должна быть небольшая поляна с ромашками, а чуть дальше растёт мята. И того, и другого нам нужно набрать, да побольше, а следом пойдём за всем остальным по списку. В лес незаметно спускались редкие сумерки. Акико, настроение которой по некой непонятной для меня причине поднялось, весело шагала вперёд по тропинке. Я неизменно шла за ней. Деревья начали редеть, и мы оказались на свободной от них полянке не совсем большого размера. Ромашки, каковые были у нас первыми на очереди, уже закрыли свои лепестки, погружаясь в сон. — Ну что ж, начнём, — пытаясь подавить усталость во всём теле, как можно бодрее промолвила я. — Да! — со свойственным ей энтузиазмом откликнулась сестрёнка. Трава оказалась холодной и слегка мокроватой, так что тело даже под кимоно тотчас же покрылось мурашками. «Так и захворать недолго, — подумалось мне, когда очередной цветок ромашки очутился в корзине. Сидя коленями на земле, я окунулась глубоко в собственные размышления: — Это же сколько часов мы тут провозимся? Мама по-обычному пойдёт в город примерно в три утра. А сейчас сколько? Ох, не помню, и наручных часов с собой нет. Следует попросить маму, чтоб купила мне в городе — там дешевле. Без часов всё же никуда». Я оглянулась, дабы хотя бы на глаз, определить, который нынче час. Небо было безоблачным, посему на нём чётко виднелись звёзды. Только вот они мне ничем не помогут — в астрономии я не сильна. Вот так потеряешься и назад дороги не найдёшь. «Темно уже. Не дай Ками, попадётся какой дикий зверь на пути. И что тогда делать? Ну, почему, мама, ты не предупредила меня раньше? Ещё и Акико со мной отправила, а от неё всегда одни неприятности… Стоп. Эй-эй, а где она сама-то?!» Молниеносно подорвалась с колен. Принялась судорожно озираться. На поляне, кроме меня, не было ни души. — Акико, — не слишком громко позвала я. Ответом мне послужило молчание. — Акико, это не смешно. В лесу может быть опасно. Прекращай свои игры. Немедленно! — голос дрогнул от смеси злости и страха. И снова тишина. Из-за деревьев выглядывала луна, давненько явившаяся на смену солнечному диску. Я поёжилась на прохладном вечернем воздухе. Если около плиты в моём кимоно было до безобразия жарко, то теперь зуб на зуб не попадал от холода. — Вечно из-за неё одни проблемы, — зло пробормотала я, стараясь уловить между темнеющими стволами хоть какое-либо движение. Наверняка сия маленькая непоседа решила поиграть со мною в прятки. Аргх, ну, я ей покажу! Со мной шутки плохи, она ведь должна это знать. Но её это, опять же, никогда не останавливало. Луна уже успела чуток подняться над деревьями, когда я, крепко сжимая в ладонях ручку корзинки и бормоча проклятия, пробиралась через заросли каких-то ну чересчур уж густых кустов, которые беспощадно хлестали меня по всему, до чего могли дотянуться. Временами вновь звала сестру, однако снова безрезультатно. Громко кричать побаивалась. А вдруг разбужу какое-нибудь спящее дикое животное? И останутся от меня одни косточки. Хотя не факт, что и они уцелеют. — Вот же! — Ко мне нагло цеплялись всякие липучие растения, что росли на пути, поэтому, чрезвычайно занятая обиранием этой заразы со своего кимоно, я даже не заметила, как вышла на очередную пустующую от деревьев местность. Луна проникала сюда бледными лучами гораздо лучше, чем на ту полянку с ромашками. Но царила здесь некая странная, прямо-таки мёртвая тишина. Ни ветер не колышет траву, ни ночная птица не шелохнётся. О, я до жути утомилась так ещё и, сдаётся, не узнаю этих мест. «Прелесть просто, — хмуро подумалось мне, а сие затишье недурственно меня напрягало. — Надо убираться отсюда». И вот, когда я быстрым шагом пересекала поляну, чуть ли не срываясь на бег — так мне было боязно — внезапно до ушей моих донёсся хруст какой-то ветки да настораживающий шелест позади. Как раз оттуда, откуда я только что пришла. «Ага, вот я тебя и нашла!» — победно мелькнуло в голове. Застыла на месте и упёрла руки в боки, силясь подавить гнев. То, что позади была не Акико отчего-то тогда и на ум мне прийти не могло. Действительно, кто же там ещё может быть?! — Ну и попадёт же тебе дома, дорогая. Всё матери расскажу. Чтобы завтра в магазин ни ногой! — на последних словах я крутанулась вокруг собственной оси, дабы узреть виноватую моську стоящей за спиной сестры. Но как только я устремила взор в сторону давешнего шума (который, к слову, на долю секунды показался мне почему-то сделанным намеренно), то тут же вздрогнула, уронив лукошко с травами, и мгновенно остолбенела, растеряв былую уверенность. Передо мною была отнюдь не Акико, и даже не кто-то на неё похожий. Там стояло двое. Луна блеснула, отражаясь в протекторе на лбу у одного из них. В горле у меня вмиг пересохло, а кровь тотчас же отлила от лица. Сердце испуганно трепыхнулось в неравномерно вздымающейся грудной клетке. Нет, то была явно не Акико. Это были они, мои первые сегодняшние посетители. Отчего-то в том, что день не задался, я винила именно их. Наверное, потому что винить себя мне не позволяли отголоски моей гордости. Видимое око светловолосого поблескивало в свете луны, однако сверкающие огоньки в нём явно не сулили мне ничего хорошего. А вот человек-маска был, как всегда, весьма — аж до зубного скрежета — энергичен: — Доброй ночи! Я лишь опять вздрогнула да отступила на шаг, но всё-таки нашла силы, чтоб ответить: — Д-доброй, — а затем меня кто-то дёрнул за язык ляпнуть следующую фразу: — Извините, а вы случайно не встречали здесь мою сестру? — Случайно не встречали, хм, — подал голос блондин. — Зато мы встретили милую девочку! Разве это не чудесно? А вот эти слова неугомонного Тоби (кажется, так он назывался?) заставили меня сглотнуть и сделать ещё один шаг назад. Ну, знаете: ночь, лес, два парня и одна беззащитная девушка? Наводит на определённые мысли. «Например, на то, что пора драпать», — мрачно подумала я. — Хватит, ты всё портишь, придурок! — тут же взорвался руганью второй. А как же его там звали? Как-то на «Т» или на «Д». Такое имя сложное сразу-то и не запомнить. Не то, что примитивное «Тоби». Тем паче, что сей чудак называл себя раз сто. — И почему на эту миссию мне приставили тебя?! Лучше уж Сасори но Данна, чем такой клоун, хм! О какой-такой ещё миссии он говорит? И что ещё за Сасори? Ладно, плевать. Возможно, Удача-сама всё же не окончательно отвернулась от меня, и я под шумок сумею сбежать. — Вы злой, Дейдара-семпай! — А, «Дейдара», значит. Запомню на всякий пожарный, а пока надо сматываться. — Тоби ведь просто хотел разрядить обстановку… И только было «семпай» собирался заново огрызнуться своему, судя по всему, подопечному, а я принимала решение, в каком направлении побежать, как неожиданно по лесу, откуда-то с правой стороны, прокатился полный страха и мольбы крик: — Помогите! Кто-нибудь! Сестрёнка! Моё лицо, вероятно, поравнялось цветом с такой же бледной луной. Разве что не светилось. Пред собой я уже ничегошеньки не видела. И наличие двух незнакомцев поблизости в один миг стало таким неважным. — Акико, — прошептала одними губами я, а далее, со всей скоростью бросаясь в том направлении, откуда был слышен голосок сестры, закричала так громко, насколько позволяли лёгкие: — Акико! И мне даже не было страшно поворачиваться к утренним клиентам спиной. Страх перед ними ничтожно мал, по сравнению со страхом за сестру. Я бежала и бежала, царапая лицо, руки, ноги ветками и остальной растительностью леса. Пару раз, спотыкаясь об высунувшиеся, словно ловушки, корни деревьев, я падала, сдирая кожу на коленях, ладонях и локтях. Постоянно окликала сестру, дабы продвигаться в верную сторону. Дыхание сбилось. В боку больно кололо. Вечно хотелось кашлять. Ноги подкашивались и еле несли собственную хозяйку к цели. На глаза навернулись слёзы. «Нет! Нет-нет-нет. Я ни за что этого не допущу! Что бы ни случилось, я не дам тебе пострадать! Я же… я же обещала!..» Лес резко оборвался, да так, что я даже затормозила. Появлялось желание упасть прямёхонько там, где стояла, ибо ноги нещадно болели, а на месте горла, казалось, образовалась пустыня. Но нельзя. Не сейчас. Тяжело, хрипло дыша, устремила расплывающийся взгляд вдаль и ахнула. Там по всей ширине, сколько хватало обзора, тянулся длинный каньон. Где-то далеко раздавался приглушённый звук бегущей по своему длинному и нелёгкому пути воды. Река тут в действительности должна быть. Но вода, оправдывая всем известную поговорку, сточила твёрдый камень земли и теперь находилась вне досягаемости от всех людей. От всех, кроме тех, кто захотел попрощаться с жизнью, к примеру. — Акико? — слегка неуверенно, вопросительно изрекла я, на что мне ответили откуда-то с левой стороны края обрыва: — Сестрёнка, я здесь! Тут выступ. Мне не подняться. С-слишком высоко. Ками-сама, её голос! Он дрожит. Она плачет! Я незамедлительно сиганула к тому концу, откуда услышала голосок сестрицы. Там заканчивалась почва, и она была взрыхлена. Причём совсем недавно. Осторожно опустившись на колени, не менее осторожно поползла к краю на четвереньках, почти легла на живот и взглянула вниз. О, то было ужасающее зрелище! Примерно метрах в двух, внизу, и в правду имелся небольшой пятачок земли. На нём, прижавшись к стене каньона, стояла моя сестрёнка. Хоть даже при свете луны было темновато, однако это вовсе не помешало мне заметить замурзанное личико с грязными разводами от слёз. А когда она заглянула в мои глаза, во мне будто что-то надломилось. Я никогда ещё не видела её… такой. Всегда радостная и беззаботная Акико, теперь была преимущественно схожа с бездомным маленьким котёнком, каковой, забравшись на дерево, не имеет возможности оттуда спуститься. — Эй, сестрёнка, — негромко и как можно ласковее позвала я её. — Ну, чего ты? Перестань, я тебя сейчас быстро вытащу. — У-угу, — всхлипнула та, заодно вытирая очи рукавом своего кимоно, которое жутко испачкалось в земле. Я неторопливо подползла ещё ближе, как можно сильнее высунулась вниз к сестре и подалась практически всем телом навстречу, протянув ей собственную ладонь. Как и я сама туда тоже не упала, для меня осталось загадкой. Однако меня ждало фиаско — наши руки дотянуться друг до друга никак не могли. — Это всё потому, что ты коротышка, — не переставала сетовать даже в такой ситуации я. Но это лишь для того, чтобы скрыть собственный страх. — Эй, никакая я не коротышка, — тотчас же оживилась и начала огрызаться сестра, — я ещё просто не выросла до конца! — Всё равно ты пока что слишком низкая. «И это на данный миг наша основная проблема. Проклятье, что же мне делать? Что же делать?.. Что?!» Привычки носить с собой альпинистские принадлежности у меня как-то не водилось. — Ну, я ж не нарочно! — негодовала тем временем спасаемая. — Ага, — я заново встала на четвереньки, — Ладно. Будем осуществлять план «Б». — Какой ещё план «Б»? — Значит так, Акико, слушай меня внимательно и не перебивай. Я сейчас аккуратно спущусь к тебе… — Чего?! — Я же просила не перебивать! Так вот, я спущусь и подсажу тебя наверх. Ну, а потом и сама залезу. Мне-то, в отличие от некоторых, роста хватает. — Перестань издеваться, сестрёнка! — воскликнула, ущемлённая подобными словами, девочка. — Ты только, будь добра, вверх не смотри, — слабо и натянуто улыбнулась я, пропуская возмущения мимо ушей и поворачиваясь спиной к противоположному краю каньона. Так, медленно — очень медленно — спустить ноги, перенося массу тела исключительно на поставленные в упор руки. Конечно же, окончательно содрать кожу на коленях и ладонях, смешивая кровь с землёй, и наоборот. Теперь всё с той же осторожностью опускаться вниз. Под ногами чувствуется неприятная и пугающая пустота. — Акико, — лишь бы голос не дрожал, — прижмись поближе к склону. — Да поняла я, поняла, — слышу приглушённое бурчание снизу. — Отлично, я иду! — как можно оптимистичнее вырвалось у меня. И я, вместе с сыплющейся на голову почвой, очутилась рядом с сестрой. Так, или это у меня слуховые галлюцинации, или нечто действительно затрещало во время моего приземления. Очень надеюсь, что первое. Хотя вроде бы за собой я подобных сдвигов не наблюдала никогда. Ох, да не это же нынче важно! Без лишних слов я подхватила Акико под мышки (второй раз за день, между прочим!) и, в надежде не заработать грыжу, подняла вверх. Она мгновенно, хоть и с трудом, но кое-как забралась на ровную землю. — Так, а теперь, от греха подальше, отойди от края на десять шагов, — обратилась я наверх. — Хорошо, — последовал мне ответ. Что ж, а сейчас… Только я, было, протянула кисти к краю земли и приподнялась на носочки, как мой персональный глюк в виде подозрительного треска повторился. Причём меня посетила мысль, что вовсе это и не глюк, а самый настоящий… звук появляющихся на каменистой поверхности трещин. В придачу трещины эти помалу образовывались именно на стыке своеобразной земляной стены каньона и того самого выступа, на каковом я стою на данный момент. Оцепенела с по-прежнему воздетыми кверху ладонями, перестав даже дышать. Что-то вновь хорошенько так затрещало и опять утихло. — Сестрёнка, что там с тобой? — послышался обеспокоенный голосок Акико. — Всё в порядке. Стой там, где стоишь и не подходи ближе, — хриплым голосом приказала я. Нет, мне здесь, очевидно, делать нечего. Следовательно, необходимо попробовать ещё раз. Снова бережно поднявшись на носочки и поставив одну ступню на весьма удачно подвернувшуюся кочку, я уже практически дотянулась до края, как произошло это. Почва под ногами задрожала, а тот самый звук повторился с особой, оглушающей громкостью. А после земля и вовсе в буквальном смысле, что называется, ушла у меня из-под ног. Руки ухватили воздух. Из горла вырвался то ли крик, то ли визг, и я испытала ощущение свободного падения, когда ничто и никто не служит тебе опорой.