Никто не знает, что вдруг с ней произошло. Отчаявшаяся, разорванная кукла. О, настолько невинная и чувствительная, Но до крайности упрямая И слишком упёртая, чтобы освободиться. Разбитая на части, опять раненная, этому нет конца. Испуганная и дрожащая… Disturbed – "Facade"
***
Вот хоть убейте, но не понимаю я этих Учих. По слухам да книгам — у них в клане имеются одни сплошные гении. Но я, к сожалению, знакома с тремя представителями данной семьи, и двое из них уж точно как-то не шибко подходят под сие описание. Тот же самый Саске — убил собственного брата (у меня из-за подобных мыслей до сих пор мурашки по коже), а потом взял и решил отомстить за самого Итачи-сана да свой клан. И почему я не вижу в этом никакой логики?.. Хотя у каждого есть собственные причины для тех или иных деяний. И всё же сей поступок остаётся для меня непонятным. Или Мадара. Вот его я реально не понимаю. Зачем было объявлять войну? И тот план с «Вечной Иллюзией»… Нет, ну честно, я могу осмыслить всё, однако любые действия со словами нашего экс-лидера для меня попросту непостижимы. А Итачи-сан… Эх, Итачи-сан — это Итачи-сан. Он был мудрым и добросердечным человеком, хоть тщательно прятал сей факт за непроницаемым выражением лица, и конкретно поэтому с самого начала казался мне столь страшным. Жаль, что всё произошло именно так. Жаль, что я не сумела пообщаться с ним как раньше, извиниться за всё то, что наговорила в последнюю нашу встречу, попросить совета. Очень жаль…***
Выклянчить у Конан выходной мне всё-таки удалось. Правда, для сего пришлось состроить печальную моську и, не позволяя наставнице опомниться, твердить, дескать, я безумно сильно устала. Но результат превзошёл все мои ожидания: испустив тяжёлый вздох, синеволосая куноичи дала мне целую неделю отдыха. Надеюсь, не нужно описывать, насколько я была счастлива подобному подарку? Первые два дня моих мини-каникул я отсыпалась да отлёживалась в постели. Хидан пробовал меня поднять, дабы отправить на кухню готовить, однако я, даже если и захотела бы, всё равно б этого не смогла. После неоднократного использования дзюцу призыва да до одури изматывающих тренировок с моим призывным зверем, из меня будто какая-то большая невидимая рука выжала всю жизненную энергию, как отжимают сок из лимона. Тяжело было даже размыкать веки, не то что встать с кровати. На следующий день, когда слабость уже постепенно меня отпустила, я продолжила заниматься изучением создания взрывных печатей. В результате чего едва ли не подорвала ко всем чертям наше логово. После того случая и я, и Конан, и Хидан пришли к единогласному мнению: с техникой взрывных печатей мне надо пока завязать, а иначе нам определённо доведётся сменить дислокацию укрытия. «Эх, ничего не попишешь», — с долей огорчения подумала я да опять засела за книги со свитками. Сенсей обещала, мол, когда закончится мой «отпуск», мы вновь вернёмся к стихийным дзюцу. Что ж, пока я свободна, нужно как следует отдохнуть и параллельно подтянуть теорию, ибо потом Конан поблажек больше не допустит. М-да, а я ещё на Ируку-сенсея жаловалась. Но зато мои тренировки приносили неплохие плоды. Ну, не скажу, конечно, что я сумела бы противостоять шиноби из АНБУ, но вот Ямато либо тому же Ируке — вполне возможно. Хотя, скорее всего, я себя переоцениваю. Что, Харуко, думаешь, овладела, наконец, парочкой стандартных приёмов и призывом, так сразу стала самой сильной?.. Никогда не стоит обольщаться своими успехами. Это вредит адекватной самооценке. На пятый день каникул я, откровенно говоря, немножко заскучала. От массы информации из свитков да книг уже начинала гудеть башка, посему я решила оставить сие гиблое дело. А поскольку заняться, кроме приготовления еды, мне было больше нечем, я решила пойти развеяться. Погода на улице оставалась неизменно дождливой, и это означало, что без зонта да непромокаемых сапог мне туда зась. Надев плащ с капюшоном (чтоб уж совсем наверняка) и прихватив зонтик, я отправилась на прогулку. Ливень сразу же услужливо намочил одежду везде, куда смог достать. Ну ладно, не впервой же мне по Скрытому Дождю гулять. По пути я заскочила в один знакомый магазинчик да, налегая на вкуснейшие клёцки, успела немного поболтать с пожилой хозяйкой, а заодно записать несколько новых рецептов. Вот Хидан обрадуется. Выйдя из-под навеса, я отметила, что кое-что изменилось. Нечто важное. Но вот что? Задрала голову к небу, параллельно с озадаченностью покосившись на сложенный и бесполезный нынче зонт. Дождь кончился. Ветер стремительно нёс тёмные облака, а вскоре моему взору открылось то, чего я никогда не встречала в данном месте — кусочек ярко-голубого неба. Где-то со стороны озера грянул оглушительный да непрекращающийся грохот, из-за чего я встрепенулась. Как-то мало похоже на гром либо праздничный салют. Прохожие испуганно загалдели, заволновались и поторопились кто куда. Что происходит? У меня плохое предчувствие. Это недобрый знак. Последний раз, когда прекратился дождь, на моих глазах умер один из Легендарной Тройки Ниндзя. Однако что же должно случиться на сей раз? А вдобавок эти взрывы… Страшно. Необходимо поспешить и разузнать, что это. Тревога заставила меня ускорить шаг, а далее я и вовсе сорвалась на бег. Материя капюшона тотчас же соскользнула с вьющихся из-за повышенной влажности прядей волос. Плевать. Хлопки взрывов плавно утихли, в небесах по неясной причине появилась восхитительная пёстрая радуга, а тучи и вовсе практически исчезли. Нет. Это нехорошо. Совсем не хорошо. Может быть, кто-то опять напал на деревню?.. Мимо вдруг порхнул бумажный мотылёк да, точно бы пытаясь повести меня за собой, устремился куда-то вперёд. «Конан», — лишь и подумала я да ринулась в погоню за бабочкой. Как и в прошлый раз, я выскочила на берег озера за пределами Амегакуре. Бумажное творение моей наставницы, проворно махая крыльями, целеустремлённо продолжало лететь в одном направлении. Недолго размышляя, опрометью кинулась за ним, уже передвигаясь по плещущейся воде озера. Ощущение некоего дежавю не давало мне покоя. Словно бы всё циклично повторяется: та же бабочка, то же озеро, то же изменение погоды. «А значит, — в сей миг мотылёк резво упорхнул в слепящую, голубую высь, — что-то должно, — я затормозила, потеряв его из виду, и мой взгляд рассеянно возвратился обратно на водную гладь, — произой…» Оборвала себя на полумысли да остолбенела, в истинном ужасе взирая на то, что приметила примерно метрах в десяти от себя. Ручка зонтика совершенно незаметно перестала чувствоваться кожей кисти. Н-нет. Этого ведь не может быть. Невозможно… Со всех ног я бросилась к субъекту, который легонько покачивался на волнах. Повсюду на воде тут и там плавали промокшие бумажки. Эти синие волосы, этот плащ, все эти оригами и та бабочка… Я узнаю их везде. — Конан-сан! — истошно закричала я, путаясь в непослушных слабых ногах. Да как же так?.. В уголках очей непроизвольно собралась тепловатая влага. Что вообще случилось?! — Конан-сан, — насилу просипела из-за сбившегося дыхания да обрушилась перед наставницей на колени. Водица кругом неё приобрела красноватый оттенок. Это просто невозможно. Почему это происходит снова? В горле словно застрял ком. — Подождите, Конан-сан, я… я сейчас. Не без труда принялась складывать печати и концентрировать чакру в руках, дабы начать неотложное лечение той глубокой раны, что зияла в районе грудной клетки моей наставницы. — Сейчас-сейчас, — аки в бреду, тихонько шептала я, поднося трясущиеся ладони к центру ранения. Со слезами, увы, элементарно ничегошеньки нельзя было поделать. — Не нужно, — неожиданно почти на грани слуха выдохнула Конан. — Уже поздно. Мои губы мелко задрожали. Я знаю, дорогая моя наставница. Я это знаю. С такими ранами долго не живут, и ирьенинские техники здесь уже бессильны. Но почему? Почему?! Пятерня куноичи дёрнулась, медленно потянулась вверх и, подрагивая, коснулась моей мокрой щеки. Какая холодная. Тотчас же с особой аккуратностью подхватила её ладонь да плотнее прижала к себе. Ну почему? Кто?.. — Кто это сделал, Конан-сан? — абсолютно тихо прошептала я, продолжая омывать солёными слезами собственное лицо и руку синеволосой куноичи. — М-Мадара, — практически бесшумно прохрипела она в ответ. Я зажмурилась да пуще прежнего сжала изящную, холодную как лёд ладонь. Так и знала. Всё это попросту кошмар наяву. — Харуко, уходи из этой деревни, — с недурственным трудом изрекла наставница да закашлялась, а я, широко распахнув глаза, расфокусированным из-за слёз взглядом воззрилась на неё. Столь безмятежное и умиротворённое выражение лица… Быть может, всё-таки ещё не поздно? Возможно, я всё ж сумею помочь?.. — Беги от него. Беги из страны. Найди свою сестру и п-просто укройтесь где-нибудь. Прошу тебя. Не связывайся с ним больше. Никогда. Пусть… это будет моим последним желанием, — предложения становились всё прерывистее, почти каждую букву она выговаривала слишком вяло. — Прошу, Конан-сан, — всхлипнула я, крепче стискивая ледяную кисть наставницы, будто пытаясь подобным способом задержать её в этом мире. — П-пожалуйста… Тщетно. — Я… рада, — её бледные уста дрогнули в мягкой улыбке. Рука, каковая сжимала мне щеку, потяжелела, выскользнула из моих пальцев и, словно в замедленной съёмке, упала обратно на воду, поднимая холодные брызги. Данный звук раздался громом в воцарившейся вокруг гробовой тишине. Я оцепенела, лишь ныне соображая, что только что произошло. Снова я потеряла родного для себя человека. Снова… снова… снова… Это преследует меня по пятам. Череда чужих смертей. Смертей тех, кто мне дорог. Так почему же я всё никак не могу сдохнуть?! Моё лицо исказилось в горестной гримасе. Обхватив голову руками, я наконец-то зарыдала во весь голос. Громко, до хрипоты, как будто эти вопли могли возвратить её. Задыхаясь от слёз, я кричала её имя, будучи не в силах остановиться. Однако она не отозвалась. Она молчала. Спокойное выражение лица, ласковая улыбка на бескровных губах, которая в последнее время стала использоваться этой женщиной гораздо чаще, и глаза… Её янтарные, уже потускневшие, словно стеклянные глаза, что перманентно смотрели в голубое бескрайнее небо. Подрагивающей ладонью я осторожно опустила ей веки, размазывая пальцами покрывающие их фиолетовые тени. Как же так? Горячая влага продолжала стекать по щекам прямо на окровавленный плащ наставницы. — Слезами горю не поможешь, — сквозь свои глухие всхлипы, услышала за спиной узнаваемый якобы дружелюбный тон. Плевать я на тебя хотела, проклятое растение! Проигнорировав Зецу, я продолжила убиваться над уже безжизненным телом Конан-сан. В груди всё будто обжигало адским пламенем. Это чересчур больно. По-прежнему будучи не в состоянии сдерживать всхлипы, я бережно поправила неаккуратно лежащую прядь на лице у Ангела. Ну как же так? Почему она? Уж лучше бы погибла я, чем она. Я… — Хватит реветь, — сердито зашипели позади. — Как же я ненавижу вас, — содрогаясь из-за рыданий, свирепо зашептала я. — Повтори это снова, и я сверну тебе шею. — Как же я вас!.. — во всё горло отчаянно рявкнула, стремительно разворачиваясь к собеседнику, но внезапно была оборвана сильной пятернёй, что крепко-накрепко ухватила меня за шею да резко подняла кверху. Теперь я уже принялась задыхаться от недостатка кислорода. — Я же тебя предупредил, — пренебрежительно процедил Чёрный Зецу, с раздражением сверкая жёлтым глазом. Я только и сумела, что стиснуть зубы, дабы не взвизгнуть из-за неимоверной боли, да вонзиться ногтями ему в руку. В голове всё пошло кругом. Лишь тогда, когда я уже была на грани потери сознания, меня, наконец, отпустили. А точнее, попросту небрежно отбросили в сторону, аки ненужную куклу. Со всего маху ударившись о воду, я с трудом умудрилась сконцентрировать чакру так, чтобы не пойти на дно. Исключительно сейчас до меня дошло, что всё это время я без каких-либо затруднений чисто машинально ходила по водной поверхности. Кое-как поднявшись на ноги и надсадно откашливаясь, я отыскала мутным взглядом Зецу, каковой приближался к телу Конан-сан. Нет, уж этого-то я тебе точно не позволю. — Не смей её трогать, — люто прорычала я, пошатываясь да ступая в его направлении. — Если ты её хоть пальцем коснёшься… — То что? Харуко-сан захочет нас убить? — Ты слишком слабая, чтоб кому-либо угрожать, а уж тем более — противостоять. Я застыла и, таращась помутневшим взором в одну точку, поняла одно — он прав. Мне никогда не хватало сил для того, чтобы хотя бы кого-нибудь защитить. И себя в том числе. Я такая жалкая. А преимущественнее всего противно осознавать то, что Ирука-сенсей, Конан-сан и даже Хидан старались напрасно. Никакие дзюцу замены или призыва не вернут моих родителей, Сасори, Дейдару, Какузу, Джирайю-сама, Итачи-сана, Нагато-сана, Конан-сан… Никакая мощь сего не способна совершить. Ничто не поможет. От этого не будет никакого толку. Хоть создавай иллюзии, хоть применяй техники воскрешения — все они по-прежнему останутся мёртвыми. И большинство из них уберечь от смерти не смогла конкретно я. Как же гадко. Всё ж я как была, так и осталась бесполезной. Водица помалу струилась с волос да просыревшего насквозь плаща, падая назад в озеро. Туда же капля за каплей продолжали катиться и мои слёзы. — Не волнуйся, мы отнесём Конан, туда, где покоятся её друзья, — не переставая как-то хищно ухмыляться, оповестил меня Белый Зецу. И ты считаешь, я тебе поверю, ублюдок?! — А ты иди обратно в убежище, — с презрением безапелляционно прошипел Чёрный. Я вновь уставилась на тело Ангела. Умиротворение так и не покинуло её лица, даже после смерти. Слёзы на щеках постепенно высыхали, а я закусила губу, дабы они не потекли из очей снова. Нет, как же я могу бросить её на сего каннибала?.. Нет-нет, я банально не имею права! Нежданно-негаданно в мозг молнией нагрянуло воспоминание о словах наставницы. Про её последнее желание. Нервозно сглотнув, осторожно попятилась назад от Зецу, а затем рванулась через плечо и ринулась прочь, придерживая мешающиеся полы плаща. Каждый мой шаг сопровождался взметающимися высоко в воздух брызгами да звонкими всплесками. Бежать. Конан-сан велела мне бежать. Это последнее, чего она пожелала. Так пусть её желание воплотится в жизнь! Не помню, как очутилась около нашего логова, однако кажется, я сшибала всё, что попадалось на моём пути к нему, а вместе с тем и людей. Вся мокрая, грязная да запыхавшаяся я, опираясь о дверной косяк и натужно дыша, ввалилась на кухню. — Блять! — мгновенно «поприветствовал» меня Хидан, чакру которого я ощутила именно тут. — Чё это с тобой?! Что ж, теперь мой черёд говорить эти слова. — Конан-сан… больше нет, — просипела я, худо-бедно доковыляв до кухонного стола, а засим надрывно закашлялась. — А? Как это так «нет»?! Она сбежала, что ль?.. — Нет, она умерла, — прозвучал позади меня до ужаса знакомый голос. — Я убил её. Хидан опять выругался, а я оцепенела изваянием да спустя миллисекунду неторопливо повернулась к тому, кто стоял в дверном проёме. К моему персональному ночному кошмару. О, один его облик вынудил меня содрогнуться, а сердце колотиться в грудной клетке во сто крат быстрее. Убийца наставницы почти по плечо был лишён правой руки. Оранжевая маска наполовину сломалась, демонстрируя вид на правый глаз с Шаринганом и левый, каковой скрывался в тени. Лоб бывшего Лидера «Акацуки» был обвязан утратившим первозданную белизну бинтом. Плащ преимущественно напоминал лохмотья, а с него, да и с коротких прядей волос самого Учихи каплями стекала вода алого оттенка, формируя на полу лужицу. Но… что эта сволочь вообще здесь делает?! Зачем он сюда явился?! А, кажется, я уже начинаю догадываться… И, пожалуй, я уже готова к этому. — З-зачем, — то ли прорычала, то ли прошептала я, а потом всё ж дала волю эмоциям: — Зачем Вы это сделали?! — Зачем? — с толикой задумчивости протянул собеседник. — Знаешь, я на дух не переношу предателей. Но вам я смогу это простить, ежели вы немедленно вернётесь в восточное убежище… — За что?! — взревела в исступлении, начисто позабыв про инстинкт самосохранения. Да как он смеет после того, что сотворил, приходить сюда?! Уж лучше я умру, но возвращаться к нему не желаю. Ни за что на свете! Конан-сан наказала мне, чтобы я сего не делала. Я прислушаюсь к её последним словам. — Ты хочешь знать, за что конкретно я её убил? — догадался Учиха, а я, сдвинув брови к переносице и закусив подрагивающую губу, замерла в ожидании ответа от настолько ненавистного мне человека. — Риннеган. Мне необходимо было заполучить сведения о том, где он находится. Очи в изумлении распахнулись шире, а рот приоткрылся из-за осознания. Предо мной всё стало абсолютно размытым. Конан-сан рассказывала, зачем ему нужно было сюда возвращаться. Да, она оказалась права. — Т-так Вы её… из-за глаз, — практически на грани слуха зашептала я, чувствуя, как щёки щекочет мерзкая тёплая влага. — Только из-за этого?.. — Я же сказал, что ещё я ненавижу предателей. К тому же именно она виновна в вашей измене. Мои ногти, словно сами по себе, неистово впились в кожу кистей. Плотно стиснутые челюсти аж заскрежетали от ярости, которая буквально клокотала внутри. Как можно быть таким… таким?.. — Она во всём виновата сама. И она прекрасно осознавала, что подобные действия чреваты, однако посмела втянуть в это ещё и вас. — С каждым его вкрадчивым словом моё лицо всё больше и больше перекашивалось из-за нарастающей в душе ненависти. — Что же касается её смерти, то это было лишь необходимостью. Но если бы она сразу рассказала, где находится Риннеган, я, быть может, сжалился и убил бы её безболезненно. В черепной коробке будто бы нечто оглушающе щёлкнуло, затмевая данным звуком любые разумные размышления. Контроль утрачен. Сама не ведаю, когда моё тело с резкостью сигануло по направлению к врагу, когда в кулаке начало формироваться немалое количество чакры, когда с уст сорвалось громкое, гневное «Не прощу!»… Однако очнулась исключительно тогда, когда моя ладонь, занесённая то ли для удара, то ли для хлёсткой пощёчины, одним движением элементарно… прошла сквозь чужую голову. «Как?!» — не тая ужаса, я воззрилась на опасно возвышающегося надо мною оппонента, еле успев притормозить, а в следующую секунду запястье отведённой в сторону конечности грубо перехватили. Тело за одну руку вздёрнуло вверх, заставляя меня извиваться да шипеть от боли. Что я могу сделать против самого Учихи Мадары? Взгляд тотчас же встретился с пылающим багровым огнём Шаринганом. Правильно, ничего. Посему я бросила тщетные потуги освободиться и просто расслабила всё тело, повиснув при этом, точно безвольная марионетка. Боль в запястье, да и в области шеи была попросту невыносимой. Но ещё невыносимее была боль в душе. Обтянутые тканью перчатки пальцы, что удерживали мою руку, плавно ослабили хватку, а затем и вовсе отпустили меня. Я с тихим стоном рухнула на колени, понурила голову да сжимая зубы, вновь бесшумно залилась слезами. О, какая же я всё-таки слабачка. — Если не хотите повторить судьбу Конан, то советую вам немедленно возвратиться в Кладбище Гор, — сухо и бесстрастно отчеканил Лидер да развернулся, дабы уйти. Нет, я так просто этого не оставлю. — Я-я… Я покидаю «Акацуки»! — кулак весьма больно ударился о твёрдый пол. — Слышите?! Я больше к вам не верну… — и второй раз за этот день я была прервана пятернёй, каковая в едином рывке схватила меня прямиком за горло. Я успела только сдавленно захрипеть и, зажмурив одно веко, заново невольно пересечься взглядом со своим палачом. Ну же, сверши то, что давно уже никак не может со мной произойти. Наконец-то. Конан-сан, мама, папа, я скоро вас увижу… Однако трясущиеся пальцы всё равно инстинктивно обхватили чужую ладонь, что ошейником сковывала мне шею. Больно. — Не двигайся, Хидан. Это необходимая профилактика, — тем часом, словно из колодца, донёсся до моих ушей невесть откуда звучащий голос Чёрного Зецу. — Не заставляй меня повторять трижды, — прищурив глаз да полыхая угрожающим взором Шарингана, с расстановкой промолвил Учиха, смотря прямёхонько мне в лицо. Все мысли вылетели из черепной коробки. В ней вертелась лишь одна единственная: «Мне нужен кислород». Стопы судорожно задёргались в попытках нащупать хотя б какую-нибудь опору. И во второй раз за день меня бесцеремонно отшвырнули прочь. Я со всей силой приложилась о каменный пол. Кажется, даже раздался хруст костей. Вдыхать воздух да сглатывать горькую слюну стало во сто крат сложнее и гораздо больнее. Шея неприятно пульсировала. Кашель безостановочно рвался из саднящего горла. Очи, в которых всё потемнело, до сих пор слезились то ли от боли, то ли из-за злости с обидой, то ли по причине банального бессилия. — Ежели через три дня вы не явитесь ко мне, то будете умирать долго и мучительно. Хидан, глаз с неё не спускай — это твоя миссия, — и следом за данной фразой я услыхала почти бесшумный шелест его пространственной техники. Исчез. За ним пропал и Зецу. — А я тут, бля, вообще при чём?! — возмутился сектант, правда, как-то запоздало. Не шелохнувшись, я продолжала лежать на боку, рвано вдыхая и выдыхая столь необходимый воздух. Из очей неизменно струилась отвратительная влага. Почему он меня не убил? Я уже была готова на это. Я смирилась. Так почему?! Чтоб я ещё помучилась, да?! О, как же я его ненавижу! Всё так же покашливая, помаленьку приняла сидячее положение, опираясь на руки. Каждую мышцу в организме пронизывала острая боль, тяжело было даже пальцем пошевелить. Но на душе сейчас было гораздо тяжелее. — Вот же чёрт! — меж тем сокрушался Хидан, а засим меня, будто какого-то нашкодившего котёнка, сцапали за шиворот да резко подняли с пола, из-за чего в голове всё опять закружилось. — И кто, блять, тебя за язык тянул, а?! — Моё тело ещё раз ощутимо так тряхнуло. — Если собралась помирать, то только скажи. Я тебе, как напарнику, запросто устрою быструю и безболезненную смерть!.. Я лишь вяло покачала головой, параллельно утирая тыльной стороной запястья следы слёз да дорожки крови, что ползли вниз по подбородку от искусанных губ. Нет, всё же я ещё не готова к тому, чтобы умереть. Ещё не пора. Сперва мне надо выпутать из данной истории Акико и отправить её в какое-нибудь безопасное место. Подальше от этих людей и от этой войны. Только удостоверившись в её безопасности, я вздохну со спокойствием. Да, исключительно тогда я, наконец, смогу отойти в мир иной к своим родителям и наставнице. Вы уж простите, Конан-сан, я не сумела выполнить Вашу просьбу. Но знаете, теперь у меня появится вполне реальная возможность за Вас отомстить. Необходимо лишь выждать удобный момент.