Огонь горит, Отбрасывая тень. Люди наблюдают И ждут упадка. Шепоток ползёт Под виселицами. Люди говорят: «Мы могли бы всё потерять…» Скажи им, что что-то грядёт. Вода окрасилась кровью. Предупреди их… Пусть всё сгинет, Сожги этот замок дотла! Повесь ложь, никакого притворства, Пришло наше время. Пусть всё это падёт!.. Katie Garfield — "Gallows"
***
Очередная изнуряющая тренировка началась, как обычно, с самого утра. И во время неё меня по пятам преследовало какое-то нехорошее предчувствие. Очень странное и очень узнаваемое. Конкретно из-за него у меня практически ничего не хотело выходить. Дело по управлению водой продвигалось совершенно медленно. Даже чересчур медленно. И я догадываюсь, что, возможно, то неприятное ощущение ни в чём и не виновато… Эх, в очередной раз убеждаюсь, что я самый бездарный человек на свете. Ругаясь себе под нос, я еле плелась в направлении логова, приняв решение устроить небольшую передышку. О, как же я устала. Надо срочно перекусить чем-нибудь, дабы мало-мальски восстановить силы, а ещё обязательно попить воды, ибо в горле у меня словно бы пустыня образовалась. Кстати, Хидан, был официально снят с должности моего «сенсея», чему почитатель Джашина, естественно, был несказанно рад. Везёт ему. Сейчас наверняка вовсю отсыпается либо банально валяет дурака, не то что я. Раздражённо фыркнув, уже намеревалась спрыгнуть в котлован, однако как только посмотрела вниз, то тут же застыла на краю с широко разинутым ртом. Ч-чего?! Этого… попросту не может быть. Так вот, откуда у меня с самого утра вся эта тревога! — Должно быть, «Акацуки» окончательно себя изжили, раз подчиняются такому человеку, — услыхала я до жути знакомый голос. — Похоже, что в живых остались лишь Зецу и Тоби, который меня заменил. Как так?! И что это означает? — На твоём месте я бы не выделывался, учитывая тот факт, что ты умер… — с язвительной интонацией протянул второй юноша, чей голос я аналогично узнала бы везде. Далее я уже элементарно не могла оставаться в стороне да приземлилась рядом с Кабуто и Мадарой, каковые стояли напротив четырёх человек. И двоих из них я не спутала бы ни с кем на свете. — Что? А ты хоть тут откуда, хм?! — тотчас же отреагировал на моё появление Дейдара. И да, это был именно он. Но Ками-сама, что вообще происходит и что они оба здесь забыли? Здесь, в мире живых?! Неужели это уже начинается? — Видимо, я немного ошибся, — пристально взирая на меня своими карими очами, белки и зрачки которых почему-то имели абсолютно чёрный окрас, промолвил не кто иной, как Сасори. Ух, неужто это и есть та самая техника Эдо Тенсей в действии? — Ха-ха, вот только не говори мне, что ты тоже стала одной из «Акацуки», хм!.. — расхохотался блондин. Однако радоваться ему довелось не долго, поскольку всё его веселье прервала звонкая пощёчина. От кого? Ну не от Сасори уж точно. — Неплохой удар, — с нескрываемой насмешкой прокомментировал Кабуто. — Эй, хм! Ты что, совсем обалдела?! — сразу ж оклемавшись после недавней оплеухи, рыкнул подрывник но, наткнувшись на мой взор, моментально немножко притих, почти ошарашенно таращась мне в глаза. Одним своим взглядом я постаралась передать ему весь спектр переполняющих меня эмоций, всю ту злость, бушующую в моей душе. И злилась я отнюдь не из-за издевательств как бы покойного члена Организации. — Каким же… идиотом нужно было быть, чтоб подорвать самого себя? — тяжело дыша, наконец, горячо выпалила я. О, как же давно я хотела сие совершить, как давно желала посмотреть прямёхонько ему в очи, как давно хотела всё это ему высказать. И вот она, сия поистине невероятная возможность! Сасори практически бесшумно хмыкнул. Учиха молчал, впрочем, как и Кабуто, которого всё это, по-видимому, чрезвычайно забавляло. Двое незнакомых мне и также воскрешённых шиноби аналогично хранили безмолвие. — Ты не понимаешь, хм! — всё-таки опомнился блондин, яростно жестикулируя. — Ты просто сама идиотка, да! Я стал своим искусством! Один прекрасный миг — это того стоило, хм! — Нет, не стоило, — с толикой тоски на грани слуха изрекла я, крепко стиснув кулаки и понурив голову. Конкретно посему изумлённый взор теперь уже чёрно-голубого глаза Дейдары укрылся от моего внимания. — Тебе следует возвратиться в убежище, — традиционно «очень вовремя» вмешался Мадара тоном, не терпящим возражений. Прячущиеся в тенях белой полосатой маски Шаринган с Риннеганом предостерегающе полыхнули в отверстиях в форме томоэ. Проигнорировав Учиху, снова воздела решительный взгляд на подрывника да примерно пару секунд всматривалась в лицо то ему, то Сасори, а затем круто развернулась на пятках и торопливо зашагала ко входу в логово. Вдогонку я отчётливо слышала ещё какие-то ругательства блондина да негромкую фразу мастера марионеток: «Если ты получил от девушки пощёчину, Дейдара, то значит, ты повзрослел». В ответ любитель мгновенного искусства неистово верещал, мол, он всё равно уже мёртв. Ками-сама, а ведь всё, что сейчас происходит, это… Неужели война в действительности начинается?! Слишком быстро. Я обернулась, в последний раз взволнованно взирая из полутьмы туннеля на давным-давно мёртвых призраков моего прошлого, каковые теперь казались живее всех живых. То, что я могла быть с лёгкостью убита за подобные выкрутасы, до меня дошло с запозданием. Но что же делать? Какая участь ждёт меня в этой войне? Что решит Мадара на наш с Хиданом счёт? О, точно! Нужно найти Хидана. Кроме него, мне всё же не к кому пойти. С Саске у нас как-то дружбы не водилось, а Зецу я уже давненько не видала, да и занят он, наверное. Сектант обнаружился на кухне, активно пожирающим наверняка уже не первую пачку лапши быстрого приготовления. — О, чегой это ты такая бледная, будто только что из гроба вылезла? — без особого интереса протянул он, подхватывая палочками немалое количество лапши да запихивая всю её себе в рот. — Кажется, война начинается, — практически будничным тоном слегка рассеянно оповестила я его, из-за чего бедолага поперхнулся и несколько минут беспрерывно кашлял. — Серьёзно, что ли, бля?! — утирая слезящиеся очи, вопросил пепельноволосый, а я искренне ужаснулась. Он не кашлял, нет. Он… смеялся? На губах у сектанта играла кровожадная ухмылка хищника, который собрался на охоту. В глазах у него плескалось сумасшествие, и от сего мне стало откровенно не по себе. Я машинально чуть попятилась, боясь, что он захочет на меня напасть. Уж лучше бы к Саске пошла, честное слово. Но почему он вот так неадекватно отреагировал? Неужто?.. О нет, только не это. — Ну, наконец-то! — и язычник зашёлся в безумном хохоте. — Теперь-то я отомщу тому коноховскому ублюдку! Нет, лучше! Я вырежу к чертям всю Коноху! А-а-ах, сколько смертей! Сколько жертв! О, Джашин-сама, Вы будете мною довольны!.. Глядя на сие зрелище, из-за какового аж кровь стыла в жилах, я попросту не ведала, куда деваться, и что предпринимать: постараться образумить в очередной раз слетевшего с катушек напарника или побыстрее делать ноги, дабы не попасться под горячую руку — а вернее, косу — сумасшедшего сектанта. — Спешу тебя огорчить: вы двое в военных действиях замешаны не будете, — как обычно, неожиданно нарисовался поблизости наш Лидер. Хидан поперхнулся гоготом да, с секунду оторопело пялившись на Мадару, молниеносно взорвался бранью. Единственными приличными восклицаниями с его стороны были: «Какого хрена?!» и «Это ещё почему?!». Я, тоже недурственно недоумевая, покосилась на Учиху. Как это? Мы что, реально не будем участвовать в военных действиях? Отчего же? А зачем тогда были нужны все те тренировки? Не для того ли он учил меня стихийным дзюцу? Что-то я ничего не понимаю. — Мне необходимо, чтобы кто-нибудь оставался в убежище и приглядывал за Саске. Возражения не принимаются. Это приказ. Ежели кто-либо из вас рискнёт его ослушаться, то незамедлительно умрёт, причём самой мучительной смертью. — И он, опередив язычника, который желал опять возмутиться, с расстановкой добавил: — Бессмертных это также касается. Мне не составит труда испепелить тебя дотла, а пепел развеять по ветру. Ками-сама, да он определённо не шутит! Столь угрожающий тон… Я поджала вероломно подрагивающие уста и отвернулась, чтоб утаить тот страх, каковой, вероятно, отразился на моём лице. Ох, даже не ведаю, радоваться или нет? Я действительно не хочу на войну, но совершенно не соображаю, почему хотя бы Хидану не разрешается участвовать в ней. Он ведь бессмертен. Разве он не идеальный и неуязвимый боец?.. Или Учиха просто не желает показывать все козыри сразу? Погодите, раз война в действительности начинается, то получается, Кабуто, очевидно, уже закончил свои эксперименты над клетками Ямато-тайчо! Не ожидала, что всё случится настолько внезапно, без какого-либо предупреждения. И это не сулит ничего хорошего. Мне страшно. За Акико и за всю Коноху. Я хотела бы помочь им всем, однако даже не имею права уйти отсюда. О, сестрёнка, я очень надеюсь, что хоть ты не ввяжешься во всё это. И даже после привычно незаметного исчезновения Мадары поклонник Джашина всё никак не умолкал, бесконечно сыпля ругательствами направо и налево. Я же поторопилась убраться вон из кухни. Боюсь, напарник может здесь заскучать да просто-напросто ненароком меня зарубить, следуя приказам своего бога. Шествуя по окунувшемуся во мглу коридору в полнейшем одиночестве, я осторожно оглянулась себе через плечо. Война… взаправду начинается?***
Весь день меня терзала жутчайшая тревога. Мысль о том, что где-то там прямо в эту минуту понапрасну гибнут люди, никак не давала покоя. Посему усидеть на одном месте было попросту невозможно. Почти под вечер я, беспрестанно нервничая, бесцельно тынялась тёмными туннелями укрытия. Слегка приоткрытая дверца на самом нижнем ярусе логова привлекла моё внимание. Помнится, она, как и многие другие двери в этом месте, всегда была запертой. Из комнаты, что находилась за ней, в коридор сочилось тусклое, даже какое-то магическое зарево. Странно… Я подошла чуток ближе, аккуратно, буквально на носочках ступая по холодной каменистой почве. — Заходи, раз уж пришла, — нежданно-негаданно донёсся из сего помещения знакомый до дрожи в коленях голос. Обращались явно к незваной гостье в лице меня. Судорожно сглотнув, я всё-таки решилась, толкнула дверку да шагнула в комнату, вмиг прижмурившись из-за резкой перемены освещения. Однако стоило мне лишь понемногу поднять веки, как ноги у меня мгновенно подкосились, очи распахнулись шире, а во рту вдруг пересохло. — Что… это? — хрипло спросила я скорее у самой себя, чем у Учихи, сидящего ко мне спиной прямиком на полу, свесив ноги в пропасть, которая начиналась чуть поодаль от двери. Но то, что я приметила за Лидером, повергло меня в состояние глубокого шока. Что за чёрт?! Помещение, в каковое я вошла, было весьма светлым и просто огромным, но не менее огромно было то, что занимало практически всё пространство здесь. Гигантская, на вид деревянная и до мурашек по коже уродливая статуя «восседала» на самом настоящем не меньшем по размерам цветке, лепестки которого имели нежно-фиолетовый оттенок. Лапищи кошмарного творения скульптуры сковывались цепями, впрочем, как и ноги, каковые были сложены в позе «лотоса». В зубах нечто держало какой-то свиток, а на голове имело множество глаз, однако веки их были сомкнуты. Я инстинктивно отшатнулась, ибо зрелище было невообразимо ужасающим. — Это моё оружие. Моя боевая мощь, — из-за собственного чрезмерно участившегося, оглушительного сердцебиения я едва ли сумела разобрать то, что ответил мне Мадара. Такое странное и страшное чувство. От данной громадины исходила какая-то демоническая зловещая аура, и конкретно она вынуждала всё моё тело лихорадочно трястись, а дыхание сбиваться. — Это ключ к моей победе, ключ к осуществлению плана «Око Луны». Это — Гедо Мазо. Какое ещё «Око Луны»? Что ещё за «Гедо Мазо»? И как вот это сумеет помочь ему победить? Чересчур много необъяснимой и жуткой информации. Я замерла изваянием да просто-напросто не могла оторвать остекленевшего взгляда от сего чудища. Оно словно гипнотизировало меня одним своим обликом. И создавалось впечатление, дескать, глаза у него сейчас распахнутся, а само оно подымется на ноги да возьмётся всё тут крушить. Пот капля за каплей помалу полз по моему лицу, омерзительно щекотал виски и, скатываясь с подбородка, бился о пол. По коже лопаток аналогично струилась гадкая влага, заставляя непроизвольно ёжиться. Нет, успокойся, Харуко, это всего-навсего статуя. Ничего больше. Да. Она ни в коем случае не способна двигаться. — Скажи мне, ты по-прежнему не хочешь возвратить всех, кто был тебе дорог? Отца, мать, Конан, Кисаме?.. Я опустила подрагивающие веки, дабы удержать порыв гнева и заодно больше не таращиться на Гедо Мазо. Как смеешь ты произносить имена тех, кого сам и погубил?.. Да как ты смеешь вспоминать Конан-сан, которую убил своими же руками?! Мои кулаки начали дрожать из-за той ненависти к Лидеру, что аж клокотала внутри меня. И на данный момент она была гораздо мощнее, нежели то непонятное ощущение, каковое я постоянно испытываю рядом с ним. — Мёртвые должны оставаться мёртвыми, — невольно припоминая сегодняшнюю встречу с Дейдарой и Сасори, сдержанно да твёрдо изрекла я полушёпотом. — Значит, твоя позиция остаётся неизменной, — спустя пару секунд каких-то размышлений бесстрастно хмыкнул Мадара, продолжая смотреть на скульптуру. — Что ж, тебе всё равно никуда от этого не деться. Уже совсем скоро мир будет поглощён Вечной Иллюзией. И совсем скоро в нём наконец-то воцарится Абсолютное Спокойствие… Он спятил. Банально зациклился на единственной воистину непостижимой всем окружающим, но обоснованной исключительно для него одного цели. Я различаю это в тех безумных нотках в его голосе. И в сию минуту мне как никогда сильно захотелось сбежать куда-нибудь подальше отсюда, от этих сумасшедших людей, с которыми я вынуждена была жить на протяжении всего этого времени. К сестре в Конохагакуре, например. Нет, я не желаю оставаться на его стороне. На стороне зла. — Я собираюсь идти на войну, — как ни в чём не бывало, сообщил Лидер после краткой паузы, причём вдоль хребта моего отчего-то прогулялся морозец, а внутренности будто бы заледенели. — Пожелаешь мне удачи? Я, не проронив ни словечка, наконец, перевела на него свой расфокусированный взор. Мне были видны только затылок и спина сего мужчины, но преимущественнее всего я хотела бы сейчас заглянуть в его разномастные очи. Что сделало тебя таким, Учиха Мадара? Скажи, почему ты столь целенаправленно стремишься уничтожить мир? Что приключилось с тобой в прошлом, и когда ты стал таким? И ты ли настоящий ныне предо мною? Возможно, тот ты, который приходил ко мне по ночам, и есть твоя настоящая сущность? Или же наоборот? А быть может, и то и другое? Сколько у тебя вообще личностей, а? Я, к сожалению, не читала книг, посвящённых тебе, не слышала о тебе ни единого доброго рассказа. Всё, что я знаю — это истории о твоей неимоверной тяге к разрушениям. Ведь так ты когда-то хотел разрушить Коноху? А теперь жаждешь уничтожить весь мир? Я всё же не понимаю тебя и никогда не пойму. Ещё пару секунд побуравив взглядом герб клана Учиха у него на плаще, я развернулась да медленно побрела к выходу, так ничего и не сказав в ответ. — Вот как… Жаль. Я не обернулась, а лишь интенсивнее стиснула зубы, горестно зажмурилась да крепко-накрепко сжала кулаки. Желать тебе удачи в уничтожении мира — самое последнее, что я совершила бы в своей жизни. Дверь негромко хлопнула у меня за спиной. А я всё так же продолжала думать об этом отвратительном человеке и даже не заметила пронизывающего взора малиновых глаз, что пристально наблюдали за мной из темноты другого коридора.***
Ночью мне так и не удалось сомкнуть очей. В черепной коробке беспрерывно крутились слова Мадары. «Я собираюсь идти на войну… Я собираюсь идти на войну… Я собираюсь идти на войну…» Война. Я словно наяву созерцала перед глазами поле битвы, бесчисленное количество несчастных жертв и разруху. Это сводило с ума. Сейчас, в сию минуту, в сию секунду где-то там пропадают одна за другой человеческие жизни. И всё это напрасно… Просто так… Ради иллюзии? Ради мира? Зачем? Как можно добиться мира войной? Я не понимаю. О, а возможно, я и вправду глупа, как заявлял Мадара? Может, я попросту не осознаю всей чудесности того плана под названием «Око Луны»? Да, так и есть. Для меня мысли и действия этого человека, который зовёт себя нашим Лидером, всегда останутся непостижимыми. И даже если он каким-то способом всё же осуществит задуманное, я всё равно не смогу понять. Да я и не хочу этого. А также не хочу, чтобы это произошло. Даже если мои родители, наставница и товарищи будут живы, даже если в мире никогда не будет вражды и войн, я всё равно не пойму. Жить в вечной иллюзии — и почему сие даже звучит не слишком привлекательно? Жить обманом — вот что действительно глупо. Почему он не понимает? Он будто погряз в каком-то болоте. Как будто не может остановиться. Когда он говорит о своём плане, я отчётливо слышу сумасшествие в его интонации. Однако разве голос того, кто приходил ко мне по ночам, был похож на глас безумца? Возможно у этого мужчины всё-таки раздвоение личности? Или что? И зачем он всё это делает? Ведь это определённо какое-то безумие. А вдобавок он точно сделал что-то и со мною. Чувство в груди не перестаёт о себе напоминать, мысли в моей голове постоянно повёрнуты исключительно в его сторону. То, что со мной творится — это просто ужасно. Сердце словно сжато раскалёнными клещами, ладони периодически потрясываются, а в животе будто образовалась какая-то воронка. Я не могу так больше. Не могу сидеть без дела. Не могу вот так покорно ждать собственной участи. Мне осточертело всё это! Почему я обязана сидеть, сложа руки, когда человечество на данный момент находится в опасности? Имею ли я право на то, чтобы вмешаться? Имею ли я право на то, чтобы попытаться помешать ему? Ведь почему-то у меня есть такое ощущение, словно именно я виновна в том, что не остановила его раньше, вместе с тем почти всегда находясь в непосредственной близости. Ясное дело, у меня могло и не выйти, но я даже не попробовала. Ни разу. А мой страх пред ним не являлся оправданием. Я элементарно бездействовала. Да, это определённо означает моё предательство Конохагакуре. Но я не хочу быть врагом жителям Листа, и я ни за что на свете не желаю становиться на сторону Мадары. Хоть я и так на его стороне. Однако я не намереваюсь поддерживать идеи нашего так называемого Лидера, разделять его интересы! Кто сказал, что я готова выполнять все его приказы? Он ведь даже не позволил нам с Хиданом принимать участие в войне… Но кто же сказал, что я с такой лёгкостью его послушаюсь?! Нет, серьёзно, мне уже наскучило. Я постоянно становлюсь жертвой, и все свои последние годы я была ею. И подобное больше допускать не хочу. Довольно. Слишком многое я потеряла, дабы терять что-нибудь ещё. Я не позволю тому, кто испоганил всю мою жизнь, уничтожить ещё и этот мир. Пускай у меня ничего не получится, и я погибну где-то на поле боя или же от его руки, но в таком случае хотя бы совесть моя будет чиста. И от всех этих чувств мне просто-напросто некуда деваться… Именно эти чувства заставляют меня подняться со спальника, быстро одеваться, хватая всё необходимое метательное оружие и свитки. Именно эти чувства заставляют меня выскочить из комнаты, спешно натягивать по дороге плащ да ровными шагами направляться вперёд по тёмному коридору. И именно все эти чувства заставляют меня выйти из логова. — Куда это ты, бля, собралась? Как обычно. Они все так любят появляться за моей спиной. — Да вот, решила сходить и потренироваться, — резко притормозив, весьма невинно ответила я поистине внезапному собеседнику. — Среди ночи? Думаешь, я совсем идиот, да?! Думаешь, я не знаю, бля, куда тебя несёт?! — Нет, что Вы, я никогда не считала Вас идиотом, Хидан-сан, — уголки губ легонько приподнялись. Не торопясь, я повернулась к нему и при этом улыбка моя стала ещё шире. — Ведь это я вечно была идиоткой. Язычник, прищурившись, смотрел на меня немигающим взором малиновых глаз, в каковых блестели яростные огоньки. Алая луна, плавно вынырнув из-за облака, озарила наши фигуры своими тусклыми лучами. Я украдкой взглянула на неё. Такая луна — недобрый знак. Очень уж она похожа на ту, что я видела в Цукиёми. А в придачу она навевает мне воспоминания о названии одной давным-давно уже исчезнувшей организации, плащ которой нынче надет на мне. Печально… — Ты думаешь, я не знаю, куда ты прёшься?! — повторил Хидан, параллельно коснувшись рукояти своей косы. — Думаешь, я не видел, как ты смотришь на него? Я всё ж не могла не дёрнуться и не моргнуть в искреннем удивлении. А как я на него смотрю? И на кого «на него»? Хотя не важно. Я позволила себе вновь расслабиться, меж тем улыбаясь ещё мягче. Так ему всё-таки известно, куда я иду. Что ж, так будет даже лучше. Не надо объясняться, оправдываться. На душе как-то легко. — Ты ведь не забыла, что миссия «Не спускать с тебя глаз» до сих пор висит на мне, а? — лицо его исказилось гримасой раздражения вперемешку с безумием, и он с резкостью вытащил своё оружие из-за спины. Острейшее лезвие боевой косы с пронзительным свистом несколько раз рассекло воздух. Я же исключительно продолжала вглядываться в очи своего компаньона и отрешённо размышлять о том, что у меня всё же остались друзья. Но… — Я рада, что Вам небезразлично всё, что со мною происходит, но мне это необходимо. Я чувствую это, — ладонь аккуратно притронулась к месту, где в грудной клетке размеренно, спокойно стучало моё сердце. — Понимаете? — Я, блять, никогда тебя не понимал. Но если тебе нужно сдохнуть, то я в который раз тебе повторю: Джашин-сама всегда рад новой жертве!.. А на войну тебе соваться нечего. Я с утомлением опустила взгляд да изнеможённо выдохнула. «Мне жаль». Неспешно подойдя к товарищу почти вплотную, я заново заглянула ему в глаза. Ты не такой сумасшедший, каким стремишься казаться, и не такой злой, каким вечно притворяешься. Во всём виновато только твоё проклятие и судьба. Если хорошенько поразмыслить, то судьба вообще в большинстве случаев виновата. И да, за всё это время ты, мой напарник, стал для меня практически самым близким другом. Каким бы ты ни был, как бы ты себя ни вёл. Я, честно, благодарна тебе за то, что ты попытался меня остановить. Но… — Чего? — недоуменно вопросил он, тотчас же отчего-то растеряв весь гнев да малость озадаченно уставившись на меня сверху вниз. — Простите меня, Хидан-сан, — почти прошептала я, перманентно всматриваясь ему в лицо, будто стараясь запомнить каждую его черту. — Э? За что ещё, бля? — За это, — и прежде, чем собеседник умудрился среагировать, два моих пальца бережно дотронулись до его лба. Возможно, сектант и успел бы что-либо предпринять, однако было поздно. Чакра с молниеносной скоростью достигла его мозга и сделала своё дело. Приглушённый звук удара о землю. Практически неуловимый шорох одежды. Дребезжащий лязг металла. Снова тишина. Я с грустью воззрилась на тело Джашиниста, лежащее у моих ног, а засим резко подпрыгнула вверх да осторожно ступила на край котлована. Ветер взметнул полы моего чёрного плаща с красными облачками и заодно выбившиеся из причёски пряди волос. Где-то в чаще леса негромко ухнул филин. Я озирнулась через плечо на убежище да накинула на голову капюшон, буквально бесшумно шепча слова прощания, никому конкретно не адресованные. Да, надо уходить. Вряд ли это задержит язычника надолго. Теперь, когда я совершила побег, у меня осталась лишь одна цель — добраться до Мадары и попытаться его остановить. Любой ценой. Я должна… Нет. Я обязана хоть как-то его переубедить или, может… убить? Ежели у меня не останется выбора, то мне, верно, доведётся это сделать. Конечно же, безуспешно, но… Даже если я лишусь рук и ног, я буду продолжать стараться помешать ему. Как угодно. Чем угодно. Даже ценой собственной жизни. Потому что я устала бездействовать. Хватит с меня этой беспомощности со слабостью. Хватит с меня этих слёз. Хватит с меня этих спасений. Пришло время доказать, что я тоже чего-то стою. Что я также имею силы, чтоб помогать товарищам. Что я достойна носить свой протектор. Я не опозорю и так опозоренное имя семьи Миура. Мы с сестрой всегда были свободны. Поэтому я никогда не была марионеткой в чужих руках. По крайней мере, теперь точно не буду. Да, сейчас я более чем серьёзна. Потому что я иду на войну.