Женщина, которой не было

С момента того разговора с Филиппом прошло уже три года. В семействе де Шаньи ситуация продолжала оставаться прежней. Рауль едва ли отличал жену от предметов меблировки комнат. А Кристина, хоть и переставшая внешне пытаться понять изменившегося в одночасье в день свадьбы супруга, в душе тихонько угасала от боли. Какой там наследник! О, как часто Кристина вспоминала непристойный вопрос Филиппа и смеялась сквозь слёзы. Уже три года замужем – но ни разу не побывала в супружеской постели. Оставалось надеяться на непорочное зачатие. Или же на то, что Кристиной прельстится какой-нибудь из богов и, подобно Зевсу, проникнет в её спальню ночью. Такие бредовые мысли посещали Кристину, когда в ночи она совершала свой опасный ритуал – в тишине распивала вино, сидя у огромного зеркала в своей гардеробной. Несбыточная мечта стать женой. Несбыточная мечта стать матерью. Кристина понимала, что её жизнь не удалась. Все её годы состояли из осколков редкого счастья, теней надежд. Всё покрывало собою холодное одиночество и отзвуки подступающей последней эпохи зрелости. А дальше? Что ожидало дальше? Ничего. Одинокая, безрадостная старость рядом с чужим человеком. О, Рауль… Ты ли – тот светловолосый мальчик, слушавший вместе с Кристиной северные легенды, что рассказывал по вечерам покойный мсье Даае? Ты ли – тот восторженный юноша, возвратившийся в Париж после длительного путешествия по Европе и увидевший на сцене Оперы свою давнюю знакомую – подругу детства Крошку Лотти? Наверное, уже не ты. Неясный шум привлёк внимание Кристины. Она рассеянным взглядом уставилась на дверь, не сразу поняв, что кто-то стучит снаружи.       - Мадам де Шаньи! Звонкий голос служанки Шанталь немного вернул Кристину к реальности.       - Мадам де Шаньи, к Вам пришли! Не понимая, кого же могло принести в столь поздний час к дверям её дома, мадам де Шаньи озвучила своё недоумение. Шанталь понимающе вздохнула за дверью.       - Мадам, это граф Филипп. Вы сами сегодня звонили ему и назначили встречу. Звонила? Назначила встречу? Кристина посмотрела на бокал с вином, который крепко сжимала её чуть подрагивающая рука. Почему она не может вспомнить временами такие простые вещи, как собственный звонок по телефонному аппарату? Зачем она с ним договаривалась? Не вспомнить! Такое возможно с больными, с пьяницами… Но Кристина ни за что не отнесла бы себя ни к тем, ни к другим. Что за бред! Всё это просто усталость и гнёт, духовное бремя, которое она несёт по воле Рауля! Рука Кристины сжала бокал так, что тот мог бы треснуть, будь графиня чуть сильнее. Женщина размахнулась, намереваясь бросить изящную вещицу прямо в покрытую затейливыми резными узорами дверь, но тут та распахнулась. Филипп де Шаньи имел хорошую реакцию и инстинктивно пригнулся, заметив намерение Кристины. Но женщина опомнилась и застыла при виде брата супруга, столь бесцеремонно вошедшего в её спальню.       - Вы репетируете новую роль? – не без ехидства спросил Филипп, разгибаясь и проходя в комнату. Кристина встала. В ней заговорили остатки приличия, затуманенные алкоголем.       - Подите прочь, прошу Вас, - приказным тоном произнесла женщина. – Я приму Вас в гостиной, но никак не здесь. То, то Вы – мой родственник, не даёт Вам ни малейшего права оскорблять меня своим неуважением.       - Честно, дорогая моя невестка, сейчас несколько неверно разводить демагогию о нормах приличия, - Филипп прислонился к трюмо и вытащил из кармана сигареты. – Особенно сейчас, когда я сам, своими глазами, вижу Ваше падение.       - Я не разрешаю Вам говорить со мной в таком тоне!       - А в каком тоне с Вами говорить разрешается? Может, мне закрыть глаза и не видеть, как Вы пропиваете свою жизнь? Кристина, - голос Филиппа стал суров, - кого хотите надуть? Что происходит с Раулем? Расскажите-ка мне.       - Дело не Ваше, - отвернулась Кристина.       - Опять старые отговорки… Кристина, Вы становитесь скучной, предсказуемой брюзгой. Попробуйте отрицать, что позвали меня сюда не для того, чтобы просить о помощи. Филипп зажёг сигарету и неспешно приблизился к открытому окну.       - Какая ночь! – Он полюбовался открывающимся видом ночного сада, росшего у стен особняка. – Просто магия! Кристина не слушала Филиппа. Она ожесточённо тёрла свой лоб и виски, пытаясь ещё больше протрезветь. Неужели она опять запуталась в этой жизни, как маленькая, глупая девочка? Неужели снова – тупик? Кровь прилила к голове, в ней молотом бил невыносимый шум.       - Кристина, - голос Филиппа стал невыносимо обволакивающим, точно назойливо-тёплое одеяло. Он выбросил затушенную сигарету в окно и подошёл к женщине. Отобрал у неё бокал и сел рядом на кровать.       - Я не настолько сволочь, каким Вы хотите меня видеть, - увещевающе проговорил Филипп. – И я хочу Вам помочь.       - Как Вы мне поможете… - слабо усмехнулась Кристина.       - Зависит от Вас, моя дорогая невестка. Расскажите мне правду. Близость Филиппа давила на Кристину. Он был таким тёплым, казался таким понимающим. И надёжным. Лёгкий шлейф табака и ещё чего-то, вульгарно-дорогого, стелился за ним, пропитывая комнату и заставляя голову кружиться… И Кристина вспомнила. «Но я не могу ему это сказать! Не могу, ни за что в мире!».