Женщина, которой не было

Кристина хотела возразить, но в её душе поднялась такая кутерьма чувств и вопросов, что она воздержалась от заявлений. Что-то подталкивало её к тому, чтобы выслушать Филиппа. Конечно, это всё – фантазии его отравленной алкоголем головы. Не более. Пусть облегчит свою душу, а затем Кристина вызовет-таки автомобиль. И граф отправится к себе.       - У Вас была старшая сестра, Кристина, - не без эффектности проговорил Филипп. – Прелестная юная особа по имени Серафин. Двадцать лет назад мы с отцом отправились в путешествие по Европе. В Швеции жила тётка моего отца, точнее, вдова его дяди, но это не имеет к моему рассказу никакого отношения. Повторю – мы оказались в Швеции: мой отец, я и малыш Рауль. Сколько же ему было? Лет десять, не более. Да, десять. Там мы и познакомились с семейством Даае. На каком-то местном празднике в Уппсале Рауль буквально прилип к деревянному помосту, на котором стоял тепло, но бедно одетый скрипач. Но что он вытворял со своим музыкальным инструментом! И Рауль первым это понял. Он так внимательно слушал скрипача, что я был готов поклясться – малец понимает музыку. Чувствует её! Дослушать вступление нам не дал отец. Кому-кому, а для Жоффруа де Шаньи музыка была чем-то, стоящим между декоративным растением и бриллиантовыми запонками: так, приятное дополнение к жизни, но и без этого можно обойтись. Мы прогуливались по той праздничной площади, а я был вынужден следить за Раулем. Отличное занятие для восемнадцатилетнего юноши, скажу я Вам! Но и Рауля того чернить я не стану: брат не причинял мне особых беспокойств. Тихий и воспитанный, он не отходил от меня ни на шаг. И я привык к такому. И вдруг – Вы понимаете, как я испугался? – Рауль пропал! Только что тёрся возле меня, а затем исчез, стоило мне едва отвернуться! В тот миг я уже представлял, какие громы и молнии начнёт метать мой отец, но судьба вдруг улыбнулась мне: впереди я заметил знакомые рыжие вихры моего младшего братца. Я подобрался ближе и рассмотрел происходящее получше. Рауль стоял и разговаривал с высокой, худощавой девушкой. Явно не из высшего сословия – простая крестьянская юбка, тёплая накидка в заплатах, и перчатки без пальцев. На голове девицы был повязан платок, но повязан скорее небрежно. Он не скрывал прекрасных бледно-золотых волос, которые так и норовили выбиться наружу. Рауль смотрел на девушку таким влюблённым взглядом, что я вздрогнул. Мальчишке десять лет, откуда он может такое чувствовать? Влюблённый взгляд… Я сам отругал себя за такое предположение. Но нужно было вмешаться. Я собрался пойти и увести Рауля, но меня опередил мужчина, подошедший к паре быстрее. О, да то был тот самый скрипач! Он вежливо кивнул Раулю, а потом взял девушку за локоть и что-то негромко сказал ей на ухо. Девушка кивнула мужчине, и тот отправился восвояси. Всё, пора идти за братом. Я двинулся к ним через толпу, расталкивая людей локтями. Те двое оставались всё ещё в поле моего зрения.       - Приходи на площадь завтра, отец снова будет играть, - успел услышать я приятный голос девушки. Она склонилась к лицу Рауля и поцеловала его в щёку.       - Что здесь происходит? – возмутился я увиденной сценой. Девушка отскочила от брата, и я встретился с ней взглядом. Я не забуду её лицо никогда. Нежные линии скул и подбородка, большие, распахнутые то ли от удивления, то ли от испуга глаза, напоминавшие по цвету бледно-голубые сапфиры. Бледно-розовые красивые губы. Золотистые локоны, выбившиеся из-под уродливого шерстяного платка.       - Филипп! – Рауль вцепился в мою руку. Я дёрнулся, желая стряхнуть с себя брата. А когда поднял глаза, то девушка уже испарилась. Рауль отказался мне говорить, что это за персона. Но детали мне были ясны. Дочка бедняка, живущего за счёт игры на скрипке. Таких нищих полно везде в Европе, что тут удивляться. В Швеции отец планировал задержаться на несколько недель: уж очень об этом просила его наша родственница, уставшая от одиночества. Я не возражал против этих каникул. Швеция нравилась мне своей суровой красотой, так непохожей на изысканный «городской» облик Франции. Целую неделю не происходило ничего примечательного. Мы гуляли по улочкам Уппсалы. Я не сводил с Рауля глаз. Понятное дело, он не смог бы никуда убежать: брат был слишком послушным и боязливым. Он терялся в новой обстановке. Но я теперь пытался смотреть на него иначе. То, как он повис на мне тогда, на площади… Отвлекал от девушки, давая ей возможность скрыться. Мой брат, оказывается, рос. Так вот, неделю мы прожили нормально. А следующие семь дней начались для нас со страшной новости. Рауль исчез.       - Куда? Кристина впервые за всё это время подала голос. Говорить громко не получалось, и свой вопрос она прохрипела.       - Вокруг Уппсалы ошивалось много всякого сброда. В том числе и цыгане. В тот год целый цыганский бродячий цирк расположился на окраине города, - хмыкнул Филипп. Не буду долго рассказывать о том, как мы искали Рауля. Но мы нашли его. Точнее, брат сам вернулся. Он не разговаривал с нами целый месяц. Мы уже начали бояться, что Рауль тронулся. Но однажды во время очередного сеанса попыток разговорить его, брат впервые посмотрел на нас осмысленным взором и на вопросы «Где ты был? Как ты спасся?» ответил:       - Цыгане. Эрик.