Женщина, которой не было

«Эрик? Эрик спас Рауля?!».       - Потом, конечно, мы не смогли добиться от брата ничего о тех событиях. Он заснул, а когда проснулся, то память Рауля была совершенно чиста. Брат не помнил ничего, что с ним случилось, и где он побывал. Но более всего я не думал, что мне удастся ещё раз услышать о той златовласке с площади. Отец назначил день отъезда. Прогуливаясь по улицам Уппсалы, я вновь оказался на площади. Был серый, ничем не примечательный день. Площадь уже не блистала праздничным убранством, но всё же была заполнена людьми наполовину. Все копошились да спешили… И тогда я увидел его, того самого скрипача. Я понял, что та девица приходилась ему дочкой – не зря же звала его отцом! Бедняк сидел у деревянного навеса торгового прилавка прямо на голой земле, склонив голову на грудь. Повинуясь наитию, я оказался подле скрипача быстрее, чем успел осознать. А вдруг он что-то знает о пропаже Рауля? С такими мыслями я тронул мужчину за плечо. Он мгновенно поднял голову. На его губах вспыхнула было радостная улыбка. Но, увидев меня, бедняк снова погрустнел и сник.       - Я не знаю, как к тебе обратиться, дружище, - начал я, - но один вопрос у меня имеется. У меня несколько дней назад пропал брат. К счастью, теперь он в безопасности. Но я видел его… Ты слушаешь? Скрипач не отвечал, и я потряс его за плечо посильнее.       - Отвечай!       - Что Вам нужно, мсье? Бесцветный голос скрипача поразил меня. Бедняга просто был убит горем. Раздавлен. Но я не отступал. Какое мне дело было до его переживаний? Может быть, его никто не угостил выпивкой, а денег нет, вот он и сидит тут, сетуя на судьбу?       - Я видел, как мой брат разговаривал с твоей дочерью. Блондинкой такой миленькой. Она ведь дочка тебе? – с нажимом спросил я. Скрипач вновь посмотрел на меня мутными от сдерживаемых слёз глазами.       - Её нет…       - Да не нужна она мне! – Я вспылил. – Какая разница, есть она тут или где-то ещё? Мне пока нужно знать только… И тут я понял.       - Как её нет? Где твоя дочь? Губы скрипача дрожали. Он судорожно вздохнул, а потом сказал с надрывом:       - Её нет! Её убили! Мою Серафин убили! Гадкие цыгане со своим чудовищем! Я чуть не сел рядом с ним. Цыгане? Он тоже говорит о них… Значит ли это, что бродяги украли не только Рауля, но и эту самую Серафин? Только вот брат мой спасся, а девчонка… Если её папаша не бредит в пьяном угаре, то она погибла. Неужели она спасла Рауля ценой своей жизни?       - Всё это их чудовище, - бормотал бедняк, - чудовище…       - Какое ещё чудовище, что ты болтаешь? – Я кричал на скрипача, не обращая внимания на любопытствующих, проходящих мимо. – Тебе что-то известно? Бедняк плакал, не стыдясь своих слёз. Раньше я не видел такого чистого, неподдельного страдания. Да и не увидел потом никогда в своей жизни… Именно так можно любить всем сердцем. Наверное. Впрочем, я о другом. Болтаю всякую чушь… Я схватил скрипача под мышки и поставил на ноги. Бог мой, он весил как пушинка! Немногим больше Рауля.       - Если ты не скажешь мне, что это за чудовище у цыган, я отволоку тебя в полицию. Именно так я сказал скрипачу. Нужно было привести его в чувство. Да и долго смотреть на эти сопли по потерянной доченьке, - Филипп брезгливо фыркнул, - мне не желалось. Бедняк, как мне показалось, почувствовал, что нужно собраться. - Мы ходили втроём туда, в их цирк… - Что? Ты таскал Рауля к этим блохастым тварям?! – Я был готов хорошенько врезать мужчине, но подавил свой гнев. Начистить ему физиономию я бы успел и после.       - Серафин и Ваш брат очень подружились… «Подружились! О, комедия! Девчонка раза в два старше Рауля!».       - Но там что-то произошло в одном из шатров. Я плохо помню, меня кто-то ударил по голове. Я слышал крик цыганки, а потом целая орава пронеслась мимо меня…       - Что за чудовище, болтун проклятый?! Говори! – Я свирепо толкнул скрипача в грудь.       - Дитя дьявола! Вот что за чудовище! Оно живёт в цыганском цирке, а по ночам выбирается наружу! – закричал скрипач.