***
Чувство падения заставило Дину проснуться. Она подорвалась на кровати, тяжело дыша, и осмотрела помещение: в темноте виднелись лишь очертания мебели. Девушка не помнила, что ей снилось, но помнила лицо Наруто. «Странно», — подумалось ей. Холодный пот скопился за шиворотом, и желание поскорее смыть с себя остаток сна росло с каждой минутой. Дина поднялась с низкой неудобной кровати, легонько коснулась рукой каменной стены — холодная — и поёжилась. В убежище почти никого не было, это она поняла, случайно заходя в жилые комнаты. Скорее всего, большинство отступников на миссиях, оно и к лучшему. Душевая оказалась в конце коридора, и по ней сразу было видно, кто же здесь живет. Дина бы побрезговала прикасаться к полотенцу, но выбора не было. После водных процедур она заметила сиреневое хлопковое платье на тумбе и записочку сверху, которая просила спуститься в кухню. Надев платье, девушка прикинула, что оно велико на один размер. Странное чувство пустоты или отстраненности, как мысленно отозвалась Дина, не давали сосредоточиться на важных вопросах и только усиливали уныние. Как запомнила Соколовская, кухня находилась на этаж ниже, и, не долго плутая по бесконечным коридорам, она добралась до пункта назначения. Кухонька оказалась гораздо уютнее, чем всё убежище, и ответ на вопрос «почему» всплыл сразу. Женщина в темно-синей льняной юкате, по рукавам которой летели белые журавли, почти неподвижно стояла у тумбы и точными движениями руки нарезала листья салата. Её фиалковые волосы по обыкновению были заколоты белоснежным оригами-цветком. Дина прошла к столу, как можно тише ступая по шершавому полу, чтобы не мешать хозяйке. — Доброе утро, Дина-сан, — прозвучал мелодичный голос Конан. Студентка удивленно взглянула на нее, но сразу осеклась, вспомнив о её навыках шиноби. — Доброе, — отозвалась она, улыбнувшись, и присела за стол. — Вы меня звали? — Да, — Конан замерла на мгновение. — Не совершай глупостей, пока ты здесь, — и её рука снова продолжила привычные движения. — В смысле? — не до конца понимая, куда она клонит, Дина всё же переспросила. — Насколько я поняла, ты здесь не просто так, — женщина сделала паузу подбирая нужные слова. — Я не знаю, почему Лидер-сама оставил тебя в живых, но что бы это ни было, не радуйся заранее, — её голос звучал холодно и отчужденно, и Дина не могла точно сказать, раздражена ли отступница или просто даёт совет. Какое-то время они бесконфликтно пробыли в тишине. Конан готовила завтрак, Дина осматривала помещение, пока в кухню не вошли двое. Дейдара, сонно потягиваясь, уселся рядом с девушкой и пожелал всем доброго утра, а Сасори молча прошествовал к холодильнику. — Мастер, разве вам нужна еда? — удивилась Дина, до этого не замечая в их путешествии, чтобы Акасуна хоть как-то проявлял свойства человека. — После знакомства с вами нужна, — фыркнул Сасори, присоединяясь к готовке Конан. Дина внезапно задумалась о том, что скоро, возможно, дуэт ценителей искусства отправится за джинчурики Однохвостого, а там недалёко и нападение шиноби Конохи на убежище. «Нужно его предупредить», — решила Соколовская, покосившись на мастера марионеток и прослушав вопрос от Дейдары. — Мастер, — тихо пролепетала девушка, когда завтрак был готов и перед ней красовались чаша салата, чай и даже немного печенья. — М? — отозвался Сасори, флегматично пережевывая кусочек помидорки. — Я хочу вас предупредить, что когда джинчурики будет здесь, за ним придет отряд из Конохи, — Дина нервно сжимала деревянные палочки, чувствуя, что сейчас хорошенько палится. Конан и Дейдара как бы невзначай смотрели в её сторону и внимательно слушали. — А сражение, в котором вы будете участвовать, окончится не в вашу пользу. Сасори скосил на неё взгляд из-под тяжёлых век и глубоко вздохнул. Он ничего не ответил, а лишь продолжил завтракать. Напряженное молчание надолго осталось витать над столом, Соколовская вжала голову в плечи и спрятала взгляд в тарелке. — Вы уверены? — всё же спросил Акасуна. Дина подняла голову, и по её глазам можно было прочитать ответ. — Не имею понятия, откуда у вас такие знания, но если тому, что вы сказали, суждено сбыться, пусть так и будет. Конан вышла из-за стола и, молча махнув рукой в сторону Дейдары, удалилась за пределы кухни. Тот громко возмущался, что опять мыть посуду ему. Его напарник неслышно поднялся со стула и ушёл за женщиной. — Давай я помогу, — вызвалась Дина и ловко собрала всю грязную посуду со стола. — Чего это ты? — подрывник прислонился плечом к холодильнику и скрестил руки под грудью. — Не хочу сидеть без дела. Я ведь, по сути, не приношу никакой пользы, — Дина виновато улыбнулась и отвела в сторону грустный взгляд. — А так хоть что-то... Дейдара громко фыркнул и расплылся в асимметричной улыбке. Не то чтобы девушка показалась ему наивной, хотя так оно и было, просто подрывник успел отвыкнуть от её женской обходительности, которой у Конан все-таки не хватало. Неслышным силуэтом на кухню вплыл лидер. Студентка и вовсе бы его не заметила, стоя у раковины и намыливая фарфор, если бы её напарник не имел специфический слух шиноби. — Доброе утро, Лидер-сама, — отсалютовал блондин пенной ладонью. Пейн прострелил его лоб льдистым взглядом, стащил из ящика коробку печенья и покинул кухню. Замерев на эти мгновения, Дина не нашла, что сказать и куда же смотреть. Она заметила, лидер ни разу не взглянул на неё, и почувствовала что-то вроде ревности. Эта ревность отличалась от чувств обиженной влюблённой женщины, здесь совсем другое. Студентка не видела причин того, чтобы её игнорировали. Сей факт настолько выбил её из колеи, что заставил молчать рациональный разум, который каждый раз напоминал: этот мужчина — расчетливый убийца с психологической травмой, не жди от него человечности. Обида солоноватым комом встала поперёк горла; прищур темно-голубых глаз уставился на переливавшуюся сиреневым и розовым пену, застывшую на губке. Маленькая рука тут же её сжала, и перламутровые белоснежные пузыри закапали на тарелки. Дейдара не без интереса следил за действиями темноволосой девушки и решился спросить в натянуто-шутливом тоне: — Всё в порядке? — Конечно же да, — резко ответила Дина и принялась наяривать губкой по гладкой поверхности тарелки. Удивленно выгнув брови, юноша решил оставить её в покое на какое-то время и присоединился к мытью посуды. Дина сосредоточенно смотрела в одну точку и думала о ночи, когда Сасори и Дейдара привели её сюда. Она не знала, что будет дальше и какова её роль. В данный момент девушка топталась у двери кабинета Пейна и страдала от вопросов. Маленький паучок свесился со своей замысловатой паутинки в углу и во все восемь глаз уставился на девушку, которая увлечённо рассматривала своё отражение в металлической дверной ручке. В решительном порыве Дина всё же постучалась в дверь и, не дожидаясь какого-либо приглашения, зашла в кабинет. Мужчина как обычно восседал в своём кресле и вырисовывал иероглифы в неком свитке. — Даже не буду спрашивать, сколько ты там стояла, — произнес он безразличным ровным голосом и поднял голову. Сталь серых глаз не потеряла своего холодного пустого блеска, отчего вновь становилось не по себе. Дина оторопела на несколько секунд и потеряла всякую смелость. — Я хотела... — Спросить о своей дальнейшей судьбе, — закончил за неё Пейн, откладывая кисть на специальную подставку и со вздохом переплетая пальцы в замок. — И зачем-то разболтала будущее Акасуне, — встретив полный оправданий взгляд, мужчина поспешил продолжить: — Не все члены организации адекватно отреагируют на твой «пророческий дар». — Вы не хотите предотвратить столько смертей? — просто спросила девушка, подходя ближе и хмурясь. — Вы же вроде читали мангу. — Не до конца. И дело вовсе не в этом, — Пейн устало откинулся на спинку кресла. — Ты хочешь спасти всех и достичь мира без лишних жертв? — угадал он самые тайные мысли. — Как-то слишком наивно даже для тебя. — Я могу попытаться, — робко настояла девушка. — Делай, что хочешь, но не рассказывай всем об их будущем. И не думай, что я отпущу такого ценного информатора, — это явно было заключительным словом, и Дина поняла, что застряла здесь надолго. Та тонкая ниточка доверия, связывающая её и лидера, лопнула от высокого натяжения. Поджав тонкие губы, девушка выскочила из кабинета и тяжёлым шагом направилась прочь, куда глаза глядят. Методичный звук падающих капель успокаивал. Девушка сидела за столом, положив голову на его поверхность, и следила за протекающим краном. «Мне тут не место», — печально думала она и предавалась тоске. В воздухе одновременно пахло пылью и сыростью, что только усиливало атмосферу уныния. — Да ладно? — раздался в проходе веселый мужской голос. — Вот так сюрприз! Какими ветрами тебя занесло? Дине было лениво даже голову поднять, поэтому она подождала, пока незнакомец сядет за стол. К её удивлению, напротив неё оказались Кисаме и Итачи, мокрые и пахнущие дождем. Девушка встрепенулась и выпрямила спину. — Кисаме-сан, Итачи-сан! — воскликнула она, складывая руки в замок, её губы дрогнули в неловкой улыбке. — Вы, наверное, устали и проголодались. — От твоей еды не откажемся, — с намёком осклабился Хошигаки во все свои акульи зубы и легонько коснулся локтем напарника. Тот меланхолично скосил на него взгляд и вздохнул. — Да, будь добра. Дина тут же подскочила со стула и принялась готовить типично русский суп с фрикадельками. Отступники наблюдали, как она катает между ладошек шарики из фарша, нарезает овощи, варит бульон. Её мысли летали где-то далеко, в январских деньках, когда она точно так же стояла на своей кухне и готовила обед для всей организации. — А как ты здесь вообще оказалась? — спросил Кисаме, заскучав через какое-то время. — В убежище меня привели Мастер и Дейдара, а вот непосредственно в этом мире — неизвестно, — честно ответила Дина, напевая про себя какую-то песенку. — Вам бы не помешало переодеться, а то простудитесь. Кисаме усмехнулся этой материнской заботе, но всё-таки ушёл в свою комнату. Учиха же остался. Подобно Соколовской, он вспоминал всё то, что случилось по ту сторону призрачной завесы, служащей границей между мирами. Как гласила народная мудрость, случайности не случайны. Но к чему они произошли, Итачи только предстояло разузнать. — Итачи-сан, вы бы тоже сходили в свою комнату, пока я тут... — не договаривая, без какого-либо подтекста пробормотала Дина, не поворачиваясь, так как спиной ощущала этот пронзительный изучающий взгляд. — А то мало ли... — Ты ведь здесь не случайно, — высказался Учиха, руководствуясь своей безупречной логикой. Девушка застыла на месте, будто услышав голос Конан и её слова, и с подозрением оглянулась. Ониксовые глаза не выражали ничего, кроме вселенского спокойствия и средоточия, и от этого мурашки защекотали загривок. — Не совсем понимаю, о чем вы, — нервно улыбнувшись, ответила она, возвращаясь к готовке. — Да так, — Итачи поднялся с места и направился восвояси, оставляя после себя песочную недосказанность и загадку с философским намеком. Дина передернула плечами и попыталась стряхнуть с них эти сыпучие чувства.***
Ночью надо спать. Вроде бы простая истина, которой учат матери своих неугомонных детишек. И те слушаются, пока не вырастают во взрослых дяденек и не начинают бессонно сидеть над бумагами. А кто-то просто привык к полуночной работе. Прошло больше года, а Акасуна до сих пор не мог смириться, что нужно пополнять свои силы во сне, когда на небе зажигаются звезды. Он всё сидел за своим рабочим столом и тщательно вырезал конечность будущей марионетке, представляя, как будет оснащать её тело оружием. Инструменты для резьбы и различные детали валялись рядом в творческом беспорядке. Весь пол был усыпан причудливыми деревянными завитушками и стружкой, которую Мастер бессовестно смахивал со стола за ненадобностью и благополучно об этом забывал. Закончив, Сасори устало провёл тыльной стороной ладони по щеке и лбу, утирая древесную пыль, и слегка улыбнулся. Его одолевала зевота, которая к тому же выбивала из темно-рыжей головы нужные мысли. А ведь Акасуна ещё собирался подумать над словами, которые выдала «эта глупая девчонка». Но у него не было ни сил, ни желания с этим разбираться. — Завтра, — зевнул он в который раз и направился в душ, прихватив с собой персональное полотенце и сменную одежду. В коридоре таилась тишина и привычная темень, нарушаемая лишь тусклым светом свечей, встроенных в стены. Проходя мимо комнаты своего напарника, дверь которой по неведомым причинам (или сквозняком) была открыта, Сасори не справился с не вовремя нахлынувшим подростковым любопытством и заглянул внутрь. Такого рода вещи уже порядком надоели отступнику, никак не привыкшему к своему человечьему облику. Но, несмотря на все неудобства и раздражение, снова преобразовывать своё тело в кукольное он не собирался по ряду только ему известных причин. Дейдара глубоко спал и крепко обнимал свою большую подушку, закинув на неё ногу, а также бормотал что-то про случайности и эксцентричность женщин. Сасори оставалось только закатить глаза, прикрыть дверь и идти своей дорогой. Ему даже показалось, что он знает, кого именно имеет в виду его невозможный напарник. «Слишком мелко и несносно, чтобы придавать этому особое значение», — думал кукловод, отмечая, что, возможно, как раз поэтому стоит задуматься над сегодняшним предостережением этой эксцентричной женщины.