Начиная жить

Начало ноября ознаменовалось тем, что в одно раннее субботнее утро, когда Гарри по привычке готовил завтрак на двоих, Джо вдруг сообщил ему ни с того, ни с сего: — Через неделю ты отправляешься в Германию. От неожиданности Гарри пролил кипяток, который собирался разливать по чашкам, на себя. Пока он, ругаясь сквозь зубы, призывал из лаборатории мазь от ожогов, покрывал ей волдыри на руке и сушил рукав рубашки, Джо молчал. Стоило Гарри закончить, как он невозмутимо произнес: — Я уже заказал для тебя международный портключ. — Ты шутишь? — раздраженно спросил Гарри, отбрасывая в сторону опустевший пузырек из-под мази. Лекарство уже начало действовать, но рука все еще болела; странные слова Джо казались абсурдом, глупым сном... Если у старика были какие-то дела в других странах, то он, конечно, выполнял их сам — и вовсе не всегда его перемещения были легальными. Гарри абсолютно не понимал, за каким чертом ему нужно ехать в другую страну и почему это настолько важно, что Джо даже озаботился заказом легального портключа для него. И, конечно, о таких вещах всегда предупреждают заранее — как минимум, спрашивают, согласен ли ты на поездку. Джо же просто поставил Гарри перед фактом — что и было наиболее удивительным. Несмотря на то, как сильно Гарри от него зависел, он никогда не принуждал того ни к чему и всегда давал подопечному выбор. Даже если это была лишь иллюзия выбора. — Ничуть, — спокойно ответил Джо. — Тебя ждет место в Академии имени Генриха Шварца. Шок был настолько сильным, что Гарри замер, уставившись на Джо во все глаза. Ему до глубины души захотелось, чтобы все слова старика оказались лишь розыгрышем — но, конечно, это происходило по-настоящему. Джо был абсолютно серьезен. — Ее нынешний Директор, Роберт, задолжал мне услугу, — буднично продолжил тот, — поэтому ты пройдешь трехмесячные обучающие курсы совершенно бесплатно. В дальнейшем, если ты захочешь продолжить обучение, тебе, разумеется, придется платить, и, разумеется, из своих денег. Впрочем, наиболее способным ученикам Академия назначает стипендии, суммы которых... В этот момент Гарри наконец отмер и раздраженно хлопнул по столу руками. — Хватит, Джо! Прекрати! О чем ты вообще говоришь? Я впервые слышу про эту твою Академию и не собираюсь... — Собираешься, — жестко перебил его Джо. — Ты поедешь туда и пройдешь трехмесячные обучающие курсы. Тебе нужно учиться, Гарольд. Допустим, я принял твои объяснения по поводу того, почему ты не можешь поступить в Хогвартс или Дурмстранг. Но ты не можешь остаться без образования! — его голос стал сердитым. — Как бы старательно ты не занимался, ты никогда не достигнешь надлежащего уровня, находясь на самообучении, — в тоне Джо прозвучали опасные ноты, показавшие Гарри, что сейчас ему лучше не спорить. Хотя все внутри кипело от злости, он прикусил язык и с силой стиснул край столешницы. — Академия Шварца — одна из самых престижных частных школ волшебства в Европе, — с нажимом произнес Джо. — Многие известные и влиятельные семьи предпочитают ее другим школам. А некоторые отправляют туда своих наследников, чтобы лучше подготовить их к поступлению в Шармбатон или Дурмстранг, или посылают на какое-то время детей, находящихся на домашнем обучении. Попасть туда может далеко не каждый. Ты хочешь сдать СОВ? Хочешь в будущем построить карьеру? Хочешь, в конце концов, оставаться здесь, в моем магазине? Гарри почувствовал, что земля уходит у него из-под ног. — Ты выгоняешь меня? — неверяще спросил он. Джо пристально посмотрел на мальчика, и его лицо на миг стало жестким, но затем оно смягчилось. — Конечно, я не выгоняю тебя, — устало сказал он. — Но без образования в магическом мире ты никто, Гарольд, пойми это наконец. Все твои знакомые дети из Ночного квартала продали бы душу дьяволу за возможность поехать в школу — потому что они понимают это, в отличие от тебя. И завидуют тем, кому выпал шанс учиться. — Меня учишь ты, — возразил Гарри. — Я не твой учитель, — взгляд Джо потяжелел. — Я нанимаю тебя на работу и хочу, чтобы ты мог исполнять свои обязанности на должном уровне. Есть вещи, которым я просто не способен тебя обучить! Ты можешь учиться дома и спрашивать у меня совета, но я ожидаю, что хотя бы раз в год ты будешь отправляться в Академию и оттачивать свои навыки там. Это понятно? Гарри молчал, глядя на него исподлобья. — Ты понял меня? — холодно спросил Джо. — Да, — резко бросил Гарри. — Я вас понял, мистер Уилкис. Он никогда не называл так Джо — с самого первого дня, как оказался в его магазине. Гарри надеялся, что это уязвит старика, но тот лишь ухмыльнулся, что привело его в еще большую ярость. Вылить ее на Джо Гарри не мог — и тем мучительнее было ощущать этот ураган внутри, тем острее хотелось закричать, высказать все, что он думал, швырнуть в собеседника тарелку с уже позабытым завтраком... Какое-то время Гарри стоял, закусив губу и так сильно сжав кулаки, что должен был, казалось, ногтями процарапать ладони до крови. Он зажмурился, выдохнул и молча вышел из подсобки, хлопнув дверью с такой силой, что за ней что-то звякнуло. * * * Гарри пытался поговорить с Джо еще дважды, но тот был непреклонен. Казалось, у него заранее были готовы ответы на любые возражения Гарри. Впрочем, при здравом размышлении, идея отправиться в далекую немецкую школу переставала выглядеть такой уж дикой — на самом деле, Гарри всегда безумно хотелось обучаться волшебству вместе со сверстниками, вот только он не мог. Гарри размышлял о Хогвартсе, Дурмстранге и Шармбатоне, поскольку эти школы были наиболее доступными. Мальчик из Британии, при желании, мог попасть в них без особого труда. Они считались лучшими европейскими школами волшебства, что давало им преимущество на финансирование от Министерств Магии или отдельных спонсоров, и потому принимали желающих со всей Европы. Попасть в другие школы, даже государственные, было куда сложнее, а о частных Гарри и не задумывался никогда. Джо одним махом решил все его проблемы — нашел хорошую школу, в которой Гарри мог пусть не обучаться постоянно (на это у него не хватило бы денег даже при всем желании), но пройти достаточно длительные курсы, да еще и сделал так, что это не будет стоить ему ни кната. Возможно — только возможно, — если бы он рассказал обо всем Гарри как-то по-другому, тот не возражал бы с самого начала. Но нет. Больше всего Гарри злило именно то, что его поставили перед фактом. Просто взяли и рассказали обо всем так, будто согласие Гарри не значило ничего! Практически, приказали! И кто — Джо! Вот уж от него Гарри такого не ожидал. Джо всегда был к нему достаточно добр. И он вовсе не выглядел человеком, который может наслаждаться осознанием своей власти над другими. По крайней мере, с Гарри он не был таким никогда. Тем больнее было услышать от него то, что Гарри услышал. Гарри вспомнил, как Джо ухмыльнулся ему в лицо, и скрипнул зубами от злости и обиды. Мысль, пришедшая в голову около часа назад, до сих пор не давала ему покоя, поэтому Гарри неохотно спустился в магазин. Он переступил с ноги на ногу, и спросил, не глядя на Джо и стараясь, чтобы голос звучал как можно более равнодушно: — И как я смогу учиться в этой твоей... Академии, если не понимаю по-немецки ни слова? Некоторое время Джо вел себя так, будто Гарри здесь не было. Он не бросил на него даже мимолетного взгляда — дописал какое-то письмо, вложил его в конверт, запечатал, привязал к лапе терпеливо ожидавшей на подоконнике совы (Гарри заметил ее только в этот момент) и лишь тогда обернулся. — Я тебя слушаю, — произнес он прохладно. Все негодование, которое Гарри так старательно сдерживал, вновь поднялось и забурлило, грозя выплеснуться через край. Гарри почти неосознанно сжал пальцы на рукоятке палочки, потом медленно разжал их и резко отвернулся, чтобы взбежать по лестнице. Голос Джо остановил его. — Стой, — повелительно сказал старик. — Успокойся. Гарри не обернулся, но замер. Он действительно сдерживался из последних сил. На смену злобе и ярости вдруг пришло странное опустошение и одновременно — почти отчаяние. В уголках глаз впервые за много лет неприятно защипало. За спиной Гарри прозвучали шаги, а потом Джо взял его за плечи, потянул за собой и почти насильно усадил в кресло. — Да успокойся же ты! — прикрикнул он, когда Гарри попытался вырваться и вскочить, и странно шевельнул губами, будто хотел сказать что-то резкое, но сдержался. Вместо этого он запер магазин, накапал в чашку успокоительного зелья, щедро разбавил его водой и заставил Гарри выпить все до последней капли. Потом призвал из подсобки покосившийся табурет и сел напротив Гарри — так, что их глаза оказались на одном уровне. — Пришел в себя? — спросил он. Гарри безразлично кивнул. Джо вздохнул и наклонился к нему. — Послушай, Паркер, — сказал он утомленно. — Тебе не кажется, что я достаточно вожусь с тобой, чтобы ожидать от тебя хоть каплю благодарности? — Я благодарен тебе, — пробормотал Гарри. — Так покажи это, черт возьми! — рявкнул Джо. — Я выбиваю для тебя место в Академии, в которую ты никогда не попал бы при других условиях. В которой ты не смог оплатить бы даже месяц учебы — не говоря уже о трех... — И как тогда я должен ездить туда ежегодно? — язвительно уточнил Гарри. — Способные ученики, показавшие хорошие результаты, получают стипендию на обучение, — сказал Джо, сощурившись. — Если бы ты внимательно слушал меня... — А если я не получу стипендию? — Ну так постарайся сделать это! — казалось, терпение Джо снова подошло к концу. — Еще немного, Паркер, и я решу, что зря когда-то с тобой связался. Его слова были как удар под дых. Гарри, и без того выбитый из колеи, почувствовал себя так отвратительно, как не чувствовал еще со времен приюта. — Дело не в Академии, — тихо сказал он. — И ты это знаешь. Дело в том, как ты сказал мне о ней. Он откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Вопреки его ожиданиям, Джо не спешил уходить — его шагов не было слышно; наступила тишина — такая вязкая и густая, что ее можно было резать ножом. — Паркер, — неожиданно мягко произнес Джо, — было понятно, что, если дать тебе выбор, ты никуда не поедешь. Уж не знаю, почему — на моей памяти, ты никогда не был трусом. Гарри вскинулся было, но промолчал под его острым, пронизывающим взглядом. — В Академии ты сможешь учиться бесплатно, если хорошо проявишь себя — а я знаю, что ты любишь вызовы. Стипендии тебе хватит и на учебу, и на школьные принадлежности, — добавил он с усмешкой, и Гарри вспомнил свою глупую отговорку о том, что у него нет денег даже на учебники. — Там тебе нужно будет провести не год, а лишь несколько месяцев. Действительно, учась в течение всего года, ты почти не смог бы работать — но три месяца погоды не сделают. Зимой сложных заказов меньше, и потому я вполне справлюсь без тебя. А ты, в свою очередь, продвинешься в зельях и сможешь лучше помогать мне. Наконец, в Академии мало британских детей, и к тебе не будут относиться с предубеждением только потому, что ты магглокровка или живешь в Ночном квартале. Дисциплина в Академии куда жестче, чем в том же Хогвартсе, и за слово «грязнокровка» из нее вполне можно вылететь навсегда — или, как минимум, получить строгое взыскание. — Ты думаешь, я побоялся того, что в избалованные детишки из Хогвартса будут дразнить меня? — недоверчиво спросил Гарри. — Джо, ты ведь меня знаешь. — Я не думаю, что ты побоялся этого, — усмехнулся Джо, и Гарри понял, что обидное «трус» было лишь провокацией, призванной расшевелить его. — Я думаю, что ты сказал правду тогда — ты просто не хочешь тратить на Хогвартс свое время: и потому, что не сможешь работать, и из-за того, что я уже обучил тебя кое-чему, и даже из-за твоей гордости. Это в твоем духе, Паркер. А из-за своего глупого упрямства ты, даже не подумав хорошенько, обязательно отказался бы ехать и в Академию — хотя уж она-то вправду подходит тебе куда лучше Хогвартса или Дурмстранга. Гарри растерянно посмотрел на него, удивляясь, как Джо пришел к таким странным выводам на основе всего лишь нескольких его фраз. Но благоразумно решил промолчать, надеясь, что тот и дальше останется при своем мнении. — Учиться волшебству по книжкам — не лучший выбор, Гарольд, — добавил Джо. — Уж поверь мне. Злость и обида Гарри ушли, будто их и не было — под влиянием зелья или, быть может, из-за слов Джо, принесших неожиданное облегчение. В конце концов, старик был прав — позволь он Гарри решать, и мальчик не поехал бы просто из осторожности. Может, это был даже тот случай, когда отсутствие выбора (настоящим ли оно было или мнимым) оказалось лишь к лучшему и в каком-то смысле даже развязало Гарри руки. — Значит, Академия? — примиряюще спросил он. — Академия, — согласился Джо. — Ты, кажется, говорил что-то насчет языкового барьера, — добавил он невзначай, будто продолжал прерванный разговор. — Так вот, о нем можешь не беспокоиться. — Языковые чары? — наугад предположил Гарри. Джо хохотнул. — Если бы такие чары существовали, — сказал он насмешливо, — разве кто-то стал бы учить другие языки? Все маги давно уже освоили бы нужные движения палочкой, а не нанимали репетиторов. Создание языковых чар попросту неосуществимо — за эту задачу брались многие выдающиеся волшебники, и еще никто не преуспел. Нет, на территории Академии работает специальный лингвистический артефакт, — заметив, как загорелись глаза Гарри, он покачал головой. — Если ты уже вознамерился когда-нибудь обзавестись таким же, можешь даже не мечтать. Будь ты хоть сотню раз невыразимцем, руководство Отдела Тайн и то вряд ли выдало бы его тебе. — А что, они есть только в Отделе Тайн? — с любопытством спросил Гарри. Джо пожал плечами. — Если их и можно найти где-то еще, мне об этом не известно. Лингвистическими артефактами владеют лишь некоторые Министерства Магии мира, и решение об их использовании они принимают в очень редких случаях. После победы над Гриндевальдом — когда все в Германии стояли на ушах, а управлять страной, в сущности, было некому — один из Шварцев, отличившийся на войне, сумел выбить такой артефакт для своей школы. Как ты понимаешь, последнее, о чем тогда заботилось немецкое Министерство, это лингвистические артефакты, — он усмехнулся. — Но если в школе он всего один... — Это пространственный артефакт, — пояснил Джо безо всякого раздражения. — Объясняя что-то Гарри, он бывал на удивление терпелив. — А не безделушка, которая надевается на шею или руку студента. Он находится в одном из помещений Академии и накрывает всю ее территорию. Впрочем, насколько мне известно, в некоторых классах его действие подавляется, чтобы студенты могли изучать иностранные языки. Он выжидающе посмотрел на Гарри и поднялся на ноги, когда понял, что у того больше нет вопросов. В последний момент Гарри удержал его за край мантии. — Джо, — тихо позвал он. Старик обернулся. — Спасибо. * * * Все дни, оставшиеся до поездки в Академию, Гарри пребывал в волнении, граничащем с предвкушением. Он купил все учебники по списку, который передал ему Джо, сложил в новенький сундук пергаменты, чернила и связку орлиных перьев и на всякий случай приобрел даже несколько новых мантий. Этот Роберт, знакомый Джо, ничего не сказал тому о необходимой школьной форме, и Гарри справедливо решил, что в Академии ученики носят повседневную одежду. Но почти все его мантии были простыми, черными, хоть и сшитыми добротно, но откровенно недорогими на вид. В Ночном квартале он куда чаще носил плащи, чем мантии — и, хотя любимый плащ Гарри обошелся ему в кругленькую сумму, вряд ли в такой одежде стоило появляться в престижном учебном заведении. Гарри припомнил, как одевались его сверстники, которых ему доводилось встречать в Косом переулке, и впервые решил купить мантии не в Ночном квартале, а в Магическом. Хотя заходить в магазин мадам Малкин он не стал — уже по нарядам, выставленным в витрине, было понятно, что с его накоплениями там делать нечего. Гарри, частенько выполнявший поручения Джо, теперь вполне мог позволить себе несколько добротных мантий, но не собирался тратить на них все свои деньги. Кроме того, он давно уже заметил, что одежда от мадам Малкин пользуется популярностью, и догадывался, что и цены на нее будут чуть выше, чем у конкурентов. Поэтому он свернул в неприметный на вид «Твилфитт и Таттинг» и, поборов робость, попросил продавца помочь ему с подбором нескольких повседневных мантий. Раньше он всегда покупал готовые мантии и, впервые стоя на табурете, пока вокруг него летали линейки и сантиметры, чувствовал себя по меньшей мере неловко. Но вот все измерения были закончены, хозяин магазина (Твилфитт или Таттинг?) помог Гарри определиться с фасоном мантий и, к ужасу последнего, выложил перед ним бесчисленное количество образцов ткани. Наконец, было покончено и с образцами. Гарри предложили подождать около получаса или сообщить адрес доставки (адреса он, конечно, сообщать не стал). Пока продавец и его немолодая уже помощница колдовали за ширмой, изредка обмениваясь малопонятными словами и фразами, Гарри, подумав, подыскал себе на одной из стоек с готовой одеждой новые брюки и несколько рубашек. Неожиданно к нему вернулось уже давно забытое чувство, знакомое лишь по начальной школе — желание быть не хуже остальных. Может, это и было глупо — теперь-то Гарри понимал, что определяющую роль играют не внешность или одежда, а характер человека, то, добрый он или злой, придет ли тебе на помощь в трудную минуту — ну и, разумеется, уровень его владения магией. Но, конечно, ему не хотелось снова стать белой вороной, на этот раз уже в Академии. Опять прослыть «странным» — но теперь в мире, для которого он был рожден. Гарри мечтал, что в Академии у него появятся друзья или хотя бы приятели. От природы он никогда не был особо общительным, но жизнь на улице, в приюте, а затем и у Джо помогла ему забыть о робости, молчаливости и вечном смущении. Теперь, когда хотел, Гарри мог быть бойким, общительным, вести себя приятно и располагающе... И он от души надеялся, что уж этому, новому Гарри, повезет больше, чем живущему в глубинах его памяти маленькому мальчику с Тисовой улицы.