Я сгорю с тобой

Hurt - Mercy ×

Мерида & Ханс Мерида чуть улыбнулась мальчику на первой парте, который смущенно отвел взгляд и смахнул с лица каштановую челку, и села на свободную третью парту, аккуратно положив сумку. Ей определенно нравилось это учреждение, хотя бы потому, что здесь она чувствовала себя, что говорится, в своей тарелке; ей нравилось внимание к своей персоне, ей нравилось удивлять своим умом и дерзостью; она наслаждалась. Ее самолюбие требовало подпитки, лидерские амбиции рвались наружу, требовали выхода. Мерида быстро смекнула, что за общество являет собой одиннадцатый класс: взрослые ребята, полные страсти и надежд, еще не вкусившие всех прелестей жизни; они никогда еще по-настоящему не ошибались, но шли по неправильной дороге; их с легкостью можно назвать "бездумными", но на самом деле они просто ищут себя. И им нужен проводник. Чья-то твердая рука. Рыжая чувствовала, что класс - это сосредоточение "разношерстных" ребят, часть которых возненавидела ее в первую же секунду, подавляя жгучую зависть, а другая часть быстро примкнет к ней, стараясь сдерживать восхищение. Это простая логичная цепочка заставила девушку улыбнуться. В это время Рапунцель поспешно отошла от назойливого парня и села на четвертую парту, позади Мериды, и та быстро наклонилась к ней: - Он просто ужасен. Не думала, что смертные такие противные! - возмущенно прошептала блондинка Мериде, на что та ухмыльнулась: - Видела, как Флинн взглянул на этого парня? Он был готов разорвать его на куски. Никогда ничего подобного не видела, - проговорила рыжая и отвернулась, оставив Рапунцель в размышлениях. Взгляд темпераментной особы скользнул по классу: Ханс наглым образом сел на место преподавателя, чем вызвал бурю восклицаний женской половины, на что Данброх-старшая* довольно громко фыркнула и закатила глаза. Нет, не ревность, в этом девушка была уверена на все 100 %, ей всегда было сравнительно легко признаваться себе в каких-либо чувствах, будь то любовь или ненависть, и сейчас она точно знала, что ее просто раздражают их писклявые восхищенные голоса. Просто голоса. Ничего больше. Так что же это, Мерида, самовнушение или отрицание очевидной правды? Джексон прошел в конец класса и довольно плюхнулся на стул, рукой призывая Эльзу к себе на соседство. Но пепельноволосая лишь выдавила ему приторную улыбку и направилась к парте у окна по другую сторону класса, на что парень сжал кулаки, провожая ее взглядом. Флинн слишком громко сел за свою парту, со всей дури бросая сумку на пол, чем вызвал удивленные возгласы; Банниманд и его шайка расселись по остальным местам, все еще увлеченно рассматривая новеньких. Наконец, дверь из белого дуба открылась, и в классе оказался тот самый мужчина, который так приглянулся нашей Эльзе. Его взгляд скользнул по фигуре Ханса, который самодовольно расположился на учительском месте. - Ханс Вестерсон, будь добр, сядь на свое законное место, - спокойно проговорил брюнет, подходя к столу. - Как скажите, - ухмыльнулся юноша и, неторопливо поднявшись с места, проследовал на предпоследнюю парту за Эльзой. Его проницательный взгляд скользнул по тонкой фигуре Мериды, которая даже не повела бровью: весь ее взгляд был устремлен на учителя, который, посмотрев что-то в своих бумагах, повернулся к классу. - Доброе утро, дорогие ученики. Как вы уже наслышаны, мисс Вермахт находится на лечении в больнице, срок ее пребывания там - неизвестен, и поэтому мне поручили преподавать вам историю в этом году, - по классу пронесся тихий смешок, возгласы удивления, даже недовольства. Питч чуть ухмыльнулся, поправил пиджак своего костюма. - Что ж, если вопросов нет... - начал было он, но осекся, увидев поднятую руку Джексона Фроста. - Да, мистер Фрост? - осведомился учитель. - Скажите, профессор Блэк, - ухмыльнулся парень, стараясь скрыть свое презрение, - А вы тра*аете учениц только по выходным, или у Вас есть какой-то определенный календарь? - в классе повисла тишина: Эльза резко повернула голову в сторону юноши, совершенно не понимая, что происходит; Рапунцель громко кашлянула, и в испуге перевела взгляд на Питча; брови Мериды взметнулись вверх, но на ее лице не выражалась ни одна эмоция - она слишком хорошо знала людей, слишком сильно она чувствовала их подоплёку, и она прекрасно понимала, что такой выпад Джексона имеет свой корень...Флинн повернул голову в сторону друга и тихо прошептал: "Ты что творишь, дурень?"; Ханс же довольно ухмыльнулся и развалился на своем ложе, приготовившись смотреть на представление. Ему ли не знать, что все это он - Питч, человек, который так ненавистен Джексону, это он слишком долго задержал свой взгляд на Эльзе однажды, и Фрост не смог ему этого простить. Как нетерпимо сердце в любви, которой еще вовсе и нет. Вестерсон, как только они все вошли в класс, очень сильно пожалел, что они решили привести их дам в школу - парни не учли того, что они слишком красивы, обаятельны, умны, интересны, востребованы. Теперь Хансу не так просто будет заполучить сердце огненной Мериды, но конкуренция лишь подпитывала его страсть, его неконтролируемое желание обладать этой девушкой. Он мысленно выстраивал планы, искал лазейки, устранял возможных соперников. Когда Мерида села за свою парту, он не побежал за ней, словно собачка за своей хозяйкой - нет, он независим, не лишен внимания со стороны противоположного пола - он красив и неуязвим. Пусть она это знает. А игра только начинается. - Джексон Оверланд Фрост, - процедил Блэк, стараясь сдерживать свои эмоции, стараясь не подойти к этому наглому маменькиному сынку и не врезать ему в его смазливое личико. - Собрал свои вещи и проследовал в кабинет директора. И больше в этом кабинете не появляйся. Проваливай, - не выдержал мужчина, но быстро спохватился, и сел за письменный стол, не отрывая взгляда от юноши. - Что, ответа не будет? А жаль, он бы меня позабавил, - фыркнул пепельноволосый, схватил сумку и вышел из класса, слишком громко хлопнув дверью, и оставив за собой лишь неясно уловимый запах мороза. - Продолжим урок. Я знаю, что у вас в классе новенькие, - улыбнулся Питч, останавливая свой взгляд на сестрах. - Что ж, хотелось бы проверить ваши познания в истории. Кто из вас желает выйти к доске? - осведомился мужчина, открывая журнал. Взметнулась рука уверенной Мериды, которая уж очень хотела показать себя, зарекомендовать здесь и сразу. Пусть знают, кто пришел к ним. Демоница. Лучшая в обучении. Вы спросите, как? Я отвечу - очень просто. Демоницы знают все происходящее в смертном мире, по книгам, картам, которые хранятся в чистилище - необразованность нынче совсем не в моде. - Что ж, Мерида Данброх, прошу, - кивнул учитель, бросая взгляд на девушку. Рыжая незамедлительно встала, и до ее слуха донеслись еле заметные: "Выскочка!" "А ты видела, она шла по коридору школы рядом с Хансом!" "Что за волосы..." - это заставило девушку усмехнуться про себя. Ханс удивленно вскинул брови ("Этот день начинает мне все больше нравится") и занял самую удобную позицию, дабы внимательно наблюдать за очаровательной Меридой. Последняя уже добралась до доски и приготовилась слушать вопрос: - Обратимся к Средневековой Англии. Матерью какой великой женщины является вторая жена Генриха VIII Тюдора - Анна Болейн? Весь класс с интересом замер: кто-то с досадой, кто-то с удовлетворением; Мерида же на секунду замерла, перебирая в своем разуме книги о Англии, самой кровопролитной стране: ох, помнится, она как-то провожала одного герцога в мир иной...Так, о чем это мы? "Столетняя война, Жанна д'Арк, черт...А!" - Елизаветы I Тюдор, - послышался мелодичный голос, и Ханс широко распахнул глаза - он прекрасно знал, что этот ответ правильный. Его изумрудные глаза вожделенно прошлись по Мериде, стараясь впитать в себя это тело, взгляд, волосы...Он все больше восхищался ей, и все сильнее внутренний голос шептал ему: "Она уходит от тебя все дальше...Не опоздай". Вестерсон чувствовал угрозу. - Прекрасно, Мерида, - похвалил девушку Питч, листая страницы старого учебника. Она прекрасно знала, что уже победила. Их сердца принадлежат ей. Она неожиданно поймала на себе восхищенный взгляд Ханса, и сердце невольно забилось. "Как бы тебе не потерять свое сердце, Мерида".