***
— Неужели дома, какое счастье, — скинув осточертевшие за день туфли, Акане Нами решила проваляться на диване до утра. — Я уже пять лет работаю в захолустном баре на окраине города, а сегодняшняя смена выдалась особенно тяжёлой, она просто выпила из меня все соки. — Хочется чего-то расслабляющего. С этими мыслями достав бутылочку холодного пива, Акане улеглась поудобнее и включила плеер. Сильные большие капли барабанили по подоконнику, она отчётливо слышала их даже через любимую музыку, доносившуюся из наушников. Практически задремав, почувствовала, как кто-то уткнулся ей в руку мокрым носом. — Эй, привет, — сквозь сон произнесла Нами, глядя на своего четвероногого нарушителя сна. Перед ней стоял обладатель грустных глаз, покрытый густой бурой шерстью. Он был больше похож на плюшевую игрушку, чем на собаку. — Что, сейчас? Гулять? Но там же такой холод и ещё льёт как из ведра! — девушке совершенно не хотелось куда-либо идти, особенно зная любовь приятеля к прогулкам явно не по асфальту. Пёс преданно посмотрел и принёс поводок. Глядя в его большие чёрные глаза, Акане не смогла не согласиться. — Только обещай: сегодня без происшествий, — в шуточной форме пригрозила ему. Пёс, в свою очередь, радостно засуетился возле хозяйки. — Тише ты, весь дом перебудишь, — шикнула Акане. Поборов свою лень, девушка переоделась в подходящую одежду для прогулки по грязному запустелому парку, в котором так любил гулять любимец. Чёрт его знает почему. То ли ему нравилось, видеть хозяйку по уши в грязи, то ли потому что для него был полный простор, ведь именно там она могла не надевать на него поводок. Однако за неделю это была уже вторая пара кроссовок, которую Нами пришлось купить: предыдущая намертво осталась в грязи во время последней прогулки. Так что причина любви питомца к этому месту для неё до сих пор оставалась загадкой. Прогуляв уже не меньше получаса и выкурив уже вторую сигарету, уставшая Акане остановилась, всматриваясь в лимонный лик луны. Изредка накрапывал дождь. Вдохнув этот свежий воздух, та от неожиданности закашлялась: настолько он был по-осеннему холодный. Акане собиралась уже пойти домой, как пёс неожиданно выпрямился и, словно что-то учуяв, рванул с места. — Марон, куда это ты? Да куда же ты сорвался-то, одни проблемы от тебя! — возмущалась хозяйка, плотнее натягивая капюшон толстовки и отправляясь догонять сорванца. Девушка бежала не разбирая дороги; кроссовки вязли в рыхлой земле, а сучья деревьев затрудняли движения, цепляясь то за наушники, то за рукава. Выбежав из зарослей и увидев перед собой собаку, Акане решила отдышаться. — Ты что творишь? — воскликнула она и тут увидела искорёженную машину, врезавшуюся в дерево. — О господи, надо вызвать скорую! — прокричала Акане, доставая из кармана телефон. — Больница Тохоку, слушаем вас, — учтивый голос ответил, после второго гудка. — Здесь девушке нужна помощь! — прокричала Акане. Её мысли путались, ладони вспотели. Впервые оказавшись в такой ситуации, она плохо представляла что нужно делать. Ведь когда такое показывали по телевизору, девушка, как правило, переключала канал: сказывала не любовь к подобным передачам. — Успокойтесь, вас не слышно. Представьтесь, пожалуйста, и расскажите ещё раз, кому нужна помощь, — чуть громче, но всё же спокойным голосом отозвались из телефона. — Меня зовут Акане Нами, я нашла девушку, которая, похоже, разбилась на машине. Сейчас она без сознания. — Поняв, что здесь практически не ловит сотовая связь, Акане выругалась, но попыталась донести нужные сведения до врачей. — Я нахожусь в заброшенном парке недалеко от Ленкинтен стрит. Здесь раньше был парк развлечений. — Вас понял, выезжаем. Далёкое прошлое Тэтсуя зашёл в тронный зал с чёрного хода. Пройдя мимо девушки, он встал напротив неё, и Рэн вся сжалась под его взглядом: впервые видела, чтобы его лицо вообще ничего не выражало. Он вполсилы пнул по её ногам, тем самым ставя их на ширине плеч; девушка охнула, так как это всё же было больно, но ничего не сказала. — Комацу-сан, на сегодня это уже второе замечание вам. Жду вас завтра в пять утра, будете отрабатывать стойку, — произнёс Тэтсуя, глядя ей прямо в глаза. Рэн молча смотрела на него и не могла понять, как ей на это реагировать. Она могла, как обычно, ему всё высказать, но сейчас чётко понимала, что виновата в сложившейся ситуации. Рэн форсировала события, она слишком долго ждала момента встречи с любимым, а, когда его увидела, поняла, что это совсем другой человек. Не думала, что всё будет так сложно. — Тэтсуя, прекрати, это необязательно, и она же девушка. Можно методы более мягкие найти, — слегка грозно произнесла Селена. Она понимала, что в какой-то степени Тэтсуя прав, но всегда была противницей таких кардинальных мер. — Ваше высочество, у нас нет разделения по половому признаку, она прежде всего солдат. Комацу-сан входит в четвёрку лучших хранителей, именно её выбрали охранять вас. А своим видом она выказывает неуважение, — он встал перед ней на одно колено. — И всё же я… Ей не дали договорить. — Селена, он прав. Она прежде всего солдат, — наблюдавший за всем этим король решил вмешаться. — Тэтсуя, встань. — Хорошо, мой король, — мягко ответила Селена и улыбнулась ему. — Опаздываешь, — спокойно произнёс Сатоши, обращаясь к Тэтсуе. Он не любил, когда его отвлекали от подписания документов, к тому же в такой час, считая, что можно было бы дождаться и утра. Однако он смягчился перед просьбой королевы принять их. — Прошу меня простить, ваше высочество. Пришлось сменить рубашку после вахты. Не могу же я запятнать ваше имя своим видом.— Тот занял место возле короля, выпрямил спину и завёл руки за неё. — Да, ты прав, — согласился он. Тщетно пыталась Рэн увидеть в нём хоть какую-то эмоцию. Сейчас мужчина больше был похож на неприступную каменную статую. Она корила себя за свою неспособность вовремя остановиться и искренне не понимала, что плохого он нашёл в прошлом. Её мысли были нарушены размеренными шагами по лестнице. Повернувшись на звук, девушка увидела двух мужчин, одетых в костюмы, отличные от тех, что носили здешние мужчины, в сопровождении Хироми. — Ваше высочество, прибыли послы с планеты Кинкмоку, — Хироми поклонилась и встала возле одной из колонн. Ещё по дороге ко дворцу они решили, что именно Акира будет представлять их планету. Во-первых, так как Хикару не видел документов. Во-вторых, отойдя от дел, он немного растерял свои ораторские навыки. Хикару отошёл на несколько шагов назад и стал рассматривать тронный зал, дабы куда-нибудь присесть. Зал имел странную овальную форму, здесь преобладали в основном холодные оттенки. Пол был удивительно красив: белоснежный фон пересекали многочисленные изогнутые прожилки небесно-голубого цвета. Отполированная, практически зеркальная поверхность, в которой отражались все предметы, восхищала своим видом. По всей левой стороне залы располагались мраморные сиденья. Как и колонны, они были сделаны из серого мрамора, с параллельными тёмно-зелёными прожилками. На мраморном основании скамьи — сапфирового цвета бархатная обивка, на которой и расположился Хикару, обратив внимание на то, что по всему периметру залы — в равном от друг друга промежутке — стояли цветы. В центре овального зала сидела королевская чета, за которой расположился гобелен дымчато-синего цвета с полумесяцем на нём. По обе стороны от них стояла охрана — одинаково одетые парень с девушкой. Единственное, что отличало их, кроме внешних данных, — полоски на форме были разных цветов: серебристый у девушки и изумрудный у парня. Хикару всё думал, что бы это могло значить. — Хорошо, и что же вы, уважаемые послы, можете нам предложить? — слегка устало спросил король. — Так как наша планета славится своими оливами, мы можем предложить вам как деревья, так и их плоды. Наши деревья высотой около десяти метров, у них душистый пряный аромат, а мелкие желтовато-белые цветки украсят ваши сады. Плоды благотворно влияют на работу всех органов, нормализуют кровеносную систему, а главное — способствуют долголетию и омоложению кожи. Позвольте предложить вам сотрудничество... — Акира ещё раз сверился со своим документом. — Всё это у нас есть, вы зря тратите моё и своё время, — высокомерно ответил Сатоши, поднимая руку, дабы подозвать Тэтсую. — Король, подождите, возможно, вас заинтересует что-то ещё, — попытался в последний раз Акира, видя, как его последняя надежда исчезает, словно песочный замок под натиском воды. — Я не нуждаюсь в твоих объяснениях. Позволь, я расскажу, зачем вы здесь. — Он сцепил руки в замок, подперев ими подбородок, и пристально всмотрелся в Акиру. — Всё до обыкновения просто. Вы, как и многие, хотите заручиться поддержкой одной из сильнейших планет — тогда ваш статус среди других разительно возрастёт. Однако не имеете ничего, что могло бы нас заинтересовать. Молодость? Зачем? У нас в союзниках Плутон, управляющий временем. По-твоему, сколько мне лет? — На вид вам не больше тридцати пяти, — попытал удачу Акира, глядя на молодого и статного короля. — Мне сто тридцать три года. И поверь, это ещё не предел. В качестве союзника вы совершенно бесполезны: у вас нет вооружения, нет ресурсов, которые заинтересовали бы меня. Не заставляй меня повторять дважды, что у вас нет ничего. Таким образом, вашей огромной удачей является то, что королева Селена тесно общается с вашей принцессой, как её… — Он попытался вспомнить имя, щёлкая пальцами. — Оливия, ваше высочество, — прошептал Тэтсуя, приходя на помощь королю. — Да, Оливией, благодарю. Поэтому-то я не только принял вас так поздно, но ещё и выслушал, — закончил Сатоши. — Уважаемый Хидзуко, я понимаю, что мы явились очень поздно, хотя это было не по нашей воле: всё дело в часовых поясах. Но как вы можете так равнодушно — нет, даже высокомерно — разговаривать?! — возмутился Хикару, наблюдавший до этого со стороны за происходящим. — Не могу поверить в то, что ты посмел мне перечить, — слегка изогнул бровь в удивлении Сатоши. — Однако ты меня удивил, и у тебя есть десять минут, чтобы доказать, что вы можете быть нам полезны. И не минутой больше. Время пошло, — он указал на настенные часы. — Не так я представлял эту встречу, не так... Почему же наши данные дали трещину? Возможно, Акира взял устаревший документ, и ему просто не хватило времени перепроверить информацию? Что бы ему такое предложить, у меня есть всего десять минут... — прошептал Хикару, вспоминая всё, что увидел, пока шёл до дворца. Перед его глазами предстал момент, когда Хироми убирала катану в ножны. — Ну конечно, — выдохнул он. — Ваше величество, будучи братом одного из ваших хранителей, я знаю, что вы не можете полностью подчинить себе свою силу и что можете умереть, если её высвободите. Так вот... мы можем помочь вам с этим, — уверенно заявил он. — Ты что себе позволяешь? — прошептал рядом стоящий Акира. — А если у нас не получится? Посмотри на его охранников: они тебе сейчас голову отрубят. — У тебя был шанс, и ты его упустил. Теперь моя очередь, — прошептал в ответ его напарник. В зале повисла мёртвая тишина, которую лишь изредка нарушали звуки ночи. Все замерли, выжидая вынесения приговора. Хироми насторожилась: она не знала, как ей в случае чего поступить. Всё же стоит королю взмахнуть рукой — и их участь решена, никто из присутствующих здесь не посмеет оспаривать это. В ней боролись два чувства: верность своему долгу и чести и любовь к брату. — Признаюсь, ты меня заинтриговал. Только откуда у вас такие технологии? Никого из жителей Меркурия не осталось в живых, а они славились своим умом. — Король буравил посла взглядом, пытаясь понять, блефует ли тот. За всё время его правления те, кто ему перечили, умирали, так и не сумев отстоять своего мнения. Посему Сатоши было важно узнать, сможет ли теперь этот мужчина отстоять свой приход сюда. — Не совсем так, — улыбнулся Хикару, понимая, что ему удалось-таки заинтересовать короля. — На нашей планете живёт девушка родом оттуда. На своей планете она была самой умной. Её имя Ёсида Аоми, а IQ равен трёмстам. Сатоши ненадолго задумался над словами посла, всё взвесил и, наконец, произнёс: — Хорошо, мы проверим эту информацию. А пока вы можете пользоваться нашим гостеприимством столько, сколько пожелает королева. Все могут быть свободны, кроме Тэтсуи, — он привстал с трона. Дождавшись, пока все уйдут из тронного зала, включая и саму королеву, Сатоши продолжил: — Мне доложили, что Нептун атакован. Сейчас они в меньшинстве, я слышал, что правитель отсутствует с основной армией. Мы должны помочь им в этой войне. Возьми лучших наших бойцов — выступаем утром. — Слушаюсь. А о враге что-то известно? — спросил Тэтсуя, нахмурившись. — Очень мало. У тёмной планеты было преимущество: их невозможно засечь. Странная тёмная энергия скрывала их существование. Один из них умеет подчинять других своей воле — нужно быть очень осторожными. Если мы не поторопимся, моя сестра может умереть, — сдержанно произнёс Сатоши. — Вас понял. — Война? А если он не вернётся? Нет, он так просто не сдастся, — Рэн закусила губу. Мысли её были хаотичны. Она стояла за колонной и откровенно подслушивала разговор. Тэтсуя знал это, но не подал виду, подумав, что разберётся со всем позже. — Позвольте мне пойти с вами. Я могу быть полезна, — вызвалась Рэн, слегка краснея от осознания того, что подслушала. — От вас я иного и не ожидал, — равнодушно ответил король. Возможно, он тоже знал о её присутствии. Мужчина обернулся на столь знакомый голос, ещё раз убеждаясь, что это именно она, и в мозгу словно что-то щёлкнуло, разрывая последнюю нить и так неустоявшихся отношений. «Зачем, Рэн? Зачем?..» Быть может, когда-то потом, но не сейчас, не сегодня и даже не завтра. «Такие разные жизни, такая одна Рэн. Ты найдёшь в себе силы простить меня. Мне жаль», — подумал он. — Ваше высочество, позвольте вмешаться. Её искусство синоби в войне не пригодится, тем более что оно несовершенно. Обуза в войне нам ни к чему, — грубо вмешался Тэтсуя. В тот самый момент он понимал, что после его слов она никогда его не простит, может быть, даже возненавидит. Но выбор был сделан, и назад дороги не было. — Ты в этом уверен? Всем нужен тот, кто будет прикрывать спину, — заявил Сатоши, жестом поднятой руки приказав Рэн замолчать. Каждое слово давалось с трудом. Тэтсуе пришлось сохранять полное спокойствие, чтобы ничем не выдать истинных мотивов поступка. Для неё он должен стать человеком, который в неё не верит. Прикрыв глаза и мысленно досчитав до трёх, он продолжил: — Абсолютно. Такая защита мне ни к чему. И она не может оставить королеву без присмотра, даже если идёт война. Если мы разобьём наши силы, это добром не кончится. Минами-сан ещё не овладела своей силой, считайте, что их двое. — Хм… — Король на секунду задумался. — Согласен, нельзя оставлять Селену одну. — Когда я тебя подводила? — Рэн зло посмотрела на напарника, но, увидев его отрешённый взгляд, подчинилась. Она считала себя униженной перед королём, эти слова сильно уязвили её самолюбие. Овладев искусством шпионажа, она стала мастером рукопашного боя, однако катаной также отлично орудовала. Кроме своих прямых обязанностей, Рэн занималась разведкой и сбором информации. До того как обрела свою силу, была одним из самых высокооплачиваемых наёмников. Она всегда действовала скрытно и не чуралась любой работы. Единственным минусом было то, что не многие одобряли такой вариант заработка, считая это ниже своего достоинства. Один из заказов был на Тэтсую. И впервые кто-то смог выбить катану у неё из рук. — Можете быть свободны. — Есть. Рэн покинула зал как ошпаренная. Она всё больше злилась, просто не веря в то, что он мог так подло поступить. — Ты же не уступал мне тогда в битве, так почему это сказал? — в гневе бурчала себе под нос девушка. Раздумывая над сложившейся ситуацией, по пути она встретила Хироми. Пробыв у неё пару-тройку часов, пришла в свою комнату и громко хлопнула дверью так, что у соседки сорвалась картина со стены. И напрочь отвалился багет. Сидя на кровати и глядя на картину исподлобья, Миса подумала только одно: соседка уже вконец обнаглела и перестала контролировать свои эмоции и поступки. — Проблемы проблемами, а имущество же зачем чужое портить? — крикнула она, вздохнула и пошла подбирать любимую картину с изображением заката на море. — Отвали, не до тебя сейчас, — послышалось из-за стенки. Не ожидая подобной наглости, Минами разозлилась и решила зайти к соседке и всё прояснить. Найдя Рэн, забившуюся в угол, в кромешной тьме и вспомнив сегодняшнюю ситуацию, Миса поняла, что у девушки серьёзные проблемы. Потому-то молча подошла и присела рядом, примерно определив местоположение соседки. — Это из-за Тэтсуи, да? — вкрадчиво поинтересовалась она. Рэн входила в ту категорию людей, которые редко всем делились. Оттого с ними и было очень сложно. Ответом послужила тишина, хотя девушка чётко понимала, что её слышат, по характерному злому сопению и слабым ударам в подушку. «Тут нужно действовать крайне осторожно, иначе она просто замкнётся в себе», — рассуждала Миса, а вслух же сказала следующее: — Я думала, между вами что-то есть. — Не одна ты так думала, — прошептала Рэн так, что слышно было только ей. А после вспылила: — Ни хрена между нами нет. Он придурок, не верящий в мои силы, да ещё и опозоривший меня при короле. До получения его силы я всё тянула одна и ничего, справлялась. А тут, видите ли, я обуза. Да кому он такой нужен! Рэн слегка ошарашила соседку таким потоком информации. Миса, конечно, тоже казалась отстранённой, старалась держать всё в себе, но считала, что всегда должен быть человек, с которым можно поделиться. Уловив вдобавок слабые нотки алкоголя, она без труда сложила пазл в голове воедино. — Ты что, пьяна? — удивилась девушка, но, осёкшись, прикрыла рот рукой, понимая, что сказала это вслух. — Это что, единственное, что тебя сейчас волнует? Ответ: нет. Хироми предложила немного выпить для расслабления. Но знаешь, не помогло. Я даже на него как следует разозлиться не могу до такой степени, чтобы пойти и всё ему высказать, — тихо сказала Рэн. — Нет, лучше расскажи мне. Возможно, я смогу тебе помочь, — немного подумав, ответила Миса. Внимательно выслушав историю и доводы Комацу, она ненадолго задумалась, делая свои выводы, пока не решила ими поделиться. — А ты не думала, что сама виновата? Почему тебе так сложно было ответить на вопрос? Это неправда, что ты не любила бы его, не будь прошлой жизни, ведь так? — Я не знаю, не знаю! — резко перешла на крик Рэн — и замолчала. В комнате воцарилась неприятная, давящая тишина, изредка нарушаемая потрескиванием неработающих часов, которые давно бы следовало починить, но руки до них как-то не доходили, да сердечным ритмом оппонентки. — По-видимому, я просто испугалась, — прошептала Рэн так, что Миса еле различила. — Я готова была лезть на стенку, пока Сарина занималась лечением. А когда всё закончилось, беспокойство перешло в панику. Я просто испугалась, когда увидела, что передо мной стоит чужой мне человек. Не тот, кого я так долго ждала. Нет, конечно, внешне он абсолютно такой же, а вот внутри... В нём нет той былой мягкости и радушия, к которым я так привыкла, к которым всегда тянулась. Мне горько было от осознания того, что человека, любимого мной всю жизнь, больше никогда не будет. Посему я так цеплялась за образ Соджина. Знаешь, мы всегда сражались бок о бок. А сейчас он говорит, что я обуза. Возможно, что я с каждым днём теряю его всё больше. Где-то в глубине души я не отрицаю, что виновата, но… — Да, для тебя это пытка. Но почему ты не думаешь, каково в этой ситуации ему? Я, конечно, только в теории знаю о кристаллах, зато я могу предположить, что Тэтсуя потерял часть себя, да и ты не сильно-то помогаешь, всё время напоминая ему о том, кем он был. Смирись, того прошлого уже не вернуть. Да, он не тот, судя по твоим рассказам, мягкий и ласковый. Однако и не совсем бесчувственный. Просто ему так легче, он пытается защитить то, что ему дорого. Обычное желание человека. Любишь же, как правило, не за внешность, а за внутреннюю глубину. За то, каким ты становишься рядом с ним, какой он с тобой, за то, что просто рядом. От осознания, что в мире есть человек, способный тебя понять как никто другой, становится спокойно. Эти чувства нельзя ни измерить, ни просчитать. Так же как и нельзя полностью избавиться от них. Даже когда вы далеко, любовь всё равно остаётся. Хотя у него и исправилась часть сознания, где-то в глубине души он сохранил память о тебе, которая не была затронута ничем. Это уже о чём-то да говорит. — Миса пристально глядела на свои руки, и ей на миг показалось, что она когда-то с кем-то так же смотрела на них. Это воспоминание показалось ей таким нежным и тёплым... Рэн внимательно слушала её, ловя каждое слово, осознавая, как вместе со словами Мисы меняется и её мировоззрение. «Как бы так выразить то, что я хочу сказать?» — подумала та и, немного подумав, как правильнее это сделать, продолжила: — Создавая себе идеальный образ, ты сама себя загнала в тупик в тот момент, когда твои ожидания не оправдались, так? Неужели ты способна разлюбить просто потому, что он не твой идеал из прошлого? В один прекрасный момент своей жизни мы просто понимаем, что без определённого человека не можем прожить. И неважно, кто он, где он, и какой у него характер. Он просто есть, и этого достаточно. Ты бессознательно загоняешь себя в рамки, попутно разрушая и так хрупкие отношения. Так ли велико твоё желание получить человека из прошлого, что ты отгоняешь от себя его настоящего? Нельзя жить прошлым. Полностью погружаясь в него, ты забываешь о настоящем. Отнюдь, я не говорю о том, что нужно вычёркивать людей, которых мы любим, из нашей жизни. Я говорю: нужно это делать сейчас и здесь, не опираясь на то, что было тогда. Можно подумать, что мне не понять тебя, только потому, что я ещё не восстановила память? Ерунда всё это. В моей памяти всегда был образ, к которому меня тянуло. Однажды, лишь однажды было так, что мы не встретились. И я ощущала чуть ли не физическую боль. Думаешь, это глупо или похоже на зависимость? Да, возможно, ведь говорят, что любви нет. Что это просто болезнь или ещё хуже химическая реакция на мозг, которая делает нас счастливыми. Хотя я так не считаю. Нет, это просто желание жить полной жизнью, заботиться о дорогом тебе человеке. В конце концов, увидеть жизнь во всех красках, а не только в чёрно-белых полосах. Моя жизнь в её глазах, улыбке, в единении сердца. Твоя же — в нём. Пойми это, — назидательно сказала Миса. Сейчас она была уже точно уверена, чьи руки были рядом и чьих прикосновений ей так не хватало. — Ты пытаешься отказаться от счастья только потому, что он другой, а это глупо. Человек, которого я всегда искала и ждала, на самом деле девушка. И мне всё равно, главное, что она дорога мне. — Так ошибаться… — Рэн подскочила. — Моё ущемлённое самолюбие затмило разум. Миса, спасибо! — Беги, ты ещё можешь успеть, — ответила она, улыбнувшись.***
— Тэтсуя, подожди, — окликнул его король. — Да, ваше высочество, — поклонился тот. — Ты так сильно хочешь её защитить, что делаешь вид, что сомневаешься в её силе. Ты действительно любишь? — спросил Сатоши, когда Рэн уже скрылась из залы. — Больше, чем вы можете себе представить, — вздохнул он. — Мы всегда причиняем больше всего боли тем, кого любим. — И вы даже меня не отстраните? — удивлённо спросил хранитель. — Нет, ты и сам не позволяешь себе лишнего. Известия о войне ещё раз убедили Тэтсую в правильности принятых решений. Он уже давно не боялся смерти, более того, не был уверен, что их сил будет достаточно, чтобы помочь Нептуну. Однако боялся, что когда-нибудь просто не успеет. Во всяком случае прямо или косвенно он был виновен в её смертях. Находясь рядом, она становилась уязвимой, хотя и всячески это отрицала. Им говорили, что кристалл хранит в себе память всего, что происходило с его владельцем, начиная с мыслей, вкусов, пристрастий и заканчивая физической болью от смерти. Никто и никогда не сможет узнать, чего ты сможешь лишиться, если какая-то часть кристалла пропадёт. Так и у него полностью отсутствовали воспоминания о ней. Безусловно, он помнит, что в своих жизнях всегда сражался с кем-то бок о бок. Только словно это была не его жизнь. Будто чья-то злая шутка. Чужой меч, чужие руки в крови. Даже шрамы, оставленные врагами, ничего не выражали. Теперь всё это больше походило на тень из воспоминаний, нежели на отголоски прошлого. И только по ночам где-то глубоко — скорее в душе, чем в голове — отдавался один и тот же надрывный голос: «Я не хочу убивать». «Поверь мне, так нужно», — глухо раздавалось в ответ. Когда Тэтсуя вышел из тронного зала, там уже никого не было. В коридоре одиноко горел фонарь, но его освещения хватило, чтобы разглядеть очертания предметов. Огава шёл нарочито медленно по этому длинному коридору, слушая завывания ветра. Вдоль всего помещения зияли огромные окна выше человеческого роста, однако свет практически не проникал сюда. Под ногами хрустели листья, вероятно, попавшие сюда, когда окна были открыты. Бледно-серый тюль колыхался подобно обезумевшему призраку. Оповестив всех о том, что с утра им необходимо прийти на мост, он направился в свою комнату. Время на часах уже показывало полтретьего ночи. Дойдя до цели, Тэтсуя отметил, что после изнурительного дня не мешало бы лечь поспать, но никакого желания делать это у него не было. Пропало желание вообще что-либо делать. Он кинул мундир на кровать, подошёл ко шкафу с книгами. Пробежавшись пальцами по толстым корешкам, перескакивая через один, всё же остановил свой взор на старом, чёрном, увесистом томе. Выбрав, как ему показалось, интересное и почему-то знакомое чтиво, он сел на стул, немного покачавшись на нём. Всё происходящее в книге казалось ему очень знакомым. Слог, сюжет... Он мог предугадать даже то, что произойдёт дальше. Это показалось странным. Закравшаяся мысль о том, что Тэтсуя читал её раньше, подтвердилась, когда из книги выпала закладка. Огава посмотрел на то место, куда она упала, — там лежал кусочек от серебристой ленты Рэн. Всё встало на свои места: они когда-то давно уже читали этот роман, подшучивая и переживая за героев. Просто он забыл об этом. Мужчина с ненавистью забросил книгу в дальний угол, бессильно уронив голову на руки. Доказывать всем и тем более себе, что от неё нужно отказаться, оказалось тяжелее, чем он думал. Время медленно, но верно тянулось, оставляя считаные часы до рассвета, а он так и не сдвинулся с места. Тело, как и душа, изрядно болело от постоянных раздумий, голова раскалывалась. Казалось, что ещё секунда — и она расколется, как орех под тисками. Послышался неуверенный стук в дверь. Огаве показалось, что у него начались галлюцинации, однако стук стал доноситься куда отчётливее. Он взглянул на часы и удивился, что уже пять утра, а он так и не сомкнул глаз. В такое время могли прийти либо друзья, либо враги, хотя второе маловероятно, ведь зачем же тогда стучаться. Вариант с тем, что это могла оказаться Рэн, учитывая, как он с ней поступил, был равен одной миллионной, следовательно, тоже не подходил. Поразмыслив и решив, что это всё же кто-то из своих, Тэтсуя, не поднимая головы, ответил: — Войдите. — Зачем ты так? — грозно спросила девушка с порога, не удосужившись даже поздороваться. Хозяин комнаты по голосу определил, кто это был, и, сказать по правде, его это сильно удивило. Не сказать бы, что они не разговаривали, но и закадычными друзьями их не назовёшь. Однако, зная этот темперамент, он понял, что она пришла не просто так. — Зачем что? — мужчина сделал вид, что не понимает, о чём речь. — Не прикидывайся. Я не могу не согласиться с тем, что да, королеве нужна наша помощь. Особенно в моменты, когда часть её армии отбывает из владений. Но на кой чёрт ты так поступаешь с Рэн? — сердито продолжила Хироми. — Ты серьёзно считаешь, что она не справится? — фыркнула она. — Зачем? Помнить все свои смерти — наше проклятье, — он на секунду замолчал. — Знаешь, ни в одной из них нет Рэн. Ни рядом, ни где-то поблизости. Хироми, я понимаю твою ярость. Но и ты меня пойми. Мне больно даже от одной мысли, что я могу это увидеть, — запустив руку в волосы, признался Тэтсуя, словно и не слушая, о чём его спрашивали. — Мне тоже больно, когда я вижу смерть Мисы, но я её не отталкиваю, — повысила голос девушка. — Ты просто трус, раз решил от всего отказаться! — Перестань на меня кричать, — рявкнул Огава. — Не сравнивай разные жизни и разных людей. Миса, хоть и не помнит, даже бессознательно тянется к тебе! Вы в своём роде хреновы инь и ян: одно не может существовать без другого. О вас скоро буду слагать легенды. Тебе не приходило на ум, как ты добралась до нас? Как не погибла в том шторме? А Миса? Её вообще не должно было быть в той вылазке. Ваши стихии просто сделали это за вас. Даже вспомни ту жизнь, когда ты хотел уйти, или когда вы предали всех, но при этом оставались верны друг другу. Помнишь? Пусть даже отказавшись от всего, она убедила тебя вернуться, не ломая при этом. Для вас это был сложный выбор, но вы смогли сделать его, всегда влюбляясь во что-то новое друг в друге. А Рэн? Она так не может, пытаясь перекроить меня под прошлое, загоняя в рамки. Чувствую, как постепенно начинаю задыхаться от такого напора. Может, всё это ложь? Может, нет и не было никогда этих чувств. Мы просто спутали их с привязанностью, так сказать, сами себе это навязали, а потом и поверили. Видишь ли, бывает так, что что-то, о чём долго думаешь, переживаешь, потом просто становиться реальным. И ты не понимаешь, всегда ли так было или ты просто это себе надумал. Быть может, так будет лучше для нас двоих... — понизил голос он. — Поступай как знаешь, надеюсь, ты сделал правильный выбор, — Хироми подала ему правую руку. — У тебя всегда был крутой нрав, — усмехнулся он, ответив на рукопожатие. — Мне даже непривычно видеть тебя в образе девушки. Прошу извинить, но мне пора. — Мужчина на мгновение положил руку ей на плечо и направился к выходу из комнаты. — Ты кое-что забыл, — кинула она ему вдогонку мундир. — Не вздумай подохнуть, ты нужен ей. — Постараюсь, — улыбнулся тот, поймав одежду. «Нет, я ей не нужен. Хватит уже обманывать себя. Я уверен, она сможет полюбить снова. Прошу, Рэн, отрекись от меня», — думал мужчина. Чёрная мгла ночи сменилась предрассветными сумерками, тишина — лёгкой вознёй проснувшихся. Из темноты проступили очертания предметов. Огава быстрым шагом шёл к месту сбора, подмечая, как меняется окружающее его пространство. Подул лёгкий, мягкий ветер, шелестя опавшими листьями; утренняя прохлада заволокла всё вокруг. Солнце, словно нехотя потягиваясь, наконец-то появилось у самого горизонта, отправляя первый ярко-оранжевый луч освещать королевство. Ещё не жаркие лучи пробудили природу. Отовсюду послышались шорохи, звуки открывающихся дверей, робкое пение птиц, где-то раздался кашель. Ещё не до конца проснувшись, солнце всё больше выглядывало из-за горизонта, становясь ярче. Мужчина любил рассвет: было в нём что-то загадочное и неизведанное. Местом сбора был старый каменный мост, раскинувшийся над гладкой поверхностью синего моря. Тэтсуя пришёл туда одним из первых. Остальные сонно подтягивались следом. Последним подошёл король. Звуки приветствия разлетались по ещё не до конца проснувшейся местности. Вся процессия из пятидесяти человек размеренным шагом двинулась на помощь Нептуну.***
«Только бы не опоздать», — стучало в голове Рэн. От её комнаты до моста было пятнадцать минут ходьбы. Девушка ругала себя на чём свет стоит за то, что очень вспыльчива. Зная Тэтсую все эти годы, она так и не научилась ему доверять, более того, ей сложно было понять, что такое отношение можно расценивать как заботу. Рэн бежала по длинному прозрачному переходу, соединяющему башню и дворец, проворно лавируя между так некстати проснувшимися людьми, снующими туда-сюда. Утренний свежий воздух морозил лёгкие девушки, заставляя её задыхаться. Взбежав на самую вершину башни, Рэн начала лихорадочно осматриваться по сторонам, ища взглядом, где же они могли собраться. Основными её вариантами были фонтан возле башни Марса, часовня около башни Венеры и мост. — Нашла! — воскликнула Рэн, заметив разительное скопление народа на мосту. Пробегая между вазами с различными растениями, девушка всё же уронила одну, оставив ссадину на коленке. Она спешила изо всех сил: так много нужно было сказать Тэтсуе! Особенно ей хотелось извиниться за то, что не понимала его истинных мотивов. Добежав до края моста и поняв, что просто не сможет пробраться сквозь такое скопление людей, девушка прокричала: — Тэтсуя! Рэн усиленно вглядывалась в силуэты людей, однако её крик растворился в ветре. Многие из здесь идущих не признали в этой растрёпанной маленькой девушке одного из хранителей, поэтому только неодобрительно посмотрели. Мужчине, идущему одним из первых в колонне, на миг показалось, что его кто-то зовёт. Обернувшись и никого не увидев, он решил, что это просто плод его разыгравшегося воображения на фоне недавнего недосыпа. Она так и осталась стоять, глядя на удаляющихся людей. — Опоздала, не успела сказать, — горько произнесла Рэн. Хранитель продолжил думать, что она его не простила и не поняла.