Навеки вместе

Через несколько дней меня навестил кузен, и мы отправились в «Острую шпору». До этого я не бывал в подобных заведениях, и мне было любопытно, как проходят петушиные бои. Реджинальд и его знакомые наперебой советовали, на какого петуха лучше поставить, чтобы не прогадать, как выбрать масть и кто будет победителем в схватке. Я слушал все эти премудрости вполуха, а главной мыслью была вчерашняя беседа с эром Августом. Я получил от него письмо и долго думал, стоит ли идти к кансилльеру. Рокэ не было, и мне не с кем было посоветоваться. Наконец, решившись, я позвал слугу и велел седлать коня. «Врага надо знать в лицо, а не прятаться в особняке Ворона, - сказал я себе, - убить меня граф Штанцлер не убьет, а возможно, я услышу от него нечто новое». Кансилльер долго сокрушался по поводу того, что я служу убийце отца, что Алве ни до кого нет дела, кроме себя самого. Затем начал рассказывать, как несчастна Её Величество, потому что ради прихоти Дорака Ворон стал ее любовником. Порой мне хотелось сказать ему: - Вы, милейший, уже запутались в своей лжи. И городите чушь несусветную. Но я молчал, продолжая старательно хлопать ресницами и кивать, подобно ярмарочной игрушке. Когда же речь зашла о Джастине и о том, что молодого человека убила его собственная родня за любовную связь с Первым маршалом, я невольно вспомнил поцелуи и вкус «Черной крови» на губах. Тогда я был безнадежно пьян. Но – вряд ли все это было плодом воображения. - Мальчик мой, ты побледнел! - вскрикнул эр Август, – тебе нехорошо? - Все в порядке, - я очень старался, чтобы мой голос звучал ровно, - просто мне очень жаль Джастина Придда, ведь он – брат моего однокорытника. Я знаю, каково это – терять близких людей. Вот тут я не лукавил ни минуты. От моих мыслей меня отвлекли чьи-то громкие голоса. Появился еще один бывший однокорытник – маркиз Сабве, первый из фабианцев собственной персоной. Вокруг толпились и гомонили его приятели, хозяин расплылся в подобострастной улыбке. Похоже, здесь маркиза знают и любят – не его, а его монеты, разумеется. Вчера эр Август говорил мне, чтобы я не связывался с Эстебаном. Старый больной человек опять что-то мудрит. Не будет же юный Колиньяр бросаться на меня в таверне, среди бела дня. А его шуточки как-нибудь переживу. И они не заставили себя ждать: - О, надо же! Герцог Окделл собственной персоной. На кого ставите? - На вас, господа, - ответил я, - вы слишком много петушитесь. Оглушительный хохот Дитриха и Маркуса заставил всех оглянуться. Маркиз Сабве криво усмехнулся. - Вас научил дерзить ваш эр? – спросил он, - помнится, в Лаик вы были робким и забитым, что вон тот петушок. Он показал не молодого неказистого петуха в темной корзинке. - Интересно, а Ворон учит вас чему-нибудь другому? – встрял Северин Заль. - Фехтовать, - ответил я, - желаете убедиться, виконт Заль? Северин не желал, и к тому же начался новый бой. Внимание зрителей теперь было приковано к петухам. Это отвлекло от споров с «навозниками». Домой мы возвращались пешком, но вчетвером. Все оживленно обсуждали петушиные поединки и посмеивались над тем, как злился маркиз Сабве моим словам. Краем глаза я заметил чьи-то темные тени в подворотне на углу улицы. Бродяги нападали на одиноких путников, но остерегались компаний. Через несколько дней мне опять было суждено наткнуться на оруженосца цивильного коменданта. На этот раз мы с кузеном пошли в «Солнце Кагеты». Почему-то я вспомнил слова кэналлийского слуги о том, что пить лучше дома, а не в таверне с приятелями. Но, тут же решил, что напиваться мы с Налем не станем. А пара бокалов никому не повредят. Эстебан в сопровождении «свиты» вошел и сразу же направился ко мне. - Не желаете ли сыграть, герцог? – вкрадчиво спросил он. - Не желаю. Тут мой девиз «Твёрд и незыблем» проявил себя во всей красе. Маркиз уговаривал, приглашал попытать счастья и уверял, что кости – безобидная забава. Я оставался непреклонен – Окделлы не садятся за карточный стол. - Но ведь вы играли в салоне прелестной Марианны. - Я был там лишь потому, что сопровождал монсеньора. Вас неверно информировали. - О, да, - снова влез Северин, - оруженосец обязан сопровождать эра даже к куртизанке. - Об этом, вы, виконт Заль, знаете лучше меня. Я слышал, вы сопровождали своего сеньора в один очень веселый дом. Я врал напропалую – но попал в цель, можно сказать, пальцем в небо. Северин обиженно фыркнул и отошел, не найдя, что мне ответить. Тем временем за соседним столом началась игра. Я смотрел на играющих, замечая, что удача улыбается лишь Эстебану. Сначала проиграл какой-то молодой господин. Спустил тридцать талов и ушел насвистывая. Потом теньент в черно-белом мундире оставил за игральным столом все наличные, что были у него. Наль поглощал мясо по-кагетски, а я следил за игрой. И понимал, что ввяжись я в нее – проиграл бы, как все остальные. В чем же дело? Почему раз за разом выигрывает маркиз Сабве? Ответ пришел неожиданно: кости! Они как-то утяжелены, или же он прячет в длинных кружевных рукавах вторую пару. Очевидно, не я один задумался над этим. Молодой дворянин в темно-зеленом камзоле резко рванул на себя рукава рубашки Колиньяра. Затрещала ткань, вторая пара костей упала и покатилась по столу. Маркиз вскочил. Незадачливый игрок упал навзничь от хорошего удара кулаком в лицо. И началось побоище. Мелькали стулья, кувшины, кто-то истошно вопил, завизжала служанка. Краем глаза я увидел, как Эстебан и Северин отбиваются от полудюжины нападавших, встав спиной к спине. На миг мне пришло в голову – а есть ли у меня такой друг, что прикроет спину? Но тут Реджинальд потащил меня под стол. Я еле отцепил его пальцы от своего сапога. Все закончилось с появлением цивильной стражи. Мы с кузеном остались целы и невредимы, не считая небольшого ушиба от прилетевшего мне в плечо медного кувшина. Наль же просидел все время под столом. Что касается «навозников» то их потрепали изрядно – видимо, не в первый раз они нечестно играли в таверне. Уходя, маркиз Сабве кинул на меня взгляд, полный злобы. Через неделю мы встретились снова. - Они следят за нами, - прошептал Наль, уткнувшись в тарелку, - давай, уйдем отсюда. - Чепуха, - ответил я, - откуда им знать, куда мы собираемся. Под глазом у Эстебана желтел и зеленел заживающий синяк. - Герцог Окделл, опять ваш эр заскучал, - воскликнул он, - но, пожалуй, ему надо и долг перед короной исполнять, а не только с вами нянчиться. - Интересно, когда картина дойдет до Надора? Сколько дней пути до вашего родового замка, герцог? Сперва, я не понял, о какой картине речь. Но потом – в голове всплыли слова о Джастине Придде. И эхом – вкус «Черной крови» и незнакомые слова кэналлийских песен. - Эстебан, завидуйте молча, - ответил я, - вы никогда не стали бы оруженосцем Первого маршала. Умом не доросли. Насмешливый взгляд стал ледяным. Губы искривились в болезненной гримасе. - Я вызываю вас, Ричард Окделл. Можете искать секундантов. - Хорошо. А кто будет вашим секундантом, маркиз? - Я буду, - подал голос Заль. - Отлично. Где и когда? - Завтра, в шесть утра, в Нохе. - Хорошо. А сейчас мы пойдем отсюда. Здесь слишком пахнет навозом. Мы покинули таверну. По дороге я думал, кто будет моим секундантом. Насколько я знал дуэльный кодекс, в том случае, если дворянин не может драться. То его обязан заменить секундант. Поэтому кузен не годился – шпагу он не умел держать. Валентин – согласится ли он? Я знал, где дом генерала Рокслея, и, распрощавшись с Налем, отправился туда. Оказалось – Валентин уехал со своим эром, и вернется через три-четыре дня. Мне не оставалось ничего, как обратиться к монсеньору. - Герцог Алва, - сказал я слегка напыщенно, - согласны ли вы стать моим секундантом в дуэли, что произойдет завтра с маркизом Сабве в шесть утра в аббатстве Ноха? Рокэ поглядел на меня и вдруг… расхохотался.