Навеки вместе

Сагранна… Знаменитый пояс Золотых земель! В те года, от которых не осталось ничего, кроме сказок, Саграннский хребет отделял Золотую Империю от некогда грозного Саймурского царства. Теперь по обе стороны гор веруют в одного Создателя, но местные племена упрямо чтят старых богов. Кто барсов, кто орлов, кто козлов. Мне было интересно взглянуть на этот край, знакомый еще по лекциям в Лаик. Горы – величественные, холодные и безмолвные твердыни громоздились вокруг, а верхушки их тонули в облаках. Или это снег? Я был рад, что Рокэ не оставил меня с Эмилем, Вейзелем и другими. Интересно было взглянуть на то, как живут те, кто поклонялся Великому Бакре, кто скакал верхом на козлах. Это рассказал один из адуанов, что сопровождал нас в поездке. Вскоре я узнал, что когда-то бакраны занимали более плодородные земли, но потом бириссцы прогнали их сюда, на Полвару, что в переводе означает «Пыльная Гора». Тут растительность была скудной, и дела у бакранов шли совсем плохо. - Похоже, мы нашли союзников, – задумчиво сказал Ворон. Я рассмеялся – на душе было легко и радостно. Рокэ удивленно поднял бровь: - Юноша, что вас так развеселило? - Вы теперь совсем седой, - сказал я, указав на волосы, обильно припорошенные известковой пылью. - Отрадно, но и вы тоже. - Это все гора, - поганое место. Правда, повыше пыли меньше будет. Это сейчас хоть сухо, а в дожди тонут, как в болоте. Веселье разом сошло – снова вспомнилась Ренкваха. Но тут мое внимание привлекли всадники верхом на козлах. - А, очевидно, нас встречают, - Алва тоже их заметил. - Да, монсеньор, похоже, это так. Они машут нам. Замершие на скалах всадники на могучих рогатых созданиях казались таким же порождением гор, как скалы и каменистые осыпи. В нижней деревне, где мы оставались ночевать, меня поразил Алтарь Бакры. На шестах стояли козьи черепа. Я почему-то почувствовал легкое волнение – как всегда бывает, если увидеть что-то доселе неведомое, и имеющее свою, неизведанную магию. Было решено на следующий день переместиться в дом самого Бакны, который обещал собрать старейшин. А пока нас ждал изысканный ужин с местным старейшиной Лаквой и его сыном Илхой. Ещё была старуха, словно сошедшая со страниц книги сказок. Такая книга была в Надоре еще при жизни отца. «Премудрая Гарра» - шепнул кто-то. Дома саграннских горцев, их жены и дети, собаки, козы – все это было интересно. Но всего интереснее была та снедь, которую поставили на грубо сколоченный стол. Я взглянул на это и поблагодарил местных богов, что заранее не поел. Иначе был бы шанс опозориться перед Рокэ и почтенным Лаквой. - Спокойно, Дик, - шепнул Алва, еле заметным движением коснувшись моей руки, - просто не смотри на стол. Но не смотреть на глаза, лежавшие на плоском блюде, было невозможно. К счастью, трапеза не затянулась. И хорошо, что Ворон сказал, что ценит гостеприимство, но он, как Сын Ветра, должен спать под открытым небом. Тут же женщины перетащили тюфяки и перины на плоскую, как стол, крышу хижины. Затем Рокэ о чем-то говорил с Клаусом. Я прислушался и сумел разобрать слова. Говорили про какой-то срамной обычай, и про бакранку, оставшуюся без супруга. - Клаус, а ты можешь оказаться на моем месте? Скажем, приказом? Адуан широко улыбнулся: Монсеньор, да я и без приказа. Девка-то хороша, молодая, и… Алва прервал его рассуждения: - Вот и хорошо. Иди, скажи ей… ну, придумаешь, что сказать. И затем улегся рядом со мной. - Нет, я все понимаю, но гостеприимство наших саграннских друзей зашло слишком далеко. И вообще, я привык, чтобы женщины хоть иногда следили за своей чистотой. Ричард, вам опять весело? Я обнял за шею Рокэ. Больше мы ничего не могли себе позволить – но я засыпал с ощущением абсолютного счастья. Над головой висели низкие звезды. Я попытался найти хоть одно знакомое созвездие, но не сумел. А Ворон уснул – наверное, в первый раз за весь поход. Следующая деревня показалась мне похожей на первую, но я помнил слова Алвы о том, что не следует недооценивать союзников и переоценивать врагов. Тем более, что ездовые козлы у них были хороши. О чем велись разговоры в хижине Бакны, я не знал – меня оставили с лошадьми. Моро и Сона были в порядке, и я заговорил с Марьяном – так представился мне адуан. Он-то и показал мне этих удивительных животных. - И то верно, кони на горах ноги себе переломают, а козлы скачут - и седока везут, и поклажу. Я не мог не согласиться с ним и погладил шерсть ездового козла. От деревенских козлов пахло отвратительно, от этих же – не пахло совсем. Перекусив хлебом и сыром, которые неожиданно оказались вкусными, я продолжил бродить по окрестностям. Я вспоминал Надор, матушку, сестер, Эйвона и думал, что расскажу им все, когда вернусь. После я подумал, что мы обязательно вернемся. Иначе быть не может – ведь Ворон выиграет эту войну. - Отвратительное зрелище – сказал Рокэ, глядя на бритого лиса, - вы не находите, Ричард? Я был полностью с ним согласен. Тявкающее существо, лишенное меха, меньше всего походило на лису. — «Сколь жалки властители земные, лишенные власти своей, — Бонифаций с довольным видом вытащил из сапога походную фляжку, — они подобны зверю, лишенному шкуры, и древу, лишенному листвы». Вот уже несколько недель шла подготовка к… чему-то, названия которому еще не придумали. Просто Алва заявил, что вежливо попросит бириссцев, чтобы его пропустили в Барсовы Врата. - Рокэ, вы не настолько пьяны, - со смехом заметил Савиньяк. - О, нет, я еще вовсе не пьян, но вечер только начался. Нас ожидало два месяца подготовки у стен барсовых Врат. Зачем? Что задумал на этот раз Рокэ? Вейзель рассказывал то, что знал сам о неприступности крепости, где хранится кагетское золото. Я слушал внимательно, стараясь не пропустить ни слова. Теперь, когда не было никаких срочных дел. Алва вспомнил о фехтовальных тренировках, и каждое утро гонял меня без жалости. А еще я учился стрельбе у кэналлийцев. Это давалось с трудом, но я вскоре научился стрелять на слух, по движущейся мишени, и в темноте. Полковник Бадильо рассказывал о моих достижениях, а Рокэ лишь хищно щурился. Сейчас он был похож на большого опасного зверя. Когда я показал ему, чему научился, он растрепал мои волосы, порядком выгоревшие на солнце, и сказал: - Неплохо, но до идеала еще далеко. Завтра ты пойдешь в горы. Думаю, тебе это понравится. Понравится? Я чувствовал себя вымотанным до предела, но вдруг, в какой-то момент, прижавшись всем телом к скале, я услышал гул. Он был где-то глубоко, под землей, а может, это шумело у меня в ушах. «Верь. Иди. Побеждай. Живи». Пели скалы, и мне почудился в их гуле голос Литта.