Навеки вместе

      Я сначала собирался рассказать Алве о встрече с Робером Эпинэ. Но сразу не успел, потом было не до того, а по прошествии нескольких дней я попросту забыл о нём. Во время сражения я надеялся, и, в то же время, боялся встретить Иноходца снова. На поле битвы он мог и встретить свою смерть – хотя бы в лице монсеньора. И пусть он воевал за Кагету, пусть он шел против талигойцев, но он – эорий и один из будущих Повелителей. Анри-Гийом, по слухам, совсем потерял память, да и очень стар. И если он умрет, а Робер погибнет, то на Изломе Кэртиана останется без одного из Повелителей. Это казалось мне неправильным. - Дикон, ты же учился в Лаик, и среди прочей ненужной премудрости изучал землеописание. Расскажи мне и генералу от артиллерии все, что знаешь о Семи Очах Сагранны. Рокэ и Вейзель строго смотрели на меня. Я, словно очнувшись от мыслей, затараторил,как на уроке в Лаик. - Семь очей Сагранны – это семь озер, которые дают начало основным пяти рекам Сагранны. Озерная система делится на две части. В первой – пять озер, во второй – два, называемые Барсовыми Очами.Они образовались на месте давнишних обвалов, перекрывавших русла рек Гайры и Биры. Самое большое озеро из Семи Очей – Черное Око, а Барсовы Очи - меньше остальных озер. Очи Сагранны снабжают Кагету водой и защищают от разрушительных паводков, принимая в себя дождевые и талые потоки с гор. - Кто у вас был ментор по землеописанию? - Мэтр Шабли, монсеньор. - Этот ваш Шабли – очень толковый человек, таких и нужно побольше в Лаик вместо того безобразия, носящего гордое имя капитана Арамоны. Ладно, Курт, мы отвлеклись. Вы уверены, что хватит одной штольни и четырех вспомогательных? - Создатель, Рокэ. что вы задумали? - Ничего особенного. Я просто хочу выиграть эту войну. - Но ведь переговоры с Лисом… - Ни к чему не приведут, Курт. Лис отопрется от всего, уж поверь моему слову. А седуны, как называет их генерал Шеманталь… Дик! Что ты знаешь о здешних грозах?       Темная туча надвигалась неумолимо, застилая собой горизонт. Я отвернулся от нее. Так получилось, что гроз я боялся с самого детства. Когда-то в Надоре матушка будила меня и Айрис в грозовые ночи и заставляла молиться, чтобы несчастья и молнии обошли нас стороной. И приходилось подолгу стоять на коленях на холодном полу, пока Мирабелла живо описывала, как слуги Создателевы ищут приспешников Чужого, выжигая нечисть небесным огнем. - Грозы… Они сопровождаются сильным дождем и ветром, - ответил я, чуть помедлив, - особенно осенью. И в горных районах могут быть оползни и обвалы. - Чудесно, - Рокэ улыбнулся мне, и его улыбка напоминала оскал большого хищного зверя, вроде багряноземельской пантеры. - Не вижу ничего чудесного, - ворчливо отозвался Вейзель, - вы отдаете себе отчет, Рокэ что творите? Там, в долине не только воины. Там – женщины, дети, старики. Вы хотите погубить мирное население, и так страдавшее от набегов и войн? - Хватит, - резко оборвал его Ворон, - ежели хотите, в столице пойдете в храм замаливать грехи. Заодно и за меня помолитесь, хотя смысла в том не вижу. Я делаю то, что считаю нужным, а вы – то, что прикажу я. Это касается всех. - Оно верно, - встрял Коннер. Меня передернуло. И дело было не только в глухом раскате грома. Я подумал, что погибнут те, кто меньше всего виновен в несчастьях Талига. Но – разве несчастья спрашивают? От восстания Эгмонта пострадали не только те, кто принимал в нем участие.       Мутный бешеный поток нес валуны, сломанные деревья, песок и щебень. Я посмотрел на одинокую фигуру на краю пропасти. Если одно неосторожное движение, и… Каюсь, я на минуту зажмурился. - Юноша, бояться нечего, лучше подойдите ко мне. Щеки залила краска стыда – неужели монсеньор знает все, даже о моих тайных страхах? Я быстро сделал шаг – и увидел черный вал на противоположной стороне озера. Гул становился все сильнее и сильнее, волны с ревом бились о каменные стены. Скалы пели вслед за водой, отражая рев горного чудовища. Кажется, эту песню я слышал в бакранском селе? Или же она приснилась мне в предрассветный час, когда одновременно спишь и думаешь, что не можешь уснуть? - В седло, юноша. Нам здесь нечего делать. Сона понесла меня вслед за Моро. На плечах Алвы рвался на ветру плащ, словно черные крылья ворона. Я старался удержать взглядом его фигуру, отчетливо цепляясь за мелочи, кажущиеся яркими именно сейчас. Воротник рубашки, виднеющийся из-под плаща, развевающиеся волосы, с которых слетела косынка, небольшое пятнышко на крупе коня. - Внизу люди, которых ждет неминуемая гибель. Может, среди них и Робер Эпинэ. А я ведь так и не сказал монсеньору о нем… Сона неслась вперед, только почему-то наступила темная непроглядная ночь. И лишь песня Камня звучала по-прежнему – громко и торжественно.

***

      Рокэ написал ультиматум, в котором сообщал Адгемару о том, что в случае невыполнения требований Бакны Первого будет взорвано озеро Змеиное Око, так же, как и Барсовы Очи.       Но кто мог подумать, что Белый Лис сделает виновником всего происшедшего Робера? Казалось, Алва вовсе не удивлен тому, что встретил тут Иноходца. А тот лишь посмотрел на меня – в его карих глазах не было ни сожаления, ни грусти. Я отвел взгляд – почему-то стало отчаянно стыдно за свое малодушие, но помочь маркизу Эр-При было сейчас не в моих силах. То, что он виновен лишь в том, что шел против Талига, сомнений не было. Он воевал – не на нашей стороне, но почему он оказался в Кагете? Эту тайну я не знал, и похоже, не узнаю. Робер унесет ее с собой в могилу. Белый Лис откупался от победителей всем. Головы его соратников, много золота, дочь Лиса – прекрасная Этери. - Согласен ли Проэмперадор Варасты, Повелитель Ветров принять мои заверения в дружественных чувствах Кагеты к Талигу? Но то, что сказал Ворон, удивило всех – и казаронов во главе с Адгемаром, и Робера и даже меня. - Я всего лишь являюсь военачальником, подчиняющимся его Величеству Бакне Первому. Талиг пришел на помощь дружественной Бакрии, и лишь ее король может заключать мир. Вот так бывает – был простым деревенским старейшиной. Стал королем. Сам Бакна Первый – сухопарый старик с длинной седой бородой смотрел строго, как подобает монарху.       Ему не нужно ни золото кагетов, ни Этери. Свои требования Бакна Первый выучил назубок и теперь говорил, какие земли отойдут Бакрии. Озерная долина, Барсово ущелье – все это, по договору, становилось землей Бакранов. - Приведите того, кто привел бириссцев в Варасту. И у ног Ворона упал Робер. Я разрезал веревки на руках пленника – только по одному кивку монсеньора. - Клинок Эгмонта, - прошептал он, - он старше Кэбителы. Я знал это, и лишь кивнул, отходя в сторону. Бакна Первый задал Иноходцу лишь один вопрос: - Ты виновен в преступлениях против Талига? И меня поразил его ответ: - Я делал то, что должен был сделать и ни в чем не раскаиваюсь. Но добро это или зло – пусть судит Создатель. Если в Барсовых Вратах я считал Робера предателем, то сейчас мое сердце преисполнилось уважения к этому человеку, который умрет за те грехи, что взял на себя. Монсеньор казался невозмутимее новоиспеченного короля.       А затем состоялся суд Бакры. На голову Роббера положили плод абехо – я видел такие впервые. И обвинитель должен был выстрелом сбить плод. - Великий Бакра сам направит руку правосудия. Тут мне стало не по себе. Плод абехо был совсем небольшим, попасть в такой, из лука или из пистолета, - непросто, даже для такого стрелка, как Алва. Мне стоило большого труда не зажмуриться малодушно, когда раздался выстрел. Послышался дикий крик. Робер остался невредим, по лицу его тек сок абехо. Зато Адгемар упал мертвым. Воля Бакры свершилась. - Маркиз Эр-При, вы поедете в столицу. - На правах пленника? - Отнюдь, - Рокэ покачал головой и отпил вина, - раз уж Великий Бакра подтвердил, что вы невиновны. Но я полагаю, его Высокопреосвященство заинтересуется жизнью в Агарисе. Вас и вашего друга Альдо.       Казалось, все беды позади. Как сказал по пути Шеманталь, что ехал рядом с монсеньором: - Раз – нету армии, два – нету озера, три – нету Лиса. Но мы слишком рано потеряли бдительность. И никто не ожидал, что навстречу небольшому отряду появятся бириссцы.