Навеки вместе

- Роооокэ…. - Тише, Дикон, - жесткая ладонь закрыла мне рот, и я едва не впился в нее зубами. Успел в последнюю секунду их разжать. - Мон…сеньор… а-ах… - Да, Рико… не останавливайся…. Гостиница во Фрамбуа казалась воплощением Рассветных Садов. Хозяин уверял, что она – одна из лучших в городе. Да и название «Талигойская звезда» понравилось мне. Приехавший Лионель Савиньяк сказал, что завтра с утра ожидается прибытие Ги Ариго, Фридриха Манрика и даже Килеана-ур-Ломбаха. Я невольно вспомнил Эстебана. Интересно, он тоже приедет? - А я решил отметить победу с вами, пока Леворукий не принес этих… Капитан королевской охраны так выразительно покачал головой, что Рокэ и Эмиль некуртуазно заржали. Мы сидели вчетвером – это показалось мне хорошим знаком. Жаркое и вино было отменным, шутки в тот вечер казались особенно смешными. То Рокэ рассказывал, как третий ментор Арамона «учил» его обращаться со шпагой, то Лионель и Эмиль вспоминали, как в Лаик их путали все – и унары и менторы. После настала моя очередь. Я принялся рассказывать про Сузу-Музу, графа Медузу, капитанские панталоны под потолком, а затем – таинственное шествие в Старой Галерее. - Неужели Арно вам не рассказывал? - Рассказывал, - кивнул старший Савиньяк, - но было интересно услышать все и от тебя. Робер не принимал участия в наших посиделках. Он был грустен, часто вздыхал, глядя вдаль, словно что-то тревожило его сердце. Когда мы прибыли во Фрамбуа и остановились в гостинице, он тут же ушел в свою комнату. Потом Рокэ посылал меня пригласить маркиза Эр-При, но тот отказался, сославшись на усталость и заказал ужин в свою комнату. Но я уверен – дело было не в усталости. Иноходец по-прежнему ощущал себя пленником. В гостинце была даже приличная купальня. К тому времени, как близнецы ушли, отговорившись тем, что завтра рано вставать, и надо быть бодрыми, и не напоминать вареную свеклу перед «ызарговыми торжествами». - А то с тебя, Росио, станется просидеть тут до утра. - Нет уж, со смехом ответил Ворон, - я устал не меньше, чем вы, да и мой оруженосец клюет носом. Я поднял голову, чтобы сообщить, что носом я не клюю, да и вообще чувствую себя бодрым и готовым на подвиги во имя монсеньора. Но за братьями уже закрылась дверь, а потом я понял, что чьи-то руки помогают мне раздеться. Вода была теплой, а мыло пахло какими-то цветами – не то сиренью, не то гиацинтами. Было так приятно расслабленно нежиться в деревянной бадье, где мы с Рокэ были очень…тесно прижаты друг к другу. Синие глаза весело блестели, черные волосы лежали мокрыми прядями на плечах. - Юноша, не советую плескаться долго, а тем более – заснуть в этой бочке. Вода все же не ваша стихия. Почему я лечу? Неужели меня опять несут по коридору, как какую-нибудь…хм, даму? Впрочем, нам никто не встретился. А утром мы проснулись от голосов, доносившихся со двора. Алва поднял голову от подушки, и в следующую минуту уже одевался на ходу. Едва натянув сапоги и повязав перевязь со шпагой, он выбежал во двор. Я чуть замешкался. Когда я прибыл к «месту сражения» то увидел там брата Ее Величества, генерала-церемониймейстера и поодаль – цивильного коменданта, к счастью, без оруженосца. Рядом стоял растерянный Робер а на всю сцену насмешливо глядел Ворон. - Мне необходим Капитан Королевской охраны, - вещал Манрик, - я приказываю арестовать этого человека, как предателя и участника бунта. - Милейший, - процедил Алва, - Капитан Королевской охраны подчиняется Его Величеству и мне лично. В данный момент он занят. А я не отдавал приказа арестовать маркиза Эр-При. - Почему? Вопрос прозвучал глупо. - Потому, что не считаю нужным. Этот человек находится под моим личным покровительством. А, Ричард, вы уже здесь? Распорядитесь насчет завтрака. Господа, вы голодны? Нет хуже, чем выполнять обязанности на пустой желудок, поверьте, это скверно сказывается на характере. Килеан благоразумно помалкивал и смотрел на Ворона с опаской. - Да, вот и комендант. Рад видеть вас, граф Килеан. Ваш оруженосец остался в столице? - Мальчик нездоров, - сухо ответил тот. - Вот как? Прискорбно. Впрочем, от дуэлей его отучит разве что смертельная рана. Иноходец вошел в обеденный зал вслед за Рокэ, к которому он теперь испытывал явную симпатию. - Благодарю вас, герцог. Я ваш должник. - Пустое, - отмахнулся тот, - я же сам предложил вам ехать в Олларию. Прием был не просто пышным – он превратился в праздник для всей столицы, а то и для всего Талига. Сначала нас встречали горожане, бросая букеты, обвязанные черно-белыми лентами. Я поймал один, помахал им в воздухе и забросил его в окошко, откуда выглядывала прелестная молодая горожанка в чепце. Она послала мне воздушный поцелуй. Алва, заметивший, лишь усмехнулся. А может, он вспомнил прошлую ночь? Затем мы въехали в Старый город. Я держал шатндарт Проэмперадора, врученный мне по приказу генерал-церемониймейстера. Сердце билось от радости и гордости. Мы выиграли эту войну! Алва – лучший в мире. Лучший полководец, лучший маршал… И лучший любовник. От этой греховной мысли отвлекло то, что мы вошли во дворец. Вдоль устланных коврами коридоров и лестниц стояли гвардейцы. Придворные чинно расположились у стен. Путь показался мне бесконечным. Но все на свете кончается – кончился и он. В Большом Тронном зале на двойном троне восседали Король и Королева. Я смог еще раз рассмотреть Их Величеств. Фердинанд был горд, так же, как и все вокруг. Королева – грустна, впрочем, ее печаль снова показалась мне напускной. Тишину нарушил голос: - Мы, Фердинанд Второй, награждаем Рокэ Алву, герцога Кэналлийского и Марикьярского орденом святой Октавии. Музыканты сыграли марш «Талигойскую звезду». Затем были еще речи, созданный специально ради этого случая новый марш «Триумф Рокэ Алвы». И затем вновь слово взял король. - Рокэ из Кэналлоа. Мы. Фердинанд Второй, Оллар даруем тебе право носить меч талигойских королей. Маршал Алва принял реликвию из монарших рук со всей почтительностью и встал на одно колено. - Государь, моя жизнь и моя кровь принадлежат Талигу и его королю. Но тут на улице послышался разноголосый людской крик. Потом ударил набатный колокол. Рокэ распахнул балконную дверь и выскочил в неизвестность. Я последовал за ним, на ходу обнажая шпагу. Но оружие не понадобилось. Люди, сколько их было, все смотрели на небо. А там… Сияли четыре солнца в ореоле разноцветных радуг. - Знамение, - перешептывались люди на балконе. - Не к добру, - под нос пробормотал кардинал, которого Ворон аккуратно взял под руку. - Полноте, Ваше Высокопреосвященство. Это лишь оптический эффект, даже унарам известный. Ричард, ваш мэтр Шабли рассказывал вам о подобном? - Да, монсеньор, - лихо ответил я. Дорога домой показалась очень короткой. Но в конце, уже возле самого особняка нас поджидали – и явно не с добрыми намерениями. Сухой треск разорвал тишину ночи. И вокруг все лихорадочно закрутилось. Сперва я заметил, как Моро рухнул на мостовую. К счастью, Рокэ был цел. Меня отправил в дом – принести из шкафчика ящик с лекарствами. Когда я прибежал на то место, где упал мориск, то узнал, что раненого коня перенесли в конюшню. И что рана не опасна. Оставалось лишь ждать монсеньора. Он вернулся через некоторое время. - Ричард, налейте вина. Себе тоже, - устало произнес он, буквально падая в кресло. Я выполнил его просьбу. - Ну, за Моро. Чтобы скорее поправился, - он отсалютовал мне бокалом. Тут слуга-кэналлиец принес письмо. - Для дора Рикардо. Я хотел его распечатать, но Ворон остановил меня. - Лучше сделать это с утра.