Облом по Фрейду

      – То есть, ты хотел сломать мое сердце?       – Получается, что так. Но я не хочу делать тебе больно сейчас. Ты не та, за кого себя выдаешь.       – А кто я?       – Ты – хрупкий цветок, который скрывается за маской сильной девушки. Ты сделана целиком из хрусталя – твоя душа такая же ребристая и в разных ракурсах у нее новый обзор. Я знаю тебя сильной. Я знаю тебя слабой. Я знаю тебя смеющейся. Я знаю тебя плачущей. И во всех положениях – ты по-своему прекрасна. Если честно, я еще не встречал таких людей.       Этой ночью я почти не спала. Изредка на меня наваливалась дрема, но до полноценного сна я так и не дошла. Как только на часах стрелки указали на цифру «шесть», я встала. Настроение было хуже, чем просто подавленное. Было такое ощущение, что меня опустили на дно океана и оставили там задыхаться. Только океаном в моем случае служили мои эмоции. Дима просил не закрываться. Но он просил Дашу. Здесь таких нет. Я – Маша.       – Ого, доброе утро, - на кухне хозяйничала Лизавета. Ее глаза были такими же усталыми, как и мои. – Почему так рано встала?       – Что случилось, Лизавета? – я подошла вплотную к женщине. От моего вопроса она в момент погрустнела. Ее губы дрогнули, из них вырвался еле слышный вздох.       – Все хорошо, - она попыталась замять ситуацию, но горечь на ее лице не давала мне покоя. Она – единственный человек в этом доме, к кому я относилась хорошо и кому могла доверять. Хотя бы немного.       – Что случилось, Лизавета? – моя рука скользнула по позвоночнику женщины, отчего та в момент выпрямилась.       – Вы с Артемом уезжаете на этой неделе, - тихо сказала Лизавета. Новость повергла меня в шок, но я не подала вида.       – И что? Ты такая убитая из-за этого? – мягче спросила я.       – Я буду скучать, - призналась женщина и повисла у меня на шее. Я крепче прижала ее к себе, утешая. Но мое непонимание только возросло: ее прощание было как будто последним.       Отойдя от этой темы, мы немного разговорились. Женщина приготовила мне завтрак, а потом ушла к себе. Ей необходимо было составить план работ на будущий месяц. Я сидела в одиночестве, пила кофе и думала над странным поведением управляющей. Ну не может эта женщина так убиваться из-за моего отъезда. Только его мне не хватало.       – Ты уже проснулась, - на кухню вошел Артем.       – Когда мы едем отдыхать? – в лоб спросила я.       – А как же «доброе утро, как спалось, что снилось»? – обиженно спросил Ковалев, наливая себе кофе из турки. Но увидев мое совершенно ничего не выражающее лицо, стал серьезным. – В конце этой недели. Начнем с горнолыжных курортов, закончим жаркими странами.       – А меня ты не спросил? – потихоньку вскипала я.       – Так посоветовал мой очень хороший друг-психолог, - спокойно отвечал парень.       – Этот психолог знает о моем состоянии? Он вел со мной консультации? Для того чтобы советовать что-либо, нужно хотя бы поговорить с человеком! – я злилась. Скорее всего, причиной тому послужила бессонная ночь. В другой день я бы восприняла это по-другому - спокойнее.       – Ты хочешь сходить к нему на прием? – засовывая плюшку за щеку, спросил Артем. А меня снова дернуло. Если я поговорю с психологом, мне, может быть, станет легче, но он может выявить мою ложь. Я ведь даже не собиралась рассказывать о вчерашнем письме.       – Нет. Просто… - я вздохнула, приводя свои мысли в порядок, - в следующий раз консультируйся со мной.       – Я сам знаю, когда мне с тобой консультироваться, а когда нет, - холодно заметил Артем. – Спасибо за испорченное утро. В восемь жду тебя в кабинете со сделанным отчетом.       И парень ушел, оставив неприятный осадок. Наверное, я действительно слишком много думаю о себе и именно этим порчу людям жизнь. Допив свою чашку кофе, я медленно поднялась к себе. Путь мой лежал мимо комнаты Ковалева, и я ненароком стала свидетельницей разговора, который никак не должна была услышать.       – Да, она в курсе… Откуда я знаю? Наверное, Лизавета… Да, я все понял. Да, будет сделано… Да помню я, помню. Да, в Финляндии. Хорошо. Отбой.       Как только прозвучало последнее слово, я пулей залетела к себе в комнату и закрылась на замок. Про меня ли был этот разговор? Если да, то во вред мне или во благо то, о чём он говорил? И причем здесь Лизавета? Из-за этого ее глаза были усталые?       В голове всплыла тысяча вопросов, на которые я сама не могла дать ответа. Сердце стучало слишком быстро, казалось, оно сейчас вырвется из груди и убежит подальше отсюда. Я бы тоже так сделала. Но куда я побегу? В дверь постучали. Я ощутила вибрацию своей спиной и мгновенно оттолкнулась от нее.       – Маша, можно? – голос Ковалева был спокоен. Я быстро пригладила волосы и пару раз сделала дыхательную разминку. Сердцебиение поуспокоилось, я подошла к двери и повернула замок.       – Ты от кого запираешься? – с усмешкой на лице зашел Артем. Его влажные волосы были немного взъерошены, одна капелька воды текла по лбу вниз, оставляя за собой мокрую дорожку.       – Я думала уединиться, дописать отчет и… - мямлила я, избегая встреч глазами с Артемом.       – Стоп-стоп-стоп, - парень подошел предельно близко и обнял меня за талию. Я ощущала его дыхание у себя на виске. – Я хотел бы извиниться. Я вспылил, я совсем забыл, что с тобой нужно быть очень осторожным. Как с хрустальной вазой.       И его теплые губы прильнули к моему виску, а я впала в раздумья. Случайно ли мне снился сон с одним из мучителей, который как раз таки говорил про мою хрустальную душу?       – Все хорошо, - отрешенно заверила я парня. – Но мне все-таки нужно побыть одной. Я уперлась руками в грудь парня, но его хватка не становилась слабее.       – Ты меня выгоняешь? – надул он губы.       – Просто одиночество это то, чем я живу последние несколько месяцев. Тебе ли не знать?       – Да-да, точно, - вздохнул Артем. – И неужели за это время тебе не хотелось близости?       Теперь Ковалев чертил своим носом по моей щеке. Реальность стала искажаться, и на месте Ковалева я внезапно увидела Витю, насильника из детского дома. Уровень адреналина в крови подскочил быстро, я, что есть силы, оттолкнула Артема и отбежала к окну. В висках пульсировало, дыхание сбилось. Я смотрела на блондина яростным взглядом, но виделся мне совсем не он, а…       – Уйди! Немедленно! – жмуря, что есть силы, глаза, я отвернулась. Это все - плод моего больного воображения.       – Тебе не…       – Уйди! – заревела я и села на пол, все так же не открывая глаз. Покачивания из стороны в сторону всегда успокаивали меня, через минуту я услышала хлопок двери. Он ушел. Робко оглянувшись назад, я удостоверилась в этом. А что, если он прав? Если я больше никогда не потерплю близости? Я была, как кремень, держалась, не давала страхам выйти наружу. А сейчас? Мое состояние более чем неустойчивое. Я больна. Но лечиться не желаю. Никоим образом.       Ведь тогда я могу забыть Кирилла и Диму навсегда…       Я успокоилась минут через пятнадцать. Контрастный душ привел меня в чувства окончательно. В отражении зеркала я видела усталую девушку, которая постарела лет на десять за последние несколько месяцев. Кожа неестественно свисала, морщины не по возрасту украшали мое жутко худое лицо. Глаза казались слишком большими на этом фоне. Я взревела. Сломали, сломали, сломали!!! Но, разве… «Когда тебя ломают, ты становишься только сильнее». Может быть, у меня еще есть шанс быть нормальной? Не визжать ночами от нескончаемых кошмаров? Не убегать от близости с противоположным полом? Может быть, еще есть шанс выжить Даше?..       Тем временем я собралась с мыслями и села за ноутбук. Отчеты требовали только перепроверки, которая заняла у меня около получаса. Еще полчаса я потратила на себя и свой облик: тонна косметики скрывала нечеловеческую усталость и бледность лица, а правильно подобранные вещи скрывали смертельную худобу.       У меня оставалось полчаса, когда я решила перечитать вчерашнее письмо. Почему-то я его не выкинула, не разорвала и не сожгла, как хотела изначально. Я его сохранила и, мало того, теперь хотела ответить. Нет, о прощении здесь речи и не шло, как подметили оба моих мучителя, но их волнения должны быть обузданы, ведь… Когда я начала волноваться о других? Когда меня начало заботить, что думают обо мне люди? Возмущенная своими же мыслями, я снова убрала бумагу куда подальше. Направляясь в кабинет, я уже и думать забыла о письме, только, как оказалось, ненадолго.       – Доброе утро, Мария, - и снова теплые губы припали к тыльной стороне моей ладони. – Вы сегодня обворожительнее, чем вчера. И где вы берете таких красивых дам?       Последнее предназначалось не мне, поэтому я молча кивнула, а мои губы дрогнули в полуулыбке. Я не знала, как относиться к этому молодому человеку: с одной стороны Виктор был приятен и весел, но с другой – это был шпион моих мучителей, которые сломали меня и мою жизнь пополам.       – Сами находят нас, - гордо заявил Артем, а мне на ум пришла мысль, что всё это – его рук дело.       – Меня бы нашли такие, - сверкнул глазами Виктор и многозначно посмотрел на меня. – Давайте теперь по делам?       – Вам кофе приготовить? – заботливо спросила я.       – О да! У вас вчера получился прекрасный кофе! Я бы с удовольствием! – восхищался молодой человек, что мне совсем не льстило – кофе варила не я.       – И мне чашечку, - только и сказал Артем, усаживаясь на свое место. Я вышла из кабинета и направилась в холл, где стояла кофе-машина. Небольшой поднос как раз вмещал три чашки, я несла его аккуратно, стараясь не пролить. Но мысли мои блуждали совершенно в других местах – стоит ли доверять этому Виктору? Или лучше рассказать Артему о том, кто он и что из себя представляет? Но, похоже, они давние знакомые…       – Таким образом, первая лавка должна иметь размещение в людном месте, о ее открытии должен узнать весь наш многомиллионный город! В конце концов, мы ожидаем успех, - я как раз подносила чашку с напитком, как вдруг Виктор решил всплеснуть своими руками, тем самым выливая горячий кофе мне на блузу.       – А-а-а! – закричала я от неожиданно палящего кожу ощущения и пролила остаток напитка на пол. Оттаскивая от себя тонкую ткань, я поставила чашку и зло посмотрела на Виктора.       – О Господи! Прости меня, неуклюжего! Я всё исправлю, - парень схватил первое, что попалось ему под руку – салфетку и прижал ее к обожженному месту. Я снова не сумела подавить крик.       – Я сама! Спасибо! – раздраженно взвыла я и стряхнула руки обидчика. Кинув последний злой взгляд в сторону взволнованного Ковалева, я выбежала из кабинета.       – Ну что за люди пошли… - держа мокрую ткань на расстоянии от кожи, я шла к себе в комнату. Мне предстояло переодеться, успокоиться и снова присоединиться к обсуждению с хорошим настроением. Но пока не было даже намека на это, я шла очень злая и бубнила проклятия себе под нос.       Я уже почти поднялась к себе в комнату, мне остался поворот в общий коридор и, собственно, сама дверь, как вдруг мой рот плотно зажали, а меня саму оттащили в темный угол - видимо, подсобку для уборщиц.       Я вмиг забыла о своем ожоге. Все мысли занял человек, сделавший подобное, и последствия, которые меня ожидают. Сердце тарабанило, как бешеное. Глаза бегали из стороны в сторону, но в этой темноте я ничего не могла различить.       – Я сейчас отпущу тебя. Без криков и лишних движений мы поговорим, хорошо? – громкий шепот раздался прямо у меня над ухом, что и заставило мое сердце уйти в пятки. Я робко кивнула и промычала что-то невнятное. Держась за руку похитителя, я отметила крепость тела мужчины. Это определенно была не женщина. Хватка стала слабее, хотя и все еще была готова в любой момент скрутить меня снова. Пусть я не видела руки похитителя, я ощущала, что капкан не разомкнут до конца. Едва дыша, я зажмурила глаза. Кричать или не кричать? Бежать или не бежать? Тогда я не узнаю, кто это и зачем пришел. Тем более, что бежать мне некуда: мой мир – этот дом. Для меня выхода из него не существует.       – Хорошо, молодец, - снова хриплый голос разрушил тишину. – У нас буквально пара минут. Ты догадалась, кто это, тигренок?       Я замерла. Обомлела. Источник жизни во мне иссяк. Меня в который раз будто дернули током. Голос. Как же я не узнала его раньше? Как же я забыла эту хватку? Это же он! Мой мучитель! Так почему я стою, как вкопанная? Почему не ору? Почему не убегаю? Мое сердце тихо-тихо колотится, стучит в ушах. Я сглатываю, все еще не веря в происходящее.       – Что тебе нужно? – сиплым голосом спрашиваю я.       – Понять, что с тобой происходит, - сильные руки оборачивают меня к себе, но я даже не пытаюсь различить похитителя.       – А ты не знаешь? – мой голос дрогнул. На глаза выступили слезы. Обида. Страх. Ненависть. Все смешалось воедино. – Ты же сам посодействовал этому. Вы сло-ма-ли меня.       – Господи, тигренок, - далее последовали крепкие объятия, в которых я (как когда-то) утонула и почувствовала родной дом. Будто ничего и не случилось, будто и не произошло. Я захныкала, как маленькая девочка. – Поэтому я и спрашиваю, Даш. Он не мог тебя сломать. Ты же знаешь, что все его слова – ложь. Ну, по большей части. Это все было сделано, чтобы дать тебе под дых. Ты что, поддалась? Даша, тебя же ничем не сломаешь. Так почему сейчас ты позволила ему это сделать? Да и, в конце концов, где твоя логика? Это он – инициатор всех этих грязных дел. И ты осталась у него под крылом? Даша, всё ли с тобой в порядке?       – Всё ли со мной в порядке? – я вырвалась из объятий и сбросила с себя тяжелые руки. Истерика комом подкатила к горлу, теперь я задыхалась от собственных эмоций. – Это ты меня спрашиваешь, всё ли со мной в порядке? Как будто это я нанялась разрушить чужую жизнь в пух и прах! Как будто это я поменяла все стереотипы, заставила переосмыслить всю жизнь и все, что я в ней делала! Хочешь сказать, что я?!       – Я, конечно, не утверждаю, но не этим ли ты занималась до моего появления?..       И я задумалась. Мой мир ограничивался на этом особняке, я не ведала, что есть правда, что есть ложь. Не было прошлого (только во снах), лишь мечты о светлом будущем. Слов я так и не смогла найти.       – Я пришел не за этим. Я пришел забрать тебя. Ты нам нужна.       – Я никуда не пойду, - я снова обрела голос. – Нет-нет-нет.       – Тише! – шикнул похититель, и я замолкла, как дрессированная собачка. – Хорошо, оставайся. Если вдруг мы тебе понадобимся – только подай знак.       Я и сообразить не успела, как вдруг сильные руки подхватили меня и сладкие (как мне они показались) губы впились в мои. Я даже не испугалась, как при виде Ковалева, наоборот - переняла инициативу в свои руки. Но парень быстро оторвал меня от себя, поцеловал в лоб и вышел за дверь. Я осталась с непониманием один на один. Этой ночью мне предстоит многое переосмыслить. О реальности я вспомнила благодаря ноющей боли на животе – ожог. Быстро выходя из каморки, я лечу в свою комнату, где менять блузку приходится на лету – если Артем заметит что-то неладное, мне несдобровать. И не только мне. На выходе в зеркале замечаю счастливую улыбку. Моя? Не думаю.        Артем ничего не заметил, после беседы я попросилась проводить гостя до крыльца. Накинув плащ, Виктор снова многозначно улыбнулся и направился к своей массивной машине. Пассажирское окно было специально приспущено. Присмотревшись, я увидела знакомый профиль лица и ухмылку на нем.       «Когда тебя ломают, ты становишься сильнее». А, может, это правда?