Облом по Фрейду

      – Чего? – смотря, как на дурака, спросила я.       – Быстрее, Даша! Они пришли! Они нашли нас! Собирайся! Времени нет! – до меня не сразу дошли его слова. Кто нашел? Что нашел? Зачем бежать? Но скоро пробуждение настигло меня, как и осознание – Ковалев. Я подлетела слишком быстро, в глазах появились черные пятна, но руки Кирилла быстро подхватили меня.       – Нет времени терять сознание, - пыхтел он, буквально неся мое тело в своих руках. Он запихнул меня в ванную и кинул кое-какие вещи. Краем глаза я заметила, что он уже собран, одет и где-то в другой комнате копошился Дима. Умывшись ледяной водой, я быстро скинула с себя домашнюю одежду и оделась в предложенные Кириллом вещи. Не прошло и двух минут, как я выбежала из ванной, находясь в той же суматохе, что и парни. Дима быстро сунул мне в руки рюкзак и черную куртку, видимо, принадлежавшую кому-то из них. Еще минута и мы уже обувались втроем. У каждого из нас был свой рюкзак, в комнатах царила разруха. Интересно, как они вообще узнали, что нас вычислили?       – Черт, они внизу, - смотря через перила, нервно констатировал белобрысый.       – Что делать? – мой вопрос звучал глупо, и его можно было бы не произносить, потому что каждый из нас сейчас думал об этом. Внезапно двери лифта отворились, и на наше удивление кабина оказалась пустой.       – Отлично, - Кирилл взял меня чересчур резко за руку и толкнул внутрь. – Езжай с ней сначала наверх, затем вниз и постоянно держи номер этажа – тогда лифт не откроется. И мой возьми, - брюнет отдал в Димины руки свой рюкзак и перевалился через перила, чтобы посмотреть, где наши враги. – Быстрее!       Друг от неожиданности зажал кнопку «девять», двери захлопнулись, и мы с ним в шоке поехали вверх.       – Что ты сделал?! – после некоторого молчания завопила я. – Ты оставил его там одного?! И что он будет делать?!       – Перестань кричать, иначе они поймут, что мы здесь, - как можно спокойнее сказал друг. – Кирилл знает, что делает. Он скоро догонит нас. Мы с ним планировали многие побеги из этой квартиры. На всякий случай. Последнюю фразу Дима произнес, глядя мне в глаза. Она казалось притворной, потому что они точно знали, что однажды придется бежать.       – Хорошо, - немного поуспокоилась я. Лифт доехал до намеченного этажа и двери открылись.       – Выходи, - резко сказал Дима и выставил меня на лестничную площадку. – Я сейчас доеду до первого этажа, и как только ты увидишь, что я вышел, сразу вызывай лифт и езжай следом. Услышишь мой свист – нажимай кнопку «стоп» и жди, пока все затихнет. Затем – беги, куда можешь.       Слова Димы казались мне прощальным. Он будто знал, что вероятность, что мы больше не встретимся, велика. На глаза выступили слезы.       – Не самое время плакать, мартышка. Увидимся позже. Я люблю тебя.       Двери закрылись. В глазах все мутнело от слез. Это конец.       Уши заложило, мне хотелось истерить, кричать, орать, но для этого просто не было времени. Сделав дыхательную разминку, я сконцентрировалась на звуках в подъезде. Шум, гам, шаги, чей-то бег, шуршание одежды, выкрики… Лифт доехал до первого этажа, а к моему все быстрее и быстрее приближались чьи-то шаги. Я нервно нажимала кнопку вызова, но кабина не хотела двигаться. Ее остановили там, внизу. Слишком поздно.       Свист пролетел по всему подъезду. Я замерла от страха. Надо бежать. Как можно быстрее. Но куда?! Внизу мои враги и мои друзья… Но я ничего не смогу сделать для нашей победы! А шаги все приближались. Выглянув через перила совсем немного, я увидела руку с перстнем, держащуюся за поручень примерно на седьмом этаже. И обмерла. Это не друзья точно.       – Эй ты, заходи быстрее! – одна дверь на лестничной площадке еле слышно отворилась и на пороге оказалась женщина, некогда подумавшая, что я - наркоман. Не говоря ни слова, я юркнула к ней в квартиру, где она проводила меня на балкон. – Залезай сюда. Она открыла окно с правого боку и указала рукой. В дверь начали долбить.       – Живо!       На дрожащих ногах я спустилась на две перекладины между двумя балконами и обмерла: подо мной было восемь этажей и одно робкое движение привело бы меня к смерти. Места было крайне мало, я сидела на корточках, обтираясь о бетон с двух сторон. Женщина накрыла меня какой-то дощечкой и сказала, чтобы я не шевелилась, иначе внизу могут заметить. Долбежка в двери продолжалась, она ушла от меня, закрыв окно, а я со страхом смотрела вниз. Дыхание сперло, но я старалась хоть изредка вдыхать. Голова кружилась от высоты под ногами. Дрожь усилилась, но хоть одно движение могло оборвать мою жизнь навсегда.       Сверху послышались крики женщины и матерные слова мужчины. Я снова перестала дышать, замирая. Дверь на балкон, наверное, вылетала с петель, судя по шуму. Окна отворились, но, слава богу, не надо мной.       – Здесь никого нет, – сказал кому-то низкий бас. – Понял, слушаюсь.       И он ушел, громко топая ногами. Я все еще не дышала. Внизу я заметила какую-то суету: в черный джип затаскивали моих друзей, надев на них черные мешки. Слезы слишком быстро появились, картинка поплыла, а черный джип уехал в неизвестном направлении. Я все так же сидела на двух перекладинах, держа на голове деревяшку. Я снова осталась одна. Через какое-то время послышалось шуршание. Окно надо мной открылось, деревяшку сняли.       – Вылезай, - уставшим голосом сказала женщина.       – Я не могу, - дрожащими губами тихо ответила я. Все тело трясло, пошевелиться – значит умереть.       – Давай, потихоньку поднимайся, - ее руки легли мне на плечи. Она потянула меня вверх. Я медленно сначала привстала, затем выпрямилась, не отводя взгляда от асфальта внизу. Лишь руками я нащупала край окна и всеми силами перевалилась через него, падая на женщину. Мы так и лежали на полу некоторое время – обе в шоке от произошедшего.       – С Вами все в порядке? – наконец, спросила я, поднимаясь.       – Да. Куда же вы влипли, ребятки?       Да мне и самой было бы неплохо узнать, куда же я все-таки влипла, и что происходит на этом свете. Послышался гул сирены полиции. Взволнованные соседи вызвали наряд, но он, как всегда, приехал поздно. Распрощавшись с женщиной и поблагодарив ее сто тысяч раз, я решительно направилась к правоохранительным органам, чтобы прояснить ситуацию. Мне было плевать, что, возможно, они подкуплены. Мне надоело жить «по-черному».       По каким-то волшебным обстоятельствам первый же сотрудник, который попался мне на пути, показался мне больно знакомым.       – Простите… - робко начала я, всматриваясь в черты лица.       – Все вопросы потом, гражданочка, - резко оборвал меня мужчина и отодвинул в сторону, оставляя в полном замешательстве. Пару секунд спустя я вспомнила его лицо.       – Паша!       Парень не торопясь обернулся и так же тщательно присмотрелся ко мне.       – Погоди-ка, - он спустился на ступень ниже. – Не ты ли была у нас гостем не так давно и ждала своего принца?       – Друга, - поправила его я и чутка усмехнулась.       – Ты что здесь забыла? Здесь очень опасно. Нас вызвали, чтобы…       – Спасти меня. Вы опоздали, - поджав губы, продолжила я и отвернулась, чтобы не заплакать. Дима. Кирилл.       – Чего? – недоуменно спросил Паша.       – Ты, я вижу, поднялся. Оперативник, - перевела я тему, жалея, что вообще вышла к полиции.       – Да, - гордо заявил парень, но затем опомнился. – Короче, сейчас как ни в чем не бывало спускаешься вниз и идешь по следующему адресу, - Паша быстро набрал мне адрес в телефоне и попрощался со мной. Я, накинув черную куртку и капюшон, вызвала лифт. Оправдавшись перед сотрудниками ОМОН-а чей-то родственницей, я вышла из дома и медленно побрела по указанному адресу. Адреналин, который в какое-то мгновение прыгнул выше нужного, медленно рассасывался и теперь мои конечности тихонечко дрожали, я почувствовала слабость и грусть. Из глаз брызнули слезы. У меня даже не появилось желания их вытирать – мне было слишком все равно. Так я и шла: смотрела себе под ноги (все плыло), хлюпала носом и думала об участи моих друзей. Мне казалось несправедливым, что я только простила ребят, как вдруг у меня их отняли. Я даже не успела сказать им об этом! О том, что соскучилась по ним! О том, что люблю обоих…       На улице моросил дождь. Куртка, ботинки, рюкзак – все промокло. Не знаю, сколько я бродила. Не помню, как дошла до нужного адреса. Но когда тело содрогалось уже от холода, я стояла в нужном дворе.       Еле переставляя ноги, я дошла до пятого этажа и позвонила в звонок. Я не знала, что ждет меня там, за дверью. Возможно, Ковалев. Возможно, Паша. Может, новая жизнь. А может, смерть. Но я позвонила. Послышалась какая-то суета. Еще мгновение и дверь распахнулась, и какого было мое удивление, когда на пороге я увидела ту самую проститутку Катю, с которой сидела в одной камере. Только сейчас она немного поправилась и выглядела одомашненной.       – Ну ничего себе как тесен мир! – она только вскинула руки и быстрее заключила меня в свои объятия. От нее вкусно пахло едой и каким-то моющим средством, а за ее спиной я увидела скромно стоящую белокурую девочку. – Так и будешь стоять или расскажешь мне чего?       – Мне этот адрес Паша дал… - тихо сказала я, все еще не веря своим глазам.       – Ах да, мы с ним вместе живем уже, - счастливым голосом пропела Катя и улыбнулась своей голливудской улыбкой. – Да ты не стой на проходе! Проходи скорее! Ну и выглядишь ты, конечно… Прям как я, в первую нашу встречу! На еле живых ногах я прошла в небольшой коридор, где на меня по-прежнему смотрела белокурая девочка лет пяти.       – Знакомься, - Катя обошла девочку сзади и положила ей руки на плечи. – Это Анечка, мое солнышко.       – Аня! – девочка храбро сделала шаг вперед и выставила руку для рукопожатия.       – Даша, - я дотронулась до мягкой и такой крохотной ладошки, и по моему телу побежали мурашки. Девочка была очень похожа на свою маму, начиная внешностью и заканчивая боевым характером.       – Кать, ты бы закрыла дверь на замок и все окна занавесила, - прошептала я девушке на ухо, когда ребенок убежал в другую комнату.       – Все настолько плохо? – лишь горько спросила она, но сделала, как я сказала. В конце концов, я почувствовала себя дома: мне выдали полотенце и заперли в ванной, а потом накормили до отвала и немного отвлекли детскими разговорами и играми. К позднему вечеру Анечка уже спала, а мы с Катей сидели на кухне, ждали Пашу.       – А с волосами твоими что произошло? – открывая бар, спросила девушка.       – Долгая история… - отмахнулась я, но видя укоризненный взгляд Кати, продолжила, - расскажу, как Паша придет.       – Все пиздец, как плохо? – лишь уточнила она.       – Хуже раз в сто, - я опустила голову на скрещенные руки и глубоко вздохнула, предотвращая новый поток слез. Поднять взгляд мне пришлось от сильного удара по столу.       – Скорая помощь уже выехала, - с улыбкой во все тридцать два заявила Катя, держа за горлышко полтора литровую бутылку водки. И я рассказала ей всё. От начала и до конца. От моей жизни в детдоме, заканчивая балконом, на котором я сидела меньше десяти часов назад. Во время истории я ревела раза три от всей боли, что я испытала. Я жалела себя, когда этого делать нельзя. Паша вернулся, когда я только-только начала свой рассказ. Он разделил мое горе вместе с Катей, а после часовых истерик они уложили меня на кровать, и я провалилась в сон.       Мне ничего не снилось, но благодаря алкоголю, я чувствовала себя в безопасности. Я спала без задних ног, пока не почувствовала, что пора вставать. Приоткрыв чуть глаза, я поморщилась. Голова была, как ватная, двигаться не хотелось вообще, но ужасная жажда непростительно мучила меня. Скинув ноги с кровати, я замерла в сидячем положении на несколько мгновений, прокручивая в голове последние события. Как же хотелось уснуть, проснуться в своей квартирке и понять, что это все – всего лишь страшный сон. Но жизнь шла против меня и нужно было трезво оценивать ситуацию. Я в дерьме, дамы и господа. И что делать дальше, я понятия не имела.       – Доброе утро, соня, - заботливым голосом поприветствовала меня Катя, сидя за столом с газетой в руках.       – Сколько времени? – я уже жадно глотала холодную минералку и боялась посмотреть в свое отражения, точно зная, что там ничего хорошего не увижу.       – Три часа дня, - усмехнулась Катя и отложила газету. – Кушать будешь?       – Не отказалась бы, - послушав рык живота, ответила я. – Только сначала в душ. Можно?       – Нет, нельзя, блин! Ну что за вопросы? – рассмеялась девушка, уже открывая холодильник. – Я бульончик тебе погрею. Самое оно с похмелья.       Катя светилась всеми цветами радуги. Я ей завидовала, правда. Ее криминальное и грязное прошлое осталось позади, сейчас у нее был любимый человек, дочка, крыша над головой и еда в холодильнике. У нее была любовь и забота, и она могла ее отдавать другим. Таким, как я.       Бодрящие струи контрастного душа вернули меня в эту реальность. Пришло время закончить все эти крысиные бега, захваты-перехваты, смерти людей, раскрыть все карты и поставить все точки над «i».       Начать я решила с малого: проверки информации, которую мне дал Кирилл накануне. По моей просьбе, Паша навел нужные справки и уже вечером мы с ним вдвоем разбирались во всех связях и делах, которые он смог поднять. История Ковалевых оказалась очень и очень интересной. И хотя я не могла смотреть без боли на их фотографии, я впервые в жизни почувствовала настолько сильный прилив мести. Надавить на что-то конкретное было крайне сложно, так как Ковалев-старший, являющийся моим дядей, беспощадно устранял всех своих конкурентов. Вряд ли у него было хотя бы одно слабое место. Даже его сын, Артем, не являлся мишенью для мести. Оставалось брать штурмом, причем в прямом смысле этого слова.       Проведя пару дней в «убежище», я знала, что задерживаться надолго в этой квартире нельзя – я ставила под удар всю новообразованную семью, поэтому, получив все самое необходимое, отоспавшись как следует, вымывшись, уже на следующий день я попрощалась с обитателями этого теплого гнездышка. Особенно мне было трудно прощаться с Анечкой, к которой привязалась больше всех.       – Береги себя, пожалуйста, - со слезами на глазах говорила мне Катя. – Что бы ни случилось – ты всегда можешь прийти к нам.       – Я знаю, - горько улыбнулась я. – Спасибо вам огромное! Вы так мне помогли.       Я еще раз крепко обняла девушку и, обнимая Пашу, услышала его шепот:       – Все мы стали свидетелями твоих ночных кошмаров. Пусть они скорее прекратятся.       Попрощавшись уже в сотый раз, я все-таки вышла на свежий воздух и сразу же накинула капюшон. «Ох, Паша, знал бы ты, как я сильно хочу, чтобы эти кошмары скорее закончились», - с этими мыслями я побрела в нужную мне сторону.       Я знала, что времени у меня совсем нет и жизнь моих друзей под прицелом, а курок этого оружия - я. Любое мое неверное движение вправо или влево могло навести беду, поэтому действовать приходилось очень осторожно.       Первое, что было необходимо сделать – разделаться с имуществом, переписанным на меня. Поэтому, не теряя ни секунды, я направилась в интернет-кафе, где затерялась в толпе игроков. Начала я с поисков любых данных об отце в интернете. Нарыть вышло немного, но этого вполне хватило для составления списка, что мне требовалось. Совершенно нечаянно я наткнулась на его фотографию с мамой, мое сердце сжалось. Возможно, я плохо помню их, но любое упоминание, любой взгляд даже с фотографии заставляло меня грустить. Поджав губы, я сдержала накатившиеся слезы. Не самое удачное время сантименты проявлять. Переключившись на Ковалевых, я еще раз пролистала всю известную мне информацию, пролистала все дела, связанные с ними. Меня охватила злость, но я смогла справиться с ней.       Когда все нюансы мной были отмечены, я связалась с банком, где были заморожены все отцовские средства. Мне пришлось анонимно и в срочном порядке назначить встречу главному менеджеру. Стоит ли говорить, что мое волнение достигло максимума, когда я думала, что Артем или мой новоиспеченный дядечка уже нашли меня? Но, соблюдая всевозможные меры конспирации, я вышла из кафе незамеченной. Прежде чем войти в здание банка, мне пришлось дважды пройти по дворам в округе, чтобы проверить, не следят ли за мной. Его не оказалось, и я быстро шмыгнула в банк, все так же не снимая капюшон.       – У меня назначена встреча с Дымовым Дмитрием Васильевичем, - коротко и тихо, чтобы это услышала только сотрудница, сказала я.       – Он Вас ожидает. Пройдемте со мной? – девушка вежливо встала и указала в нужную сторону. Я оглянулась по сторонам. Люди вели себя как обычно, ничего подозрительного я не замечала, но все-таки во мне таилась тревога. Каждый мой шаг вперед был рискованным, очень важно было соблюдать осторожность: на кону жизни друзей и моя в том числе.       – Девушка, не могли бы Вы сказать кабинет, я сама дойду? – моя просьба звучала странно, но сотрудница не подала вида.       – Конечно, Ваш кабинет Е-45. Прямо, направо, прямо, дверь слева.       – Спасибо большое. А где у Вас туалет?       – Но он только для персонала… - теперь девушка растерялась, но времени на заминки не было.       – У меня случился форс-мажор. Мне срочно надо, - бессовестно врала я. Нехотя, но сотрудница все-таки мне ответила. Туалет оказался по пути к кабинету, внутри служебного помещения, где камер не оказалось. Быстро скинув с себя кофту с капюшоном, я взяла чью-то рубашку, которая аккуратно лежала на стиральной машинке. Мои черные джинсы почти вписывались в форму этих сотрудников. Запихав свой рюкзак в какой-то укромный уголок, я взяла всего лишь паспорт и оружие, которое нашла у себя еще у Паши в квартире. Наверное, Дима с Кириллом перестраховывались. Знали же…       Выпрямившись, я спокойно вышла из дверей и направилась в сторону, указанную ранее девушкой. Мне не составило особого труда вести себя как сотрудник этого банка. В целях конспирации это был единственный верный вариант. Предварительно постучавшись в дверь Е-45, я вошла.       – Можно?       – Да-да, я Вас ожидаю. Что за срочность? – не отрываясь от своего компьютера, мужчина в возрасте что-то нервно выискивал в мониторе.       – Мне нужно разморозить счета моего покойного папы. Это возможно сделать? – оглядевшись, я не обнаружила никаких внешних угроз и немного поуспокоилась. Хотя я была уверена, что Ковалевы не дремлют и уже, наверное, знают о моем местонахождении.       – Отчего же нельзя? Можно! Мне потребуется Ваш паспорт, согласие родителя и его, собственно, присутствие, - мужчина впервые мельком глянул на меня, но так и не задержал взгляда.       – Вы не услышали, наверное. По-кой-но-го, - скрипя зубами, повторила я.       – Ох, Боже мой, действительно, что-то я заработался. Вы присаживайтесь, что же вы стоите? – мужчина снова не удосужился оторваться от монитора. Меня это начинало раздражать. Я взяла стул и подсела прямо за стол к менеджеру.       – Мне очень срочно нужно разморозить счета, понимаете? – наклонившись к Дмитрию Васильевичу, проговорила я. Вдруг он оторвался от экрана и посмотрел на меня серьезно.       – Всем всегда что-то очень срочно нужно, - вздохнул он. – Хорошо, давайте проверим счета. Говорите фамилию и имя.       – Морозов. Морозов Александр Павлович.       Готовый вбить по буквам любую фамилию, главный менеджер обмяк, откидываясь на стул. Кажется, он потерял дар речи…