iv.
4 октября 2015 г. в 18:36
Стайлз смотрит в высокое зеркало в комнате Стюарта и видит в отражении себя, разваливающегося на осколки настолько мелкие, что они больше похожи на пылинки. Он бледен и грустен, кожа у него тонкая, трескающаяся, кажется, из него вот-вот польётся жижа обязательно вонючая и отвратительного цвета — словно из старого, изжившего себя горшка.
Стайлз смотрит в зеркало заднего вида в своём джипе и видит нелепо ковыляющую тень, перемотанную с макушки до шеи, тянущую к нему руки. Стайлз оборачивается, и видит только Стюарта, сидящего на заднем сидении, со своим смартфоном.
Стайлз смотрит в витрину магазина видеоигр, куда они заходят вместе с братом, и ему хочется, чтобы тогда, в чертовой школе, когда Ногицунэ пытался их обмануть, Стайлз всё-таки распотрошил себя ебаным самурайским клинком.
Стайлз смотрит на Стюарта, уснувшего на полу его спальни во время ежегодного марафона «Звёздных Войн», и ему хочется сломать к херам очки брата — даже в них, кажется, засел Стайлз-монстр, Стайлз-лис, Стайлз, пытавшийся убить собственных друзей.
«Это был не ты, а ебучий Ногицунэ», — постоянно говорит ему Стюарт. Пишет ему смс-ки, оставляет записки в его комнате, чуть ли не рисует на его утренних блинчиках перечёркнутую рожицу мертвого лиса. Дай Стюарту волю — он не будет отлипать от Стайлза и на секунду. Это всегда было для старшего из близнецов необъяснимо и, признаться, выглядело немного дерьмово.
Стюарт, кажется Стайлзу, слишком легко всё воспринимает. Будто брат сломал последнюю вазу в доме, а не носил в себе древнего духа. «Безусловно, — думает Стайлз. — Стю наивен. Стю ошибается». Стайлз не может думать, что он сам не прав.
Стайлз смотрит в высокое зеркало в комнате Стюарта и надеется в отражении увидеть не себя, а брата-близнеца, который будет опять нелепо щуриться, потому что опять потерял очки в собственной комнате. Стайлз надеется, что зеркало окажется просто дурацким дверным проходом, который вечно недосыпающий Стайлз, глупый-глупый Стайлз по ошибке принял за зеркало.
— Если будешь так долго пялиться на себя, ты не станешь выглядеть лучше, — Стюарт стоит в дверях и весело улыбается. На нём, кажется, опять футболка Стайлза.
— Уже пробовал? — ехидно спрашивает брат и разворачивается, оставляя Стайлза-монстра, Стайлза-лиса, Стайлза, пытавшегося убить собственных друзей, далеко в Зазеркалье.
— Миллион раз, — Стю поправляет очки в роговой оправе. Стайлз может поклясться, что уже сто раз говорил ему, что пора заказывать новые. — Как видишь, я всё ещё твоя точная копия.
Стайлз весело улыбается. Или, быть может, ему так только кажется.
— Выглядишь дерьмово.
Стюарту, пожалуй, очень приятно, что брату лучше, пусть, быть может, Стайлзу так только кажется.
— Папа доделал вафли, — с усмешкой произносит Стюарт и плечом отталкивается от дверного косяка.
— Он же их постоянно сжигает.
— Поэтому я приготовил блинчики, — Стюарт разводит руками. — Если ты не спустишься вниз через пять минут, я клянусь, что ты упустишь свой единственный шанс на ежегодный домашний завтрак Стилински.
— Ты готовишь каждые выходные, Стю.
— Но не каждый выходные моего брата выпускают, наконец, из Дома Эха, — Стюарт осекается и поджимает губы.
Стайлзу становится больно. Физически.
— Пойдем, — он теребит волосы и чувствует, что голова отчаянно кружится, — посмотрим, что за блины ты наделал в честь моего возвращения домой.
Стюарт резко просыпается. Он лежит на полу у кровати Стайлза, сжимая в руках собственный телефон.