Все было великолепно. Но теперь мне правда пора идти — меня ждет нервный срыв. — Кэти Летт «Алтарь Эго»
Умиротворенность — это лежать вместе с человеком, о котором ты столько мечтал. Я прикоснулась к своей мечте, к своему солнцу и ничуть не пожала об этом. Он воплощает в себе мое солнце, которое согревает меня в ненастные дни. В мое море, которое погружает меня и спасает от всего мира. Только он может, словом заставить сотни мурашек бродить по моему телу. — Я обещал покатать тебя на лодке, — сказал он за обедом, — может, отправимся в маленькое путешествие? — Хм, было бы не плохо. Пообедав, мы стали собираться. Я надела джинсы, легкий свитер и захватив с собой джинсовую куртку, стала завязывать волосы в хвост. — Ты прекрасна, — прошептал он, обнимая меня со спины. Я улыбнулась и опустила глаза, мои щеки запылали розовым румянцем. Мне хотелось бы просыпаться с ним каждое утро, и слышать комплименты в свою сторону. — Ну, что пошли? Я кивнула, он повернул замок и вышел на площадку, и стал в ожидании, когда же я обую мокасины и закрою дверь. Когда я вышла из квартиры и повернула ключ в замке, меня вдруг охватила паника. Почему-то мне показалось, что я в последний раз закрываю дверь. Казалось, что я не вернусь, сегодня домой. Чувство паники не покинуло меня, даже когда мы сели в машину. Я с беспокойством посмотрела на свой дом, а затем на безмятежного Саске. Ощущает ли он чувство беды. Увы, я не знала. Но мое сердце с каждым удалением от дома, трепетало, все больше и больше. Я выглядела озадаченной, и это не осталось без внимания. — Что-то случилось? — спросил он, смотря на дорогу. Я помотала головой в разные стороны и стала смотреть в окно. Погода была немного мрачновата и придавала мне еще большую тревогу. Так, я просидела до самого порта. Ехали мы около часа, так как морской порт был в соседнем городе. За это время я успела отбросить все мысли, поспать и вернуться к своему утреннему состоянию эйфории. Мы подъехали практически к пирсу. Я вышла из машины, а Саске отправился ставить свой транспорт на стоянку. Легкий морской ветерок обдувал мое лицо. Я подошла поближе к краю пирса, чтобы рассмотреть красоту этого моря. Справа на тихих волнах качались лодки и всевозможные яхты. Некоторые были гигантских размеров, а некоторые совсем маленькие. Слева открывался вид на пляж, на котором люди в ясную, жаркую погоду могли отдыхать. Так же были видны разные забегаловки и лавочки. Выход к морю сопровождался неким коридором из гор. Огромные каменные джунгли, стояли высоким забором над этим морем. Волны беспощадно били по ним и разрушались морской пеной. Одна волна закрывала другую. Но эти горы стояли непоколебимо. Ветер уносил шум волн в разные стороны. А свежий морской воздух успокаивал меня, но все равно в душе таилось странное чувство страха. Саске тихо подошел ко мне сзади от его теплого прикосновения, я обернулась и посмотрела на него. Он обнял меня и поцеловал в макушку. Мы остались в объятиях друг друга, смотреть на тихие волны моря. — Так хорошо, — сказал тихо он, — так спокойно. В его объятиях действительно было спокойно. — Сегодня сильный ветер, я даже не знаю, получиться ли у нас покататься на лодке, — сказал он. — Это не страшно, — ответила я, — может, спустимся к пляжу и погуляем там? Он улыбнулся и, взяв меня за руку, мы двинулись в сторону пляжа. Пройдя вдоль пирса, мы нашли лестницу, которая вела вниз к морю. Сначала огромная галька мешала пройти к пляжу, но чем дальше мы уходили от пирса, тем меньше становилась галька. Вода была немного прохладная, но цвет и прозрачность меня просто поразили. Я никогда не видела такого чистого моря. Я посмотрела на Саске и улыбнулась. — Спасибо, — сказала я. — За что? — За то, что привез меня сюда, — я опустила голову, — за то, что остался со мной. Он обнял меня, а мне казалось, что это самое нежное объятие, которое у нас, когда-либо было. — Давай останемся здесь? — сказал он. — Ты хочешь, чтобы я забросила университет? Он засмеялся. И мне нравился его смех, такой чистый, звонкий. Мы вели себя как малые дети. Плескались в прохладной воде, обливая друг друга, обнимались, и дари друг другу поцелуи. С ним я даже не чувствовала холода. С ним все уходило. Мы лежали на гальке, а волны весело щекотали нам ноги. Мы были мокрые, но счастливые. Он взял мою руку, а я посмотрела ему в глаза. Я видела любовь, нежность и верность мне. Я привстала и нависла над ним, он же чуть приподнялся. Соленые губы с жадностью целовали меня. Глубокий, чувственный поцелуй уносил меня, словно я плыла по волнам. Его руки уже давно были под моей одеждой и приносили мне сладострастные ожоги, которые воспламенялись и дарили уже знакомое чувство желания. Море, пляж и он. Это была сказка. Сказка, которая была моей заветной мечтой. Я чувствовала себя живой, счастливой и свободной. Я любила его всем сердцем. Все, что есть у меня. Я готова была прыгнуть в пучину морскую, только бы быть с ним. Только чтобы иметь возможность, прикоснуться к любимому. В такой момент, я готова на искренность, на жертвенность. Но я знаю, что он навсегда останется в моем сердце. Я не знаю, что будет дальше, куда занесут нас эти дороги. Но даже если произойдет, так что он уйдет, и я найду себе другого мужчину, я все равно буду принадлежать только одному — ему. Но в моей душе всегда будет место для него. В моей памяти навсегда останется момент, когда я вот так лежу на нем, а сзади нас шумят волны. Я люблю его. Люблю. Люблю. Люблю. Тысячи раз люблю. Он покрывает мою шею, грудь поцелуями, а я готова разрыдаться. Потому что не могу показать, как сильно он мне нужен.***
Моя душа и мое сердце осталось пляже. Мы приехали домой поздно вечером. Мои волосы были спутаны, а одежда в морской соли. — Зайдешь? — перед тем как покинуть автомобиль, спросила я. — С радостью, но мне нужно заехать домой. — Ну, тогда до завтра, — махнув рукой на прощание, сказала я. Он уехал, а я, засунув руки в карманы, достала маленький красивый беленький камушек с того самого пляжа. Мое сердце забилось еще быстрее, смотря на него. Хотелось еще раз вернуться туда и когда-нибудь я это сделаю. Положив его обратно в карман, я зашла в подъезд. Как всегда темно. Я стала подниматься по лестнице, как вдруг все перед глазами поплыло. Все, что я услышала, перед тем как покинуть реальность это шорох и топот ног.***
Я открыла глаза и не узнала места, в котором нахожусь. Было темно, плохо пахло и очень сыро. Я сидела на полу, а мои руки были привязаны к грязной покрытой ржавчиной трубе, с которой стекали каплями холодная вода. Я осмотрела помещение, но из-за темноты я плохо понимала, что это за предметы. Зато дверь, из-под которой исходили лучи света, я увидела сразу. Я видела, что предо мной стоит старый кривой стул, позади деревянный шкаф, и стены покрыты желтеющими обоями в некоторых местах, вообще отсутствовали. Это место больше напоминало старый заброшенный дом в глухой деревне. И, кажется, я не ошиблась, когда за окном начал лаять пес. Все это наводило ужас и панику. Первая мысль: «меня не найдут». Но нытье в руках и холод обеспокоили меня. Я стала крутить руками, но выходило плохо, грязная ржавая вода стекала вниз и впитывалась в одежду. После таких манипуляций, руки больно защипали, говоря о том, что я сделала только хуже. Но странно было то, что в доме было тихо. Можно было сказать, что я находилась в нем одна. Я, стены, и пес, который выл за окном.***
Проснулась я от того, что меня облили водой. — Просыпайся, — грубо сказал пухлый мужчина. Ничего не понимая, я широко открыла свои глаза. Меня накрыли мурашки от холодной воды. Зубы застучали и я размытым взглядом уставилась на мужчину. — К тебе гости, — сказал мужчина поменьше. В комнату вошел мужчина средних лет: светлые волосы; строгий дорогой костюм, а рядом с ним стоял молодой парень. — Так, так, — басистый, холодный голос, — давно не виделись, а? Ты, верно, полагала, что мы забыли про тебя и что ты спокойно можешь гулять со своим Саске. Ха, глупая девчонка. Я смотрела с ужасом на него. Всем своим видом он показывал, что все хорошее, что было в моей жизни, окончилось. — Он знал, что как только приблизится к тебе, то я приду. И все равно поступил по-своему. Любовь делает из людей идиотов. Он выплюнул последние слова. Он прошел и сел на корточки возле меня. Протянув свою руку, он взял меня за лицо. — Ты хорошенькая, — прищурив глаза, сказал он, — молчишь, не рыпаешься… Скучно, — протянул он последнее слово, — а если так… Он ударил меня по лицу, от чего моя щека сразу же загорелась. Пульсирующая боль убрала остатки сна и подарила жестокую реальность. А ведь совсем недавно, я нежилась в объятиях и думала, что так будет всегда. — Даже не пискнешь? — поднял он бровь, — нет, нет, я хочу слышать, как ты визжишь и просишь о помощи свои любимых друзей. Я так долго ждал этого момента, так дай же мне насладиться им. Мои руки уже давно онемели от холода, локти боли, а щека больно пульсировала. Я лихорадочно начала соображать, что же делать. — Одни раз тебе помог уйти Шикамару, но не думай, что он спас тебя. Я всего лишь позволил ему это сделать. Но в этот раз, тебя уже никто не спасет. Ты будешь гнить здесь, вместе с этой трубой, пока я не скажу, хватит. Он стал, взял дубинку и ударил по трубе. Она затрусились с моими руками, которые сейчас были похоже на желе, запястья больно терлась об трубу и вода снова ручьем стекала по рукам. Было невыносимо больно и, закусив губу, я старалась не издавать ни одного звука. — Нет, ну, вы только посмотрите, — показал дубинкой на меня, сказал он, — это не выносимо, ты лишаешь меня всякого удовольствия. Шумно выдыхая, он кинул дубинку и покинул помещение, приказав делать со мной все, что угодно. Главное — чтобы я осталась живой. Из моих глаз тут же полилась соленая жидкость. Мне было страшно, холодно и больно. Я обещала Наруто, что справлюсь, но это оказалось сильнее меня. Я, обычная слабая идиотка, и ничего не смогу сделать. Пес жалостливо завыл, но мне показалось, что завыла я. — Боже, пожалуйста, — лихорадочно начала шептать я, — спаси меня, умоляю, прошу. Рыдания захлестнули меня, я облокотилась головой об стену и старалась ни издавать громких звуков. Хотя сама захлебывалась в слезах и шептала только о том, чтобы произошло чудо. Хотя мне кажется, здесь все бессильно.