Цветок во тьме

      В глубине коридора раздалось покашливание. Пленник пришёл в себя. Пересохшее горло сильно болело, и из-за этого очень хотелось пить. Двигаться он не мог, голова жутко болела, но зато тело почти нет. Когда глаза стали нормально видеть, он осмотрел себя: запястья и щиколотки были перебинтованы, но из-за кандалов он двигаться не мог. Младший Учиха пошевелил руками и ногами, насколько позволяли цепи. Боль не появлялась, как раньше, и парень понял причину.       — Сакура, — произнести её имя стоило ему немалых усилий, и горло вновь отозвалось сильной болью. Что она здесь делает? Почему она пришла с ним? Что она ему вколола? Что тогда произошло? Где она сейчас? Так много вопросов, на которые не было ответов.       Не желая просто так сдаваться, пленник попытался выдернуть кунай, который держал цепи кандалов, но тот даже не сдвинулся с места. Саске было жутко неудобно находиться в одном положении: он не мог ни встать, ни развернуться. Всё тело затекло. Такая засада раздражала. Кроме того, очень хотелось есть и пить. Силы были уже на исходе.       В коридоре послышались шаги, по которым через какое-то время стало понятно, что шёл один человек. Шёл он довольно спокойно и тихо. Пленник стал думать, кто это мог быть. Когда появилась тень на стене, Саске немного прищурился, чтобы получше разглядеть тёмный силуэт.       — Смотрю, ты очнулся. А ты выглядишь намного лучше, чем в прошлый раз. Понятно, чья это была заслуга. — Пленник не ошибся, это был, действительно, он.       Младший Учиха не ответил, и так прекрасно зная, кому он этим обязан. Сжав руки в кулак, он потянул цепи, что было сил, но это не принесло, ровным счётом, никакого результата.       — Не дёргайся, это бесполезно, — равнодушно сказал старший Учиха.       — Где Сакура? — еле слышно спросил пленник.       — Там, где ей ничего не угрожает.       — Почему она здесь? — Саске понял, что Харуно где-то рядом.       — Она здесь, чтобы выполнить наше требование в обмен на твою жизнь и свободу. — Отступник, наконец, вошёл в камеру.       Пленник всё понял. Но как они узнали, что она к нему неравнодушна? Неужели в Конохе есть шпионы Акацуки?       — Как видишь, эта девушка очень любит тебя. Даже больше, чем деревню Скрытого Листа.       — Что за требование? — жёстко спросил Саске.       — Тебе незачем это знать, — уклончиво ответил Итачи, явно не намереваясь всё ему рассказывать.       — А если она не выполнит ваше требование?       — Тогда нам придётся вас убрать, — старший сделал небольшую паузу. — Однако это займёт немало времени, так что располагайся поудобнее, — усмехнулся тюремщик.       — Пришёл поиздеваться? — злясь, спросил пленник.       — Не совсем. Я пришёл сюда по просьбе Сакуры-чан. — Саске показалось, или его брат, в самом деле, с нежностью произнёс её имя?       — По просьбе?..       — Она беспокоится о тебе и выдвинула своё требование. Довольно смело с её стороны, — с усмешкой заметил старший. — Мне оно показалось забавным и нелепым.       — Так что же это?       Итачи лишь ухмыльнулся и, достав из плаща бумажный пакет, кинул на ноги пленнику. Пакет развернулся как конверт, и там обнаружились фляжка с водой и небольшой кусок хлеба. Младший брат сглотнул, увидев содержимое. Как же он всё-таки голоден!       — Угощайся, — с глумливой улыбкой кивнул на еду отступник.       — Издеваешься?! — парень злобно уставился на брата, кое-как оторвав взгляд от еды.       В этот момент он почувствовал, как опустились его руки, и, посмотрев наверх, заметил тёмную тень на стене, в глазах которой сиял шаринган. Тень воткнула кунай с цепью немного ниже, так, чтобы пленник мог до конца опустить руки, и исчезла.       — Ешь. Я не горю желанием кормить тебя, — холодно произнёс Итачи. — Как закончишь, вернёшься к прежнему положению.       Младший Учиха жадно набросился на фляжку и, сделав пару больших глотков, подавился. Старший нахмурился, но ничего не сказал. Прокашлявшись, пленник уже спокойнее начал жевать хлеб, запивая его водой. За считанные минуты фляжка опустела, а от хлеба остались лишь крошки. Саске с сожалением вздохнул и, свернув фляжку в бумажный пакет, кинул в лицо тюремщику. Тот без особых усилий её поймал.       — Скажи спасибо своей бывшей напарнице, иначе тебя бы здесь не кормили. Ты будешь получать такую пищу каждый день. Вы оба пробудете здесь примерно месяц, так что привыкай.       — Было бы к чему привыкать! — злобно фыркнул пленник. Его голос прозвучал более или менее нормально. Теперь говорить было не так больно.       — Знаешь, Саске, а ты меня разочаровал. — Отступник приблизился. — Ты так и не получил Мангекё Шаринган. Ты не убил своего лучшего друга.       — И не собираюсь. Я одолею тебя и без Мангекё Шарингана! — В этот момент Учиха-старший схватил его за горло.       — Как наивно. Ты действительно надеешься одолеть меня с обычным шаринганом? — Младший пытался разжать его пальцы, но хватка была крепкой. Да и сам был сильно ослаблен. — Именно поэтому ты ушёл к Орочимару? Скажи, Саске, ты ничего не чувствуешь? Например, здесь?       Итачи провёл пальцами там, где должна быть проклятая печать. Глаза пленника расширились. Он вспомнил, что не смог активировать печать ещё тогда, когда здесь была Сакура. Ведь проклятая печать должна была начать действовать, но не сработала. Почему?!       — Но как? — недоуменно смотря на брата, спросил Саске.       — Нечего удивляться. Ты не осознаешь возможностей Мангекё Шарингана. Ты надеялся противостоять мне шаринганом с проклятой печатью? Как наивно, ты так и не повзрослел, мой маленький глупый брат.       Пленник не мог поверить. Все эти годы были потрачены впустую?! Всё было зря? Он ушёл из деревни, предал своих товарищей, стал учеником Орочимару, и всё было зря?!       — Это твоё наказание за беспечность! Я заберу то, что представляет для тебя высокую ценность! — кровавый взгляд Итачи не выражал ничего хорошего.       — Всё, что было мне дорого, уничтожил ты!!! — не сдержавшись, прокричал Саске и попытался отвернуться. Будь другая ситуация, он бы с вызовом смотрел на него, но нет — он слишком сильно ослаб. Сейчас чужой шаринган нещадно давил на психику юного Учихи.       — Нет, мой глупый маленький брат, не всё! — не отпуская горло брата, отступник другой рукой схватил его за волосы, заставляя его смотреть прямо ему в глаза. — Тогда этого у тебя не было, и ты обрёл кое-что действительно очень ценное. Но я не собираюсь это уничтожать. Это я у тебя заберу! — на лице Итачи заиграла зловещая ухмылка.       — Что ты, чёрт тебя побери, несёшь?! — Слово «ценное» пульсировало в его голове. Он никак не мог понять, что это? О чём он говорит?       — Ты так ничего и не понял, — уже спокойнее ответил старший Учиха. — Что ж, это обойдётся тебе очень дорого.       — О чём ты? — еле произнёс пленник, всё ещё чувствуя на себе давление шарингана.       Итачи, не ответив, отпустил брата и неспешно направился к двери. Саске жадно задышал.       — Мы ещё не закончили! — Пленник рванулся за ним, но цепи вернули его на прежнее место, отчего парень не слабо ударился головой.       Младший Учиха почувствовал, как против воли поднялись руки. Посмотрев наверх, он увидел, что та же тень переставляла кунай выше, чем раньше, доставляя ещё больше неудобств. Парень зарычал.       — Нет, Саске, мы закончили, — Итачи стоял за решёткой, закрывая дверь.       Мышцы сковали судороги, дыхание пленника участилось, глаза наполнила ненависть. Мангекё Шаринган равнодушно встретил этот взгляд.       — Ты слишком слаб, чтобы убить меня, — раздался леденящий голос отступника.       Саске оказался в ночной Конохе. Небо было темнее обычного, и на нём висела полная кровавая луна и быстро проплывали красные облака. Создавалось впечатление, что кто-то нажал на кнопку «ускорение». Саске, оказавшись в Цукиёми восьмилетним мальчишкой, стоял на улице квартала клана Учиха. Несмотря на ночь, на улице находился почти весь клан. Все стояли небольшими группами и что-то обсуждали. Внезапно раздался свист катаны, и одна группа упала, вскоре под ней появилась лужа крови. Мальчик с ужасом наблюдал за этим, но другие группы ничего не заметили и продолжали беседовать. Снова раздался неприятный свист, другая группа упала, и так одна за другой, пока не осталось ни одной живой души. Юный Учиха продолжал стоять не в силах пошевелиться. Его колени дрожали, пока он наблюдал за этой картиной. Почему? Почему он до сих пор жив? Который раз он задавал себе этот вопрос.       Кровь. Кровь стала медленно заполнять улицу и приближалась к мальчику. Когда она оказалась слишком близко, Саске не выдержал и побежал домой. Он отодвинул дверь, где находились его родители. В глазах заплескался неподдельный страх. Его отец и мать спокойно сидели, а позади них стоял Итачи в форме АНБУ. Неужели они его не видят? Они спокойно сидят и будто ждут чего-то. Итачи занёс клинок для удара.       — НЕТ! НЕ НАДО!!! — вырвался отчаянный крик ребёнка, но было поздно: раздался устрашающий звук разрезанной плоти. Слёзы вырвались наружу. Их больше нет! Он убил их! Убил собственных родителей! Зачем?!       — Ты слишком слаб. Почему ты так слаб, Саске? — с презрением спросил истребитель клана.       — НЕТ! ПРЕКРАТИ!!! — младший схватил себя за голову.       Картина сменилась знакомой камерой, где за решёткой стоял старший брат, наблюдавший за его мучением. Саске, прерывисто дыша, поднял взгляд на мучителя.       — Клянусь… я… убью тебя… чего бы мне… это… не стоило… — прохрипел пленник.       — Ну что ж, попробуй. Как бы тебе не пришлось потом об этом пожалеть, — усмехнулся отступник и, развернувшись, пошёл обратно.       Следя глазами за уходящей тенью, он тихо, почти неслышно, спросил:       — Что тебе от меня нужно?       Старший Учиха развернулся.       — Мне нужен цветок, который цветёт без тепла и света, — и исчез из поля зрения.       Саске вновь остался один, не понимая смысл этих слов. Голова жутко болела, перед глазами всё плыло, к горлу подступила тошнота, тело охватила дикая слабость, и оно обмякло. Всё это мешало трезво мыслить, и его сознание погрузилось во тьму.