Начало

- Снейп! Включались бы у него сначала мозги, а потом все остальное – прошел бы мимо. У Поттера, однако, сначала включалось все остальное. Снейп невольно задавался вопросом, передается ли это по наследству. Улочка была безлюдной, «рога и копыта» был один, а они давно не в Хогвартсе. Где же ваши мозги, мистер Поттер? Выбило бладжером? Палочку Джеймс уже держал в руке. - Я знаю, кто ты, Снейп. Дурак. Все эти красивые вступительные речи хороши лишь в кино - в жизни тебя уже сто раз успевают убить. Но скорее всего это было личное. Вряд ли Поттер каждый бой с Пожирателями Смерти (даже предполагаемыми) начинал с разговоров, раз до сих пор был жив... Поттер лежал без сознания у старой облупленной кирпичной стены. Ничего серьезного – полежит и пойдет домой. Ничего противозаконного: детские шалости - в суд не подашь. Торчащие во все стороны волосы; разбитые очки сползли на посиневшую, покрытую волдырями щеку; розовая струйка мыла текла изо рта. Да, невинные школьные шалости. Смешно до слез. - Ты так долго делал все, чтобы я научился, Поттер, - холодная ненависть. Ничего в нем не бурлило, не клокотало. Приятное чувство. - Радуйся – я научился. *** Пустые коридоры, пустые лестницы… первые дни это всегда казалось невероятным. Уборка уже шла полным ходом. Мебель и ковры в общих комнатах всех четырех факультетов Хогвартса чистились, подушки в спальнях выбивались… Эльфы, невидимые весь учебный год, деловито сновали по замку. А она делала вид, что всем этим руководит. Минерва зашла в библиотеку (тут пыль просто стояла столбом), спустилась по одной из круговых лестниц во внутренний дворик. Дождь моросил нехотя, словно понимая, что уже лето и надо бы хоть из приличия уступить место солнцу. Она поглядывала на часы и думала, как они там все? Представляла никогда не виданную ею гостиную Малфой Мэнор. Что могут делать двое мужчин в то время как женщина рожает? Целители, ведьмы-повитухи, суетящиеся эльфы… Малфои могли себе позволить все. И через одиннадцать лет в ее классе, в галстуке с полосками Слизерина, будет сидеть еще один светловолосый мальчишка. «И Поттер, и Лонгботтом, и Паркинсон… кто там еще? Креб, Гойл… Уизли… Блэк и Люпин все не торопятся… Дай Мерлин нам всем до этого дожить…» *** Родольфус отрывисто стукнул несколько раз в закрытую дверь спальни. - Белла… Не получив в очередной раз за день никакого ответа, он глубоко вздохнул, велел эльфу оставить ужин под дверью. - Сходила бы, что ли… Дверь была не заперта, но Лестрейндж семь раз бы подумал, прежде чем входить в такие минуты без спросу. Однако, когда одна из створок сама подалась внутрь, он позволил себе сделать шаг. Один. Аккуратно заглянул, держа палочку наготове… и тут же ее опустил, увидев лицо жены – лицо обиженного ребенка. Слезы двумя ручейками текли по щекам. Подойдя, он присел на край кровати. - Это я виновата… только я виновата… Я не могу тебе родить… Ты меня бросишь… - Дура,- сказал Родольфус беззлобно. – Сходила бы… Белла всхлипнула и отчаянно покачала из стороны в сторону головой. - Переживаешь же. Вот бы и сходила через камин. - Я плохой человек, да? Чисси рожает, а я только о себе… - она села на колени и, надув губы, задумчиво уставилась в никуда. Родольфус вздохнул, вытащил палочку из ее буйной копны и положил на прикроватный столик – махинации Беллы в кровати с палочкой в волосах его беспокоили. - Глаз себе выколешь когда-нибудь… - Я боюсь всех этих ожиданий у дверей… Ну знаешь, когда в комнате больной, и все ходят на цыпочках и говорят в пол голоса… И никто никому не смотрит в глаза, потому что это самое страшное: посмотреть в глаза. А потом утром завтрак, и все ведут себя так, словно ничего-ничего… Самое страшное… Беллатрикс сползла с кровати, подошла к большому зеркалу, коснулась рукой. - Когда я была маленькой, у меня было отражение в зеркале. Нас было трое: я, мое отражение и Чисси. Его больше нет…- она наклонила голову на бок.- Почему его больше нет?