Начало

- Что это случилось с Поттером?- спросила Нарцисса, когда они устроились в свободном купе Хогвартс-экспресса. - Люциус случился. Поттер появился к самому отбытию поезда. Но популярность играла сейчас против «рогов и копыт»: его короткие, не больше трети дюйма в длину волосы тут же стали главной темой разговоров. Однако все блекло в сравнении с воспоминанием Малфоя – Северус был намерен бережно сохранить образ лысого Джеймса в памяти на всю жизнь. - Лето прошло у вас не зря… Это произошло до того как мистер Малфой вошел в Попечительский совет Хогвартса или уже после? - Оставим этот скользкий момент его биографии за ширмой предположений. Блэк улыбнулась и раскрыла на коленях «Целительство сегодня». Выглядела Нарцисса как обычно. Вела себя тоже. Наверное, так и должно было быть, но Северус подсознательно ожидал каких-то перемен. Он достал из сумки книгу, но читать не хотелось. Слишком много было мыслей - они крутились в голове, пихаясь и перескакивая друг друга. «Как это происходит? Только вчера ты сам по себе и вдруг… вдруг что-то случается такое непостижимое. Как это, когда ты можешь делать все, что хочешь? Можешь поцеловать, обнять… Вот Люциус может теперь поцеловать Нарциссу, когда хочет? Или обнять… или вообще… Нет, Нарцисса –леди, так что ему приходится ждать до свадьбы… и никаких «вообще»…» Последнее время его мысли, лишь только оказавшись незанятыми зельями и чтением, сразу же начинали крутиться вокруг этого «вообще», и сделать с этим ничего не получалось. А он-то всегда считал, что всем правит разум. Какой там разум – темные века и полная анархия. Перерыв ворох магловских журналов, Северус сделал вывод, что в его возрасте это нормально. Однако легче от сего знания не стало. В голове постоянно всплывала фраза Люциуса, что «для всего остального» любовь не обязательна. Если быть честным с самим собой, идея была не лишена привлекательности… Утрамбовав эти мысли поглубже, Северус украдкой бросил взгляд на Блэк. Представить себе, что кто-то может подойти и обнять ее не получалось. Никак. Воображение отказывало. Зато прекрасно представилось, как она бы подняла глаза и посмотрела на этого неразумного, вообразившего себе такую глупость, что к ней можно вот так подойти - не прикоснуться – всего лишь подойти чуть ближе положенного. И этот самый неразумный сразу бы все понял и сам поразился такой кощунственной мысли. В этом не было ни надменности, ни тщеславия (что являлось одним из притягательных черт ее характера) – просто Нарцисса словно бы жила в своем собственном невидимом замке, куда посторонним вход был закрыт. « И все-таки они же помолвлены, значит, Люциус может ее поцеловать. Захотеть и поцеловать. Так просто. Как бы это было, если бы я мог подойти к Лили и поцеловать ее? Как это знать, что можно? Вот так отпустить в себе все, ничего не сдерживать…» Лили Северус обнимал два раза. Один раз, когда Петунья довела ее до слез… им было по восемь. И второй раз перед Хогвартсом: Лили очень волновалась и все думала, что у нее ничего не получится. Он гладил ее по голове и чувствовал себя очень взрослым. А когда они стали старше… сколько раз ему хотелось поправить ей волосы… взять за руку, как-нибудь прикоснуться, просто так, без причины. «Что-то же между нами было… что-то, о чем не говорят вслух…» Поттер постоянно висел на Лили, закинув ей руку на плечи. Или она сидела у него на коленях. От этого зрелища все внутри переворачивалось. «Как она может позволять? Так, при всех…» А он вынужден был просто смотреть. Вот Люпин тоже мог только смотреть на Нарциссу. Чувства на этот счет у Северуса были неоднозначные. С одной стороны он вроде бы и испытывал что-то похожее на сочувствие, но почти неуловимое, оно абсолютно меркло в сравнении со злорадным удовлетворением от того, что его друг владел чем-то таким желанным для одного из Мародеров. « Вот Люциусу двадцать два. До Нарциссы он, наверное, и не влюблялся ни в кого. Но это же ему не мешало… Он прав, что можно и без любви… Это девушке, если она леди, ничего нельзя до свадьбы…» Злой сам на себя за такое полное отсутствие контроля над собственным мыслительным процессом, Северус раскрыл книгу и уткнул в нее нос.