Начало

Феникс сегодня был не в духе. Видимо его очередное время пришло. Северус этим созданиям никогда не завидовал: вечность серьезное бремя – не каждому по плечу. Дамблдор наоборот был слишком оживлен. В кресле ему не сиделось. Портреты почивших Директоров Хогвартса взволновано следили за ним из своих рам. - Расскажи мне, пожалуйста, еще о яде, который Волдеморт приказал тебе сварить. - Рецепт шестого века. Готовится три лунных цикла. Очень сложный в приготовлении. Убивает медленно, но безоар против него бессилен. - Что тебя беспокоит? - Я не вижу смысла, профессор. Существует сотни более простых способов добиться подобного эффекта. Сотни других ядов. Но… - Но, Северус? - В зельеварении ценится, насколько элегантно найдено решение. Одного и того же эффекта можно добиться разными способами – можно грубо порубить десять фунтов зеленной паростки, а можно добавить стебель лунника, измельченный до кашицы. Рецепт этого яда элегантен, но это способен оценить только тот, кто его варит. Как и древность рецепта. Зачем тогда такие сложности? Разве что только для самого Темного лорда почему-то важно знать, что его жертва умерла от чего-то настолько возвышенного. Но зачем? Как проклятие фараонов: дерзнувших должна настигнуть возвышенная кара? - Это важно, Северус,- пробормотал Дамблдор.- Я еще не знаю, почему, но это важно… Что-то еще? - Регулус Блэк. Его мать хочет, чтобы он стал Пожирателем Смерти. Свела его с Маклибером. Нарцисса Блэк пытается этому помешать, но голова у него уже так забита правильной идеологией, что мне с трудом верится в успех. - Северус, прости, пожалуйста, мое любопытство, а вы с мисс Блэк…? - Нет, сэр. Мы просто друзья. - К слову о друзьях, Северус. Твой другой друг закрепил заклятие, наложенное на мистера Поттера, клеймом Малфоев – признаюсь, пришлось повозиться. Мда. У Поттера было хорошее самомнение – никому, кроме Мародеров, и в голову бы не пришло, что Альбус Дамблдор, самый могущественный волшебник из всех живущих, будет заниматься их проблемами – речь же шла всего навсего о волосах, не о голове. Хотя для Поттера прическа была вопросом жизни и смерти. - Это не противозаконно, профессор. - Нет,- в глазах Дамблдора заплясали веселые огоньки. Поплясали и перестали. Веселье ушло, огоньки остались. - Люциус Малфой сильный волшебник. Они были здесь уже ни один раз. Разумеется, Поттер мог бегать со своим зоопарком и все были достойны доверия. Гриффиндорец предателем не мог быть по определению. - Я ему доверяю, - сказал Снейп твердо. - С закрытыми глазами. - Я знал одного человека, Северус, который тоже доверял своему другу с закрытыми глазами. За это доверие пришлось дорого заплатить. - Я ему доверяю, профессор. - Есть еще что-то, о чем бы ты хотел мне рассказать, Северус? - Петтигрю. Это к слову о друзьях. *** « Дорогая Нарцисса…» - Это от мамы, да? - Да. - Тогда я буду молча сидеть и дам тебе почитать,- Регулус развернул свиток начатого эссе по Чарам и придвинул ближе чернильницу. « Дорогая Нарцисса, Должна сказать, что мистер Маклибер отзывается о тебе очень высоко, а поверь мне, что произвести впечатление на человека такого ума весьма и весьма непросто. Но я всегда знала, что ты хорошая и послушная девочка, вот и ему не перестаю это говорить. Он опять же заверил меня, что не будет никакого вреда от того, если ты уже на это Рождество проведешь с нами вечер. Конечно, речь не идет об обеде с двумя виолончелями и двумя скрипками, который мы даем для друзей в этом году, но в один из спокойных вечеров мы с Орионом будем тебе рады. Мистер Маклибер тоже пообещал быть. Я даже смею надеяться, что с моими усилиями и как его протеже ты могла бы начать потихоньку выходить в свет уже этим летом. Сезон будет окончен, но летние развлечения вдали от Лондона, пикники и прогулки будут прекрасной возможностью для этого. Разумеется, ты не должна рассчитывать на то, что все двери будут для тебя открыты. Опять же, как для протеже мистера Маклибера для тебя многое будет возможно. Его сейчас везде ценят высоко и хорошо принимают. Я имею причины даже думать, что в этом году он будет приглашен на Рождественский бал в имение Малфоев в Уилтшире. Что ты на это скажешь? Зная деликатность твоего ума, не сомневаюсь, что ты сознательна того, какая это честь. Как много это говорит о его положении в обществе. На этом, Нарцисса, я закончу свое письмо, оставляя тебя еще раз подумать о том, какой чести ты удостоена, ибо внимание и поддержка мистера Маклибера большая честь.» Нарцисса сложила письмо и положила его в карман мантии. Восхищение тети мистером Маклибером было так велико, что дядя Орион имел все причины для ревности. Тем более, что мистер Маклибер был уже год как вдовцом: его жена погибла при трансгрессировании. Но хуже всего было то, что восхищение Регулуса было не меньшим: все, что мистер Маклибер говорил, было умно, все, что делал правильно. Глухая стена. Ни одной бреши.