Стакан колы

      Он ушёл тогда и ничего не сказал больше. Все пришлось додумывать и гадать самому, а в этом я не очень-то и силен. Но кое-что я все-таки надумал. Суонтес знает, что Фрэнк гей. Суонтес тоже гей, иначе он бы не домогался до Фрэнка Суонтесу нравится Фрэнк, иначе он бы не просил бы Фрэнка целовать его и не говорил бы, что "Ты мой! Или будешь моим!" Суонтес думает, что я нравлюсь Фрэнку, да и у нас практически роман, хотя это глупо. Единственные, кто могли так подумать своими куриными мозгами - футболисты-тупоголовики, т.е. Суонтес. Еще Суонтес сделает все, чтобы заполучить Фрэнка.       Но Фрэнк мой друг! Я не позволю!       Интересное дело. Закручивается эдакий любовный треугольник.       А мне нравится Фрэнк? Я ведь совсем еще не определился со своей ориентацией. Девушки сексуальные, милые, ухоженные, да и они мне нравятся, но опять же их истерики, прихоти, логика просто поражают меня, они ломают мой мозг, помогите, хэлп ми, error, error! А пацаны они идеальны, но опять же я не хочу, чтобы на меня смотрели косым взглядом и сторонились меня, ведь я и так одинок и неразговорчив, да и друзей у меня немного. Ведь встречаться с пацаном, целоваться (интересно, а это как? Другие ощущения?) - это неформат. Я и так лузер в каком-то смысле, а чтоб изгой, то это совсем кошмар.       Нравится ли мне Фрэнк? Не знаю. Он привлекательный, весёлый, красиво поет, сочиняет великолепные песни, я хорошо с ним общаюсь, да и он гей. Но опять же он младше меня на три с лишним года. Да, это мелочь, вообще разница - не разница, но он такое невинное дитя, что и трогать и извращать его не хочется. Это как его изюминка - невинность. Опять же я хочу лишь о нем заботиться, оберегать его, но я не думаю, что он мне нравится в том смысле, чтоб целоваться и заниматься сексом.       Я уже дня четыре не видел Фрэнка и не слышал ничего о нем. Хотя раз в школе я видел чей-то силуэт, который, увидев меня, подорвался с места и убежал прежде, чем я попытался рассмотреть, кто это был.       В мире полно неожиданностей и случайностей, пока что одна из них была эта чертова кола, этот чертов стакан колы. Но с другой стороны, если б не кола, я б не подружился с Фрэнком, не узнал бы многого о нем. В этом есть много прелестей, но и я вижу, что это может навредить мне и Фрэнку. За себя я не боюсь, я уже научился постоять за себя, а вот Пэнси нужно еще многому научиться.       Суббота. День мегауборки и выкидывания всякого хлама. Уже обед, а мы трудимся. Я уже на чердаке разбираю старые вещи, вот добрался до моих детских игрушек. О, божички, я сейчас умру от счастья! Это же мой медведь Том! Помню, я в детстве все делал с ним. Туалет - не туалет без Тома. Душ - не душ без Тома. Все - не все без Тома. Я - не я без Тома. Я помню, как мама пыталась его спрятать. Вот тогда я научился орать матом. Медведя тут же вернули.       Ну вот. Вроде все. Целая гора хлама, которому место на помойке. Смотрю, среди старого хлама на запыленном, маленьком чердаке, есть ящик. Закрыт. Конечно, любопытство у меня рвется из всех отверстий: которых надо и не надо. Я взял что-то типа ломика и открыл ящик. Там оказались фотографии нашей семьи. Я смотрел на свои детские фотографии, где мне лет эдак пятнадцать. Как бы я хотел снова вернуться в этот возраст и остаться таким навсегда: переживать снова и снова прелести этого возраста, горе и радость, первую любовь..Ах, детство, красота!       Ой, звонок. -Алло, кто это? - спокойно спросил я, перебирая фотографии. -Это я - Пэнси! - громко сказал кто-то. Мне послышалось? Я переспросил. -Джерард, это я - твой друг Пэнси. - ответил мой друг. -Фрэнки, что случилось? Тебе нужна помощь? - Заволновался я, бросив автоматом фотографии и вспрыгнув на месте. - У тебя неприятности? -Нет-нет, Джер, успокойся. - сказал он, немного захихикав. Он еще и ржет? У меня сейчас инфаркт случится, а он ржет? Норма-а-ально! -А что тогда? - непонимающе спросил я. -Ну, просто. - пауза. - Кстати, Джи... Точнее, я хотел сказать Джерард, выйдешь из дома? -Зачем? -Я с друзьями буду проезжать мимо, мне надо кое-что тебе сказать.       Снова загадки? Что за друзья? Что сказать? Почему он всегда такой непонятный и загадочный? -Ну, хорошо, - ответил я, все равно недопонимая. Но будь что будет!

***

Я стою у входа в дом. Подъехала красная новенькая дорогая машина. Я присмотрелся. В машине четыре человека: какой-то мажор за рулем, справа от него Фрэнк, на заднем сидении гот какой-то и походу его девушка-гот, с которой он сосался... Фрэнки, твои мозгошмыки видно очень злы на тебя. Что за компания?       Фрэнк вышел из машины и подошел ко мне. Мажор присвистнул. -Так, что ты хотел? - спросил я и немного улыбнулся.       Он обнял меня и сказал: "спасибо" -За что? - непонимающе спросил я. -За то, что ты со мной дружишь и за то, что после того, что случилось несколько дней назад, ты не перестал со мной общаться, и он так мило улыбнулся. О, боже, Фрэнки, бери миллион баксов, забирай моего медведя, забирай все, что хочешь, только улыбайся мне так вечно! Я улыбнулся ему в ответ. -Извини, но ничего "такого" недавно то и не было. Хотя я многого понять не могу. Ты мне многого не рассказываешь. Ты мне не доверяешь? - Пауза. - Но я догадываюсь о многом. -О чем же? -Ты куришь и бухаешь, причем постоянно, и еще... - Я запнулся. - Ну не важно... - Я опустил глаза, ибо я не был уверен в последнем, поэтому не сказал. - А эти твои "друзья"? Они лишь собутыльники и наркоманы! - когда я сказал последнее предложение, он вздрогнул. Моментально его лицо изменилось. Оно стало холодное, суровое. -Да, но это мое дело, а не твое!!! -Да я о тебе забочусь, придурок! - психанул я. -Я думал, что ты друг и поймешь меня, если я тебе откроюсь! Но видимо нет. - разочарованно покачал головой Фрэнк и пошел к машине. -Я пойму и помогу, но ты этого не хочешь, и мне очень жаль, что так! Я ведь о тебе забочусь, не губи себе жизнь, как делал я! В этом нет смысла! -Тебе не понять... - сказал тихо он, сел в машину и уехал.       Я был зол, отчасти на себя, за то, что я не могу ему помочь. Я чертовски сильно захлопнул дверь, зашел в комнату и начал ударять кулаками по стене с возгласами: "Сука! Япона мать! Почему я не могу помочь ему? Они же убьют его! Блять! Как же мне его уберечь? Я не могу дать ему завять! Он будет извиняться потом, а я что? А я прощу! Я все ему прощу!". Затем я обессиленно лег на кровать и тут же уснул.