Эмма Винчестер в Хогвартсе

      Девочка лет шестнадцати сидела в кресле возле камина, языки пламени танцевали свой причудливый танец. Никто не знал, почему такая странная волшебница учится на третьем курсе, не учившись даже на первом и на втором. Но ни один ученик в Хогвартсе не посмел спросить ее об этом, будто чего-то боясь и опасаясь, словно это страшная тайна, и если ты узнаёшь её, то бед тебе не миновать. Так же они не знали о её родословной и не знали, кем она является. Ага, узнали бы, что её родственнички охотники и загоняют ведьм и колдунов в ловушки, как мышь в мышеловку (хотя у многих охотников правило не трогать тех, кто не занимается тёмной магии, и поэтому многим ученикам школы это не касалось, по крайне мере в ближайшее время). Но если бы они узнали, что она нечисть, и ни какая-нибудь ведьма или колдунья, а потомок древних созданий — Амазонок, которые могут щёлкнув пальцем по носу вышвырнуть бедолагу на десять метров. Вот только подруга этой девочки знала необычную и вполне странную правду. Но, даже узнав об этом, она не бросила её и приняла девочку такой, какая она есть, а возможно, что их дружба стала ещё крепче, после ещё одних сброшенных оков тайн. Но помимо всех этих причуд была ещё одна, и эта причуда состоялась в том, что пятнадцатилетняя девочка училась на третьем курсе, где всем учащимся по тринадцать лет. Редкие косые взгляды, устремлённые на девочку, становились всё чаще и чаще с каждым днём.       Треск брёвен отвлёк девочку от размышлений, и та, очнувшись от них, как от какого-нибудь глубокого сна, заметила, что рассматривает своё запястье, обводя лёгкими движениями клеймо на его внутренней стороне. Дверь в гостиную открылась и в комнату вошла Фэй. Она присела возле подруги на мягкий диванчик и с сочувствием взглянула на её запястье. Почувствовав это, Эмма подняла свой взор на подругу, немного расслабившись, Эмма, улыбнулась и выпрямилась.       — О чём задумалась? — спросила Фэй, не сводя своих пронзительных голубых глаз с подруги.       — Эх, — простонала Эмма, облокотившись об спинку дивана и потягиваясь.       Полностью расслабившись и отгоняя свои мысли прочь, Эмма, хитро улыбнувшись, открыла закрытый левый глаз и, взглянув, как гордая кошка заявила:       — Да так, о прошлом. Много воды утекло с моего приезда сюда. За прошлый год много чего произошло, я устала, хочется поехать к морю отдохнуть, побывать на пляже… — Эмма мечтательно вздохнула, закрывая глаза.       Фэй хмыкнула, кто не хочет отдохнуть, но юную волшебницу не это расстроила. Брюнетка всегда знала, что если её подруга не хочет говорить о своём, то она не скажет, но не обязательно же менять тему.       — Помнишь, — начала Данбар, — Я хотела стать Загонщиком Гриффиндорской Сборной, однако не прошла отбор.       — Да помню, у тебя не было и шанса! Фред с Джорджем до последнего дня в школе будут Загонщиками, а тебе с ними не сравниться, так что… — Эмма Винчестер улыбнулась и поглядела на Фэй карими глазами, в которых подруга заметила добродушную насмешку.       — Вот именно, — заявила Фэй. — Постой, ты за кого: за них или за меня?       Эмма стала серьёзной:       — У нас с вами, мисс Данбар, разные взгляды на жизнь. Я не представляю, как можно играть в эту игру, зато у вас есть время посещать кружок плюй — камни.       — Сказала девочка, какую-то ахинею, чтобы не отвечать мне на вопрос! — злобно пробубнила Фэй.       Давным давно, вообще хер знает, когда это было… Эмма с Фэй сидели на завтраке в большом зале. Данбар, о чём-то задумавшись, барабанила пальцами о гладкую поверхность стола. Эмме в это время было скучно, и она вяло и без интереса, что-то размазывала по тарелке, возможно, это был пудинг.       — Завтра отбор в квиддич. — Заявила Фэй, взяв напиток и допив его.       — Ты будешь пробоваться в команду по квиддичу? — спросила Эмма, отодвигая тарелку в сторону. Винчестер облокотилась локтями об стол и заинтересованно поглядела на брюнетку. Та кивнула, разглядывая и крутя пустой бокал в своих руках.       — Ну всё в порядке же, ты любишь в него играть, о чём волноваться?! Если даже не попадешь в команду, ничего страшного, зато времени будет больше и нервы будут целы… — Всё тише и тише говорила Эмма, замечая на себе злобный взгляд подруги. Эмма подняла руки в жест примирения. — Всё, всё, я молчу. А кем бы ты хотела стать?       — Загонщицей.       На следующий день девочки пошли на поле для квиддича, проходил отбор на нового загонщика. Фэй переоделась и пошла на отбор, а Эмма сидела на скамейке и болтала с Джинни (ну, не хотелось Эмме одной сидеть вот и позвала её).       — Удачи Фэй, — крикнула Эмма, когда Данбар оглянулась.       Фэй улыбнулась и выбежала на поле, оседлав метлу Данбар взлетела вверх. Ветер тут же ударил в лицо и каштановые волосы, которые выбились из косички прилипли к лицу. Девочка аккуратно, чтоб не упасть с метлы заплела выбившиеся волосы обратно в косу. Поднявшись на приличную высоту над полем, она решила сначала размяться, пролетев пару кругов, девочка прилетела на прежнее место. Вид сверху был одновременно красивым и пугающим, сердце Фэй колотилось, как бешенное, она очень сильно волновалась, хоть и летала довольно хорошо, дрожь от смешенных чувств: восторга и страха — не прекращалось. («У неё нет шансов, никаких», — подумала Эмма и автор. Бугагашеньки XD.

Так и собралась Сборная Гриффиндора 1991-1994 Охотники: Кэти Белл, Анджелина Джонсон и Алисия Спиннет Загонщики: Фред Уизли и Джордж Уизли Вратарь: Оливер Вуд (капитан) Ловец: Гарри Поттер А замены нет! (Хи-хи-хи!!! (злобный смех))

      — А знаешь, что я вспомнила? — заявила Фэй, скрестив руки на груди.       — Не знаю, иногда в твоей милой головушке наркоманские мыслишки появляются, так что я не уверена.       — Я вспомнила тот день, когда впервые увидела это, — сказала Данбар и указала на внутреннею сторону запястья подруги.       — Хм, интересно, поведай мне, — с интересом произнесла Эмма.       В Хогвартсе какой-то невидимый барьер выводил из строя всю технику. Сотовые, компьютеры — всё ломается или попросту не работает, а вместо лампочек по школе висели факела, люстры со свечками, а когда и просто свечки. Привыкшая к огням больших городов, Винчестер и не подозревала, как здесь темно. Эмма ужасно соскучилась по звукам города, по фонарям, по свету автомобильных фар… (Импалочки или просто Шеви)       Эмма лежала на кровати, читая какую-то книжку или учебник. Её мимика лица каждый раз менялась, то она хмурилась, то уголком рта чуть заметно улыбалась, а взгляд быстро перебирался со строчки на строчку. То рыжие, то блондинистые волосы девочки (фиг знает, какой у неё цвет волос) аккуратно лежали на плечах, заплетённые в два «щучьих хвоста». На её шее висел золотой кулончик в виде сердца, который Эмма никогда не снимала.       — Что читаешь? — спросила Фэй, присаживаясь на кровать Винчестер.       — А ничего, — отмахнулась та и положила книгу на тумбочку.       — Ну, как тебе в Хогвартсе? — поинтересовалась девочка.       — Немного скучно, но так нормально.       — А что это такое? — спросила Фэй, дотронувшись до повязку на Эммином запястье. — Почему ты его всю дорогу носишь не снимая?       — А это? — Эмма взглянула на своё запястье и, нахмурившись задумалась, её лицо было немного напряжено, и было сразу видно, что что-то не так, но спустя некоторое время девочка расслабилась, и улыбнувшись по детски и наивно произнесла:       — Это напульсник, просто понты, — пожала плечами Винчестер и стала такой милой с лёгкой добродушной улыбкой, светлым лицом и милыми детскими косичками. На данный момент она была похожа на обычную девочку, которая сидела и о чём-то рассказывала своей однокласснице. Она всегда хотела быть обычной, ходить в школу, дружить, сплетничать, впервые влюбляться в школьные годы, иметь обычное подростковые проблемы, поступить в академию или в другое любое высшее образовательное заведение и наконец найти простую работу и завести любящую семью… Но видимо не судьба.       — Напульсник? — переспросила Данбар, вопросительно подняв бровь.       — Напульсник — шерстяная трикотажная повязка, располагающаяся на руке у запястья, как правило — в том месте, где прощупывается пульс, — деловито заявила Эмма. — Предназначены для вытирания пота с лица. Предохраняют от травм при занятии определенными видами упражнений или просто для красоты.       Фэй задумалась и невольно начала грызть свой большой палец правой руки. Эмма усмехнулась, села удобно и, поправляя причёску, взяла книгу, когда-то отложенную на тумбочку, она погрузилась в чтение, но спустя секунду усмехнулась.       — Вы волшебники, могущественные и важные, — саркастично сказала Эмма, подняв голову и вздохнув, весело улыбнулась. Её голос был твёрд и уверен, как непоколебимая гора, её лицо выдавало то черты насмешливости, то черты строгости. — Тем более чистокровные волшебники, которые побогаче и ведут себя, как аристократы, и ВЫ, — Эмма сделала акцент на последнем слове, — не знаете, что такое компьютер, сотовый и, наверное, другие электрические приборы! Последнее новое открытие человечества электроэнергии! Тут не послушаешь музыку, не полазишь в соц. сетях, я привыкла к современному миру, и тут мне хуже, чем в деревне, вообще нечем заняться. — Эмма явное дело вспылила и не в шутку, а буквально. Её напульсник вдруг загорел. Фэй вскочила с кровати и, направившись к своей тумбочке, достала волшебную палочку. Быстро взмахнув ею, Данбар произнесла заклинание:       — Аква Эпукто! — и огонь внезапно исчез, оставив после себя чёрную дымку. Фэй вздохнула, опустилась на пол и, закрыв лицо руками, невольно всхлипнула. Эмма бросив никчемную книжку на край кровати, бросилась к брюнетке. Нежно обняв её за плечи, Винчестер прошептала:       — Извини, я лишнего наговорила и ещё это… напугала, наверное, извини, — теперь её голос стал мягче, нежнее.       Винчестер выпустила Фэй из своих объятий и, убрав пряди с её лица, вытерла будущей лучшей подруги наступившие слёзы. Вдруг, напульсник порвался и окончательно испорченный упал на пол. Девочки взглянули вниз, но вдруг Фэй округлила глаза от удивления. Эмма сперва не сразу поняла, что случилось, но поняв, быстро вскочила с пола, прикрывая рукой запястье, она схватила его так крепко, что казалось, рука скоро посинеет. Винчестер попятилась назад и, споткнувшись об свою кровать, рухнула на неё.       — Что это? — испуганно произнесла волшебница.       Конечно, что это? Но Эмма же не могла сказать: «Это клеймо, выжженное на запястье, знак богини гармонии, её всем юным амазонкам ставят, а потом они должны убить своего отца». Прикольно было бы. Винчестер бегала глазами, озираясь вокруг, придумывая фальшивую историю её детства.       — Это, эм… — запнулась она, амазонка вздохнула, сложила руки на колени и взглянула на Фэй.       — Короче, моя мама была немного того, и кажись, она состояла в какой-то секте, когда мне исполнилось… — тут девочка запнулась, не говорить же, когда ей было примерно шестнадцать лет, а точнее три-четыре дня от роду.       Эмма закусила губу и быстро фантазируя, продолжила, — когда мне было десять, она отправила меня в эту секту и всем участникам ставили это клеймо. Я не выдержала и дня, начала планировать побег. В тихоря я разузнала, кто мой отец и его адрес, и когда появился случай, я бежала. Как ни странно, он был в том же городе, где жила я, так как был сезон охоты, а он был и есть выдающийся охотник. Но когда я пришла к нему, он даже не знал, что у него есть ребёнок, возможно, он догадывался, когда приехал в наш город, не знаю. Но это было не странно, я предвидела это, так как была внебрачным ребёнком.       Эмма нервничала, это можно было понять по дрожащему голосу, хотя девочка и пыталась его скрыть, а Фэй закрыла рукой рот от удивления, она не знала, как отреагировать, а возможно, что даже не понимала и половины, кто знает этих волшебников.       — Рассказав свою историю отцу, он принял меня к себе не намеривая отдавать обратно матери и оставлять одну. И я ему благодарна. На следующий день, а точнее ночью, мы уехали из города, вот вся история.       Эмма опасливо слегка улыбнулась, чтоб разрядить ситуацию, так как не знала, поверит ли в эту историю подруга, хотя больше половины была правда. Фэй встала с пола и, взяв в руки обгорелый напульсник, провела по нему палочкой.       — Репаро! — произнесла волшебница, и ткань стала снова чистой и целой, как новенькая.       Данбар протянула его к сидящей на кровати Эмме, и слегка улыбнулась.       — Да, точно, вспомнила, — сказала Эмма. — Да, так и было.       — Но этот кулон в виде сердца на шее, твоей матери? — спросила Фэй, склонив голову на бок.       — Да, хотя она и была «сектанткой» я уверенна, она меня любила, и надеюсь, не хотела отдавать сумасшедшим тёткам.       — Знаешь, Эмм, я хотела спросить… Ты сильно изменилась за каникулы, неужели ты будешь просто так расхаживать по школе, все глазеть начнут.       — Ты права, но мы все уладили! Пару дней назад я поговорила с Дамблдором, а он в свою очередь с профессором Снеггом.       — Что?! — воскликнула недовольно Фэй, — ты мне не рассказывала!!!       — Так вот… — и начала Эмма подруге рассказывать историю свою, как в кабинет директора ходила, как богатырское зелье доставала, как с кощеем бессмертным сражалась (это был профессор Снегг). И наконец, как проблемы свои решила и вернулась с победою домой.       Было это давным давно, а то есть пару дней назад. Эмма шла по тёмным коридорам Хогвартса, в школе, обычно наполненной юными волшебниками по всем коридором, на данный момент было непривычно пусто. Но девочка знала, что на следующей неделе школа опять будет полна весёлых и шумных учеников. Как не странно ей было скучно, вот и скиталась по пустым коридорам от безделья и тоски. Дилемма в том, что на каникулах полно свободного времени, но Эмма не знала чем себя занять, то перечитать интересную книжку, то попробовать заблудиться в школе. В учебные дни она постоянно училась или сидела в библиотеке, а так же разговаривала со своими подругами. Эх, сейчас все почти уехали, хорошо, что осталась Фэй и Гермиона. Винчестер шаталась по школе уже час, но если по правде, ей надо было через минут десять быть в кабинете директора. По пути она рассматривала картины, статуи, высокий и массивный потолок. В школе было немного холодновато, и девочка невольно покрылась мурашками и чуть дрожа, поднялась по лестнице. Она была одета в облагающие светлые джинсы и в белую футболку с чёрной легкой жилеткой. Волосы Эмма собрала в высокий хвост, так что любой сквознячок или обыкновенный легкий ветерок, подувший на её затылок, вызывали мурашки по всему телу.       Эмма помнила, как впервые с профессором МакГонагалл шла к директору, вот в стене стоит огромный каменный грифон, охраняющий проход к винтовой лестнице и ведущей непосредственно в кабинет директора.       С того момента ничего не изменилось вот и стены увешаны портретами прежних директоров и директрис, которые мирно дремали в красивых рамах. (Эмме было всегда интересно, волшебники жили в картинах после смерти? Или там свои магические причуды?) А вот на стуле сидит худой и очень старый человек с серебристыми волосами и бородой, возле него стоит мрачный профессор Снегг. Девочка поздоровалась и села на указанный стул около директорского стола. Эмма рассмотрела все картины, вспоминая их дивную перепалку на 1 сентября. Вот там висел портрет Финеаса Найджелуса Блека, кажется он предок Сириуса Блэка, но она не знала в каком поколении. Там, в углу, ворча посапывала Элизабет Бёрк. А возле Эммы, открыв втихаря один глаз, улыбаясь смотрела Филлида Спора. Эмма слегка улыбнулась в ответ, чтобы профессора не заметили.       — Мы знаем, кем вы являетесь на самом деле мисс, — мягко произнёс директор, — и мы понимаем, что вам трудно находится в обществе, так что мы предприняли некие меры предосторожности. Северус, — обратился он к стоящему возле него профессору, — принеси сундучок.       — Я понимаю, сэр, — согласилась Винчестер, поерзав на стуле, — я понимаю, что вы знали о моих проблемах, но как вы хотите их уладить, я сомневаюсь что хоть чуточку понимаю куда вы клоните, сэр.       Профессор Снегг куда-то отошел, но спустя пару минут был уже на прежнем месте. В его руках лежала деревянная коробочка. Эмма вопросительно взглянула на Дамблдора, не понимая что происходит. Профессор Снегг открыл коробочку, в ней рядами стояли какие-то бутылочки.       — Это оборотное зелье, — пояснил директор. — Не знаю, сработает ли, но если наша задумка удалась, то выпив его, вы, дитя моё, будете находиться некоторое время в молодом облике себя. Зелье действует примерно двенадцать часов, так что вам продеться в день пить несколько, а если вы начнёте употреблять их чаще, то эффект продлится.       Эмма сомнительно посмотрела на взрослых, захотев возразить, но она всё-таки не посмела.       — Не бойся, зелье безвредное, — пояснил директор, отдавая девочке коробку, — Если закончится у профессора Снегга должны быть ещё несколько флакончиков. Думаю, всё будет хорошо.       Директор проводил юную волшебницу к двери. Филлида Спора шепча губами, попрощалась, а Эмма постаралась выдавить из себе что-то виде улыбки, но вряд ли у неё это получилось. Выйдя из кабинета, девочка дрожащими ногами поплелась в гостиную. Она всё-таки сомневалась, пить какое-то зелье очень подозрительно.       Фэй надулась и, обиженная, отвернулась спиной от подруги.       — Путешествуешь втихаря, а мне не рассказываешь, — пробубнила Данбар, — завтра приедут ученики.       — Да? Вот и славно, — обрадовалась Эмма и встала с дивана.       Но вдруг в неё полетела маленькая диванная подушка. Винчестер обернулась и, увидев всю сияющую и улыбающуюся Фэй, кинула подушку обратно. Спустя некоторое время в гостиную вошла Гермиона и девочки вместе спустились в большой зал.