Объясни: почему мир - такой жестокий? Почему мы с тобою так в нем одиноки?...
- Ты... ответил ему? Крис, стоя у зеркала, обернулся и посмотрел на только что вошедшего в комнату. Тао уже почти ничему не удивлялся. И даже то, что впервые за последний год, Крис встал у зеркала, чтобы подстричься - не вызвало удивления на лице младшего. - Откуда ты знаешь? Тао вздохнул и, подойдя к другу, забрал из его рук ножницы. - Дай я, а? - послушно повернувшись, Крис посмотрел на отражение сосредоточенного лица младшего и улыбнулся уголками губ. - Я просто... - Тао, аккуратно расчесав пшеничные до плеч волосы друга, приподнял прядь и медленно стал состригать ненужную длину, - ты забыл выйти из почты и уснул. Крис опустил глаза и ничего не сказал. Ведь, Тао можно было. И даже лучше, что теперь он знает причину его такого поведения. Старший незаметно подглядывал за младшим из-под челки. Красивый, высокий, подтянутый - Тао был очень красив. - Эй, косым останешься, Фан, - с небольшим укором проговорил младший, не отвлекаясь от своего дела... Крис еще долго стоял у зеркала, приглаживая снова короткие волосы. Как давно он не видел свое отражение? Как давно он не видел Тао? Уже прошла неделя. Все семь дней, Крис напоминал самого обычного человека. От такового его отличало одно - ужасные приступы, после выхода на улицу... Еще тогда, неделю назад, Крис обещал себе собрать волю в кулак и сделать это - приехать в Сеул. И чтобы осуществить это, ему нужно хотя бы немного привыкнуть к людям. Теперь, каждый вечер, натянув черные очки и капюшон, он выходил на улицу - вокруг дома, до ближайшего магазина и обратно. Каждый раз, Крис выходит из дома, сжимая кулаки и глубоко вдыхая. Но, еще ни разу, он не смог дойти до того магазина. Всегда, на половине пути, начинался приступ страха, двигающий его дрожащее тело обратно домой, в теплые и успокаивающие объятия младшего. В такие моменты, успокаиваясь спустя пару часов, Крис снова тяжело вдыхал и обещал себе сделать это в следующий раз. Семь таких попыток не увенчались успехом. Но... разве это могло остановить путника, только что нашедшего выход к солнцу? Крис заглянул на кухню и, облокотившись на дверной проем, стал смотреть на Тао, который мыл посуду. Чан Ель - солнце. Тао - луна. Чан Ель это тот, чья улыбка заставляет забыть обо всем на свете. Кто, словно солнце, греет своим теплом, даже через тысячу километров. А Тао... Тао стал Луной для Криса, потому, что он также, как и Луна, темной ночью - согревал его теплом своего тела в той самой темной комнате, в моменты его глубокого отчаяния. Тао, как и Луна - видит все пороки старшего. От него не скроется ничего. Поэтому он и стал Луной. Далекой, холодной, но такой родной Луной. - Ты уверен? - не оборачиваясь, спросил младший, отрывая Криса от раздумий. - Да. Тао закрутил кран, вытер руки и подошел к Крису. Близко-близко. Так, чтобы старший мог четко видеть решимость в его глазах. - Тогда, - оскалился Тао, - если ты не будешь счастлив, то я лично убью тебя и твоего этого Чан Еля. Удивленный Крис широко раскрыл глаза и застыл. То есть... Тао? Просто, вот так его отпустил? Тао, не дождавшись реакции, сильнее стиснул зубы и сглотнул подступивший к горлу ком. Теперь назад дороги нет. Смахнув выступившие слезы, Тао вновь решительно заглянул в глаза старшего. - Обещай мне. Обещай. Слышишь? - срывался младший, - обещай мне быть счастливым! Младший сжимал кулаки, чтобы держаться, но все равно не мог. По натуре он был слишком чувствительным, а такое... это было сложно. Просто, вот так отпустить Фана... Крис, улыбнувшись, обхватил плечи Тао руками и крепко прижал его к себе. Медленно поглаживая рукой его спину, Крис улыбался. - Обещаю, - прошептал он. Услышав это, Тао прижался к нему еще крепче, просто сжимая его в своих объятиях. Один. Два. Три... Резко отпустив руки, младший отошел на шаг назад. - Теперь... - он смущенно потер шею, - я... пойду. Прости, но я не смогу тебя проводить завтра... Не люблю долгих прощаний, знаешь ли. Тао опустил голову, чтобы старший не видел его глаз из-под челки. Но, переведя взгляд на пол, Крис заметил темные капли. Тао... - Только не подходи, - поднял руки младший, - не надо. Это я... от счастья, да точно! От счастья. Крис молча смотрел, как крупные капли слез скатываются по его щекам и летят на пол. Внутри что-то подозрительно сжалось. - И смотри, ты обещал, - попытался натянуть улыбку младший, - ты обещал мне, Фан. Не выдержав, Крис приблизился к нему и протянул руку, чтобы вытереть слезы, но... Четким, еле заметным, движением руки Тао отбил руку Криса. - Нет. Теперь... - Тао сглотнул, - теперь я буду... твоей Луной. Теперь у тебя есть и Солнце, и Луна. Я буду далеко. Мой свет - не будет греть, да и никогда не грел.. Но только я знаю всю правду. И только мне ты можешь шептать самые страшные секреты темной ночью. Тао вышел из кухни и, обувшись, стремительно покинул квартиру друга, оставляя его наедине со своими тяжелыми мыслями...Не так безгрешны небеса, как люди о них думают...
Чан Ель уже неделю не мог найти себе места. Днем он почти всегда спал, потому как ночью - он спать не мог. Стоило ему закрыть глаза, как перед лицом вставало лицо Криса, смотрящего на него с грустью. К компьютеру он даже не подходил. Этот чертов аппарат вызывал у рыжика отвращение с примесью страха. Вина за такой поступок не давала ему дышать, словно рука с ножом у горла. То и дело, ему казалось, что он вот-вот задохнется или его сердце остановится. Так стыдно ему было. Бек Хен не спасал, а только подливал масло в огонь. Не преднамеренно, конечно же. От старшего не укрылись ни темные круги под глазами Чан Еля, ни его впалые щеки и вечная сонливость. Но он тактично молчал. Он все знал. Однажды, он пришел к Чан Елю, когда тот спал. На свой страх и риск, Бек Хен включил ноутбук младшего и вошел в почту. Прочитав переписку, он... теперь все знал. И про их отношения, и про подробности болезни китайца. И про так и неудавшийся побег в Пекин... Чан Ель, сидя в своей комнате, ждал прихода старшего. Подумав, рыжик решил - они с Бек Хеном должны сделать это. Может, тогда эти чувства к Крису пройдут? Чан Ель считал, что так, они станут ближе с хеном. Так между ними не останется никаких преград... Сегодня, родители Чан Еля уехали на годовщину свадьбы их друзей... Волнуясь, как девчонка, рыжик все-таки включил ноутбук и долго блуждал на просторах интернета, узнавая про физиологические особенности и трудности этого. То краснея до кончиков ушей, то бледнея - так стыдно было. Наконец-то, услышав звонок в дверь, он поспешил закрыть все вкладки и выключить ноутбук. - Привет, - зашел Бек Хен. - Ага, - отозвался Чан Ель. Старший снял обувь и повесил пальто на вешалку. Теперь они просто стояли посреди коридора и смотрели друг на друга. Их пугало то, что было впереди. Их радовало то, что было впереди. Чувств была целая гамма. Сейчас, Чан Ель вновь задумался. Крис или Бек Хен?... Онлайн-любовь или настоящее живое тепло? Чан Ель сжал кулаки. Он прощался. С прошлым. С интернет-миром. С... Крисом. Прости меня, Крис... если... если сможешь... Почувствовав предательское пощипывание в носу, Чан Ель подошел к старшему ближе и заглянул ему в глаза. Осторожно прильнув к губам хена, он неуверенно провел языком по нижней губе, оттянул вниз и начал посасывать. Чувствуя легкую волну возбуждения, Чан Ель более уверенно поцеловал парня, который получал удовольствие от действий друга, но, так как хотел большего, немного приоткрыл рот, впуская горячий язык, который попав в жаркий плен рта, стал изучать его, проходясь по деснам, зубам, и, затем, постепенно углублял поцелуй, до тех пор, пока в легких не кончился воздух. Отстранившись друг от друга, оба начали восстанавливать сбившееся дыхание. Сердце в груди бешено металось. В штанах стало теснее. Немного погодя, Чан Ель вновь припал к распухшим податливым губам, рукой залез под футболку и начал поглаживать тело хена. Провел пальцами вокруг соска, слегка надавив на него, от чего старший простонал ему в губы. Другой рукой он накрыл пах старшего. Хотя и было неловко, но ему хотелось доставить удовольствие хену. То сжимая, то поглаживая возбужденную плоть через ткань джинсов, Чан Ель, оторвавшись от сладких губ, смотрел затуманенными глазами в глаза старшего. Тот смутился и на его щеках появился румянец. Эта картина настолько возбудила Чан Еля, что он неудержался и впился страстным поцелуем старшему в губы. Медленно стянув с Бек Хена футболку и взяв за руку, они направились в комнату, к кровати. Легонько толкнув хена, они легли и Чан Ель навис над старшим, стал осыпать его тело поцелуями. Целовал глаза, скулы, щеки, губы. Проведя по подбородку языком, спустился к шее. Руки исследовали грудь, еле выступавшие кубики пресса, гладили живот, проводили вверх-вниз по рукам, слегка сжимая плечи. Оставив пару засосов на шее, он перешел на ключицы. Сначала кусал их, но потом сразу зализывал место укуса. Бек Хен всё это время стонал от удовольствия, отзывался на каждое движение рыжика. Его руки шарили по широкой спине и несильно царапали гладкую кожу, оставляя тонкие красные полосы. Зарывшись руками в рыжие волосы, Бек Хен выгнулся, когда друг провел языком вокруг пупка. Руки Чан Еля потянулись к пуговице на джинсах хена. Расстегнув ее и молнию, потянул вниз вместе с нижним бельем, освобождая твердую плоть от тесных оков. Быстро сняв с себя рубашку и штаны, предварительно достав из них тюбик со смазкой и квадратную упаковку презерватива, откинул свои вещи в сторону и вновь навис над парнем. Обхватив кольцом пальцев ствол, Чан Ель провел по всей длине, сжимая у основания. Он взглянул на раскрасневшееся лицо Бек Хена, глаза которого помутнели от желания и, не удержавшись, наклонился поцеловать его, продолжая надрачивать. Проведя большим пальцем по головке, Чан Ель услышал то ли стон, то ли всхлип. Ладонью правой руки он нежно поглаживал внутреннюю сторону бедра, раздвигая ногой сведенные колени, осторожно приближаясь ко входу. Смазав кольцо мышц гелем, начал поглаживать, слегка надваливая, а затем аккуратно проталкивать палец внутрь. Бек Хен вздрогнул, почувствовав внутри себя палец. Чан Ель заметив это, обхватил другой рукой член парня, а губами накрыл его губы, стараясь отвлечь его, чтобы тот расслабился. Когда старший вновь начал постанывать от удовольствия, рыжик протолкнул еще один палец. Медленно двигая ими внутри, он расстягивал тугое кольцо мышц. Бек Хену никогда не было так хорошо. Он не чувствовал боли, просто было непривычное ощущение наполненности. Пальцы легко скользили по стенкам ануса, надавливая, принося удовольствие, от которого старший уже сам стал насаживаться. Подумав, что теперь хен хорошо растянут, Чан Ель взял подушку и подложил ее парню под поясницу. Натянув на свой каменный стояк презерватив и обильно смазав прозрачным гелем, он пристроился между ног старшего. Приставив головку члена ко входу, рыжик стал медленно толкаться. В этот момент, глаза парня распахнулись, из них невольно потекли слезы. Ему было больно. Чан Ель забеспокоился, не знал, что делать, поэтому решил войти сразу на всю длину. Резко и с силой толкнувшись вперёд, он вошел, услышав вскрик хена. Бек Хен выгнулся в пояснице, из глаз полетели искры. Это было не просто больно. Это было невыносимо. Казалось, боль никогда не пройдет, не закончится это чувство жжения внутри. Рыжик не бездействовал. Взяв в руку плоть старшего, он ритмичными движениями стал водить по стволу. Осыпал лицо поцелуями, пытаясь отвлечь хена от боли, давая время привыкнуть к себе. Спустя пару минут, Бек Хену стало легче, он обхватил руками шею рыжика, поцеловал его, как бы говоря, что можно продолжать. Не прерывая поцелуй, Чан Ель медленно начал двигаться. Он всё еще боялся, что Бек Хену больно. Но хен лишь обхватил парня ногами вокруг талии, и, в этот момент, рыжик, дернувшись вперёд, задел внутри него чувствительную точку. Стон слетел с распухших губ, грея уши младшего. Теперь он понял, что хену не больно, поэтому движения стали более быстрыми, глубокими, размашистыми. Каждый раз, задевая эту точку, старший выгибался в пояснице, а руки до боли сжимали в кулаках простыни. Дыхание давно сбилось, сердце готово было выпрыгнуть из груди, стоны стали громче и развратнее. Чан Ель часто дышал, его грудь вздымалась вверх, конец был близок. Вновь обхватив член старшего, он стал двигать рукой в такт своим движениям внутри горячего, узкого пространства. Накрыв губы хена своими, он жадно поцеловал его, от чего старший не выдержал и кончил, при этом кольцом мышц до боли сжал плоть рыжика, почувствовав пульсацию внутри себя. Чан Ель со стоном кончил, и, выйдя из него, обессиленно упал рядом. Оргазм с головой накрыл обоих парней. Чувство наслаждения, удовлетворенности еще долго не покидали их. Сняв с себя презерватив и кинув его в ведро с мусором, которое располагалось под компьютерным столом, Чан Ель приобнял хена и, легко коснувшись губами его виска, прижал к себе, как можно ближе... Пока Чан Ель шептал Бек Хену на ухо всякие нежности, старший уснул, устав. Чан Ель взглянул на безмятежное лицо хена и, улыбнувшись, сам закрыл глаза. Сегодня ночью он смог уснуть. Но даже во сне, он видел красивое лицо, обрамленное волосами пшеничного цвета, с очень грустными глазами...