Лед и пламя

Диану разбудил стук в дверь — и ей показалось, что она максимум минут десять, ведь, кажется, только положила голову на подушку, как уже этот идиотский стук… Она неохотно выползла из постели, почти тоскливо смотря на пуховое пышное одеяло. Накинула на плечи тяжелый махровый халат салатовых оттенков, кое-как скрутила волосы и, еле передвигая ногами, дошла до двери. Сон постепенно отступал. Как это обычно бывает, сначала ей казалось невыполнимой миссией поднять голову с подушки, но, едва ноги коснулись пола, как спать потихоньку расхотелось. «Даже гадать не нужно, кто приперся с утречка пораньше», — подумала Малфой и с удивлением обнаружила, что принимает его почти как данность. — Поттер, — вздохнула она, открывая дверь. Он стоял в тёмной мантии с галстуком Гриффиндора, небрежно повязанным на рубашке, его волосы, как обычно, были в творческом беспорядке, который ему удивительным образом шел. На губах застыла широкая улыбка, от которой у Дианы зарябило в глазах. — Доброе утро, Малфой! Я разбудил тебя, потому что сейчас уже время завтрака, а ты не подавала никаких признаков активности, — жизнерадостно оповестил он, а в зелёных глазах заплясали бесенята. Господи, зачем он улыбается так широко… У Дианы на такую улыбку срабатывает инстинкт свалить куда подальше — слишком уж много счастья на квадратный метр. Так, тс, вздох-выдох — ты не хочешь его придушить, Диана. — Премного благодарна, — голосом, в котором не было ни капли благодарности, проговорила Диана, смотря на Поттера подозрительно, немного раздраженно. — Что ты хочешь от меня за это? — Не суди по себе, Малфой, я бескорыстен и вселенски добр, — он достал из-за спины что-то черное и кожаное, и Диана тут же узнала свою школьную сумку. — Ты оставила вчера на диване. Она недоверчиво на него посмотрела. Нет, серьезно? Она ни за что на свете не поверит, что он делает это просто так… Вчера он сказал, что хочет нормального отношения, но зачем? Зачем налаживать контакт с бывшим врагом? — Постой-ка, с сегодняшнего дня ты мой раб, — медленно проговорила она, почти наслаждаясь словами. В ее голове сложился паззл: он хотел отвлечь ее внимание от этого факта. Как же по-слизерински. Шляпа явно ошиблась факультетом, когда распределяла Героя. — У тебя на диво прекрасная память, Малфой — хмыкнул Поттер без намека на расстройство. — Или как мне к тебе обращаться теперь? Госпожа? Хозяйка? Он прокатал последние два слова на языке, произнося их медленно, тянуче, так, что у Дианы мурашки собрались на спине и принялись гоняться друг за другом. И это вдобавок к привычно подкашивающимся ногам. — «Госпожа» вполне устроит меня, — на самом деле она сначала не хотела, чтобы он так к ней обращался, но Поттер произнес это слово так… Горячо, что ей захотелось еще. — И я хочу, чтобы ты садился сегодня на все уроки со мной, — с наслаждением. Она хотела, чтобы он смущался. Чтобы чувствовал себя неуютно, а это будет обеспечено под кучей взглядов. Диана не сомневалась, что одноклассники удивятся, когда увидят странный дуэт — ведь все знали о «любви» Поттера и Малфой. — Как пожелаешь, — фыркнул он, заразительно улыбаясь. Зеленые глаза сверкали все также неукротимо, а Диана почувствовала азарт, который возникает, когда видишь перед собой опасного соперника. Она подойдёт еще ближе. — Ещё я хочу, чтобы ты весь день сидел за столом слизеринцев, — еще одна капля в бочке неудобства. — И хочу, чтобы ты носил мою сумку, а в каждом предложении, обращенном ко мне, даже на людях, вставлял обращение «Госпожа». Еще, пожалуй, я хочу, чтобы ты сегодня надел белую рубашку и брюки, а также нормально завязал галстук. И расчесался. Это все было мелочами, но мелочами, которые, складываясь воедино, бьют обидно и больно. — И ещё, будешь приносить мне чай и любую еду, которую я захочу в любое время. А сейчас, прекрати улыбаться. И больше никаких глупых комментариев. Я хочу слышать от тебя только ответы на свои вопросы. Последнее было необходимо для ее душевного покоя. Она была уверена, что не выдержит трескотни Поттера дольше десяти минут, а вот смотреть на его молчание, неудобство в ее компании, удивление друзей — это будет увлекательно. Поттер якобы с безразличием свалил с горизонта. Да-да, конечно, она поверила. *** — По-о-оттер, принеси мне апельсиновый сок, — вежливо попросила Диана, сидя за столом Слизерина с царским видом. Поттер сидел рядом с ней — в белой рубашке и с нормально завязанным галстуком. Апельсиновый сок был на другом конце стола в единственном экземпляре. Именно поэтому, а не из особой любви к цитрусовым Диана его попросила. Поттер заскрежетал зубами. От сидящих рядом слизеринцев послышались смешки. Все смотрели на Поттера так, словно он был личным клоуном, а Диана хозяйкой экстравагантной зверушки. — Отпусти палочку, Потти, — сладко прервала его Диана, скрывая смешок. — Я сказала «принеси», а не «призови». Значит, придется встать и принести мне сок. Она видела, что он кипит от злости. Еще она видела, что, скажи он сейчас хоть один комментарий, ему полегчает, но и не думала снимать запрет на разговоры. Издеваться — значит, издеваться по полной. Это приятно. — Я жду. Он нехотя поднялся под смешки. — Официант, захвати мне кофе! — крикнул Нотт, и многие заулюлюкали. Диана улыбнулась, смотря, что герой хочет ответить. — Молчи. И принеси ему кофе, — мило улыбнулась она. Поттер посмотрел на нее с такой яростью, что она едва заметно вздрогнула. Но отменять концерт было слишком поздно. По отрывистым движениям и неестественно ровной спине она поняла, что он держится на силе воли. — Диан, по-моему, ты перегибаешь, — почти сочувственно смотря в спину Поттера, заметила Панс. Она сидела напротив и внимательно наблюдала за рабством героя. — Ещё никому не вредило молчание и помощь ближнему своему, — хмыкнула Диана. — И все-таки, это перебор, — обеспокоенно отозвалась Паркинсон. — Да ладно тебе, наслаждайся шоу, — Диана выразительно глянула на свое пустое место. Ей дико нравилось то положение, в котором она оказалась. Через пару минут Поттер плюхнулся на лавку, держа стакан с кофе и апельсиновым соком. Осторожно отдал оба напитка просителям и угрюмо продолжил завтрак. Где-то на середине его порции Диана потребовала уходить, мстительно думая, что лишить его еды — тоже неплохая идея. — Сумка, — улыбнулась она, наблюдая за тем, как Герой подхватывает помимо своего рюкзака еще и ее чёрный кожаный. — Понравился ли тебе завтрак? — Блять, Малфой, я сейчас тебя пристукну, — прорычал он, подходя близко, и Диана почти почуяла ярость. — Госпожа, — выплюнул затем, когда магия подтолкнула к выполнению малфоевского требования. Магический контракт не давал ему возможности даже отказаться от своей части сделки. — Не смей поднимать на меня руку и угрожать мне, — снисходительно усмехнулась она. — Отвечай на поставленный вопрос. — Прекрасно, — выплюнул он, думая, что с расцарапанным горлом Малфой будет смотреться куда симпатичнее. — Госпожа. Слизеринцы, которые сопровождали их всюду повышенным вниманием, — не каждый день Гарри Поттер в рабстве бывает — громко захихикали. Поттер вспыхнул. Музыка для ушей. *** — Кто измылил доску?! — Я, профессор Блэйк. — Поттер? Вы уверены, что это ваших рук дело? — Да, это я. — Я совершенно не ожидала от вас такого поведения, мистер Поттер! Неделя отработок! *** — Гарри, мальчик мой, почему на тебе это ужасное изобретение магглов? Не думаю, что оно входит в список школьной формы… — Дуршлаг, профессор Слизнорт. Видите ли, в мире магглов существует религия «Пастафарианство», основанная на вере в Великого Макаронного Бога. Никто не может оскорблять мои религиозные чувства! — Гм. *** — Поттер, позвольте спросить, почему вы положили ноги на стол? — Посади свинью за стол — она и ноги на стол! *** Диана честно старалась остановиться. Но каждый раз смотреть за тем, как Героя втаптывают в грязь, было слишком невыразимо прекрасно. Она заставляла его отстаивать свое мнение перед учителями, заставляла спорить, делать пакости и получать отработки, затем потребовала дуршлаг на голову, потом отказала его друзьям с ним пообщаться, и, наконец, … — Поттер, сейчас урок прорицаний, и я хочу, чтобы ты в середине урока устроил нам небольшое представление… *** Когда в середине прорицаний Гарри Поттер залез на стол и принялся медленно, откровенно, соблазнительно улыбаясь, расстегивать мантию, девчонки повскакивали с парт. Диана, в паре с которой работал Поттер, отошла подальше, посмеиваясь и внимательно наблюдая за разворачивающимся представлением. Зато на ее место тут же скользнула Эвана Бронски, смотря на стриптиз вдохновенно. Герой эротично двигался в танце, его пальцы осторожно, медленно скользили по телу, оглаживая плечи и грудь. Мантия слетела на пол, и он принялся за рубашку, рванул пуговицы, обнажая загорелый торс. Зеленые глаза сверкали с нотками злости и бесовства. — Мистер Поттер, что вы делаете?! — Сивилла Трелони быстро смахнула с себя привычный морок и подошла в парте, на которой танцевал Герой. Первые смешки послышались уже тогда. — Накажите меня, профессор, — молвил в ответ Поттер, чувственно хлопая рукой по штанине. Сивилла выпучила глаза, понимая весь двойной смысл фразы. Класс грохнулся от смеха. *** — Спокойной ночи, Потти, солнышко, — насмешливо. Диана цвела и пахла как хризантема. Гарри недовольно корпел над двумя рефератами для Слизнорта — ей показалось, что неплохой идеей будет завалить Героя домашками, чтобы тот не успевал думать о мести. Она хотела услышать какой-то его ответ, но вспомнила, что без вопроса он не имеет права что-то говорить. — Как твои дела с рефератом? — Восхитительно, Госпожа. Интересно ли вам знать, что я работаю с особо опасными ядами и рецептами их приготовления? — он даже не повернул головы в ее сторону, но Диана почти полыхающие гневом глаза. Бесится. — Ты не станешь искать способа меня убить или покалечить умышленно или нет, своими или чужими руками. Спокойной ночи, Поттер. Это рабство — лучшее, что случалось в ее жизни.