Лед и пламя

— Малфой, сука!.. — орала Катерина Сальвиати из-за поворота, пока Диана судорожно уносила ноги, стараясь не думать о том, что будет, если её поймают. Волосы били в лицо, хотелось кричать и почему-то смеяться. Четвёртый этаж. Но до Комнаты старост бежать еще слишком далеко — а она уже выдохлась. В классы заходить без вариантов, потому что из них нет пути назад, а еще в них пусто, до комнат учителей еще дальше, чем до старост. Между тем, Катерина Сальвиати и ещё трое громил-слизней, которые так и не простили Малфоям предательства, уже несутся за ней, готовые испробовать новейшие разработки пыточных чар. У них есть палочки, кулаки и отсутствие свидетелей, а также абсолютный пофигизм к последствиям. — Блять, — Диана почувствовала, что пот стелется по лицу, а ногами передвигать все сложнее. Оглянулась за спину — в двадцати метрах уже виднелись четыре фигуры, устрашающие, темные. — Блять. Не сдаваться. Если поймают — будет больно. И унизительно. Значит, из вариантов только ускорить бег и добраться до Комнаты старост… Между тем, бежать уже почти невмоготу. Левый бок немилосердно колит, дыхание сбилось давно и безутешно, мантия барахтается под ногами, волосы лезут в лицо. Диана сжала руки в кулаки и из последних сил ускорилась. Бег всегда был не самой сильной ее стороной, особенно, быстрый бег. Возможно, она смогла бы продержаться чуть дольше, если бы бежала медленнее, но, если бы она бежала медленнее, уже оказалась бы в руках явно недружелюбно настроенных одноклассников. Всякий раз, когда ей приходилось долго бежать, она добегала исключительно на установке разума. Сейчас — на адреналине. — Стой, шлюха белобрысая!.. — голос Александра Бестфорда. — Все равно достанем! Будь благороднее, прими свое наказание с честью, или у вас девиз рода постоянно удирать? — Пошел ты нахуй, — едва слышно ответила Диана скорее для самой себя, чем для него. В темноте мелькнул долгожданный поворот, по которому она понимала, что идти до Комнаты осталось совсем немного. Она выдохнула, отогнала черные мушки перед глазами и попыталась не обращать внимание на бешено бьющееся сердце. Она уже слышала шаги за спиной, но на постоянные развороты не было времени — она бежала так, будто от этого зависела ее жизнь. Когда она уже увидела вдалеке портрет над гостиной старост, дыхание сбилось окончательно, а бежать стало просто невмоготу. Показалось, что она прямо сейчас упадёт в обморок, если не остановится. — Попалась! — в это же мгновенье ее зажали в тиски сильные мужские руки одного из обидчиков. Диана почувствовала липкий ужас, он смешался с потом, дурманя голову. Она дернула лицо — на парне был чёрный капюшон, и она даже не могла узнать его имени. Изо всех сил она брыкнулась, надеясь вырваться до тех пор, пока прибежали остальные — еще двое парней и Катерина Сальвиати. — Смирно стой, сука! — парень ощутимо ударил ее по плечу, так что остался горящий след. Подоспели остальные парни и девушка, а затем ее обхватили уже вдвоём, не оставляя ни единой попытки бежать. Диана в отчаянии задергалась. — Попалась, белобрысая, — лицо Катерины Сальвиати светилось от удовольствия. Ее неправильные, тяжёлые черты лица смотрелись прекрасными в своём одухотворении — синие глаза сверкали двумя александритами, широкий рот сложился в довольную улыбку, а в свете ночи не было видно прыщей на коже. Она манерно тянула гласные. — Тебе и твоей семейке давно пора ответить за свое предательство. Катерина с презрением улыбнулась, доставая из-под чёрной мантии палочку и показательно постукивая ей по стене. У нее была способность к темным чарам — вдруг всплыло в голове Дианы вместе с картинкой воспоминаний. Сальвиати отошла, хватка парней стала еще крепче, а на место ее стал Александр Бестфорд, у которого была привычка подолгу пялиться на нее последние дни. У него были карие глаза, и они смотрели жёстко, с нотками безумства. Диана смотрела в эти глаза и видела свой приговор. — Тёмный Лорд не прощает ошибок, — хмыкнул кто-то из парней прямо над ее ухом, так, что она дернулась. — Тёмный Лорд подох, — выплюнула Диана презрительно, не в силах молчать, отрываясь от глаз. — Именно поэтому ты теперь подстилка Поттера, а, сучка? — Катерина почти ласково провела рукой по щеке Малфой, так, что она дернулась, пытаясь отстраниться, но парни перехватили ее покрепче, тихо посмеиваясь. — Решила перейти на сторону победителей, да? — Нахуй иди, — с расстановкой ответила Диана, смотря на нее гордо и свысока. — Какой грязный язычок у нашей певчей птички, — загоготал один из парней. Бестфорд даже не улыбнулся, смотря на Диану как на загнанную в ловушку мышь. Медленно, неспешно он прошёлся перед ней, нагнетая обстановку, и Диана, хоть и знала, что все для этого и делается, все равно почувствовала липкий страх. Не то жалкое подобие, когда она ещё не понимала, что происходит, а реальный страх. У Бестфорда были светлые волосы и изящная походка танцора. А еще — он держал в руках длинный, остро заточенный ножик с чёрной рукояткой. — Малфой, у тебя два варианта, — парень остановился прямо напротив нее, чуть склонил голову вперед, смотря своими карими глазами прямо в лицо Дианы. Ее глаза следили за ножом в руках. — Первый — мы тренируем на тебе чары, как ты понимаешь, вовсе не безобидные. Ты кричишь от боли, возможно, оказываешься в больничке, но при этом сексуально до тебя никто не домогается. Или же второй вариант — мы с парнями сейчас трахаем тебя так, что ты на ногах ровно стоять не сможешь ближайшую неделю, но при этом не трогаем физически. Кончиком ножа он провел по ее губе; Диана ощутила холодную острую поверхность. Карие глаза снова сверкнули безумством. Диану затопило страхом. Она уже не дергалась, понимая бессмысленность этих действий. Но если пару минут назад она думала, что, если попадёт к ним в руки, будет сильно унижена — и только, — то сейчас она, наконец, осознала всю серьезность их намерений. Либо боль, либо изнасилование. И видно, что они говорят серьезно, не боясь, что она расскажет потом кому-нибудь. Она сможет посадить их в тюрьму, но того, что с ней случится, уже не отменить. — Ну, решай, дорогая, — Александр провел пальцем по ее губе поверх линии, по которой прошёлся нож. — Но я, конечно же, выбирал бы второй вариант на твоем месте, — похабная улыбка. — Возможно, ты даже получишь удовольствие… На несколько секунд. Парни в маске загоготали, а Катерина хмыкнула. В голове Дианы забились мысли. Изнасилование или боль, боль или изнасилование… Но должен же быть вариант, шанс на спасение… Хотя бы один из ста — он есть, и она должна его использовать. Она не поверит, что в коридорах замка после отбоя нет никого, кроме них… — Помогите! — изо всех сил, громко, истошно заорала Диана, говоря быстро и очень, очень громко, надеясь успеть до тех пор, пока ее рот залепят чарами. — Помогите!.. Она успела еще три раза выкрикнуть, раздирая голосовые связки, а затем взмахом палочки Катерина Сальвиати наложила на нее Силенцио. — Зря орешь, — ухмыльнулась она. — Нет никого, мы проверили. Лучше скажи, что ты решила? Мы вечно ждать не будем… Сами решим. Парни послушно закивали головами. Двое, которые держали ее за руки, гоготнули. Александр смотрел все с тем же маниакальным безумием. Диане вдруг показалось, что он до посинения похож на Беллатриссу. — Ну давай, шлюшка белобрысая, покажи пальчиками — один или два, — подал голос один из парней в маске. — Считаю до трех. Если не будет ответа, автоматически решаем мы. Раз… Два… Три… Диана смолчала принципиально, чтобы сохранить остатки гордости. Если уж конец неминуем, то пусть они знают, что она боролась до конца. — Я за то, чтобы трахнуть ее, — один из парней в маске кивнул на Диану. — И я. — Мне все равно, — Сальвиати. — Черт с вами, давайте уже трахнем, — Бестфорд быстро рванул пуговицы на рубашке Дианы, и они разлетелись по каменному полу, создавая причудливые красивые звуки. Двое в масках сильно зажали руки в ответ на ее барахтанья. Диана почувствовала спазм, сдавивший горло, но, поскольку Силенцио с нее так и не сняли, она не могла даже реветь. Тяжёлые нити отчаяния облепили ее всю. Бестфорд издевательски стащил с неё рубашку, даже не посмотрев на то, что было под ней. — Плати за предательство, Малфой, — рука резко рванула юбку с ног, оставляя Диану только лишь в белье и обрывках одежды. — Иди на хуй, — одними губами сказала она, смотря ему прямо в глаза. На это Бестфорд ухмыльнулся и… Свалился кулем вниз с громким хлопком. Парни и Катерина тут же вскинули палочки, а Диана почувствовала робкую, призрачную надежду. — Нехорошо так поступать с дамой, господа, — знакомый голос заставил Диану испытать неимоверное облегчение. Поттер вышел из-за поворота, держа палочку наготове, тут же шарахнул заклятием в одного из парней с маской, оставив его под стазисом. Второй выпустил Диану и изо всех сил принялся бежать — ему вслед уже полетели чары Поттера. Она развернулась и увидела, что он тоже упал как подкошенный, все-таки сломленный чарами Победителя Волдеморта. Блондинка выдохнула. Она мелко дрожала, все еще не в силах сдвинуться с места. — Пришел защищать свою подстилку, Поттер? — Катерина стояла с палочкой наперевес, направляя ее в сторону Героя. Его лицо в свете ночи мерцало, а зеленые глаза казались особенно выразительными. А затем из палочки Сальвиати вылетел луч чар и, искрясь черным, влился в ногу Поттера. Он вскрикнул от боли, но тут же навел палочку на Катерину, и она попала под чары стазиса, не успев их отразить. Поттер перешагнул через тело Сальвиати, затем посмотрел на Диану, лежащую на полу, на лице его застыло странное выражение. Затем быстро скинул с себя мантию, кинул на нее и отвернулся. Молча. Диана пару мгновений лежала на полу, опустошенная, огорошенная, уже не способная удивляться. Она видела, что Поттер стащил маски с парней, но не посмотрела на их лица. Пальцы Малфой вцепились в мантию Героя судорожно, неверяще, ноздри вдохнули легкий, приятный запах. У него не было приказа ее защищать. А еще — она издевалась над ними всю неделю. А он все равно защитил. — Поттер? — Силенцио спало вместе с тем, как обидчики потеряли сознание. Он обернулся, смотря вопросительно своими зелёными глазами, в которых мелькала усталость, боль и легкая искорка привычного веселья. Затем подошел близко, сел на корточки и посмотрел на нее сверху-вниз. — Они тебе ничего не сделали? — спокойно спросил он. — Госпожа. Из Дианы будто выбили воздух. После всего, что она сделала, он интересуется, в порядке ли она. — Нет, — выдохнула она. ***  — Поттер, — устало бросила Диана, когда они зашли в комнату старост. Она шла в мантии Поттера, уже успокоившаяся. — Дай сюда свою ногу. Четвёртый день рабства Национального Героя у Дианы Малфой обещал пройти плодотворно. С утра Поттер привычно работал официантом, затем — делал задание на зельях за обоих, на трансфигурации — писал лекцию, хотя раньше никогда этого не делал, как выяснилось, наконец, обед он получил сытный и вкусный. После этого Герой прибрал свои носки из их общей комнаты, помыл пол тряпкой… А потом Диана ушла к своим первокурсникам, задержалась дольше положенного и была схвачена бандой слизеринцев. Диана не понимала, что движет ею, но она чувствовала себя в ответе за него. Поэтому разрешила разговаривать. Еще — совсем внезапно — она ощутила, что не может больше придумать ничего, что можно было бы ему наказать. Сотни идей, взлелеянных за годы учёбы, вдруг показались слишком жестокими. Ей показалось или она начала испытывать совсем маленькую крупицу вины по отношению к нему? Каждый раз, когда она просыпалась, она вспоминала первый день рабства, когда он разбудил ее, по-своему позаботился… И затем получил в ответ унижения. Она начинала думать, что больше ничего не придумает. А еще — она поняла, что за ним, как за каменной стеной. Она помнила отчетливо то ощущение облегчения, когда услышала его голос сегодня. — Положи ее сюда, — она спокойно, с расстановкой ткнула в сторону дивана. Поттер смотрел на нее с чем-то, Диане не знакомым. Но ногу послушно перекинул. Диана взмахнула палочкой, сжала ногу руками, смотря на то, что она вывернута под неправильным углом, прошептала заклинание. Голубая ниточка чар вылетела из палочки, окутала ногу, затем послышался щелчок — и Поттер вскрикнул. Нога вправилась. Диана кончиками пальцев провела по матовой поверхности кожи. — Мы завтра должны провести собрание старост, — шёпотом, сама не зная, почему, произнесла она. Поттер осторожно отодвинул ногу, сел на диван, внимательно слушая, что она скажет дальше. — Я напишу план, — сглотнув, продолжила Диана. — Ты можешь отдыхать. Он посмотрел на нее удивленно, с легкой насмешкой, открыл было рот, чтобы что-то сказать, но тут же закрыл его. Диана смотрела на это почти что с надеждой, ведь, признаться, она начала скучать по его колкостям. Молчащий Поттер — уже не Поттер. — Засунь свои подачки себе в задницу, — твердо, без особой злости сказал он, вставая, и она заметила клубящуюся ярость на дне зелёных глаз. — Я такой же староста, как и ты, потому обязанности буду выполнять исправно. И вообще, с чего вдруг такие снисхождения, Госпожа? — Никаких снисхождений, Поттер, — холодно ответила она. — Справедливость. Ты вступился за меня, и я считаю справедливым сделать что-то за тебя. Впрочем, если ты отказываешься, я не принуждаю. Диана встала напротив него. Чувство вины застонало, слабо отзываясь в висках. Поттер потер рукой подбородок, его мантия и идеально белая рубашка с завязанным как положено галстуком вдруг резанули Диане глаз. Ну не он это уже — когда такой аккуратный… Он — всклоченный как воробей, нахальный и благородный… Диана оправила собственную черную мантию. — Ах, чувство справедливости, — Поттер хмыкнул. — Я не нуждаюсь. Знаешь ли, защита более слабого входит в систему моих ценностей. Он вдруг пошарился в мантии, шаркнула упаковка. Диана смотрела за ним пристально, внимательно — и вдруг поняла, что больше не может терпеть чувство вины. — Извини меня, — быстро сказала она и вдруг, подавшись порыву, тронула его за плечо. Впрочем, тут же осеклась и одернула руку, будто бы ошпарилась. Он посмотрел на нее внимательно, хмыкнул, развернулся на каблуках. Через мгновенье дверь в его комнату закрылась, а Диана осталась в общей зоне, так и не понимая, простил он ее или нет.