Единственная

      К тому времени, как Майский добрался до аэропорта, Данилов уже усаживал Федорову в машину, не реагируя на ее громкие протесты. Майору оставалось только повернуть следом за коллегой к ФЭС, с интересом ожидая подробностей нового поворота в деле. Конечно, Майский был рад, что есть конкретный подозреваемый, а точнее, подозреваемая, но не только это радовало Сергея: возможность поговорить с Белой по душам, провести время вместе в неформальной обстановке с шампанским и свечами… - Эй, Серег, ты чего там застрял? – окликнул застывшего друга Данилов, передавая задержанную лейтенанту. -А? Да иду я, иду! – вынырнув из страны грез, отозвался Майский. – Пойдем, послушаем, что нам скажет госпожа Федорова… Как и в случае с Сивольский, Рогозина решила лично допросить девушку, то ли соскучилась по практике, то ли решила показать мастер-класс сотрудникам, ведь, когда процессом «рулила» полковник, дрожали даже закоренелые преступники… - Ваши сотрудники – просто варвары! – заявила Федорова, едва Галина Николаевна вошла в допросную. – На каком основании меня задержали и привезли сюда? Одежду забрали, руки чем-то терли… Из-за вас я пропустила свой самолет в Лондон! - Гражданка Федорова, успокойтесь! Вы задержаны по подозрению в убийстве Сивольского Константина Николаевича и Сивольской Елизаветы. - Убийство? Да вы бредите! – фыркнула Федорова. – Зачем мне их убивать? Лиза была моей подругой, Сивольский платил мне деньги за прикрытие своих шашней с «дочкой»…У меня не было никакого мотива их убивать. - Ошибаетесь, мотив у вас был, и очень серьезный, - отозвалась Рогозина, с ловкостью фокусника вынимая лист ДНК-экспертизы. – Сивольский был вашим отцом, не так ли? - Да, - поджав губы, сухо произнесла Федорова. – Но это абсолютно ничего не доказывает! - А, по-моему, все очень просто: Сивольский не только отказался от вас, но и решил создать новую семью с вашей подругой, его приемной дочерью, - жестко проговорила Рогозина. – Этого вы стерпеть не смогли и убили их обоих. И у нас есть все доказательства для этого: следы пороховых газов присутствуют на вашей коже, волосах и одежде, ваше ДНК обнаружено под ногтями убитой Лизы, отпечаток на бокале так же совпал с вашим… Мне продолжать? - Нет, я все расскажу, - ответила Мария, мигом растеряв всю свою уверенность. – Я не знала своего отца, мать никогда не говорила мне о нем, да я и не стремилась узнать. Но мама умерла полгода назад, успев назвать мне имя и фамилию. Каково же было мое удивление, когда я поняла, что мой папа – приемный отец моей подруги Лизки, избалованной богатенькой девочки! Я решила поближе узнать его, их семью, потом признаться, что я его дочь… Конечно, я не рассчитывала, что он примет меня с распростертыми объятиями, но все-таки надеялась, что родная кровь окажется ближе, чем приемная. Но когда я узнала, что Лизка от него беременная и они собираются пожениться, больше я терпеть не могла! Я поехала к нему в загородный дом, решила поговорить, а он просто рассмеялся, заявив, что таких, как моя мать, у него полстраны, одной больше, одной меньше, ему все равно. Эта сволочь заявила, что у него одна дочь – это Лизка, которая родит ему нормального ребенка, наследника его состояния, единственного, кто будет носить его отчество и фамилию! Он швырнул мне деньги и велел убираться, а сам пошел пить дальше… Я взяла пистолет в его сейфе - подглядела код, когда он вводил его – и выстрелила ему в затылок. Бокал я случайно задела, когда салфеткой кровь вытирала, не думала, что останутся отпечатки, после того, как их стерла. - Куда вы дели пистолет? – выслушал девушку, задала вопрос Рогозина. - Выбросила по дороге в Москву, примерно помню, смогу показать, - ответила та. – Как раз Лизка позвонила, попросила приехать, платье к свадьбе подбирать. - Вы тогда решили ее убить? - Нет, когда в квартиру вошла, увидела, как она вся светится от счастья, - едва заметно скривившись, отозвалась Федорова, - так противно стало, что она росла, ни в чем, не нуждаясь, потом прыгнула в постель к собственному отцу, хоть и не родному… - … А вы так и остались брошенной, да? – закончила за нее полковник. – Но ведь дело было не только в этом, я права? И Лиза, и ее ребенок стали бы единственными наследниками огромного состояния, Сивольский просто не успел все оформить, а вам не досталось бы ничего. - Я имела такое же право на наследство, как и она! – зло воскликнула Федорова. – С ней он спал, а меня выкинул за порог, как ненужную вещь! - Вы могли просто сделать тест ДНК и подать в суд на Сивольского, получив неплохую сумму денег, учитывая его доходы - жестко отозвалась Рогозина. – К тому же, ни один ЗАГС не заключил бы брак Лизы и ее приемного отца, это запрещено Семейным Кодексом РФ. Но вы убили, хладнокровно, своего отца и подругу, беременную девушку, ни в чем не виноватую перед вами! Вы просто завидовали ее успешности, богатству и счастью, но поверьте мне, я уж прослежу, чтобы вы надолго сели в тюрьму за свои преступления! Уведите! – Галина Николаевна, вызвав лейтенанта, поспешила покинуть допросную, стремясь стряхнуть с себя ощущения гадливости и мерзости после допроса. Как и всегда, в деле главенствовали человеческая жадность, зависть и ненависть, пересиливающие все гуманные чувства, подвластные человеку.       Примерно так же себя чувствовали и оперативники, наблюдавшие за допросом и не пропустившие ни одного слова. Данилов, едва все закончилось, поспешил покинуть свой наблюдательный пункт, сообщив Майскому, что на сегодня ему хватит женских предательств. Сергей, правда, не совсем понял, о чем он говорит, но согласился, что на сегодня рабочий день окончен, можно отправляться на заслуженный выходной. Рогозина отпустила всех, решив, не откладывая в долгий ящик, подготовить документы о переводе Федоровой в СИЗО и документы в прокуратуру. Это был долгий, тяжелый день, всем хотелось отдохнуть, расслабиться и хоть ненадолго забыть о всех кошмарах и зверствах, творящихся на улицах города…