Когда ему исполнилось шестнадцать /сборник драбблов/

«Такие красивые». Гилберт почти всегда был спокоен, немногословен – только когда злился или смущался… Да, мог прикрикнуть или покраснеть, а то и вовсе расплакаться, но чаще всего Гилберт был подобен Освальду: немногословен, молчалив. - Правда? – взволнованно спросил Винсент, поглаживая светлые свои волосы, что уже начали отрастать. - Да. Такого же оттенка, что и твой глаз, – они дополняют тебя, - кивнул Гилберт, чуть золотые локоны отводя рукой, и Винсент вздрогнул. Холодные пальцы Гила коснулись рубиновых серег, которые Винсент надел впервые; надел – и захотел показать брату. - То же сказал и Глен, когда дарил их, - улыбнулся Винсент, вспоминая утро. Он и позабыть успел о Глене, о его обещании, но сам Глен не забыл, нашел-таки невероятной красоты украшения, что теперь так шли Винсенту. А для Винсента так важно было услышать мнение Гилберта, что он не удержался – пришел к брату, чтобы показать. - Учитель не ошибается, - кротко проронил Гил, пряча глаза. И, вздохнув, отвернулся от брата, носом в книгу утыкаясь. Этим он отличался от Глена. Винсент не задумывался о том, насколько схожи они внешне; это было вовсе и не важно, но характеры их будто были единым целым. Но Глен, Глен всегда смотрел на Винсента, если тот был рядом; Гилберт же часто забывал про брата. Не игнорировал – просто не горел желанием говорить долго, да и вообще рядом с Винсентом много находиться. С Алисой, с которой ссорился он постоянно, Гилберт и то был более улыбчив, более весел, более… Романтичен. А во взгляде его на Винсента была странная боль, но, увы, именно боль Дети Несчастья чувствуют в других людях лучше всего остального. Винсент любил Гилберта, любил всей душой. Любил так, как брата любить и нельзя, но не смел даже… Даже надеяться на что-то. Иногда, иногда они спали вместе – раньше, когда были помладше, а теперь Гилберт сам закрывал дверь на ключ перед носом Винсента. И Винсент шел с Джеком в свою комнату, заваленную книгами, порванными игрушками, – или к Глену. С недавних пор. - Гилберту понравилось? - Да, - кивнул Винсент, присаживаясь на подоконник рядом с Гленом. Освальд кивнул вместо улыбки – и точно так же, как и Гилберт, отвел пряди волос Винсента. Посмотреть хотел. - А тебе нравится? Вопрос Глена не был неожиданным, но Винсент только печально улыбнулся. Если нравится Гилберту – значит, нравится и ему тоже, но сейчас Глен спрашивал его, а не Гилберта. Мало кто видел в Винсенте Винсента. - Глен… - Да? – ответил тот. - Спасибо, - произнес Винсент тихо, вцепляясь пальцами в ворот плаща Освальда. Тот покорно наклонился, позволил себя поцеловать – нагло, не слишком страстно и желанно, но упрямо. Вжал мальчишку в стенку около окна. Освальд не давил на Винсента. У них… Все только-только началось, и нужно было время – но при каждом шаге Винсента навстречу необходимо было держать себя в руках. И Освальд держал – чтобы не спугнуть, только крепче обнять с каждым разом, дать возможность понять, принять, осознать. И немного помечтать. Освальд знал, что его голос похож на голос Гилберта. Совсем чуть-чуть, через пару лет голос юного Баскервиля сломается – и тогда его от Учителя вообще будет не отличить, но сейчас, сейчас… Уже сейчас Винсенту даже не нужно было прикрывать глаза. Они были похожи – если не внешне, так душою, а Винсент и не знал, как будет выглядеть взрослый Гилберт. Ему было достаточно Освальда, которого он звал Гленом, и Освальда Винсенту было слишком сложно отпускать.