Когда ему исполнилось шестнадцать /сборник драбблов/

- Почему ты не даешь Винсенту хотя бы попробовать? Использовать ее. Этот вопрос, что был задан Гленом, вовсе не казался глупым. Да, Джек мог бы ответить «не хочу». «Не могу». «Не считаю необходимым, могу справиться сам». Но он не мог. Не мог сам совладать с собой, и кошмары, столь навязчивые, столь злобные, продолжали его преследовать. Они появились недавно – и Джек почти перестал спать, под глазами его нарисовались синяки, да, но он не перестал улыбаться Винсенту. Просто не мог. А Винсент, конечно, не мог ничего не заметить – ведь сам порой просыпался от беспокойства, что обуревало Джека. Даже когда Винсент оставался на ночь у Гилберта или… Глена. Винсент мог бы помочь. - Тебе снятся кошмары, Джек. Это – хороший выход, - сказал Глен, вздыхая. Из-за его спины вынырнул и сам Винсент, неловко руки заламывая, и виновато посмотрел на своего учителя. Тот вздохнул. Сел на стул, что рядом стоял, и вновь печально улыбнулся. - Я… - Я хочу помочь, Джек. Я… Ты же страдаешь, - подошел мальчик. О, как он изменился: волосы стали длиннее, а глаза будто ожили. Он стал сам спать больше – такова уж была власть Сони, но Джек был рад таким переменам. Рад тому, что иногда находил Винсента на полу в коридоре сопящим. Рад тому, что сам укладывал его в постель, одеялом накрывая. Рад тому, что мог целовать его в лоб, ласково такие же, как и у самого Джека, золотые вихры теребя и пальцы тонкие сжимая. Деймос делал Винсента страшнее, ожесточая не только тело, но и сердце. Соня же превращала Винсента в кого-то лучшего, кем он мог бы быть, и даже во взгляде его будто был мед – сладкий, манящий. То-то Глен стал настолько больше нежности даже при Джеке проявлять – как тут было удержаться? Если бы Винсент уже не был… Глена… Джек бы сам, наверное, рискнул. Но… Нового Винсента нельзя было бояться – о нем хотелось заботиться, а это Джек мог делать и так, как всегда делал. По-отечески любя. - Твоя Цепь дарит прекрасные сны, Винсент, - ласково прижал он мальчика, нет – уже юношу к себе. Сколько Винсенту было? Семнадцать? Совершеннолетний, но еще такой юный и прекрасный, цветущий, как черная роза. Требующий любви, потому что в детстве не получал ее. - Так почему бы тебе не позволить мне помочь? – положил руки Джеку на плечи Винсент, слабо их сжимая. - Они слишком прекрасны и уютны, - проронил Безариус, а потом устало рассмеялся, Винсента на руки подхватывая, и, шатаясь, дошел до кровати. Благо стояла она неподалеку. – Не хочется возвращаться. Рухнул на нее, мальчишку из рук выпуская, и усмехнулся вновь. - Но спустя столько времени я уже и не против. Винсент осторожно коснулся его лба, а потом наклонился – поцеловал Джека в щеку, своей же щекой потираясь, и обнял. Из-под пальцев его заструился золотой свет – и померк, а глаза Джека закрылись. Казалось, он мечтательно улыбнулся. А Освальд, стоящий в дверях комнаты, почему-то вспомнил давние слова Джека. «Когда Винсент делает это со мной, мне снится Лейси».