Когда ему исполнилось шестнадцать /сборник драбблов/

Освальд был очень добрым. Таким его запомнил Джек, и ему правда хотелось верить, что Освальд такой. При доброте своей душевной ему, наверное, невероятно сложно было быть Гленом; из-за его неумения проявлять эмоции только тяжелее должно было быть. Ведь Освальд так редко улыбался, предпочитая чаще всего просто отмалчиваться. В этот раз, когда Гилберт увидел Джека, на спине своей Винсента катающего, и захотел прокатиться точно так же, Освальд не смог ему отказать. Ему не было, как Джеку, в радость возиться с детьми; но при этом при всем он любил Гилберта и Винсента. Это было очень мило; даже Лотти не была готова дать юному Глену все то, чем был готов пожертвовать Глен нынешний. Например, довольно большим клоком волос, который Гилберт вырвал ему, падая с темных плеч. Хорошо, что Джек успел его поймать, но держать двух мальчишек было тяжело, а у Освальда чуть кровила рана на голове, и это было ой как неловко. - Г-г-глен… - протянул Гил жалобно, уже почти плача. Хотя, нет, не почти – из глаз его янтарных потекли искренние слезы раскаяния, и он, опущенный Джеком на пол, вцепился в край плаща Освальда. – Простите, учитель, я не хотел… Тот спокойно пробормотал: - Я знаю, ничего страшного. - Глен… - всхлипнул Гилберт, все сжимая в руке клок темных волос, и Джек покачал головой, осторожно стаскивая со своих плеч Винсента. Подошел к Освальду поближе, осторожно раны коснулся – тот скрипнул зубами. Неприятно было. Джек осторожно переложил пару прядей, пытаясь ее прикрыть, и пробормотал: - Она уже затягивается, но волосы вряд ли отрастут. Но заметно не очень. Освальд тряхнул головой. - Это хорошо, - и наклонился, пытаясь отцепить от своей ноги заплаканного Гилберта. Мальчик замотал головой; Освальд тяжело вздохнул. – Гилберт, я не злюсь. - Прост-ти, - протянул тот, дрожа, и виновато посмотрел на учителя, который спустя несколько попыток все-таки сдался и просто погладил Гилберта по голове. – Я не хотел… - Все хорошо, Гилберт, - повторил он. - У тебя рана… - Нет уже раны. - Джек специально так говорит, чтобы я успокоился… - пробормотал Гил, виновато на Джека глядя. Тот скривил губы, будто говоря о том, что делать ему больше нечего – врать самому Глену?.. Это же чревато последствиями. Освальд осторожно наклонился вперед, и Винсент вздрогнул. - Винсент, подтверди. - А-ага, - глядя на медленно подживающую ранку, кивнул рассеяно Винсент, вздыхая. – Гил, послушай, все хорошо! Не плачь! Ты же веришь мне? - Верю, - отцепился от штанины и плаща Глена Гилберт, слезы пальцем вытирая. А Винсент похлопал его по плечу. - Все хорошо. А Джек переглянулся с освободившимся Освальдом, который кротко и совсем едва заметно улыбнулся. Все было и правда хорошо; и обоим им это нравилось.