Когда ему исполнилось шестнадцать /сборник драбблов/

Винсент был совсем юным. Освальд знал это, как никто другой. Лучше него, наверное, о Винсенте мог рассказать только Джек – до недавнего времени; теперь же Освальду открывалось кое-что, что Джек вряд ли сможет сейчас… Понять. Хотя… Он и сам говорил, что маленький Винсент любил его всей душой и очень любил целовать. Винсент и правда любил целоваться. Освальд не раз думал, был ли Джек с ним нежнее в поцелуях, ласковее – от одних только мыслей о подобном у него сердце стягивало. Он не ревновал, нет: Освальд был очень благодарен Джеку, что он… Помог Винсенту. Сделал его счастливым хоть ненадолго. Пока это бремя не перешло в руки Освальду. Он не знал, правда не знал, учил ли Джек Винсента целоваться, как они это делали. Освальд не чувствовал печали или отвращения, когда касался тех же губ, которые целовал его лучший друг; но Винсент был явно не так уж и неумел, пусть и просил ласки с нежностью. Винсент был таким мягким и непорочным, казалось, что Глен просто не мог обращаться с ним грубо. Не представлял себе даже такого. Пусть, пусть Винсент иногда становился слишком дерзок – но целовать его всегда нужно было осторожно. Наверное, и Джек был с Винсентом ласков, раз тот так желал подобного обращения. А еще Винсент был на удивление чувственным и эмоциональным. Вот теперь Освальд целовал его нежно, осторожно, как только мог, как всегда, – а Винсент робко сжимал ткань его рубашки меж пальцев, сминая ее. А когда зашел Джек и случайно увидел их – отстранился быстро и стыдливо за спину Глена спрятался, руками в его руки вцепляясь. - Оу, простите, - пробормотал Джек, улыбаясь. – Я тут просто оставил… Где же… Он начал копаться в старом ящике, перебирая тетради и книги, и, наконец, вытащил стопочку нот, перевязанных тонкой веревочкой. - Нашел, - еще шире расплылся в улыбке он. – Доброе утро, кстати. Рано вы, не думал, что здесь окажетесь. - Так вышло, - пробормотал Глен, косясь на Винсента, и тот робко кивнул, губу прикусывая. - Ох, - вздохнул Джек. – Винсент. Я все равно уже и не такое про вас знаю. Тот вздрогнул, когда рука Безариуса потянулась к нему, но не ударил по ней – только смущенно покраснел, когда Джек взъерошил его светлые волосы, робко руки к груди прижимая. Чуть стыдливо посмотрел на Джека. - Винсент, - повторил тот, - в любви нет ничего плохого. Не бойся ее, - и повернулся к Освальду, грозно глазами сверкая. – Это ты его чем-то запугал? - Что? – непонятливо качнул головой тот. – Нет, - и приобнял Винсента рукой, отчего тот смутился еще больше. Показная суровость Джека тут же исчезла, и он чуть виновато глянул на Винсента. - Правда, Винсент. Это очень мило, и я за вас очень рад. Почему ты постоянно прячешься и стесняешься этого? Просто… Люби, пока можешь. Это чувство прекрасно, а потом… Времени уже не будет. Он вновь наклонился, мягко Винсента в висок целуя, и с нежностью во взгляде провел пальцами по его щеке. - Будь смелее! - Я… - осекся тот. – Я не… - Джек, пойдем завтракать, - ласково накрыл его губы своей ладонью Освальд, выручая, и Винсент уткнулся носом в его бок. Тот пожал плечами, кивнул – и только в дверях Винсент осторожно потянул его за руку, неловко поджимая губы. - Джек? - Да? – оглянулся тот. - Спасибо, - улыбнулся Винсент. – Это правда… Сложно… Но твои слова много для меня значат. И взял Глена за руку, отчего тот улыбнулся тоже – сдержанно, но все же.