Когда ему исполнилось шестнадцать /сборник драбблов/

Освальд любил улыбку Джека. Она казалась ему слишком хитрой, слишком сладкой, слишком опасной, но… Винсент был счастлив видеть ее. То, как Джек улыбался ему, было немного иначе – будто это были самые-самые искренние его улыбки, и от мыслей таких Освальду самому хотелось улыбнуться. Он помнил, как Винсент просился к Джеку на ручки. - Джек, Джек! Давай еще! – пробормотал мальчик, дергая за полы плаща, и Джек чуть виновато улыбнулся Освальду, на руки его беря. - На шею хочешь? – спросил он, и Винсент засиял: - Да! А Освальд подумал, что Джек… Странный. Он будто что-то скрывал, будто надевал счастливую маску, но… Позже Освальд понял: ему нечего бояться. Ему не нужно узнавать, что терзает Джека. Хотя бы потому, что сам Джек об этом говорить не хочет, но всегда готов прийти на помощь Глену и всем Баскервилям, если так будет нужно. Освальд вздохнул, отходя от стены, на которую опирался. Джек прикрыл дверь спальни Винсента тихо – читал ему сказку на ночь - и повернулся к Глену. - Ты чего? Гилберт уже спит? - Он хотел почитать, я оставил ему свечу, - пробормотал тот бесстрастно. – Из тебя получился прекрасный отец, Джек. - Мой ребенок в том возрасте, когда делит постель с мужчиной, просит читать ему сказки на ночь. Я что-то упустил в его воспитании, - отшутился Джек, подходя ближе, и кивнул на окно. – Там звездопад, ты видел? Пойдем, посмотрим. И потащил за собой за руку Глена. Тот не сопротивлялся почти, покорно пошел следом – и замер у подоконника. Не дело. Он вывел Джека на улицу, и они присели на лавочку около старого домика Цвай, что пришлась так кстати. Упала звезда. Еще одна. - Они такие красивые, - улыбнулся Джек. – Знаешь, я немного завидую тебе: мало у кого в глазах отражаются звезды. - Это не звезды, Джек, - качнул головой Освальд. – Это огни Бездны. - Знаю. Все равно красиво, - пожал плечами Джек, а потом вздохнул, увидев в светлом окне раздевающуюся Шарлотту. – Лотти уже расстегивает корсет. - Я скажу ей, чтобы закрывала окна шторами на будущее, - тут же среагировал Глен, прикрывая глаза Джека ладонью, будто он был нашкодившим ребенком. – Сам лучше добейся, чтобы она перед тобой разделась. - Не-а, - печально пробормотал Безариус. – Не выйдет. - Она всегда тебе отказывает, - мягко погладил его по светлым волосам Глен. – Еще один раз ничего не изменит. - Изменит, - качнул головой Джек. – Она сходила со мной на бал, но… То был единственный раз. Это было давно. А теперь… Она с Фангом, я недавно их видел. И им вместе хорошо. Рука Освальда дрогнула. Он редко спрашивал у Лотти о ее отношениях с другими Баскервилями. Это стало таким привычным: Лотти краснела при виде Глена, за ней бегал Джек, а его пытался обогнать Фанг. Если бы не Винсент, возможно, круг бы замкнулся, и Освальд увивался бы за Джеком; Джек нравился ему когда-то. Но тогда Освальд не знал, дружба это или что-то большее; с Винсентом же не было вопросов, и именно потому любить Винсента было так просто и правильно. Винсент от многих ошибок Освальда спас. Джек стащил с глаз руку Глена, вздыхая, и воскликнул: - Эй, смотри, и Фанг у нее в комнате! – а потом пожал плечами вновь, видя их неловкий поцелуй. – Ну, я же говорил. Это так трогательно, что я не могу перестать умиляться, - ладонями ухватился он за свои щеки. - Ты перестанешь ее преследовать? – поинтересовался Освальд. - Я никогда не перестану дарить ей цветы и делать комплименты, Лотти этого достойна, - рассмеялся Джек еле слышно. – Просто, наверное, не буду пытаться переманить ее к себе. Если она сделала свой выбор, я должен его уважать. Как и Фанга. И замолчал. Упала еще звезда, и еще; Освальд осторожно обнял друга, глаза прикрывая. - Мне жаль, Джек. И услышал в ответ сдавленное «А мне-то как жаль». - Если тебе одиноко, может, попробуешь прислушаться к Алисс? Она искренне тебя любит, - пробормотал Глен. - Разве есть смысл в отношениях ради отношений? – скрипнул зубами Джек. – Да и… Это неправильно немного. Она девочка, старше, чем Винсент, с которым у тебя все хорошо, да; но я не могу. Да и тело это Алисы, понимаешь? - Гил будет расстроен. - Да, будет, - проронил Джек. – Видимо, я до конца жизни останусь одиноким. - Как насчет дочери герцогини Рейнсворт? Она твоего возраста, да и в общении весьма приятна. - Да не нужно меня ни с кем сводить, - повторил Джек более настойчиво, обнимая Глена в ответ. – К тому же… От этих властных дамочек меня немного дрожь берет. Они великолепны, но на них, как и на огонь, я лучше буду смотреть, не прикасаясь. Он поднял глаза к нему, любуясь звездопадом. - Смотри, еще одна! – дернул он Глена за руку и, прикрыв глаза на секунду, сказал: - Хочу, чтобы ты был счастлив с Винсентом. - Я даже не заметил ее, - удивился немного Освальд. – Почему не себе? - Желать счастья себе немного… Неправильно. В смысле, загадывать такое желание. А вдруг удача обидится и вообще отвернется? – пожал плечами Джек, улыбаясь широко-широко. А потом его силы иссякли, и он поджал губы, откидываясь на спинку скамейки. - Бездна. Освальд тяжело вздохнул. Джеку всегда было тяжело, и именно поэтому он так ярко улыбался. Потому что так проще, чем плакать из раза в раз, каждый день и каждый час. Глен осторожно приблизился и мягко поцеловал Джека в щеку, потираясь лбом о его плечо, о его зеленый плащ, в котором Джек грелся. - Все образуется. Я тоже загадаю, чтобы ты был счастлив, - пробормотал Освальд, ища в небе звезду, и взгляд его успел зацепиться за один тусклый хвостик. - Ты как подросток, - произнес тихо Джек. И лег на плечо Освальда, глаза прикрывая. - Спасибо. Освальд чувствовал, что сейчас ему не нужно даже пытаться улыбнуться. Даже если улыбка – это добро. Даже если улыбка – это свет. Даже если улыбка – это то, что лучше глупых слов поддержит и успокоит. Даже если ему кажется, что от улыбки станет легче. Просто потому что Освальд не умел улыбаться, как Джек, – так же медово-сладко, так же янтарно-солнечно, так же красиво и счастливо в то мгновение, когда душа на самом деле сгорает.