Когда ему исполнилось шестнадцать /сборник драбблов/

Сердце Винсента, кажется, перестало биться. Он смирился. Смирился с тем, что ему суждено было погибнуть; смирился с тем, что последние дни свои проведет в Бездне, лишенной света и вообще всего, будучи в темноте и, может быть, одиночестве. Может быть. Но ему не хотелось умирать. Это было просто слишком… Больно. И страшно. Потому-то Винсент хотел бы, чтобы его сердце остановилось. - Я люблю тебя, - прошептал Гилберт, целуя его в лоб, и крепко обнял. Винсент вздрогнул, чуть дрожащими руками обнимая брата в ответ, и прижался щекой к его щеке, в последний, наверное, раз вглядываясь в нежные янтарные глаза Гилберта. Так близко. - Мне очень жаль, прости. Я… Я буду скучать, - выдохнул ему в губы Гилберт, и Винсент тихо пробормотал: - Я тоже буду, Гил. Глен не обнял его. Не попрощался, не сказал ни слова – только посмотрел с какой-то невыразимой тоской на Винсента, и у того в груди что-то оборвалось. В последние дни они всегда были вместе; но оттого близость прощания становилась еще страшнее. Винсент любил Глена и хотел быть с ним. Но мироздание наградило Винсента алым глазом, позаботившись о том, чтобы он никогда не был счастлив. Глен сжал плечо Гилберта, и тот отстранился. - Гил. Гилберт обернулся. - Не… Не вини себя, - опустил взгляд Винсент, губы кусая. И Глен увел Гилберта, а совсем скоро Винсент услышал хлопанье крыльев Бармаглота. Он стоял в холле, не желая входить в зал, полный зрителей. Это было бы ужасно; у него не было даже сил смотреть на то, как Гилберт становится Гленом. Винсенту было слишком плохо; он даже не услышал, как сзади кто-то подошел. - Винсент. - Джек!.. – почти подскочил тот на месте, оборачиваясь, и болезненно улыбнулся. Руку протянул; Джек мягко сжал запястье Винсента. В глазах его зеленых отразилось что-то странное, но Винс не отпрянул. - Винсент. Ты хочешь попасть в Бездну? - Что? – непонятливо переспросил тот. – Джек, ты… - Ты же не хочешь, - перебил его Безариус. – Я не просто так здесь сейчас, Винсент. Я не собираюсь смотреть, как Глен Баскервиль вновь уничтожает ту душу, которая мне дорога. - Через пару минут Гленом будет Гил, и тогда… Ты знаешь… Я должен быть сброшен в Бездну, - рванул руку Винсент. Он же смирился. Это было так жестоко со стороны Джека, что хотелось плакать. - Н-не надо, - еле смог проронить Винсент, отступая назад, но Джек ухватил его за плечи. - Послушай, - быстро начал он, - послушай, Винсент. Я уже потерял Лейси. Я не могу потерять тебя. Я не позволю им этого сделать. - Ч-что? Пальцы Джека впивались в плечи Винсента до боли, но он будто не чувствовал ее. Он не понимал; он только видел, что Джек что-то пытается сказать, но не слышал этого. - Ты же хочешь жить, Винсент! – воскликнул Джек, вздрагивая. - Джек… - Пойдем, - потащил его за руку Джек. Винсент остановился, не давая увести себя. - Я не могу уйти. Я подведу Гилберта. Я подведу Глена. Меня не должно существовать, Джек! – пробормотал он, руками лицо прикрывая. – Понимаешь? Это… Это должно было… Они должны… Глен знает все об этом мире, так что мне нужно просто послушать его. - А что, если Глен ошибается? «Глен никогда не ошибается», - вот что говорил Гилберт из раза в раз, повторял, как заведенный, будто пытаясь весь мир в этом убедить. Но в глазах Джека читался совсем другой вопрос, и от него Винсенту становилось еще хуже. «А что, если он это признает?» - Прошу, пойдем со мной, - протянул ему руку Джек. – Если… Если не уйдем прямо сейчас, Баскервили поймают тебя. - И тебя. Ты… Они сбросят тебя вместе со мной, - покачал головой Винсент. – Я не могу. Ты мне слишком дорог. - Ничего они со мной не сделают. В меня влюблена властительница Бездны, - усмехнулся Джек. – Винсент. Прошу. Ради Освальда. Плечи Винсента дрогнули, и он тихо всхлипнул, чувствуя, как по щеке течет холодная слеза. А потом схватил Джека за руку, слыша, как воет в огромном зале при Вратах Баскервилей Бармаглот.