Когда ему исполнилось шестнадцать /сборник драбблов/

Джек еще раз прокрутил меж пальцами холодный, длинный стержень, выравнивая маленькое зубчатое колесо, и вздохнул. Приоткрылась дверь; он обернулся, хотел встать, но не стал. - Глен! – радостно воскликнул он, вынимая из часов стержень. Очень вовремя: его рука дрогнула, и Джек отложил инструмент. – Ты уже проснулся? - Да, Джек, - тихо ответил Освальд, - Ты какой-то печальный, - прищурился Безариус. - Осталось мало. Джек посмотрел на Освальда внимательно. - Осталось мало времени. Скоро… Скоро церемония, - произнес тот, головой качая. – Я… Боюсь. - Глен, - понизил голос Джек. – Глен, ты… - Я боюсь потерять Винсента. Вокруг не было никого, и Освальд был уверен, что в этот раз Присяжная не ходит по пятам. Он подошел ближе, почти вплотную к Безариусу встал, сжал запястье его руки своей ладонью сильно. И голову склонил. - Я уже потерял… Лейси. - Ты не потеряешь его, - ответил Джек, в темные глаза Глена смотря. – Я не позволю. Пальцы на руке Джека сжались сильнее, и тот прерывисто вздохнул – а Освальд покачал головой, вздыхая. - А вдруг? В его голосе не было надежды. Только… Страх и безысходность. Слишком хорошо уж Джек знал эти чувства, чтобы не отличить их. Ведь он тоже когда-то потерял Лейси, потерял… Навсегда. Джек снял монокуляр, кладя рядом с несобранной еще шкатулкой, и встал, стул отодвигая. Взял в руки голову друга, пальцами провел под узким вырезом глаз – и прижался лбом ко лбу Глена, губы кусая. - Мы не допустим, - чуть дрожащими произнес он. Дрогнули и его руки; он запустил пальцы в темные волосы Освальда, чувствуя холод его тела, и почти приник к груди Глена своей грудью. – Винсент не повторит судьбу Лейси. Освальд смотрел на Джека своими темными глазами, стальными, такими… Бесчувственными, но сейчас совсем другими. Ему было больно. Он боялся, боялся не как Глен – как самый простой человек. Потому что Глен-Освальд запутался окончательно и полностью. - У тебя руки… Как у нее, - прошептал он. – Что делаешь? Джек улыбнулся. - Я же скромный мастер музыкальных шкатулок, - повторил он свои любимые слова. – Что я могу делать. - Эта похожа на часы. - Это часы, - скользнула рука Джека с шеи Освальда в его карман на поясе. Безариус нащупал там холодную цепь, потянул – и золотая шкатулка блеснула в солнечных лучах, что пробивались сквозь окно. – Такие же почти часы. Освальд накрыл его руку своей, забирая часы, и сжал их. - Если что-то произойдет… - Все будет хорошо, - уверил его Джек. – Хорошо. - Я не могу потерять и тебя. А Джек тихо засмеялся вновь.