Когда ему исполнилось шестнадцать /сборник драбблов/

Как-то это было… Невероятно непохоже на Гилберта. Винсенту хотелось так немного: быть любимым. Быть любимым, если это не причинит боли Гилберту; быть любимым, насколько это было вообще возможно. Когда Винсент стал постарше, он понял, что ему нужно не быть любимым. Ему нужно быть полезным – и тогда Гилберт не будет страдать из-за него, а, значит, Гилберту будет лучше. Он будет относиться к Винсенту лучше. Так думал Винсент. По глупости наивной своей. Потом Винсент подрос еще немного, и мысли его стали другими. Он сам изменился; даже Глен поначалу не мог узнать его, это Дитя Несчастья видело в темных глазах главы Баскервилей. Изменилось все в Винсенте – его стрижка, его одежда, его слова и его жизнь, даже в постели с Гленом изменилось все. Винсент стал смелее. Винсент стал сильнее. Винсент научился заявлять о себе. Он начал вновь думать о своих желаниях. И пусть, пусть Глен стал для него ближе, пусть только о нем Винсент грезил по ночам теперь – надежда на то, что Гилберт полюбит его хоть когда-нибудь, осталась. Винсент так хотел любви Гилберта, уже не такой страстной, но хотя бы братской. А Гилберт рос, и вся его любовь, что он мог явить миру, ушла Алисе. Темной Алисе, Черной Алисе. Не уродливой Воле Бездны, которую Винсент бы просто убил тогда, – а глуповатой Алисе, которая любила мясо. Но смотреть на нее Винсенту тоже было больно. Он рос и рос, понимал и осознавал, – и вот этот день настал. День, когда исполнилась главная его мечта, как он думал – Гилберт понемногу начал влюбляться в Винсента, в брата-Винсента. А потом еще и еще. Но Винсенту стало страшно. Сейчас Гилберт целовал кончики его пальцев, целовал нежно и осторожно, но так интимно и завораживающе, что у Винсента спирало дыхание. А губы у Гилберта были ледяные. Винсенту стало страшно, и он одернул руки, из ладоней брата свои вырывая, и чуть испуганно прижал их к своей груди, отступая назад. Шаг, другой. Он был счастлив, что Гилберт ответил ему братской любовью. Но не мог поверить, что это – правда. Потому что тогда ему будет еще больнее. А Гилберт встал, быстро к Винсенту подошел и, несмотря на все слабые попытки его к сопротивлению, крепко обнял.