Инквизиция в деталях

– Мы с Рэндоном всегда хорошо ладили. Натаниэль сглотнул. Уже много лет никто не вспоминал о его отце, что вполне устраивало младшего Хоу. Окончательно смириться, что суровый и строгий, но справедливый батюшка оказался садистом и глупцом было слишком сложно. Отчасти поэтому Натаниэль старался держаться подальше и от Логэйна – долю вины за крах отца он возлагал на героя Дейна. И раньше Логэйна устраивало такое положение вещей, по крайней мере, он никогда не лез к Натаниэлю с воспоминаниями или сочувствием, или еще чем. Но не сегодня. Сегодня Логейн нашел Натаниэля на дальнем дворе, где Хоу очинял стрелы и где никого больше не было. – Всегда хорошо ладили, – зачем-то повторил Мак Тир. – Он хорошо к тебе относился? Внезапный вопрос вызвал у Хоу неприятный озноб, но он не собирался показывать этого собеседнику. – Не думаю, что это твое дело. Логейн вздохнул. – Боюсь, мое. И, боюсь, из-за меня он был к тебе холоден. У него не было доказательств, но он догадывался… Натаниэль вскочил. – Он не мог ничего предъявить мне и поэтому отыгрывался на тебе. Печальный тон и взгляд в никуда еще больше разозлили Хоу. Он догадывался, куда клонит Логейн, и ему это очень не нравилось. – О чем ты вообще? Что за бред? Мак Тир наконец посмотрел ему прямо в глаза и произнес: – Ты уже понял. Я твой отец, Натаниэль. Нат в порыве злости швырнул стрелы, которые сжимал в кулаке с начала этого разговора, на землю, плюнул и прорычал: – Пошел ты, урод! Я тебя знать не знаю, ты мне никто. – Он запнулся, осознав, что вообще-то Логэйн ему собрат по ордену, старший по званию и временный командир, но тут же продолжил: – Я прекрасно жил без твоих долбанных откровений, и Рэндон, хоть и оказался ублюдком, мой настоящий отец. Так что иди на хер! Он снова плюнул, теперь под ноги Логэйну. Тот оставался спокойным и никак не отреагировал на оскорбления. Затянувшееся молчание нарушало только тяжелое дыхание Натаниэля, с ненавистью взиравшего на собеседника. Тот крутил в пальцах незаконченную стрелу и с каким-то сожалением смотрел на парня. – Нахрен ты вообще решил меня «осчастливить» этой новостью, «папочка»? Логейн ощутимо вздрогнул, и это, как понял Натаниэль, было первым ярким проявлением эмоций с его стороны за весь разговор. – Что мне со всем этим дерьмом делать? Не полагаешь же ты, что мы устроим тут счастливое воссоединение семьи? Что я стану к тебе бегать и рассказывать, сколько порождений грохнул за неделю и с какой девкой переспал? Или, может, ты хочешь теперь подобрать мне невесту? – Я ничего от тебя не хочу и ни о чем не прошу. Я решил сказать это тебе, потому что у тебя есть право знать и потому что я остался последним, кто мог тебе рассказать. Скоро ты станешь единственным обладателем этой тайны, и ты сам решишь, что с ней делать. Захочешь обнародовать – доказательства у Аноры. Она не знает, что там, просто хранит бумаги для тебя по моей просьбе. Прощай. Логэйн ушел, и Натаниэль почему-то вспомнил, что вчера за ужином прошел слух, будто Мак Тир услышал Зов. Он сглотнул и сел на свое место, где очинял стрелы. Заготовки рассыпались вокруг, перья уносил ветер. Злость ушла, оставив после себя пустоту.