Приложения к Эйфории

– А теперь прошу меня извинить. Мне пора. Русский стремительно зашагал прочь,пробираясь между столиками, и хлопнул входной дверью. Выйдя из кафе, он подбежал к проезжей части. Из-за дождя и темноты сложно что-то различить, но там явно мелькнуло что-то светлое... – Гилберт! – заорал он, но было тихо. – Я здесь! – вдруг прохрипели в ответ откуда-то с шоссе. – Автору, видимо, было насрать, что меня собьёт первая же пролетающая мимо машина! * * * Иван подбежал к проезжей части. – Гилберт! – закричал он. – Отправляйся обратно, я на Людвиге женюсь! * * * На проезжей части мелькнул чей-то силуэт. Гилберт Байльшмидт, проходящий мимо, невольно вгляделся в темноту... Но его верного собутыльника Ивана нигде не было. Неудивительно: Байльшмидт всегда подозревал, что этот человек являлся всего лишь плодом его воображения. * * * – ...и вот так вот, ребятки, мы с вашим папой познакомились, а потом и поженились... А потом появились вы. – Но, пап... мне учительница в школе сказала, что у мужчин не бывает деток... – Как это не бывает? – с неподдельным удивлением спросил Иван. – Гилберт, а откуда же у нас эти дети? – Я вообще без понятия, бля, автору хотелось в конце сделать хэппи-энд с мужской беременностью, но он был благополучно проёбан, а дети остались. – Может, Людвигу отдадим? – Ага, бля. Тебе пиздюков этих не жалко? Они ж типа наши. – Автор подложил свинью, а разбираться нам, – грустно сказал Иван, поглядывая на детей. – Хорошо хоть, что Кёркленд сдох – одним педофилом меньше. – Мне кажется, эти дети всё равно не совсем в безопасности. – Слушайте, мелкие, вас реально в этой истории удивило только то, что у мужиков дети родились? – То есть, внезапные и абсолютно бессмысленные повороты сюжета вас не смутили? – Папа номер один и папа номер два, первым делом нас смутило то, что вы вообще такое детям рассказываете. Но после многочисленных пьянок, устраиваемых вами при нас, мы уже мало чему удивляемся. Интересно, как выглядит человек, которому всё это пришло в голову. Нет, лучше не знать, правда. Идея отдать нас Людвигу не просто выглядит разумной, но внушает надежду на то, что мы вырастем не моральными уродами как вы, и начнём нормально питаться, и, может быть, даже не станем пидарасами. – Гилберт, они назвали нас пидарасами? Что с нами стало, Гилберт... Кстати, как думаешь, а кто из нас — папа номер один? – Я, конечно, что за вопросы. Ёпт, это не смешно уже! Я звоню Людвигу. – Папа, мы уже написали ему на фейсбуке. Тётя Наташа заберёт нас через полчаса. – Гилберт, ты выглядишь так, как будто только что выполнил отцовский долг. Мне кажется, это ложное чувство. – Отвали, русский, без тебя тошно. – Ну не сердись. Иди сюда, поцелую. – Пап, мы ещё здесь. – Что-то Наташа задерживается. – Знаете, папы, мне кажется, я вырасту и получу хорошее образование только для того, чтобы найти автора и набить ему морду.