Обломки наших грёз

Это случилось так быстро, что никто не мог дать ряду и объяснения произошедшему. Какаши в сером хитоне был единственным, кто смотрел на Шиначику прямым взглядом, в котором было сложно что-то увидеть кроме жалости. Вопросы задавал чаще всего он. Было видно, что, хотя старик и докапывается до всего, но сам хочет, чтобы Шиначику вышел из резиденции оправданным. Но чем дальше они уходили в лес, тем сильнее путались в дебрях. Гай нервно постукивал пальцами о стол у монитора компьютера и пересматривал раз за разом съёмку камер наблюдение в башне, но это не давало ничего, кроме новых недоумений, перераставших в разочарования. Даже Саске, обычно предпочитавший прятать эмоции внутри, был обескуражен произошедшим: он тоже участвовал в допросе и выстраивал все факты в логическую последовательную цепь, но всё выходило явно не пользу Шиначику. Парень сам еле отошёл от всех обвинений, предъявленных ему сразу после того, как очнулся. Он изредка откашливался, потому что сухость в горле давала о себе знать. Он выглядел очень опустошённым, и, что не менее важно, испуганным всем, что видел, что слышал, а что анализировал, приводило к неутешительным выводам. Словно камень давил у груди, когда Шиначику представлял, что мог кого-то убить; вот так, посреди праздника, давно знакомую девушку, малознакомых людей... И он начинал верить в это. Вначале парень всё отрицал, но не сейчас. Допрос длинной в два часа заставил Шиначику о многом задумать, а главное, признать свою вину. Как бы это ни было тошно, но после многих истязаний самого себя, парень признал, что виновен, что убил, что пытался убить, что помог украсть техники и артефакты. Он снова закашлял. - Убивать сложно, Шиначику? - Задал вопрос Какаши, когда понял, что ничего не исправить и виновного не оправдать, подав ему стакан с водой. Парень не отвечал. Это был риторический вопрос. Надежда на то, что новое поколение не узнает вида мёртвых тел, вид стынущей крови, обратилась в призрак, несбыточную мечту, которая осталась в прошлом. Но в кабинете Хокаге не только для Шиначику воздух стал тяжелее, а давление в разы выше. Наруто весь допрос не поднял на сына глаз; он то сидел на столе и что-то безмолвно обдумывал, то стоял у окна и смотрел вдаль, где жители Конохи, не зная обо всём произошедшем веселились... Для родителей всегда трагедия узнать, что их чадо пошло по стопам зла. Как приятно они купались в иллюзии о счастливом настоящем и грядущем будущем своего ребёнка. Таких перемен в жизни семьи Узумаки ждали в последнюю очередь. Нет, не так. Таких перемен никто не ждал. Тем более Наруто, убеждённый, что после того, как он и Шиначику сделали вместе шаг, чтобы преодолеть эту глубокую и ужасающую пропасть между ними. Теперь он не мог дать логического объяснения. Да и было ли оно? Вряд ли. Теперь уже точно ничего не известно. Теперь уже ни в чём нельзя быть уверенным. Теперь ничего не будет, как раньше... Карин радостно смотрела на цветные фонарики, пёстрые гирлянды и целый муравейник из людей. Она так соскучилась по светской жизни и отвыкла от неё, что красные глаза то и дело юркали туда-сюда, не зная, за что дельное можно уцепиться. Карин шла под руку с мужем, иногда что-то ему шепча на ухо, при этом убирая прядь огненных волос, не утративших своей длины, за ухо. Она смотрела на всех с какой-то гордостью своего положения; она прекрасно понимала, что треть людей завидует её статусы жены известного Учиха Саске; ещё одна треть умилённо смотрела на заботу самого Саске о Карин, у которой, кстати говоря, едва округлился животик; а остальная часть прохожих любовалась лёгкостью её походки, хитрецой в глазах и безупречной причёской, которые в тридцать пять выглядели товарно. Когда она шепнула в очередной раз что-то на ухо Саске, он посмотрел на неё с провокаторской полуулыбкой на губах. Сегодня у супругов наконец-то затихли непримиримые споры по поводу имени будущего ребёнка. Оба решили, что это увлекательное дело можно отложить до более свободных времён, а пока Карин с деловым видом ходила под руку с Саске и с охотой готова была скупить всё, что бы ни предложили торговцы, но муж грамотно её сдерживал и умерял этот "узумаковский" пыл. - Саске, гляди! - Карин затормозила их движение и говоряще посмотрела на браслет из алых камней в торговом ряду, который для привлечения внимания подсвечивался плеядой огней. Она дёрнула Саске за рукав, когда тот попытался уйти подальше от алчных торговцев, но Карин и с места не дёрнулась, смотря в глаза мужа с просящей нежностью. - Хочешь довести до слёз беременную жену? - Актриса пару раз шмыгнула носом и отвернула голову. Саске вздохнул. - Если я куплю его, ты не станешь безудержно скупать всё? - Монотонно спросил он, уже предвидя прихоти своей впечатлительной жены. - Конечно, нет! - Карин заликовала от предвкушения новой покупки и уже пустилась со своей прытью к прилавку, но была навязчиво притянута обратно на то место, где стояла. - Где ваша благодарность, мадам? - С полуулыбкой спросил Саске. Карин поправила очки и скривила свои губы в коварной ухмылке. Она поднялась на цыпочки, чтобы её лицо находилось наравне с лицом мужа, но это всё равно не дало желаемый результат. - Можешь выбрать имя ребёнку. Я поддержу любой твой выбор. - Она, осенённая идеей покупки сотого украшения, была готова на любые уступки, поэтому легко подписала контракт о капитуляции, но потом, скорее всего, обязательно пожалеет об этом. Очевидно, третья беременность на Карин подействовала, добавив женщине легкомысленности, а вместе с тем обворожительности в её миловидную внешность и бойкий нрав. Ещё пару месяцев назад Саске мог как-то влиять на неё своим авторитетом и вести жену и семью по жизни, а Карин не была против роли ведомой. Но когда Учиха стали ожидать пополнения в своих рядах, женщина потеряла свою серьёзность, зная по опыту, что теперь она может позволить себе ветреную беззаботность и немного капризности, чем частенько могла помыкать Саске. Но возникала дилемма: Саске, будучи уверен, что за плечами - стаж отца, убеждал себя, что он - глава семьи, которому беспрекословно все подчинялись. В то время Карин в своём нелёгком положении позволяла ему так думать, а сама в то время находила свои лазейки, открывавшие ей свои привилегии. Они подчиняли друг друга. - Это само собой разумеющееся. Я выберу имя ребёнку. Точка. - Саске хотел взять под контроль прихоти жены, но она сегодня была как никогда ветреной, поэтому отнюдь не брала в счёт его упёртость. - С-а-аске! Если мы сейчас не поторопимся, его купит какая-нибудь легкомысленная девица! - Карин удалось выскользнуть из хватки мужа и уйти к своему заветному браслету, таща за собой Саске. Мужчина подумал, что сейчас какая-нибудь женщина тоже торопиться к браслету, считая, что другая легкомысленная девица может купить эту безделушку первой. Как сложно устроен женский мир... Зато после покупки Карин достойно выполнила своё обещание и старалась не смотреть на прилавки, дабы не истреблять нервы мужа. Она присмирела и смотрела на свою руку, где красовался красный браслет, служащий отличным дополнением к цвету волос и глаз. Она частенько наклоняла Саске, чтобы самой не подниматься на кончики пальцев, и целовала его в щёку, балуя этим маленьким поощрением. Неожиданно женщина остановилась и стала озираться по сторонам. Саске, как и полагается хорошему мужу, терпеливо ждал, но будущая трижды мать, словно сама наметила себе время, когда она придёт в чувства. Через несколько минут Карин встряхнула головой и посмотрела на Саске таким взглядом, будто это он сейчас резко остановился и, как старый механизм, перестал подавать признаки жизни. - Я чувствую чакру Наруто. Он очень близко, - ответила она с таким энтузиазмом, что прохожие улыбчиво озирались на неё. Саске немного удивился оттого, что его жена вдруг так реагирует на присутствие Узумаки. - Что ещё чувствуешь? - Саске ревниво посмотрел на Карин, которая выискивала что-то глазами, и пытался всем своим видом показать, что он, мягко говоря, насторожен поведением жены. Женщина снова остановилась с поднятым вверх указательным пальцем и, погружённая в свои думы, широко улыбнулась. - Да, чувствую! Где-то рядом готовят рыбу! - Саске посмотрел на Карин, которая либо действительно не видела его ревности в глазах, либо хорошо играла свою новую импровизированную роль. Женщина чмокнула мужа в губы и, схватив его за руку, повела его по следам вкусного запаха, который голодная ищейка ни за что не упустит. Она всё-таки беременная, следовательно, ест за двоих... ну или троих. Саске сам замечал, как Карин действует на него: заставляет лишний раз улыбнуться, будит в нём на мгновение мальчишку, который сразу же исчезает, когда приходит домой. Дома дети, обязанности, гора древней пыли в подземельях Учиха. В такой обстановке по неволе станешь серьёзным главой семейства, который должен заботиться и о детях, и о любимой жене, готовой поддержать своего мужа в любых обстоятельствах. Коноха шумела, утопала в красках и пестрела красивой одеждой людей многих национальностей, прибывших специально на праздник. Все высматривали Казекаге в сопровождении Хокаге, но эти двое были столь неуловимы, что открылись людям только во время торжественного обращения, посвящённого заключению мира. Все, от мала до велика, с чутким вниманием вслушивались в слова Каге о мире, благополучии, о счастье, построенном общими усилиями... Мудрость и уравновешенность в высоком силуэте Гаары в сочетании с улыбкой и раскрепощённостью Наруто оказывали на слушающих людей вдохновляющий эффект. - Мир - такая хрупкая вещь. Но мир между Песком и Листом нерушим. - Наруто в приложение к этим словам сделал серьёзное лицо. Хокаге промолчал и посмотрел на своего советника, который, как и все, ожидал продолжения. - Правда, Шикамару? - Узумаки приподнял один угол рта так, что образовалась ямочка на щеке. Нара, стоявший рядом с Темари, посмотрел на жену, которая так же посмотрела на него. Оба улыбнулись. - Значит, я не ошибся. Мне осталось добавить, Гаара, что я всегда могу положиться на тебя, ровно, как и ты на меня, - Наруто протянул руку Казекаге. На лице у Гаары отобразилась приятная улыбка, а в растрёпанных волосах загулял ветер. Он пожал предложенную руку. - Как говорил мой учитель, "чуть больше любви, чуть меньше сражений - и мир в порядке". - Все зашумели в аплодисментах. Крик толпы уже не давал ничего расслышать из того, что далее Наруто сказал Гааре, но на то и было рассчитано - конфиденциальность превыше всего. Оба улыбнулись друг другу. Все любят праздники. За музыку, за веселье, которое мы получаем либо, танцуя, либо общаясь, либо наблюдая за пьяными знакомыми, отлично выполняющими роль "зрелища" для остальных. Так проходил вечер и в Конохе. Выступали приглашённые театралы, музыканты, даже фокусники баловались с пламенем в стороне, и на них охотно глазели уроженцы многих стран и деревень - никто был не прочь отдохнуть на великолепном празднике. Множество людей "прошлой эпохи" собралось сегодня: Шино, к сожалению так и оставшийся без семьи, но с целой академией будущих шиноби, что вдоволь скрашивало его жизнь. Хината шла в сопровождении Токумы, своего мужа, который внешне поразительно был похож на Неджи. Ино и Сай - та ещё пара, но хорошо дополняющая друг друга: Ино всегда смеялась и что-то рассказывала своему мужу, не отличавшемуся болтливостью и особо широким диапазоном эмоций. Их сын, Инори, черноглазый блондин, сначала молча следовал за шумной матерью и отцом, а потом невзначай затерялся в толпе и присоединился к своим сверстникам. Ли с улыбкой до ушей и Тен-тен в длинном зауженном платье с красивым орнаментом снизу. Две пышных и длинных косы омолаживали и делали задор её в глазах более заметным. Шикамару, Темари и Шикадай непосредственно сопровождали глав двух деревень, а потом тоже пропали в шумной толпе. Чоджи и Аяме просто невозможно было не заметить: глава Акимичи выглядел, как точка, центр мироздания, но это лишь подчёркивало его принадлежность к своему клану, да и постоянные шутки со своей половинкой, а потом громкий хохот после них заставляли людей улыбаться, глядя на счастливого здоровяка и вполне миниатюрную Аяме. Шиначику набрёл на Сараду ещё до выступления Казекаге и отца. Девушка, как всегда, выглядела очень эффектно во многом благодаря Карин, которая души не чаяла в своей дочери, что значило обязательные причёски, наряды, манеры... Женщина хотела дать Сараде лучшее воспитание благородной леди, что почти получилось, но вечные передряги в команде делали девушку во многом нетерпеливой. Прямо за ней стоял Куто и как всегда держался за складку юкаты сестры. Куто было всего шесть. Мальчика часто оставляли под присмотром Сарады. Всегда, когда Шиначику доводилось его видеть, мальчик представлялся скрытым и не особо общительным: всегда зажимался в многолюдном обществе, а если и говорил, то непосредственно на ухо сестры, которая аккуратно опускалась к нему и выслушивала все его незатейливые просьбы. Узумаки редко общался с шестилетним Куто, благодаря опеке (или надзору) Сарады. Это даже была деспотия, ведь девушка старалась огородить брата от шумного Шиначику, от которого у неё в детстве было достаточно проблем, так что обрекать на те же невзгоды своего брата она не собиралась. Тем более у Куто был временный приоритет во внимании родителей благодаря своему возрасту, так что если он ещё и наберётся "плохих слов", то беды не миновать. - Мы куда-то идём? - Спросил Шиначику, когда Сарада стала что-то искать глазами среди толпы людей. Куто, вцепившись в её руку, быстро шагал за ней и не уронил ни слова. - Да. Надо найти папу. Куто останется с ним, а я... - Мы сходим погулять? - Задал щепетильный вопрос Шиначику и с хитрецой посмотрел на подругу, что для той осталось незамеченным. - Я - да. - Парень не удивился такому ответу и такой обособленности Сарады от всего мира. Она куда-то рывком продвинулась. Пройдя целые потоки из людей, наступив на немереное количество ног, сказав рекордное "извините", Шиначику увидел впереди своего отца, который говорил с Саске, Гаарой и, как показалось парню, с феодалом Страны Воды. Рядом с красноволосым Казекаге стояла черноволосая девушка, безынициативно глядевшая то на свои ногти, то на лица "стариков". Шиначику был слегка заторможен, когда узнал в её образе Киранеки. И здесь-то его заклинило надолго. Киранеки была дочерью феодала Страны Воды. Впервые она пришла в Коноху на экзамене на чуунина и тут же была замечена верхушками деревни. И, по несчастливому случаю, в завершающем этапе она столкнулась в бою Шиначику. Естественно, несчастье было для парня. Киранеки отличалась даже в двенадцать своим холоднокровием и большим потенциалом. Она тренировалась всё детство с лучшими шиноби, поэтому уложить на лопатки своевольного Шиначику не составило труда. Насколько помнил парень, девушка всегда носила короткие стрижки. Её бледное лицо и чёрные глаза с проблеском бирюзы достались ей от отца, когда все черты, мягкие и чересчур обманчивые, - от матери. К слову говоря, её мать была родом из Страны Воды. Она приходилась далёкой родственницей семье феодала и проживала в густонаселённом городе Ода. Всегда казалось, что с виду Киранеки на всё плевать с высокой колокольни, но глубокие противоречия своих интересов и интересов родителей шли в разрез с её внутренним миром и поведением. Условия, в которых она жила делали её такой, какой она была. Киранеки никогда не велась на девичьи украшения, вроде канзаши, но её голов всегда была увита драгоценностями и аксессуарами. Была бы её воля - она никогда бы в жизни не надела кимоно, однако чаще всего ходила именно в нём. И эти постоянные приёмы важных лиц, выезды в свет... ноги бы её там не было, но именно там девушка проводила так много своего времени. И сегодняшний день был не исключением. Все эти нежности, чувства - она этого не понимала, хотя делала вид, что является мастером в основах девичьей обаятельности. Её детство - это отдельная "сказка". Легко ли живётся в хоромах феодала? "Да", - ответят люди среднего и низкого заработка, однако другой ответ последует за людьми из высших слоёв общества. Основной принцип богатой и раздольной, на первый взгляд, жизни был: "Забудь про свои интересы и следуй указам своего отца, матери, кто там у тебя ещё есть из опеки". И вот так всю жизнь. Киранеки изредка вырывалась на тренировочные площадки, но когда делала это, то отдавала искусству шиноби всю себя. Она восторженно читала учебники истории, где шиноби из неказистых генинов превращались в первоклассных джонинов, а то и Каге, и мечтала стать однажды такой же сильной, ловкой и находчивой. А удобно ли оттачивать метание кунаев, когда в три приезжают дальние родственники, в четыре - сама едешь незнамо к кому, но едешь, потому что отец надавил своим авторитетом? И так день за днём, год за годом, в общем, всю жизнь. Единственной решение, принятой самой девушкой, - это стрижка длинной и когда-то завидной шевелюры. Феодал сгрыз себе ногти от неистовства этой выходки, но леди теперь предпочитала не отращивать свои волосы, потому что хорошим шиноби с кудрями по поясницу при недостатке времени не станешь. И это всем известный факт. Что касается экзамена на чуунина, то, скорее всего, для Киранеки это был побег из дворца, от знати и остальной верхушки общества, включая любезных отца и маму. Когда достопочтенный феодал узнал, что его дочь исчезла, а следом пришла новость о том, что химе раскидывает направо-налево своих противников, то реакция была, мягко говоря, бурной. За неслухмяной дочуркой были посланы элитные шиноби, которые успели как раз к концу третьего этапа. Киранеки смогла добиться звания чуунина, но это стоило ей более уплотнённого графика и изоляцией от внешнего мира. Феодал об этом позаботился. Шиначику в последний раз кого-то толкнул, но на этот раз уже не сказал сто первое "извините". Сарада оказалась менее расторопной, чем её друг, поэтому, поклонившись и поприветствовав феодала, двух Каге и своего отца, взяла Куто за руку и передала маленькую ладошку отцу. Тот без колебаний согласился. - Так вот, где сила Страны Огня? - Феодал, тощий старик пятидесяти лет, улыбнулся маленькому мальчику, который в компании взрослых почему-то стал менее стеснителен и вышел перед отцом, взявшись за его рукав. Куто внимательно следил за непонятным ему стариком и с интересом рассматривал его седые волосы на плечах. - Сила Огня растёт не по дням... - Наруто тоже следил за маленьким Учиха. Куто дёрнул рукав кимоно Саске, и тот присел, чтобы выслушать сына. - Будущий шиноби. - Продолжил Хокаге и мечтательно улыбнулся в тридцать два зуба. - Да, мальчики и должны вырастать в мужчин, чтобы быть защитниками и оплотом для близких. - Феодал многозначительно посмотрел на свою дочь, а та, картинно показав, что не поняла суть замечания, начала снова смотреть на ногти. - Девушки предназначены не для боёв и драк. - Ну не скажите, Даймё-сама. Моя жена готова с вами поспорить, - Наруто не уловил на себе взгляда Киранеки, которая поглядела на него с какой-то надеждой на то, что Хокаге переубедит её отца в неких аспектах мировоззрения. Феодал задумчиво уставился на Куто, который ещё что-то объяснял Саске. - Вы же не о том случае, когда ваша дочь проявила необычайные навыки мастерства? - Вставил своё слово Гаара, до этого молчавший. Он одобрительно посмотрел на Киранеки. Девушка не осознанно для себя растеклась в улыбке: сегодня, возможно, её отец захочет прислушаться, если не к её мнению, тогда к словам двух Каге. Однако феодал, выйдя из задумчивости, махнул головой, показывая этим, что не хочет об этом говорить. Киранеки и Сарада перегляделись. - Можно, я пойду прогуляюсь? - Спросила дочь феодала. Отец на неё посмотрел вопрошающим взглядом, и девушка всё поняла. - Я уйду с Сарадой. Сарада - девушка, воспитанная в благородном клане, а главное - не парень. Доволен? - Киранеки зло и раздражённо ущемлением своих прав выговорила все слова и поспешила скрыться в толпе с Сарадой, чтобы многоуважаемый папа не успел позвать охрану, которая, мало того, что увяжется за ней, так ещё и нажалуется обо всех нарушениях пантеона правил для благовоспитанной леди. "Как же всё надоело", - подумала она. Сарада даже не всё до конца уловила, когда её руку ухватили и потащили куда-то в сторону резиденции. Она увидела Шиначику, который так и не подошёл к кучке знаменитейших людей мира. Но вид двух целеустремлённо идущих девушек вывел его из ступора и заставил ломиться снова сквозь людей, пытаясь не терять следа. Догнал он их только в парке, где уставшие от шума люди отдыхали и набирались сил. Здесь на ночном небе виделось больше звезд, и казались они ярче. Умиротворённую атмосферу нарушил Вакару, который вписался во всю романтику вечера, как снег на голову в июльское утро. - Я-то тебя искал! - Воскликнул парень с растрепанной макушкой и бодро посмотрел на друга, который наклонялся то вправо, то влево - лишь бы увидеть, куда идут Сарада и Киранеки за спиной у Вакару. - Ты кого-то ищешь? - Спросил догадливый парень и отошёл в сторону. - Стой. Ты следишь за Сарадой?! Знай, это добром не кончится! Если тебя не убьёт Сарада, то тебя убьёт её отец! Эй, Шиначику, ты слышишь?! - Парень вцепился в плечи Узумаки и пару раз его встряхнул. Шиначику перестал пытаться разглядеть, что за спиной у друга. Он посмотрел на Вакару, как на умалишённого, и исполненный "благодарности" сказал: - Знаю я, что будет, если Саске-сан увидит меня рядом с Сарадой. Ты бы лучше не мешал и дал мне пройти. - Шиначику снова был остановлен Вакару. Узумаки понял, что обе девушки пропали среди тех немногих людей, которые здесь отдыхали. - Да что же ты за человек-то такой... - с обречённой манерой произнёс Шиначику и убрал руки друга со своих плеч. - Никто и не собирался следить за Сарадой. Чтобы любоваться на неё, у меня есть бесконечный абонемент. - С досадой заметил парень и посмотрел на дорожку, вид на которую удосужился открыть Вакару. - О, правда? - С облегчением спросил Вакару и почесал затылок. Шиначику вздохнул и сел на ближайшую скамейку. - Ты что-то хотел? - А, точно! - Вакару перестал смотреть на горизонт и повернулся к другу. - Ты знал, что Киранеки-химе тоже тут? - Серьёзно? - С саркастической улыбкой сказал Шиначику и, не просидев на скамейки и минуты, подскочил на ноги и направился в сторону, где пропали девушки. Вакару всегда был, мягко говоря, "догадливым", но иногда бил все рекорды. - Эээ, Шиначику, ты куда? - Любоваться без пяти минут осенней природой, - Вакару долго смотрел вслед другу не в силах вспомнить, когда в последний раз Шиначику отличался своей созерцательностью. Ещё дольше он пытался понять, насколько правдой было сказанное. Шум, весёлость праздника и мерцание огней росло прямопропорционально сгущавшейся темноте вокруг. Становилось заметно холодней; вокруг стелился туман, лишь немного стиравший очертания заснувшего леса. Иногда через пролесок к востоку от стены, ограждающей селение, пробегали шиноби Хьюга, ищущие любые попытки проникновения. Они тоскливо и даже немного лениво просматривали всё вокруг, считая, что ничего не может произойти. Этому было основание: все счастливы, разве кому-то что-то ещё нужно? - Туман, - высказал и так очевидное один человек по имени Нисоку и застыл на месте. Он и его напарник вот уже весь вечер прочёсывают подступы Конохи, и всё это время, кроме жалоб на свои обязанности, не было сказано ни одного слова. Он активировал бьякуган и осмотрел всё кругом, полностью уверенный, что это вовсе необязательно. Его напарник молча стоял и скучающе ожидал, когда они смогут вернуться на пост. - Он странный, Нишики-семпай. - Не неси чушь. - Нисоку снова вгляделся вдаль. Его бьякуган определял чакру, которая словно наполняла всё пространство. - Меньше бы пил саке во время обхода - туман не казался бы странным. - Второй шиноби тоже активировал бьякуган и огляделся. - И мне тоже нужно меньше пить, - сказал он и насторожился. - Тихо. - Нишики начинал верить словам Нисоку о странности тумана. Оба дезактивировали додзюцу. Природа словно была нема: ни птиц, ни привычного стрекотания не было слышно. Шиноби молча шли, вслушиваясь в глухую тишину; было такое ощущение, что всё вокруг - декорация, картонка с талантливо изображённым рисунком. Неожиданный шум шагов сзади заставил Хьюга на уровне инстинктов повернуться назад. Они нелепо улыбнулись, когда увидели сзади Хонето. - Хонето-сан! - С облегчением вырвалось имя у Нисоку. - Мы-то думали... - Хонето молчал и смотрел на обоих шиноби, которые под этим странным и диковатым взглядом затихли, ещё больше испугавшись. От этой снедающей тишины оба шиноби слышали лишь биение сердца, которое стучало всё быстрее и быстрее. Хонето так же стоял и наблюдал за чем-то, что находилось за спинами Нисоку и его напарника. Последние оглянулись назад и, ничего не найдя вновь устремили взгляды на Хонето, который к этому моменту стоял уже в шаге от двух Хьюга, не меняя своего устрашающего взгляда в матовых зрачках. Нисоку чертыхнулся назад, что сделал и стоявший рядом с ним напарник. Оба вытащили кунаи и активировали бьякуган. - Ты это видишь?! - С паническим недоумением воскликнул Нишики. - Беги! Как жаль, что взрывные печати были обнаружены слишком поздно. - Слышала? - Киранеки остановилась и прислушалась к звукам, похожим на взрыв. - Фейерверки проверяют? - Сарада посмотрела на подругу. На том и сошлись. Они продолжили прогуливаться у внутренних стен Конохи, размышляя о том, что было сказано ранее. - Знаешь... - Сарада с полуслова поняла, что Киранеки сейчас заговорит о чём-то личном, поэтому шикнула ей, давая понять, что они не одни. Учиха повернулась назад и сощурилась, поправляя очки. - Что такое? - Заинтригованная Киранеки начала тыкать пальцем в небо, пытаясь угадать, что привлекло внимание Сарады. Учиха подняла с земли камень и бросила его, замахнувшись, в густые кусты, растущие у забора дома. Минутное молчание, а затем, пронзительное "ой" дало ей понять, что её догадки - абсолютная и непреложная истина. - Полудурок, - шикнула Сарада. - Я здесь не один! - Кусты зашумели, но не спешили раскрыть все свои секреты. Киранеки заинтересованно смотрела то на Учиха, то на кусты, то на Учиха, то на кусты. - Оба вылазьте. - Приказала Сарада властным тоном. На её виске запульсировала жилка - признак того, что взрыв гнева близок. Листва зашуршала. Оттуда вышел Шиначику, держащийся за лоб, а сразу за ним - Вакару, вид которого напоминал медведя, вышедшего после долгой спячки. - Ого! - Не сдержалась Киранеки. - Ты четыре года не снимал эту идиотскую шапку? - Девушка издевательски и насмешливо оглядела двух взрослых парней, которые, похоже, изменились только внешне. - А ты четыре года помнила мою шапку? - Шиначику увернулся от удара Сарады. Потом от другого, третьего, но в четвёртый сама судьба свела его скулу с кулаком Учиха. К счастью, она только дала "поучительный кнут". Вакару не сдержал усмешку и тут же получил подзатыльник. Пользуясь отвлечённостью сокомандников, Сарада схватила обоих за уши и сдвинула их головы, чтобы они лучше услышали. - Ещё раз - и живыми не уйдёте. - Учиха отпустила провинившихся и, словно ничего не произошло, вышла в перёд. Киранеки, вдоволь позабавленная подобным зрелищем, не сдерживала смешков и шла в одной линии с Сарадой. Со стен Конохи послышался хохот. Шиначику и Вакару посмотрели вверх: шиноби Хьюга опускали едкие шуточки и комментировали всё происходящее внизу. - Я бы посмотрел на них, если бы они были на нашем месте... - буркнул Шиначику. Вакару молча одобрил мысль, высказанную другом, и пригладил покрасневшее ухо. - Я всё слышу, - Сарада искоса посмотрела так, что отпадало любое желание роптать на своё положение. - Куда мы идём? - Вакару боязно посмотрел на Сараду, которая вела всю компанию к выходу из Конохи. Киранеки и Учиха завязали свой разговор, успешно проигнорировав обоих парней. Вакару и Шиначику тоже особо не скучали и тихо обсуждали то сверстников, то техники, то последние новости - развлекали себя, как могли. Оба посматривали на впереди идущих девушек; чаще всего смеялась Киранеки, но и Сарада в её компании чувствовала себя уютно и поддерживала разговор то улыбкой, то своим мнением. Парням оставалось лишь удивляться, как две куноичи, видевшие друг друга раз в жизни, смогли так быстро найти общий язык. Постепенно они подошли к посту, где шумно дискутировала охрана из четверых человек. - Сарада, - Киранеки позвала девушку тихим голосом и подошла к ней ближе. - Он стал чуунином? - У Сарады чуть волосы дыбом не встали. Хоть имя субъекта разговора не было оговорено, но Учиха прекрасно с полуслова поняла, что к чему. Она закатила глаза. - Тебя это волнует? - Сарада приставила пальцы к подбородку и с хитрецой в глазах, присущей её матери, посмотрела на Киранеки. - Тебя это волнует. - Повторила она, но теперь озвучила эти слова, как диагноз. - Было бы обидно, если бы именно я поставила крест на его карьере шиноби. - Киранеки гордо взмахнула головой, поэтому оправдание прозвучало, как некая часть некого плана. - Этот идиот добьется своего любым путём... - Сарада вспомнила, скольких нервов стоила должность Шиначику для всех. Сразу после проигрыша для самоуверенного Шиначику с самооценкой бога из мифологии древних настала чёрная полоса жизни. Мало того, что он проиграл, так его ещё и победила безобидная на вид девчонка, которой сулили уже на первом этапе выбыть из экзамена. Шиначику с того дня сутками напролёт усердствовал, совершенствуясь в ниндзюцу, тайдзюцу и прочем. Но осознание того, что сам он не справится, пришло быстро, поэтому поиски сенсея начались незамедлительно. У отца помощи просить не давала гордость, поэтому парень наметил себе другую мишень, в которую он целил. Учиха Саске. Шиначику долго, сам себе поражаясь, наблюдал за мужчиной везде: по дороге в клановое поместье, на тренировках, в городе - вездесущий Узумаки преследовал Саске. Вскоре эти слежки превратились в вылазки, в ходе которых Шиначику тщетно пытался уговорить мужчину тренировать его. Учиха был непреклонен. Именно тогда-то Узумаки и проявил свою родовую упёртость. Сакура переживала. Её сын постоянно где-то пропадал, а когда возвращался, то валился с ног и был не в силах внятно объяснить, где был и что делал. Ни свет ни заря, Шиначику уходил, а Сакура и Наруто чуть ли не в колокола били. В итоге, Сарада оказалась посредником между родителями Шиначику и самим парнем. Сын Хокаге, как оказалось, добрался и до Карин: женщина заметила его во время очередной слежки. Выдавший Шиначику пустой желудок довёл парня до дома Учиха - Саске теперь негде было скрыться. До этого о Карин Шиначику знал только по рассказам. Он был лишь только в курсе, что она является его дальней родственницей. На удивление, они быстро сошлись в мнениях: отныне Карин содействовала неудержимому мальчишке. Зато Сарада была недовольна, что, приходя домой, она всё чаще видела назойливого Шиначику. Саске сдался. Для себя он отмечал, что всюду его окружали Узумаки: жена, лучший друг, так ещё и ученик... Конечно, для Шиначику так и осталось в тайне то, что его сенсея уговорили на эти тренировки Хокаге, лучший медик и талантливый сенсор. - Я не идиот! - Шиначику недовольно возразил. Реакция Сарады последовала незамедлительно: - Жить надоело?! - Узумаки скрылся за спиной Вакару. - Подождите. - Киранеки встала посреди источников конфликта. - С каких пор ты за него заступаешься? - Недовольно возмутилась Сарада и попыталась унять порывы злости, которые постоянно у неё вызывало нелепое поведение этих двоих. - Не заступаюсь. Просто... Присмотритесь. - Все затихли и последовали совету Киранеки. Пугающий туман скрывал мглу средь кустов и крон деревьев. - Как мы вообще сюда забрели? - Сарада словно от сна очнулась и начала корить себя в такой неосмотрительности; действительно, язык их завёл в дебри, выбраться из которых легко, но с собой вынесешь не только свою тушку. - Что ты чувствуешь? - Сарада спокойно посмотрела на Шиначику. - Ничего: я же не сенсор. - В эти слова Узумаки добавил даже нотки гордости, хотя повод для этого видел только он. Сарада не вытерпела и молнией приблизилась к нему, схватив парня шею. - Я спросила: что ты чувствуешь, дурака кусок! - Много следов чакры и... и один маленький источник. - Шиначику произнёс все слова, как одно. Сарада, не сводя с него глаз, отпустила своего пленника, и осмотрелась ещё раз по сторонам. Киранеки обратила своё внимание на Шиначику, а потом вопрошающе посмотрела на Вакару, а тот ответил ей взглядом, говорящим: "Всегда так". - Может, уйдём? - Веди к источнику. - Отрезала все пути к отступлению Сарада. Шиначику на неё непонимающе посмотрел, но ничего не сказал, почему-то уверенный, что девушка поймёт. - Тот "маленький источник" - это кто-то, кто сейчас не в самом лучшем положении. - Пояснила Учиха. Шиначику даже со своими мизерными способностями смог безошибочно прийти к нужной точке. Знания в области поиска были даны ему Карин, которая пыталась помочь мальчишке исполнить его мечту. Дорога, открывшаяся четверым, была скрыта жидким туманом, который вился крючком, когда мимо него проходили. Сразу же запахло горелым и чем-то неизвестным до этого момента молодым людям. На земле лежали два изуродованных тела, истекающих кровью. Все, как один, закрыли нос, чтобы не чувствовать вязкий запах крови и при этом наблюдать картину не для слабонервных. Киранеки, преодолевая все позывы, чтобы отступить, подошла к подающему надежды на жизнь мужчине и измерила пульс, закрывая рот и нос другой рукой. Она сощурила глаза, не в силах наблюдать за искалеченным лицом в крови. Никто не решался рассматривать все ранения и уродства, по которым все определили, что был взрыв. - Жив! - Сквозь зубы оповестила Киранеки и сразу же убежала от тела, встав позади всех. Она тяжело задышала, убрав руку от лица. На её лице выступила испарина, говорившая о нервах и волнении, страхе, которым все четверо были объяты. Сарада быстрее всех смогла очухаться от исступления. Дрожащими руками девушка создала клона и сказала сделать то же Вакару. Клоны взяли на себя еле дышащего мужчину и понесли в сторону госпиталя. - Шиначику, - тихо позвала Сарада, но парень её не слышал. Он стоял, не зная, на что ему смотреть; везде, где не было крови, были кусочки мяса, которые будоражили всё тело, заставляя подниматься из желудка всё то, что было съедено за весь вечер. Сарада подошла к Шиначику и небольно ударила его по щеке. - Слушай меня, - Шиначику смотрел на Учиха, но всегда его взор хотел устремиться на все ужасы, с которыми ранее встречался лишь в фильмах. Сарада снова хлопнула его по щеке и взяла друга за плечи. - Ты сказал, что есть следы. Так? - Шиначику кивнул. - Соберись, Узумаки! Ты и Киранеки сейчас пойдёте по следу, а я и Вакару убедимся, что Хьюга доставят до госпиталя, не поднимая паники среди людей. - Парень наконец-то услышал, что было ему сказано. Он утвердительно кивнул, давая знать Сараде, что она может идти. Учиха испарилась в воздухе, как и Вакару. Шиначику ещё стоял в прострации пару секунд, после чего подошёл к Киранеки, состояние которой выражалось в её учащённом дыхании и вообще всём силуэте, опирающимся о ствол дерева. - Как ты? - Парень посмотрел дочери феодала в глаза. Та глубоко вдохнула и так же глубоко выдохнула. - Я всё слышала. Веди.