Обломки наших грёз

Погода портилась, однако людям уже надоело сидеть в каюте, поэтому природный фактор они предпочитали забыть. На двух рядом стоящих скамейках спиной друг к другу сидели Сонара и Иназари. Девушка читала книгу, которую до этого держал в руках Шису, и накручивала длинную прядь на указательный палец. Её лицо излучало умиротворённое спокойствие, вызванное не то захватывающим сюжетом, не то восхитительной длиной волос. На мгновение, делая паузу, она едва заметно повернула голову и покосилась на парня с отстранённостью в глазах. В этой отчуждённости было нечто похожее на апатию, которая, скорее всего, лицемерно наседала на её лице. Иназари оглянулся и хмыкнул, переводя взгляд на серую даль. - Что ещё? – Не вытерпела Сонара. Она прикусила губу и с крайним недовольством закрыла книгу. - Не высовывайся из каюты. - Я же не привлекаю внимания, - справедливо заметила девушка и обернулась к Иназари с лицом, выражающим крайнее возмущение. Сонара уже перестала понимать, что ей нужно делать, чтобы оказаться вне зоны интереса и излишнего любопытства со стороны шиноби. Неужели для идеализации ситуации в паспорте должна быть семидесятилетняя старушка с крашеными и засаленными чёрными волосами? В этом образе Шиначику бы точно залёг на дно. К слову, в прошлом Шиначику частенько на разного рода миссиях приходилось перевоплощаться в самых разных людей. В списке перевоплощений уже числился бородатый старик, продавец мороженого, подтянутый рыжеволосый атлет, пятилетняя девчонка, чем-то напоминающая Касуми, и шестидесятилетняя кошатница. Последняя уезжала из деревни на недельку и попросила присмотреть за её домом. А к двухэтажной постройке с небольшим палисадником прилагались кошки, которых в общей сложности было около сорока. Шиначику тогда понял, что люди привязываются к животным, равно как и животные к людям. Домочадцы, покинутые хозяйкой, враждебно отнеслись к мальчишке, поэтому пришлось брать их обманом и к тому же ежедневно выливать на себя по флакону духов, от которых так и веет благородной старостью. Сонара усмехнулась воспоминаниям и обратила взгляд на Иназари, который с невозмутимым лицом сказал: - Не привлекая внимание, ты привлекаешь внимание. У Сонары вмиг остекленели глаза и взгляд приобрёл глупый вид, точно одна фраза стёрла в прах всё, что она знала и понимала до этого момента. Девушка заторможено повернулась, сев прямо, и с непонимающей ошарашенностью продолжила таращиться в одну точку. "И как после такого понять девушек?" - Единственный вопрос метался в голове Шиначику. Постепенно он становился для Узумаки философским камнем или чем-то из раздела философии. Наравне с вопросом о появлении Вселенной и смыслом жизни. Только чуточку сложней. Шиначику уже порядком надоело цеплять на себя маску неизвестной девицы и быть у всех на виду. Вот тут-то Узумаки и задумался, почему в его паспорте красуется фотография миловидной девушки, а не морщинистой пенсионерки. Со вторым вариантом работать проще: на него не обращали бы внимания, а Киранеки не ломала бы его неустойчивую психику и ранимую логику. Да и вечно держать спину относительно прямой, а руки вне карманов - это уже для парня проблема. А сенбон? А шапка? Между тем Иназари ушёл. Сонара этого даже не заметила. Девушка попыталась продолжить чтение, однако что-то не задалось с первой строки. Она во второй раз захлопнула книгу и осмотрела всех людей на палубе. И как она может привлечь внимание? Все заняты живописными пейзажами облаков, волн и мелких островов вдали, а на Сонару никто не косится даже в тайне. А если бы и косился, то что простой гражданский сумеет разглядеть в безукоризненной технике перевоплощения? Ровным счётом - ничего. Плыть осталось совсем недолго. Никто не должен понять маленький подвох. Единственным человеком, кто мог поднять переполох в спокойствии Сонары, был Котомине, который всё так же пропадал из виду, потом снова появлялся, а потом вновь исчезал. И так раз за разом - Сонара успела привыкнуть. И справедливости ради стоит заметить, что его взгляд нередко устремлялся именно к ней, аловолосой девушке с картинно-честным взглядом. Можно было предположить, что он догадывается, тем более нельзя отрицать того, что Сонара подавала достаточно наводящих на правду поводов, чтобы капитан отряда мог её заподозрить в чём-то. Котомине стоял у фальшборта, но он не смотрел, как все остальные, на завораживающие дали и открывающиеся горизонты. Его взгляд изредка мельком задерживался на алых волосах или же прямо на глазах Сонары и, оказавшись замеченным, тут же отводился в сторону. Котомине напоминал ночной кошмар: он тенью мелькал здесь и там, недоверие в его глазах заставляло слабонервных сжаться и поскорее уйти прочь, а встречи с ним наедине вполне сгодятся за пытку. Самым интересным было то, что он это контролирует, владеет собой. Шиноби знает, когда ему улыбаться, а когда сеять слепую панику в душах своих жертв. И любой человек всегда поймёт, что он таковой и является. Сонара тоже это чувствовала. Он был порой излишне холоден в словах, действиях. Иногда даже можно было шкурой ощутить изморозь, исходящую от мужчины. Между ними установился зрительный контакт, который прервался на третьей секунде. Девушка улыбнулась шиноби, на что тот позволил на своём лице промелькнуть мимолётной улыбке. Это был двойной обман и вежливый расчёт. Оба знали, что взаимное приветствие и молниеносная дружелюбность - не больше пыли в глаза. - Сонара-сан, - обратился он, подойдя ближе, - неплохая погода, не так ли? Даже на такой элементарный вопрос нельзя было ответить сразу, а только тогда, когда голова вновь отрезвеет. Сонара который раз сжалась под давлением Котомине, несмотря на то, что сейчас он был настроен вполне дружелюбно. Шиноби смотрел куда угодно, только не на девушку, сидящую рядом. Его узкие глаза были сощурены и казались почти закрытыми. Он словно изучал каждого человека, как подопытных макетов в стенах лаборатории, и Сонара точно поняла, что что-то идёт не так: то ли шиноби получили новую информацию об отступниках Листа, то ли нечто иное влияло на его бдительную наблюдательность свыше меры. Вместе со страхом Котомине возбуждал настоящий интерес к себе. Сонара ловила пару раз себя на мысли, что ей интересно, как можно научится так же управлять людьми не хуже кукловода. И как этому научился он? Сколько лет потребовалось шиноби, чтобы искусно подавлять чужую волю одним своим присутствием? Сонара не отрицала, что она такая податливая ко всем психическим воздействиям, но это, считала она, было в порядке вещей. Совсем недавно ей на ум пришёл ещё один вопрос: что было бы, если Котомине встретился бы с Саске? Девушка не представляла результат, но до фанатизма хотела наблюдать за процессом. - Да. Неплохо для октября, - согласилась Сонара и сжала в руках книгу. Поодаль стояли шиноби. Их было двое, что вызывало недоверие со стороны Сонары: они окружили её, как вороны падаль. Эти шиноби были тоже из Тумана. - Торопитесь? - Поинтересовался Котомине, когда девушка поднялась и собиралась уйти. - Я хотел с вами поговорить. Взгляды тех шиноби были косо устремлены к Сонаре. К девушке, казалось, прицепили тяжёлый груз, от которого она медленно, но верно села обратно на скамейку и стала ожидать конкретики. Котомине не станет блистать красноречием. - А как вы думаете? - Девушка, чтобы хоть как-нибудь разрядить ситуацию, улыбнулась. - У меня ребёнок на руках. Котомине наконец-то посмотрел на Сонару и оценивающе провёл взглядом от макушки до пяток. - Молодо выглядите. Сказал бы, что хорошо сохранились, но это ведь не ваш ребёнок. На брата тоже не похож. Чей он? Сонара глубоко вдохнула и повернула голову в обратную от Котомине сторону, будто выискивая подсказки. Но их не было. А время шло, и пауза затягивалась. Девушка с сотню раз пожалела, что ушла подальше от Шису - теперь надеяться она может только на себя. С толку сбивала ответственность: от её ответа зависело благополучие остальных. - Внучатый племянник бабушки двоюродной сестры по линии папы. Котомине улыбнулся, кажется, на сей раз искренне, но подлинный смысл этой улыбки остался скрытым за лёгким фарсом Сонары. Девушка считала шиноби как минимум умным человеком, поэтому не думала, что её фраза могла быть воспринята всерьёз. Она понимала, что, возможно, это было уловкой, которая что-то скажет, на что-то натолкнёт шиноби. И если дело было так, то итогом стал провал. Непредсказуемые вопросы, отчаянные ответы... Последние могут сказать намного больше, чем сказано формально. "Было бы неплохо, если пролетит метеорит и попадёт в меня. Или воронкой засосёт", - Сонара, выдавая своё беспокойство, открывала и закрывала книгу, не обращая на неё ни малейшего внимания. Зато Котомине обращал и был заинтересован. - Вы волнуетесь? - Задал очевидный вопрос шиноби, посмотрев на девушку с неизменным дружелюбием. Но это дружелюбие уже было не тем, что пять минут назад. Оно тяготило и заставляло ожидать чего-то неприятного, напрягало нервы и поднимало смутную истерику, рождённую в панике. - Разве есть повод? - Соврала Сонара и переключила внимание на руке, вцепившись пальцами в обложку. Она встала и собралась уйти в каюту, но была тут же остановлена: - Мы не договорили. Даже не начинали. - В голосе Котомине послышалась несгибаемая сталь, от которой нечто внутри у Сонары оборвалось и заставило напрочь забыть о благополучном конце. Он сказал это быстро, точно отрезал все пути назад. Даже так Котомине смог направить девушку в нужном ему направлении. - Присаживайтесь, Сонара-сан. Надеюсь, что разговор будет коротким. Тем более что скоро прибытие. Девушка села. Котомине больше не улыбался. - Как долго вы находились на острове? С кем? У вас там родственники? - Спросил шиноби, и стало понятно: у него был список вопросов. - Это... допрос? Сонара не решалась задать этот вопрос, потому что не хотела или же боялась услышать ответ. Это было в любом случае иррационально, но она спросила, сама не зная зачем. Легче ей от этого не станет, напротив, будет ещё хуже. Она встряхнула головой и посмотрела сквозь книгу, вспоминая свой первый опыт в допросах: ничего хорошего в них не было. Правда, этот казался меньшим злом, чем в резиденции Хокаге. В голове яркие образы создавали томительную и ужасающую тишину, в которой нельзя было оправдаться. Голос Какаши, как всегда монотонный и занудный, обвинения в том, чего напрочь не помнишь, Наруто, задыхавшийся в доказательствах... Кто, как не она, знал эти ощущения, когда весь мир ополчился против тебя. Прошло достаточно времени, считала она, чтобы забыть и выбросить из головы тормозящие движение обрывки памяти. Но для кого оно было достаточным? Сонара уже стала сомневаться, что это когда-то прекратится. Ей казалось, что если бы не друзья, то она бы уже была заживо убита собственной совестью, ведь сознание невиновности почему-то не освобождало от неловкого ощущения вины перед целой деревней, страной, семьёй, в конце концов. Дыхание участилось, а температура заметно поднялась так, что на лбу появились маленькие, почти невидные капельки пота. Девушка начала дышать ртом, потому что иначе воздуха не хватало и в глазах мутнело. Нервы. Слишком много нервов уходит только на одни воспоминания. Сонара попыталась занять голову чем-то другим. Это получилось не с первого раза. - С вами всё в порядке? - Спросил Котомине с отстранённой заботой. Его мало интересовало её состояние, поэтому прозвучало настолько неубедительно, что лучше бы он вовсе не спрашивал. Девушка кивнула и глубоко вздохнула. - Не стоит так нервничать. Вы же не при делах, верно? Ну, так что скажете? Снова в его словах послышался прямой обман, двойная хитрость. Он словно играл с ней, заставляя своими словами реагировать её так, чтобы всё стало понятным. Выходило неплохо. Реакция роднилась с лакмусовой бумажкой, которая врёт достаточно редко. - Примерно с августа. С братом. - Сонара сделала паузу. - Да. Я вызываю подозрения? - Все вызывают подозрения. - Сразу же ответил мужчина. - Все, кто находится здесь. Удивлены? А я нет. Шиноби скрытого Тумана подтвердили, что на острове Кио нукенинов нет. Хотя старейшины Конохи вместе с советниками феодала сошлись на мнении, что следы ведут именно туда. Выходит, они успели ускользнуть... Куда? Пешком через море - не осенью. Тогда остаётся это судно. Непонятно зачем им потребовалось плыть в Страну Воды: если они попадутся там местным властям, то феодал не сможет остаться беспристрастным в суде убийцы своей дочери. Я так думаю... - Ещё вопросы? - Поторопилась спросить Сонара На лице Котомине заиграла довольная ухмылочка. - Нет, что вы... На все мои вопросы ответил лишь сенсор в порту. Сонара встала со своего места и, поклонившись, направилась в сторону каюты. Вокруг шумели люди, ветер гудел в ушах, но с ней было что-то не так. Качка либо действительно стала ощутимей и заметней, либо голова начала кружиться, смешивая вокруг все источники звука в неразборчивый ропот. Было уже всё равно на людей, которых случалось задеть плечом. Девушка только теперь ощутила боли в голове. Ей всё казалось, что это из-за ярких лучей солнца, слепящих глаза, но солнца на небе не было с самого утра. - Берегите нервные клетки, - сказал шиноби напоследок. - Вы же прекрасно знаете, что они очень медленно восстанавливаются. Сонара обернулась назад, но там, где сидел мужчина, уже было пусто. Для неё слова прозвучали двояко. Она повернула голову прямо и задумалась, сколько уже стоит; люди, которые, как ей думалось, стояли в полуметре от неё, уже сидели на другой стороне палубы и что-то делали. Девушка завалилась на сидение рядом с уже проснувшимся Шису и запрокинула голову назад, сжав рукой переносицу. Тошнота подступала к горлу, хотелось потерять сознание на часик-другой. Руки дрожали от волнения и слов Котомине. Он знает - не осталось сомнений. - Что произошло? Где ты был? - Спросил Шису, внезапно обратившись к девушке, как к парню. - Что с тобой? Ты бледный. За окнами виднелась земля. Ожидаемая всеми земля Страны Воды. Уже издалека становятся заметны маленькие и большие суда, лодки, верфи - всё, что угодно. Даже чайки летели вблизи и иногда любопытно заглядывали в окна. Порт гудел в своей каждодневной суете и не изменял своей многолюдности и многонациональности. Возгласы пассажиров тоже вторили о том, что ещё немного и ноги ощутят твёрдую поверхность, где нужно успевать за всеобщим ритмом, не то заплутаешь в неиссякаемом разнообразии лиц. Портовой город Чиёда был довольно-таки важным в плане всемирной торговли десять лет назад, но теперь имеет второстепенное значение, однако жителей и "мимо проходивших" здесь меньше не становится. Осенью, правда, толпа рассасывается из-за частых бурь и штормов, не позволяющих пришвартоваться к берегам, но в остальные времена года Чиёда ждёт торговцев, политиков, чиновников, шиноби и всех, кого нелёгкой занесёт к этим берегам. Середина осени здесь была особенной в этом году. На дощатых площадках у берегов лежал тонкий, почти невидимый слой снега, припорошивший этой ночью. Он же покрывал крыши зданий и оголённые деревья, покачивающие своими ветвями от морского ветра. Можно было ещё издалека высмотреть интересную картину: люди, бегущие по своим делам, обходят за два, а то и три метра отдельных личностей. Некоторые из них стояли поодиночке, иные же сбивались в группы подвое и что-то выглядывали по сторонам. Когда корабль подплыл ближе к порту, Иназари с таким же вниманием наблюдал за этими обмундированными по всем правилам Тумана шиноби. Охрану увеличили. И правильно сделали. Страны Воды и Облака сейчас как никогда взъерошены, ожидая участи, подобной другим деревням. Феодал не хочет лишних потерь ни человеческих, ни материальных. Поэтому грозные с виду стражи стоят у берегов и наверняка за каждым камнем. Иназари не ставил под сомнение ответственность Чоджиро. Мизукаге умеет учиться на собственном опыте и на опыте других людей. Наверно, поэтому возле Скрытого Тумана не вырос мегаполис, который из космоса видно. Котомине показался ещё один раз и больше его не было видно до самой высадки пассажиров. Исчез с недосказанностью, оставив многоточия после себя. Те двое, что были с ним, тоже не показывались. Скорее всего, они уже ждали снаружи. Мостик лёг, соединяя судно и пирс. Зашагали суматошно люди. В каюте остались лишь Сонара, смотрящая в стекло иллюминатора за отдаляющимся вглубь города Иназари и Тогусой. Пусть и с недоверием, но шиноби их пропустили. Всего за пять минут до высадки было решено снова разделиться. Котомине больше всего уделял внимание Сонаре и Шису, поэтому Иназари и Тогуса так и остались перед стражем порядка Иназари и Тогусой. Последний в своей сумке нёс свиток Хирайшин, с чьей помощью Сонара и Шису должны будут уйти из порта невидимыми для всех. - Эй, - дал о себе знать старик с сигарой в зубах. Он вытащил её изо рта и взял в руку. Его недовольное лицо сморщилось. - Выходите, быстро! Двое были так напряжены, что не заметили тяжёлых шагов грубых ботинок старого капитана. Они не заметили и его терпеливое молчание у входа в каюту. - Мы потеряли кое-что, - ответила девушка. - Уйдём сразу же, как найдём. Седоволосый капитан пристально посмотрел на Сонару, потом оглядел Шису и со вздохом вышел на улицу, давая пассажирам ещё пару минут. Вздрогнувший от внезапного хлопка Шису посмотрел в сторону появившейся дымки, в которой скрывалась фигура Шиначику. Узумаки свежим взглядом оценил разницу и сразу же почувствовал себя в своей тарелке. Он пригладил свои короткие волосы и с глубоким вздохом сел на скамейку. - Что ты делаешь? Могут увидеть. Шиначику молчал. Будто думал о чём-то, что не могло не напрягать Шису. Узумаки уж слишком серьёзно подходил к делу. - Когда Вакару и Киранеки отойдут чуть подальше, - начал Шиначику, и Шису стало тревожней вдвойне, - я перенесу нас к ним. Потом вы уйдёте куда-нибудь, где будет меньше людей. И не позволите себя найти. План был элементарным. Если бы не одно "но"... - "Вы"? А ты? - Я отвлеку их. Как-нибудь. Попытаюсь увести восточней. До Шису не так уж и долго доходило, что значит "увести восточней". Если хорошо вспомнить уроки географии, то "восточней" - это не что иное, как Ода. Столица Страны Воды. Самый оживлённый город страны, где охраны не бывает меньше, чем достаточно. Город, где хоть Шиначику никак не ждут, однако всегда готовы во всеоружии. Возможно, Ода - единственное место, где никто ему не сделает поблажки, не посмотрит на именитых родителей и прославившуюся родину. Там не буду церемониться, а поступят с шиноби по закону мира шиноби. Шису молчал, но это не говорило о том, что сказать ему нечего. Напротив, хотелось выплеснуть из себя все ругательства в сторону Узумаки, наговорить ему всё, что приходило в голову. И слова: "безумец", "полоумный", "идиот" - подходили и были по факту верны, но недостаточны. Не могли объять в себе всю чушь, которая без зазрения совести вытекала из слов Шиначику. Посреди безучастной тишины руки мальчишки дрогнули, сжались в кулаки и тотчас побелели. Раздался хлопок, и техника перевоплощение Сарады так же испарилась. Она приоткрыла рот и испытывающе сощурилась, глядя на Шиначику, который закинул голову и ничего не видел. - Геройствовать решил? - Зло спросила Учиха, даже краснея от накатившего волной гнева. - Не вовремя, позволь заметить. Шиначику посмотрел на Сараду с чуждым ему самообладанием. - Значит, да. Верно? - У каждой истории должен быть конец. - Наконец-то ответил парень и закрыл глаза, что-то проверяя в округе. - Придя сюда, - продолжил он, - мы только обрекли себя на поимку. Я понимаю, что иного выбора у вас не было, потому что уверен, что вас специально гнали на остров. На изолированный от мира остров осенью. По воде не сбежим, а на суше нас запросто поймают. - В этот момент парень откинулся назад и посмотрел в иллюминатор на терпеливо ждущего Котомине. - У вас есть шанс бежать. Не знаю куда, но должно же быть в мире место, где вы останетесь в безопасности. Если я им так нужен, то не вижу альтернативы. - Альтернатива всегда есть. - Но она не всегда лучше. Сарада, вы с Вакару слишком многим пожертвовали ради меня. Не нужно больше. Если ты хочешь помочь - уходи. Без тебя, без Вакару и без химе мне будет легче. Я благодарен всем вам за всё, но дальше мы не можем идти по одной дороге. - Ты думаешь, что ты говоришь? - Я репетировал эту речь ещё с первого дня, когда очнулся. - Парень вяло улыбнулся и посмотрел в пол. - Когда ушёл к берегу. Думал, что сказать это будет сложнее. Но... это будет, во всяком случае, лучшим решением. Злишься? Если бы Шиначику умел читать мысли Учиха, то больше бы молчал. Это относилось не к конкретной ситуации, а вообще: на тренировках, вне тренировок. Он просто не представлял, какой иногда вызывает негодование в Сараде своими словами, но она в большинстве случаев смогла сдержаться и не выместить зло на парне. И если сравнить подобные случаи с горой, то данный имел место быть на пике или же максимально близко к нему. И на сей раз её сдержало не самообладание (было ли оно вообще?) и не сенсей, а то, что каждое неправильное действие может привести туда, откуда Шиначику с трудом выбрался. И стоит ли это такого риска? Да впрочем, для них каждая секунда здесь - риск. - Да пошёл ты... - С досадой выплюнула Сарада и опрометью метнулась к своей сумке. Девушка скоро достала оттуда знакомую Шиначику синюю шапку с протектором и бросила её парню. - Если собрался сдаваться, то сделай это. - Она ловко и быстро достала из набедренной сумки кунай и протянула его вслед. - Перечеркни. Парень потупился на Сараду, а та и не думала сомневаться в предубеждении, своей интуиции и своих знаниях, полученных в тесно пережитых годах команды. Оказалось, Учиха знала Шиначику достаточно хорошо, чтобы увидеть в его зелёных глазах почти незаметные огоньки робости и абсолютной неуверенности в себе. И он тоже неслышно согласился с Сарадой и её уверенностью. Однако не мог упустить шанс проверить себя. - Пойдёшь в Оду - считай, автоматически признаешь себя убийцей и вором. Раз так, то одна линия на протекторе уже ничего не меняет. Ну же, Шиначику. Узумаки взял кунай поудобней за рукоять и приставил остриё к поблёскивающей зеркальной поверхности протектора. Он надавил чуть сильней, и металл послушно прогнулся под напором оружия. Шиначику попытался совладать с собой и плавно вести руку вдоль символа Конохагакуре. Пока он силился перебороть воскресшую жажду справедливости, Сарада была впечатлена уже от той небольшой дырки, образовавшейся на протекторе. Перечеркнуть протектор родной деревни - обязанность каждого нукенина. Нукенина, признавшего себя таковым, что вследствие значило и перечёркивания своего прошлого, непризнание малейшего родства с обычными и привычными вещами, друзьями, родными... Перечеркнуть часть своей биографии способен не каждый. Шиначику в бессилье смотрел на поблёскивающую железяку со знаком листа. - Так и знала. - В её голосе не было ни презрения, ни победы собственных догадок. Констатация факта. - Надо же, - довольный голос Котомине заставил сразу обоих обратить своё внимание на него. Котомине в первые несколько секунд выражал свой немой восторг лишь широко открытыми глазами и улыбкой хищного зверя, который обнаружил добычу сверх своих потребностей. Он сделал шаг вперёд, вступая в замкнутое помещение каюты, и Шиначику резко встал, закрывая своим силуэтом Сараду. Узумаки наспех надел свою шапку. Котомине тут же перевёл взгляд на протектор, находя в нём нечто важное для себя. Его улыбка стала ещё шире, когда он не увидел там черты. Шиноби Тумана молчал, и это казалось подозрительным, настораживало в поисках причины такой бессловесности разыгравшейся сцены, где все не знали, что нужно говорить в подобной ситуации. В душном помещении Шиначику был обескуражен внезапным появлением Котомине, в непримитивной голове которого уже выстраивались планы и стратегии. Последний уделял немного времени Сараде, стоящей позади. И Учиха искренне не понимала такой заинтересованности в персоне Шиначику. За его голову дадут больше денег, подумала она. - Ты не убежишь. - Кое-как подавил свои эмоции Котомине и взял себя в руки. - Она тоже. Шиначику на ощупь нашёл руку Сарады и обхватил её своей. Девушка посмотрела на Узумаки, но тот не обернулся и никак не дал понять, что задумал. Он сжал её руку сильнее. Котомине начал что-то подозревать в сосредоточенности Узумаки, поэтому пустил кунай прямо в него. Среагировала быстрее Сарада, создавшая клона, который сразу же исчез от губительной встречи с кунаем. - Шиначику! - Позвала Сарада, когда за дымкой от клона показалась тень Котомине. В сущей панике от приближения ловца Шиначику пытался найти из тысячи других источников чакры опознавательный знак печати. Он хорошо понимал, что будет, если он на секунду опоздает. Раньше, в мирные времена проживания в Конохе, Шиначику никогда не был в таких ситуациях, когда абсолютно всё зависело от него. Он всегда понимал, что не обязан выполнять всю работу в деталях, ведь для них существуют деликатные руки Учиха. И на них он надеялся всегда. Но он уже убедился, что ничто в мире не вечно, а значит, Сарада тоже может оказаться в такой ситуации, когда все надежды придётся возложить на плечи Шиначику. И здесь уже приходилось прилагать максимум усилий, из кожи вон лезть, чтобы одна ошибка не пустила в ход цепочку из рядом стоящих домино. Узумаки не отзывался. Он поднял свободную руку перед лицом, запечатлев её в печати. Котомине вышел вперёд, оказавшись от преступников в двух шагах, когда Шиначику молниеносно исчез месте с Сарадой. Их обоих выбило из колеи такое внезапное нашествие народа и многоэтажных домов с телеэкранами, показывающими последние новости. Шиначику посмотрел растерянным взглядом на Сараду, убеждаясь, что смог перенести и её, но руку девушки ещё не отпустил. Он до сих пор не верил, что сделал это как нельзя вовремя, поэтому чего-то ещё опасался. Совсем неожиданно он почувствовал, как кто-то сзади накинул на него капюшон. Это был Вакару. Узумаки стал оглядываться по сторонам, чтобы увидеть море, служащее ему ориентиром. С этой задачей быстрее справилась Сарада, поэтому она потянула Шиначику за руку в обратную воде сторону. Рядом же бежали Иназари и Вакару. Он послушно бежал вперёд, не успев очухаться от пережитого стресса. Но беспокойство не исчезало, маяча бескомпромиссным вопросом: что дальше? Вот, кажется, они убегают от одного, но в это время приближаются к чему-то ещё. И что это «что-то ещё»? Шиначику оглянулся назад, но ничего не увидел, кроме удивлённых людей, смотрящих на него. - Стой! - Пришёл в себя Шиначику и попытался затормозить. Учиха нехотя послушалась и остановилась. Все последовали её примеру, но не понимали причину. - Уходите. - Шиначику резко вырвал свою руку из руки Сарады. Он внезапно понял, что ему бежать надо вовсе не туда, куда спешат друзья. - Что? Почему? - Сразу же спросил Вакару и посмотрел из-под тени капюшона на друга. Узумаки устремил взгляд на Сараду, думая, что она поймёт после их разговора, но девушка выбрала золотую середину: не соглашалась с ним, но и не противилась. Ужасно не кстати напомнил о себе технологический прогресс. На множестве экранов появилось изображение Шиначику с предупреждением о том, что преступник в городе. Это заставило заново застыть, растеряться и забыть всё, чему учили. Сердце предательски кольнуло. Они находились в огромной толпе, которая не могла не заметить четверых в плащах. - Уходим, - скомандовал Иназари, когда на крыше и среди людей появились шиноби. Для Шиначику это было сродни тому чувству, когда не умеющего плавать человека выбрасывают на середину озера. Поначалу этот бедолага пытается соответствовать собственному плану, однако вскоре будет вынужден разочароваться, ужаснуться и упустить ситуацию из-под контроля. Он идёт ко дну, во-первых. Во-вторых, автоматический вдох обращается угрозой захлебнуться, а, в-третьих, хочется жить. Мысли вперемешку дают плачевный исход, не позволяющий уделить должное внимание отдельной проблеме. То же самое ощутил Узумаки, видя смыкающееся кольцо из шиноби Тумана. "Надо бежать", - думал он, но был дезориентирован. Чтобы как-то прояснить ситуацию, парень снова начал искать море. Обернувшись в его сторону, Узумаки совершенно случайно опустил взгляд чуть ниже и увидел Котомине. Толпа под испуганный гомон рассасывалась, освобождая место для шиноби. Все люди недоумевающе глядели на Шиначику, который первый снял капюшон и показался всем. Так он надеялся немного выйграть времени на возможном замешательстве, а заодно успокоиться самому и думать выход из замкнутого круга ниндзя. Сарада выпрямилась и тоже, будто показывая единодушие с Узумаки, перестала закрываться плащом. Люди вокруг смотрели на них с ненавистью и не утруждали себя её сокрытием. Они шептались, некоторые пытались что-то выкрикнуть, показывая пальцами, а некоторые презрительно и брезгливо отворачивались, показывая, что не хотят наблюдать за этим жалким зрелища. Куда бы ни взглянул Шиначику - везде была отчуждённость и враждебность, что было до смерти обидно и по сути несправедливо. Приходилось мириться с этим. - Вы имеете право хранить молчание. Всё, что вы скажете, может и будет использовано против вас в суде. Ваш адвокат может присутствовать при допросе. Если вы не можете оплатить услуги адвоката, он будет предоставлен вам государством. - Права зачитывал Котомине, что заставляло поверить в его достаточно большие полномочия. Из этого вытекал ряд следствий, одной из которых была изначальная осведомлённость шиноби о тех, с кем имеет дело. - Шиначику, улыбнись. Семейная хроника Узумаки пополнится одним видео с места задержания. Издёвка Котомине заставила Шиначику сморщиться и показать полное пренебрежение к его персоне. - Господин Котомине, - обратилась Сарада, удивив тем Узумаки, ниндзя, окруживших их да и вообще всех людей. Шиноби обратил внимание на неё, но отнёсся к этому поступку, не воспринимая его всерьёз. - Раз уж так получилось, позвольте пару слов. - Что ты делаешь? - Шепотом спросил Шиначику, но Учиха будто оглохла. - Говори, - ядовитое ехидство, видимо, охватило всю сущность Котомине, поэтому тот с чувством превосходства над преступниками смотрел свысока. Сарада вздохнула и почему-то посмотрела на Иназари, который отрывисто качнул головой. Шиноби, обратившие на это внимание, не поняли его предназначения. - Пожалуй, все здесь убеждены в нашей виновности и не собираются менять мнение - это их дело. - Сарада говорила медленно, но громко. Можно было подумать, что она тянет время. - И... если кто-то ждёт от нас извинений... Я вас в очередной раз разочарую. - Это всё? - Нетерпеливо спросил Котомине, а все вокруг уже начали опускать презрительные фразы. - Нет. Копайте глубже, смотрите выше. - Что? - Спросил Котомине. - Что ты несёшь?! - Эхом всполошился Шиначику, потупив свои глаза на девушку, которая подозрительно ухмыльнулась, создавая впечатление, что именно такой реакции она ждала от всех. Все, кто слышал, молчали. Ещё до того момента, как странность слов произвела неслабый эффект на публику, Иназари с предельным старанием вытащил обе руки из рукавов плаща и начал собирать печати. Стоящий напротив шиноби внимательно следил за малейшим его движением, но потерял бдительность, когда уловил всеобщее смятение от реплики Сарады. Когда печати были готовы, Иназари стремительно присел и приложил ладони к земле. Шиначику много мыслей пришло в голову. Но, думая логически, он пришёл к выводу, что земля, точнее небольшой её участок, где они стояли, начала своё быстрое движение вверх. Сарада всё знала заранее, поэтому с самых первых секунд полного замешательства жителей города начала наспех складывать печати и выпустила струю из пламени вверх, где стояли на крышах шиноби. Огненный столп начинался тонкой нитью и заканчивался настоящим пеклом, расходящимся на две стороны. Шиноби Тумана не стояли и уже не наблюдали за происходящим внизу. Сами понимая, что никак не успеют потушить пламя, им приходилось уходить с пути нукенинов, дабы спастись. С земляной плиты на крыши домов перепрыгнули сначала Иназари и Вакару, с которого капюшон упал ещё во время внезапного подъёма, а потом и Сарада с Шиначику. Последний затормозил и обернулся назад, где ниндзя уже осознали, что произошло. Узумаки выхватил из набедренной сумки три сюрикена и метнул их в шиноби Страны Воды. Постепенно ниндзя становилось всё больше, что могло перерасти в новое окружение, поэтому Шиначику, поразмыслив, побежал за своей командой, которые уже перепрыгивали с дома на дом в квартале отсюда. За ними тоже шли попятам. Периодически Вакару останавливался, и в таком случае шиноби тормозили из-за серии взрывов. Узумаки бежал изо всех сил, желая догнать команду. Он достиг края крыши, не раздумывая, оттолкнулся и полетел на сравнительно низкую плоскую крышу соседнего дома. Его рьяный бег, который ускоряли летящие в спину кунаи и сюрикены, остановил громкий, давящий на слух, писк, подкреплённый сильными восходящими потоками воздуха. Шиначику посмотрел на быстрое движение вверх снега и мелкого мусора внутри этой невидимой стены и понял, что попади он туда - полетит вверх далеко и надолго. Парень оглянулся назад, найдя там Котомине и четверо других. Один из них к этому моменту собрал печати, отчего ноги Шиначику сковала в свои оковы земля. За спиной прекратила издавать свист воздушная преграда. - Догоните остальных. - Приказал Котомине, и четверо тут же ринулись вперёд. - Что это было? - Спросил он, явно обращая вопрос к Шиначику. Парень в ответ пустил кунай, особо пользы не принёсшего, и создал клона, который начал атаковать шиноби. Котомине долго церемониться с клоном не пришлось. Он его откинул к краю крыши, и тот исчез из виду. - Понятия не имею, о чём вы. Минутная тишина закончилась, когда мужчина начал своё стремительное движение к пленнику, одевая руку в металлическую перчатку с длинными и на редкость острыми когтями. Шиначику на первых порах не понимал предназначения оружия, но потом попытался сделать шаг назад, что, разумеется, сделать не удалось. - Котомине-сан! Вы... вы что делаете?! - Узумаки резко откинулся торсом назад, пропуская удар мужчины мимо себя. Он вернулся в исходное положение и тут же получил мощный удар кулаком прямо в нос, отчего потерял равновесие и упал на спину. Падение выдалось в особенности болезненным из-за прикованных к земле ног. Сначала дискомфорта вовсе не было. Но потом тянуще-колкое чувство поразило нос и отдалось в голову. Стало так плохо, что чувствовалась каждая извилина мозга. Сначала мысли, как рой пчёл, разлетелись невпопад, и спустя некоторое время начали постепенно собираться под гнётом боли в носу и неразборчивой для Шиначику речи Котомине. Узумаки потерял тонкую нить логики и теперь, пытаясь её найти, аккуратно привстал и приложил ладонь к болящему месту. Парень исподлобья посмотрел на шиноби. Обида или же искорки ненависти появились в его взгляде. Шиначику отнял руку от носа и увидел на ней немного алой крови. - Зачем вам это? - Не заставил себя ждать вопрос. Котомине смерил сидящего парня гневным взглядом. Что-то точно было в нём не ладно, но Шиначику не мог и подумать, что именно. - Кровь за кровь. Узумаки застыл и попытался понять истинный смысл слов. Какая кровь? За какую? Он признавал, что, по мнению общества, виноват, но в чём перед Котомине в частности? Мужчина следил за его взглядом, за неуверенными движениями, и складывалось впечатление, что он читает его мысли так же хорошо, как и бьёт в нос. - Не понимаю. - Признал парень и вопрошающе посмотрел на Котомине. - Значит, и не поймёшь. Котомине присел и сравнялся с упавшим. Шиноби ухватился свободной рукой за одежду Узумаки и рывком притянул его ближе к себе. Он приставил все четыре когтя к шее Шиначику, отчего тот почувствовал холод железа и наточенные лезвия у самого кадыка. - Твои последние слова. Шиначику вскинул брови и посмотрел на джонина с широко открытыми глазами. В горле мгновенно пересохло, как и во рту, а дыхание было настолько сбивчивым, что Узумаки приходилось делать осознанные вдохи и выдохи. Он сразу же почувствовал, как адреналин в поражающих воображениях количествах выбрасывается в кровь, а та послушно позволяет сердцу ускорять своё движение. Все артерии, особенно на шее, заметно пульсировали, что сразу же почувствовал Шиначику. Так страшно ему, наверное, не было никогда и, поддавшись животному инстинкту, он не мог вымолвить и слова. Котомине прижал оружие плотнее к тонкой коже. В его глазах не было и тени сомнения. Он уже выветрил нахлынувший азарт и мог контролировать свои эмоции. Котомине чувствовал своё превосходство над жалкой тушкой Узумаки, который с минуты на минуты умрёт или от страха, или от глубокой раны в районе шеи. Как ни странно, ему нравилось это видеть. Шиначику явно не попадал в подобные ситуации, поэтому может лишь смотреть в глазах своему убийце и пытаться перебороть оцепенение, которое словно затащило его в тесный гроб, где уже не было смысла двигаться. Не было смысла вообще. Каждая секунда растягивалась для Узумаки в часы, но когда проходила, то вызывала отчаяние. Правильно люди говорят, что перед смертью не надышишься. И Шиначику хотел оттянуть время кончины настолько дальше, насколько это возможно. Но, как по злому року судьбы, у него словно пропал разом и дар речи, и дар мыслить. Он думал обо всём в целом и одновременно о конкретном. Котомине устал ждать. - Я не настаиваю. - Сказал он и приготовился оттянуть руку с когтями, решая, сделать это быстро или же медленно. Шиначику пришёл в реальность, когда ощутил, как наточенные лезвия легонько прошлись по шее и наверняка оставили четыре линии, которые вскоре заплывут в крови. Он зажмурил глаза и задержал дыхание.